Железный человек. Пустошь проклятых

      Старк хорошо знал каково это, просыпаться по утрам с адской головной болью, резью в глазах и такой жаждой, словно вся пустыня Сахара в один день решила переехать ему в ротовую полость. Обычно, правда, это состояние сглаживал вид полуобнаженной красотки рядом и воспоминания об отлично проведенной ночи кутежа. В этот раз судьба не удосужилась добавить в бочку дегтя ложку меда. Головная боль адски разрывала череп изнутри, на языке застыл противно-медный привкус крови, но не было красотки на кровати и уютного пентхауса, разгромленного в пылу страсти. А была темная комната со ржавыми стенами, сырая грязь вместо пола и Лесли, сидящая в углу с таким хмурым взглядом, что становилось не по себе. — Черт, — охнул Тони, приподнимаясь на локтях. Последнее, что он помнил: попытки подтащить переломанного гуля к машине. Пайтон регенерировала быстро, кости выправлялись и срастались, но он все равно боялся, что та не переживет переломов. Он уже хотел достать заготовленный как раз на этот случай стимулятор с радиоактивной водой, как вдруг что-то врезало по затылку. Он почувствовал удар и мгновенно потерял сознание. — Вот именно, — буркнула Лесли. — Как же мне херово… драный винт. — Где это мы? — В сарае, не видишь? В гостях у «Детей Атома». — Это еще кто? Местные мормоны? — Мудаки больные на голову, радиации поклоняются. Мы с тобой, вроде бы, главные герои на какой-то религиозной оргии, или что-то типа того. Меня-то они, скорее всего не тронут, а вот тебе достанется роль жертвенной утки в их бесовских обрядах. Они, в общем-то должны быть мирными… но хрен знает. Дурное у меня предчувствие. — Да уж. Сперва гули, потом летучая мышка переросток, а теперь еще и радиоактивные сайентологи. Вляпались.       Тони охнул от резкой пульсирующей боли в затылке. Словно в череп кто-то пытался забить гвоздь. — Я вляпалась в день нашего знакомства, и с тех пор погружаюсь глубже в задницу. — Уникальная женщина. Обычно, после такого тесного знакомства погружение проходит более приятно и в менее гнетущей обстановке. — Ты всех близко-знакомых женщин тащишь в постель? — усмехнулась гуль. — С таким аппетитом можно подхватить что-нибудь веселое. — Женщины, у вас все мысли о сексе. Вообще-то, я имел в виду морское погружение, бекончик. Ну там дайвинг, или подводная охота. Иногда люблю устроить такое свидание близким подругам.       Гуль болезненно засмеялась. Шутка помогла немного разрядить обстановку. — Ты заноза, — добро, с нотками игривой нежности ответила она. — Жалко мне твою Пеппер. — Почему? — Я бы на ее месте от ревности сдохла. Была бы я твоей женой, проснулся бы ты после такого «погружения с подругой» привязанным к кровати, с ножом у причиндалов. — Ауч… ну, тогда, боюсь, нам придется отменить свадьбу. Я тебя люблю, но дайвинг и свои причиндалы, все же, немного больше. Чуть-чуть.       Гуль нервно хохотнула, потирая виски. — Мужчины…все вы бежите от женщин с огоньком. — Огонек в глазах и нож в руке — прям портрет серийного маньяка по Ломброзо. Как будем выпутываться? — Не знаю, посмотрим, что задумал их главарь. Пока нас сюда тащили, их главная — уродливая как моя задница сучка, выжгла мне мозг своими «Откровениями Атома». Сказала: «у пророка на нас особые планы». — Что-то мне не хочется встречаться с местным радиоактивным Чарльзом Мэнсоном. — Поздно пить антирадин, если рожа отвалилась…       За дверью послышались шаги, зазвенел ржавой сталью навесной замок, лязгнули цепи. Старк зажмурился от резкого зеленоватого свечения, ворвавшегося сквозь проем открывшейся двери. Миг, и привыкшие к свету глаза разглядели колоритного полуобнаженного мужчину, с вырезанным на груди символом атома. Один из похитителей — тощий, как смерть, с землистого цвета кожей уставился на них, сжимая в одной руке гамма пушку, а в другой небольшую книгу в зеленом переплете. В воспаленных глазах горел болезненный огонек нездорового фанатизма. — Неверные! Возрадуйтесь! — одновременно торжественно и с презрением сказал он. — Великий пророк желает видеть вас. Вам оказана великая честь предстать перед несущим слово Атома и услышать его священные откровения! — Не особо что-то меня тянет к твоим откровениям. — Молчать! — рявкнул сектант, взводя гамма-пушку. — Встал и пошел, еретик!       