В поисках тепла

      Ракель проснулась в то утро довольно рано, в ее сонном мозгу уже формировался план. Паула и Алисия нежно обнимали друг друга под теплыми одеялами, она на цыпочках вышла из комнаты, надежно прижимая телефон к груди. Ей нужно было сделать несколько звонков, чтобы привести в действие план, который Алисия излагала ей последние пару дней.              Хелси лениво помахала ей рукой, пожелав доброго утра, в то время как она засунула правую руку под пальто.              - Egun on, - быстро сказала она, прежде чем выйти на улицу, холодный утренний воздух развевал ее длинные волосы, она недолго думая набрала номер Прието.              Разговор прошел намного лучше, чем она ожидала. Он получил ее электронное письмо и поинтересовался характером ее просьбы ровно настолько, чтобы понять, что он не хочет копаться в этом дальше.              Ракель изо всех сил старалась сохранять спокойствие на протяжении всего разговора, вежливо поблагодарила его за то, что он уделил ей необходимое время, а затем перешла ко второму звонку.              Она никогда не встречалась с Изабеллой Де ла Крус, но Алисия утверждала, что она отличный адвокат по бракоразводным процессам, специализирующийся на работе с жестокими мужьями. Ракель обнаружила, что ей действительно нравится решимость в голосе другой женщины. Она выслушала ее должным образом, ни разу не усомнившись ни в одном из ее заявлений, она просто поинтересовалась более подробной информацией, а затем сообщила ей, что собирается связаться с ее мужем от ее имени, заверив ее, что ей пока не нужно ни связываться с ним, ни сообщать ему о своем местонахождении.              Когда Ракель закончила разговор, ее глаза наполнились теплыми слезами, она не ожидала, что все пройдет так гладко, казалось, что в любой момент может произойти что-то действительно плохое. В последние годы удача была не на ее стороне, она так долго чувствовала себя беспомощной, что уже не помнила, каково это, когда все получается.              Она глубоко выдохнула и улыбнулась про себя, надежно держа телефон в руке, ей хотелось смеяться над тем, насколько сюрреалистичной казалась вся эта ситуация. Когда вы так долго думаете о том, чтобы что-то сделать, это становится настоящей утопией, как будто шансы на то, что это произойдет, настолько малы, что вы уверены, что ничего никогда не изменится.              Теперь это происходило на самом деле, события развивались, результат, конечно, все еще неизвестен, но сам факт того, что энергия двигалась вокруг нее к разрешению, заставил ее почувствовать, что она внезапно может сделать все, что угодно.              С этим вновь обретенным счастьем в сердце Ракель направилась обратно внутрь.               ****               - Ты просто собираешься игнорировать меня весь день? - шепотом спросил Андрес, хлопая в ладоши в перчатках. Серхио серьезно откашлялся, но не удостоил своего брата ответом.              На самом деле он обдумывал идею больше никогда с ним не разговаривать.              - Да ладно тебе, братишка..., - пробормотал Андрес себе под нос, поправляя воротник своего черного пальто на шее. Серхио принюхался к холоду и склонил голову, по-прежнему охотно игнорируя его и его замечания.              - Меня не было несколько недель. Я вернулся, желая провести с тобой время, но ты молчал со вчерашнего вечера, и, честно говоря... это начинает действовать мне на нервы, - сказал тогда Андрес, раздраженно фыркнув.              Как будто у него было какое-то право злиться. Как будто не он был причиной всего дискомфорта Серхио.              - Серхио? - Андрес пробормотал его имя в облаке холодного дыхания. Серхио проигнорировал его и посмотрел на другую сторону дороги, прежде чем пересечь ее большими шагами, изо всех сил стараясь держаться от него как можно дальше. - Прошу прощения..., - он отчетливо услышал, как его брат фыркнул у него за спиной.              Серхио не мог в это поверить. Его брат, как обычно, был совершенно слеп к его дискомфорту, не заботясь о том, сказал ли он или сделал что-то, что его беспокоило. Серхио с детства научился справляться с этой его стороной, но теперь разочарование в глубине его живота было слишком горьким и тяжелым, чтобы просто игнорировать его.              Причина, по которой он чувствовал себя таким обезумевшим, заключалась в том, что он не мог избавиться от чувства, что последние слова его брата поселились в нем. Он чувствовал себя крайне незащищенным, как будто внезапно превратился в открытую книгу, которую каждый мог читать и изучать по своему усмотрению. Он чувствовал, что даже его собственные мысли больше не были тайной. Как будто ничто из того, что проходило у него в голове, не могло быть воспринято как личное.              Он чувствовал, что в этом нарушении его личной жизни, если это можно так назвать, виноват его брат.              Он также понимал, что это вообще не имеет смысла.              С одной стороны, его брат был особенно раздражающим, но это было просто частью его натуры, как будто все его инстинкты были запрограммированы на срабатывание именно тогда, когда Серхио чувствовал себя некомфортно, именно для того, чтобы сделать его еще более несчастным. Вероятно, для этого и были созданы братья, чтобы до чертиков раздражать друг друга.              