грешок лехи и кати

брат уже вот несколько дней почти не контактировал с ней. просыпался к обеду, почти ничего не ел вместе со всеми, сидел в своей комнате, стараясь её высовываться, и призерал общение с кем-либо из родственников. начинало казаться, что он специально их всех избегал. но почему? даже с ней, со своей сестрой, он вообще не разговаривал, что уж там говорить о совместных играх. катю это начинало не то что бы напрягать, а уже конкретно заставляло волноваться и чувствовать себя неудобно, чувствовать, что она как-то должна проявить инициативу и восстановить какое-никакое (скорее совсем никакое) общение. но была одна вещь, которая, можно сказать, её действительно выводила из себя: эта глупая девчонка, которая все время терлась вокруг её брата, была с ним каждую свободную минуту. она уже не просто бесила катю, она ревновала лешу к этой ангелине. когда парень наконец-таки вернулся домой, то катя была несказанно рада его появлению. это было странно осознавать, но, кажется, она никогда не показывала, что брат ей действительно дорог… — лёш, сходи в магазин за чипсами, я тебе даже денег дам, — бесцеременно вбежав в комнату, проговорила девочка. в этот момент старший лежал на кровати, ещё не успев переодеться, и что-то смотрел в телефоне. «господи, это гнездо у него на голове… он что, опять лёг спать с мокрыми волосами? и весь этот беспорядок не улегся за весь день?» — думала катя про себя, чуть ли не откроровенно пялясь на своего старшего брата. — «эх, даже в таком виде он остаётся самым лучшим для меня…» — ладно, сейчас я схожу, — сухо ответил он, вставая с места, не убирая телефон, продолжая все так же игнорировать внешний мир вокруг себя. входная дверь захлопнулась, и девочка вновь осталась один на один со своими мыслями. даже шум от телевизора на фоне не привлекал её внимания, все мысли были только о нём… её старшем брате. кажется, у него начался обостренный депрессивный период, и она видела насколько сложно ему стало с кем-либо общаться. родители либо беспричинно кричали и обвиняли его во всех грехах ему присущих, но чаще за то, в чем он и вовсе был не виновен, либо же вовсе предпочитали игнорировать сына и его малнйшие попытки социализации. ему было плохо и он не хотел, чтобы ему помогали. желчок в замке, пачка чипсов со сдачей на диване возле кати, а телефон дёши, с доносящимся оттуда противным писклявым голосом, у уха. «опять эта дура», — моментально пронеслось у кати в голове. когда она ему звонила, то он всегда так весело с ней общался, улыбка не сходила с его лица, голос наполнялся беззаботной радостью. — «возможно, она действительно делает его хотя, бы на йоту счастливее?» хоть катя и отказывалась признавать, что эту ангелину вообще возможно любить, тот факт, что вместе с ней брат будто бы расцветал, все равно оставался неоспоримым фактом. но что делать, если она хочет быть на её месте? чтобы её так же безусловно любили и она была причиной такой яркой улыбки лёши? девочка делает попытку, заходя в его комнату и пытаясь привлечь к себе внимание, но её моментально выгоняют из комнаты со словами: «катя, я разговариваю по телефону». когда же смех и болтовня в сосдней комнате все-таки затихают, то она делает вторую попытку. хотя она и не кажется младшей тщетной, но в глубине души она понимает, что затея сомнительная. — можно у тебя поночевать? — в смысле у меня поночевать? — не скрывая своего удивления от подобного заявления, чуть не смеётся лёша. — несмешно. — твоя подушечка… — ты че афигела? тебе что тут надо? — полежать на твоей подушечке… — может показаться, что катя либо выжила из ума, либо специально это делает. и правда, она давно не «играла роль» по-настоящему младшей сестры, которая может вот так просто невинно попросить о подобном. уже и не припомнить, когда они в последний раз спали вместе в обнимку и она могла ощущать тепло, исходящее от груди старшего брата, его горячее дыхание у затылка… — она мягкая и вкусно пахнет. — она пахнет мной, а я не вкусный, — он уже столько раз за эти 4 месяца ночевал у своей «ангелиночки». один господь бог знает, чем они занимались. наверняка, и спали вместе, и она была на законном месте кати. совершенно неприемлемо, никто не мог вот так беспардонно посягать на её братика. — вкусный, — она шепчет это, смотря в его глаза снизу-вверх и пытаясь вложить в одно это слово то, насколько он ей дорог, насколько он ценен для неё и насколько она любит каждую, казалось бы, незначительную мелочь в нем… — ну тебя… — значит, можно?