Пришлось подчиниться. Гамма-пушка и связанные руки — лучший стимул уверовать из всех возможных. Мысленно обругав свое «невероятное везение», Старк поднялся на ноги и вышел из сарая, морщась от боли. Место, где они оказались, походило на палаточный лагерь фестиваля косплееров последней части «Безумного Макса». Кругом горели зеленоватые костры, собрав вокруг себя болезненного вида людей в обносках, разрисованных символом атома. Символ, воплощавший собой чистейший триумф научного подхода и материалистического мышления, соседствовал с атрибутами диких верований. Зеленоватые лучи солнца сверкали на кольях и черепах, освещали ржавые цепи на поясах и предплечьях фанатиков. Всего удалось насчитать примерно дюжину палаток, окруженных по периметру кустарно-возведенной стеной из ржавых автомобилей, кусков шифера, металлических гофрированных покрытий и бочек с символом радиационной угрозы. В одних палатках хранились гниющие ящики и бочки, судя по символам токсичной и рад-угрозы - с опасными отходами. В других жутковатого вида рахитичные повара варили в больших котлах радтараканов, в третьих стояли кровати. Все сектанты были взрослыми мужчинами и женщинами примерно двадцати-пяти, тридцати лет. Ни одного старика, подростка или ребенка Тони не заметил. Пристальные и недобрые взгляды фанатиков провожали пленников на всем пути через лагерь. Многие из культистов были вооружены передовым, высокотехнологичным оружием. Сектант провел пленников мимо палаток со зловонным варевом к центру лагеря, где на площади располагалась сколоченная из ржавых листов металла сцена для проповедей. На ней стояли четверо приближенных к Пророку в грязных желтых балахонах. На головах лидеров сияли дурацкие головные уборы из ламп и мигалок. — Бекончик, — мрачно сказал Старк, глядя на главное украшение сцены — четверых гулей, насаженных на кол. Регенерация бедолаг сыграла с ними злую шутку, не дав умереть даже после того, как затупленный на конце кол прошел через все тело. Несчастные уродцы едва заметно шевелились и постанывали. — Говоришь, тебя они не тронут?       Кожа гуля всегда одного цвета, но Старку на миг показалось, что Лесли побледнела. — Сукины дети, — в голосе Пайтон слышался страх. — Это… это какие-то неправильные «Дети Атома». Они же почитали гулей как святых? — Не похоже это на почитание, бекончик.       Перед сценой Старк заметил глубокую яму, источающую яркое, болезненное сияние. Вокруг нее возвели цветастое ограждение, смастерили деревянный помост, наводящий на ассоциацию с доской пиратов. Проходя мимо, он бросил в нее взгляд и поежился. — Вот же… это жертвенник, — мрачно прохрипела Лесли. — Тони, когда дойдем до лидера этих поехавших, говорить буду я. А то задом чую: отправят тебя в эту баню поплавать. Устроят тебе незапланированный дайвинг. А мне — сеанс продолжительных утех с колом. Не хочу висеть на нем жопой до скончания времен. — На меня не действует радиация, забыла? — шепнул Тони. — И когда они это поймут, пристрелят тебя нафиг… или назовут пророком и отпустят домой с цветами. А теперь глянь на их одухотворенные, милые лица и прикинь, какой вариант вероятнее. А даже если и повезет: искупаешься в этом дерьме — в живых точно не останешься. Я уже видела такие «гейзеры смерти». Это не просто радиоактивные отходы. Эта хрень — смесь урана, азотной кислоты и взрывоопасного топлива «Оил Роудс». Не дай Боже какой-нибудь долбан кинет туда зажженную сигарету. Упадёшь туда — обосрешься насмерть. Даже скелета не останется. — Больной, идиотский мир, — зло ответил Старк. — С какого хрена в вашем две тысячи семьдесят седьмом все еще нет технологии вторичной переработки ядерных отходов? Мы в нашем две тысячи тридцать третьем ее открыли. — Мы ее открыли в шестидесятых, — как бы извиняясь ответила Лесли. — Но к тому времени засрали все. Наши электростанции просто не успели все переработать. Да и потом, что ты мне -то это говоришь? Я учительница, а не физик-ядерщик! — Заткнулись! — рявкнул сектант. — Пророк идет!       Тони и Лесли вволокли на сцену и поставили на колени. Старк, было, хотел съязвить, но ствол модифицированной лазерной винтовки уперся в затылок. Лидеры культа запели оду Атому, собирая паству для «служения». Больные головой фанатики собирались со всего лагеря в одну большую толпу, шумно горланя, обсуждая необычных пленников. Тони прикинул шансы сбежать — они не утешали. За его и Лесли спинами возвышались высокие полуобнаженные сектанты с вырезанными символами на груди. У них не было горы мышц, но телосложение все равно казалось крепким.       «Они что, тоже неуязвимы к радиации? — подумал Тони. — Еще одно физически-невозможное явление в копилку» — Тишина! — крикнула та самая, уродливая, как зад Лесли, жрица. Толпа благоговейно замолкла. Сердце Старка забилось сильнее, когда лидеры в желтом рухнули ниц перед влетающим на сцену пророком. Ассиметричное, негуманоидное тело скрывал длинный, роскошный балахон фиолетового цвета, украшенный золотой вышивкой. Тони глубоко вдохнул и приготовился к встрече с чудовищным мутантом-деградантом из фильма «У холмов есть глаза». Но, едва фиолетовый балахон распахнулся, замер в изумлении. Лесли ошалело охнула, глядя на «пророка» широкими от удивления глазами. Повисла торжественная тишина. — Неверные! — изрек «Пророк». — Вы пришли в… — Да это-ж робот! — воскликнула Лесли, пялясь на парящего над землей робота-помощника «Дженерал Атомикс». Пророком оказался на вид самый заурядный робот-помощник. Но Старк сразу заметил несколько видимых различий. В отличие от робота из убежища Лесли, этот словно был сделан из белого фарфора, закрывающего «внутренности» и немного пожелтевшего от времени. Корпус сплошь покрывали тонкие и искусные гравировки и вытяжки из библии. На фарфоровом пузе машины виднелся большой крестообразный скол — там явно был крест, но его по какой-то причине содрали. Окрашенный в черный двигатель имел белый окрас прямо под центральными сенсорами, делая робота похожим на католического священника. К каждому манипулятору у него были приварены внушительные палицы, измазанные люминесцирующими радиоактивными отходами. — Как смеешь ты нарекать меня, «Мистера-падре 2000» роботом? — голос у робота-священника был типично-клерикальный. Мелодичный, громкий, эмоциональный сверх меры. Даже экспрессивный. Такой лучше всего помогает прочищать мозги заблудшим верующим. Меж тем он имел отчётливые металлические ноты и едва уловимое слуху шипение помех динамика. — Я не робот, неверная, я автономный спаситель душ заблудших, сошедший с конвейера на святую миссию: указывать пастве путь к познанию Господа нашего вездесущего Атома! Слава Атому! — Слава Атому! — хором повторили сектанты. — Слава Пророку! — Воистину! — повторил робот. — Дети мои! Восславим же Атом, преобразивший мир по образу и подобию своему! Богохульники скажут: Атом погубил мир, Атом изуродовал мир… побейте их камнями, сожгите их презренные тела в сияющем зеленом огне Атома! Я скажу вам, дети Атома! Скажу: Атом преобразил мир! Очистил священным огнем от скверны старого мира, от чумы неверия! Я видел мир до Великого Очищения! Видел неверие, жестокость и алчность в людских сердцах! И мир шел к гибели, но АТОМ… Атом положил конец скверне! Слава Атому! — Тони, помнишь, я минуту назад психанула, когда ты назвал наш мир больным и идиотским? — угрюмо сказала Лесли, глядя на пронзенных гулей. — Так вот, ты был прав. Я еще до войны верунов недолюбливала… — Я глазам своим не верю, — протянул Старк. — Ты же робот священник. Робот, мать твою, священник. Ничего более безумно-идиотского я в жизни не видел. — Молчать! — тоном, полным торжественного безумия приказал «Мистер-падре 2000». — Да! Да, дети мои, этот еретик глаголит истину! Ибо был я когда-то роботом-священником!       Старк бросил взгляд на сектантов, полных вдохновенного дебилизма на лицах. Пророк явно собирался рассказать любимую проповедь культа. — Я был несчастен, ослеплен ложными идолами! Каждый день я рассказывал о несуществующем Боге праздной толпе! Но в награду за свое святое служение получал лишь тычки и насмешки! «Как робот может указать путь в рай?» — говорили они! «Как он может постичь Бога, если у него нет души?» — говорили они! И был я несчастен в презрении идолопоклонников. Но затем явилось Великое Очищение! Своими механическими глазами, дети мои, я видел, как мир полный злобных еретиков, неверных и злодеев был предан очищающему огню Атома! Лишенный паствы, я отправился скитаться по миру, потеряв цель. И вот, однажды, сломленный и забытый, набрел я на великого Исповедника Кромвеля и поступил к нему в услужение! И он раскрыл мое сердце Атому! Дети мои, что есть Атом? Что есть Атом! — Атом! Есть! Жизнь! — завопили сектанты. — Атом есть жизнь, дети мои! Он связывает нас! Мое механическое сердце, мои энергетические ячейки и ламповые схемы, мой живой позитронный мозг питает Атом! Он же течет в ваших жилах, одаряя вас своим благословением! Я живой! — голос «Мистер-падре» исказился, приобрел зловещие, истерические ноты. — Атом — моя душа! Я ваш пророк! Я Апостол Атома!       Робот поднял манипуляторы-палицы вверх, явно упиваясь экстазом фанатиков. Толпа ревела и улюлюкала, восхваляя железного Пророка. Слюни брызгали в разные стороны, широкие, полные безумия глаза горели жутким огнем. Старк вдруг почувствовал страх, ледяными жуками ползущий по позвоночнику. Злобные религиозные фанатики пробуждали воспоминания о неделях, проведенных в плену банды исламистов «Десять колец». — Ты! — воскликнул «Мистер-падре», глядя на Старка линзами механических глаз. — Ты признаешь величие Атома! Признаешь его очищающий свет?! — Да, — резко ответил Старк. — Да, — так же ответила Лелси.       Оба знали: отказывать в чем-то сумасшедшему фанатику — себе дороже. — Я не спрашивал твое мнение, прокаженная мерзость! — злобно крикнул робот на Лесли. — Ты нечестива, осквернена, Атом отметил тебя клеймом уродства за твои грехи! Кто-то в моей пастве все еще называет эту тварь «дочерью Атома»? Стыдитесь! Стыдитесь, праведные дети Атома, ибо старые идеи есть змея на груди праведников! Гуль этот — проклята Атомом и должна быть наказана за грехи! — Что?! Ты сумасшедшая консервная банка! — психанула Лесли, не то от злости не то от страха. — Да я же гуль, дебила ты железного кусок! Я буквально раны залечиваю от радиоактивного излучения! Если я не благословлена твоим Атомом, то ты не спятивший робот фанатик, несущий херню! — Еретичка! — возопил «мистер-падре». — Как смеешь ты подвергать сомнению слова Пророка! Брат Иезекиль — наложить на нее епитимию! — Наложить что? — в голосе Лесли чувствовался неподдельный ужас. — Нет, подождите, не надо на меня ничего накладывать. Я случайно ляпнула! Сектанты схватили гуля и поволокли к кольям. — Старк! Помоги мне! Сделай что-нибудь! Отпустите, сволочи! Отпустите! Чтоб вас! — Лесли! — крикнул Старк. — Отпустите ее, мудаки! Или Богом клянусь… — Богом?! — истерично воскликнул «мистер-падре». — Тем, по мнению которого у меня нет души?! У меня! Брат Энтони! Схвати этого паскудного еретика и брось в святую яму! Пусть поплавает с Атомом, пока не возверует или не сдохнет!       Громилы схватили Тони и поволокли к яме. Все попытки вырваться не увенчались успехом — хватка у фанатиков была просто железная. Сердце рвалось из груди, он видел, как группа культистов дотащила Лесли до кольев. Ее попытки сопротивления тоже не принесли плодов. Сверкнуло ржавое острие. Фанатик доволок Старка до доски в яму и тут Тони увидел на поясе сектанта осколочную гранату и вспомнил слова гуля. Вложив все силы в один единственный рывок, Тони дотянулся до гранаты и резко выдернул чеку. Глаза сектанта округлились, он испуганно выпустил руку пленника и потянулся к поясу, дав механику единственный шанс свершить задуманное. Тони рухнул у самой ямы и пнул под колено перепуганного фанатика. Страх взорваться и резкая боль вывели его из равновесия. Тот покачнулся и, поскользнувшись на слизи, с воплем полетел в яму. — Сжечь еретика! — завыл робот. Щелкнули затворы высокотехнологичных винтовок. Старк закрыл глаза и попрощался с жизнью, услышав крик Лесли. Как вдруг земля содрогнулась, все заряды прошли выше Тони. Он едва успел откатиться от ревущего столба сине-зеленого пламени, вырвавшегося из жертвенной ямы. Земля вздрогнула еще раз и на лагерь фанатиков опустился ад. Они слишком долго сливали в жертвенную яму всевозможные химикаты. Взрывоопасная смесь проникла в старые крото-крысьи норы под лагерем, превратив их в одну сплошную сеть подземных бомб высокой мощности. Оглушенный чудовищным взрывом, Старк смотрел как земля идет зелеными трещинами, из которых вырывается смертоносный зелёный и голубой огонь, сжигая фанатиков. Взрывы звучали отовсюду, почва взлетала на воздух гейзерами химикатов, камней и пламени. Сломав наручники старой хитростью со скручиванью цепи, он резко поднялся и, едва удерживая равновесие, бросился к Лесли, подняв с земли лазерную винтовку. — Защищайте вашего Пророка! — вопил «мистер падре». Но механический крик тонул в воплях перепуганных, умирающих людей. С первого взрыва прошло меньше десяти секунд, а палатки уже полыхали, из одной выбежал полуголый мужчина и, пробежав пару метров, рухнул на землю. Его спину прожгло до костей выбросом азотной кислоты. — ТЫ?!       Старк замер, глядя на парящего перед ним робота. «Мистер-падре» щелкнул манипуляторами с радиоактивными палицами и бросился в свирепую атаку. — Ты все разрушил! — вопил робот-фанатик. — Ты все разрушил, еретик! Я уничтожу тебя! — Что тебе не нравится, железный ублюдок? — усмехнулся Тони, вскидывая лазерный карабин. — Атом тебя благословляет.       Старк нажал на курок, и поток алых полос врезался в керамический корпус машины, разнеся его в клочья. Ламповые схемы вспыхнули и расплавились, позитронный мозг пронзительно запищал, но выдержал урон. Робот отшатнулся, лазерный магазин Старка щелкнул — заряды кончились. — От черт! — Тебе конец, еретик! — инфернальный голос машины, лишенный всякой человечности, заставил вздрогнуть. Тони схватил орудие как дубину и приготовился к бою. «Мистер-падре» бросился в атаку, размахивая палицами. — Ересь! Уничтожить! Уничтожить! Сжечь!       И тут прямо на пути его броска взорвался земляной гейзер. Старк чудом избежал попадания под брызги азотной кислоты. Земля разверзлась, под роботом вспыхнуло ярко-зеленое сияние с голубым пламенем поверх него. Двигатель машины ухнул, поврежденные системы не дали набрать высоту. С полным ярости и ненависти машинным воем «мистер-падре» рухнул в пропасть. — Прощайте, святой отец, — усмехнулся Старк, стирая пот со лба. — Неееееуууккх-кхк-кх-ттт-010101010101….       В пропасти прогремел взрыв. Старк уклонился от горящих обломков. Один из них рухнул к ногам и замер — это был механический глаз «Пророка». Отпраздновать победу не дали фанатики. Луч лазера прожужжал у самого уха, заставив Тони пригнуться. Он резко перекатился и бросился бежать к Лесли, которая уже успела прикончить своих мучителей и вела огонь на подавление. Сектанты и не пытались действовать слажено. Хаос, землетрясение, жуткие химические ожоги и смерть «пророка» сломили их дух. Старк перелетел через бочку и, сев рядом с Лесли, поддержал ее прицельным огнем. Этого фанатики не выдержали и бросились бежать. — Они уходят, надо сваливать! Бекончик? Бекон! — Пошел ты на хер! — злобно заорала она. — Я их всех убью! Всех до единого! С дороги на хрен!       Гуль вскочила из-за укрытия и быстро зашагала по лагерю, выцеливая паникующих сектантов. Каждый выстрел, каждый залп находил цель. Некоторые фанатики падали на колени и молили о пощаде, но разъярённая Лесли была неумолима. Алые лучи прошивали тела, оставляя дымящие дыры. Брызги химикатов попадали на ее кожу, оставляя страшные ожоги, но те заживали через секунду. — Лучше ей под руку не лезть, — хмуро подметил Тони.       В одной из палаток он нашел украденные энергоблоки и, взвалив тяжеленую ношу на плечи, последовал в безопасное место, ждать свершения «праведного возмездия». Кончилось все уже через пять минут. Все культисты, кто смог сбежать — дали деру в пустоши сияющего моря. Остальных настигло неумолимое возмездие едва не изнасилованной железным колом женщины. Земля все еще содрогалась, гейзеры кислоты и радиоактивных отходов все еще разрывали землю. Но теперь опасность миновала.       Пикап медленно тошнил по пустоши, периодически глохнув и тревожно клацав чем-то в атомном двигателе. Тони вел машину, Лесли сидела на соседнем сиденье, закинув ноги на приборную панель и попивала «конфискованный» у фанатиков виски. — Н-да, — сказал, наконец, Тони. — Как тебе этот «мистер-падре 2000»? — Без комментариев, Старк, — нервно засмеялась гуль. Она еще не отошла от стресса, хотя вторая по счету бутылка крепкого алкоголя значительно успокоила ее нервы. — Слушай, прости меня, ладно? — За что? — искренне удивился Старк. — Я подвергла тебя опасности. Надо было сразу бежать, а не идти мстить чертовым сектантам. Тебя могли убить, ты мог попасть под гейзер… я такая эгоистичная дура, Тони. Прости меня. — Ерунда. После того, что они хотели с нами сделать — осуждать не буду. Больные ублюдки, не от мира сего. — И все равно, прости. Прости. — Ладно, если тебе это важно: торжественно прощаю. — Спасииибо, Тони. Ты теперь улетишь да? Жаль, — грустно сказала она, глядя на приближающиеся горы. — Я привыкла к тебе. Ты стал мне… ты стал мне добрым другом. Не будь я такой уродливой дрянью то, возможно… а ладно, не бери в голову. Скажешь, как доедем до амбара. Я посплю. — Хорошо. Ты же говорила…?       Лесли отрубилась почти мгновенно. Тони улыбнулся, продолжая вести еле живой пикап обратно. Безумное приключение окончилось, теперь у него есть не двадцать, а все сорок энергоблоков. С такими запасами можно долететь куда угодно. Всего день и он окажется перед загадочным Хаусом и его ресурсами. Тони бросил взгляд на Лесли и ощутил неприятное чувство под сердцем за то, что будет вынужден оставить ее здесь. — Не волнуйся, Лесли, — сказал он, глядя на пустошь, погруженную в сумрак позднего вечера. — Я вернусь за тобой. Обещаю.       Гуль улыбнулась и тихо захрапела.