С другой стороны, Серхио осознавал тот факт, что любая мысль, пронесшаяся у него в голове, была только его виной. Он не мог винить свое желание найти эту женщину из-за Андреса. Что бы с ним ни происходило, это началось задолго до его возвращения.              Ракель тоже не виновата во всем этом, она просто случайно появилась перед ним, она просто оказалась женщиной, которую он, несмотря ни на что, нашел завораживающей и испытывал желание встречаться снова и снова. Он также хотел, чтобы она сидела с ними за одним столом, что было совершенно не в его характере.              Он был полностью погружен в свои мысли, настолько, что, когда Андрес резко остановил его, он вздрогнул и посмотрел на него с испуганной паникой, вспыхнувшей в его глазах. - Серхио! - его голос резонировал, как рев, вокруг него, напугав нескольких людей, идущих по улицам вокруг них.              - Прекрати игнорировать меня, - прорычал он, его глаза были суровыми, хватка на плечах сильной, почти болезненной. Серхио поморщился и стряхнул его с себя, сделав пару шагов назад.              - Ты..., - он указал на него указательным пальцем, поджав губы, его гнев медленно, но постоянно закипал в крови, его мысли пытались остановиться на определенной степени ярости.              - Я? - спросил Андрес, сложив руки перед собой и выжидательно подняв бровь. Серхио усмехнулся и покачал головой, пытаясь игнорировать приход и уход горожан.              - Ты невыносим, - Серхио зарычал себе под нос, полностью осознавая тот факт, что это было даже близко не то, что он хотел сказать.              - Мы уже неоднократно это устанавливали, - спокойно сказал Андрес, его тон был ровным и абсолютно сводящим с ума.              - О, заткнись! - Серхио почти кричал, чувствуя горячую волну стыда, вызванную его собственной яростью.              - Пожалуйста, выпусти все это, брат, давай, не бойся сказать все, - Андрес подбодрил его, из-за чего Серхио было трудно просто не ударить его по лицу.              - Заткнись! - на этот раз он серьезно зарычал, его брат замолчал и просто ждал, когда он начнет выплескивать свою ярость или, может быть, даже воспламенится, он выглядел как человек, готовый вспыхнуть от чистого гнева. - Я устал от твоих постоянных речей о том, что я должен или не должен делать с людьми, женщинами и существами женского пола в целом, - он прошипел сквозь зубы.              Андрес даже не вздрогнул от его тона.              - Ты всегда готов прочитать мне лекцию о том, как я должен себя вести и как я должен искать женщину, потому что для тебя мысль об одиночестве, по-видимому, невыносима. Но знаешь что, братишка? Ты уже должен был привыкнуть к этому, учитывая, что ты постоянно разлюбливаешь, и каждая женщина, на которой ты можешь жениться, разводится с тобой в течение нескольких месяцев, если даже не дней, - Серхио был в ярости и не собирался отступать, все было в движении, ему просто нужно было сдерживать волну гнева, пока она росла под ним.              - Ты продолжаешь подталкивать меня к тому, чтобы я был другим и действовал по-другому, потому что я почему-то даже наполовину недостаточно мужчина для твоих высоких стандартов, не так ли? - спросил Серхио, даже не глядя на него, его тело двигалось в соответствии с его эмоциями. - Я люблю свое одиночество, ты можешь рассматривать это как худшую ложь, которую я когда-либо говорил даже самому себе, но почему я должен предпочитать жизнь, наполненную притворными чувствами, только потому, что на меня смотрит красивая женщина, вместо солидной карьеры, которую я ценю, рутины, которая заставляет меня чувствовать себя комфортно? Неужели, в конце концов, моя жизнь - это то, что мне не позволено решать самому? Разве я не имею права принимать собственные решения о том, как я хочу проводить свое время на этой земле? - голос Серхио слегка дрогнул, он сглотнул и глубоко вдохнул, прежде чем продолжить.              - Я люблю тебя, Андрес, правда люблю. Но мы другие, мы живем в соответствии с тем, что считаем правильным для нас, и это никогда не изменится. Я не настолько самонадеян, чтобы думать, что я уже знаю, каким будет мое будущее, ты тоже не должен, это было бы слишком наивно для такого блестящего человека, как ты. Что я знаю, так это то, чего я хочу для себя в настоящий момент, и это не гоняться за сотней разных женщин или найти любовь всей моей жизни. Меня не интересуют человеческие взаимодействия за пределами моего личного круга. Знаешь почему? - спросил Серхио, внимательно глядя на брата.              Андрес тихо покачал головой, но не сказал ни слова.              - Потому что я люблю свою жизнь. Я люблю свои книги и своих учеников. Моя карьера наполняет меня радостью. Я люблю учиться и распространять свои знания среди других людей, чтобы я мог помочь им войти в общество с умами, наполненными культурой и понятиями. Знание - сила, Андрес, ты это знаешь, - сказал Серхио, его рука указала на брата в его обычной манере, четыре пальца плотно сжаты в кулак, а большой палец прижат к ним. - У любви много форм, я люблю книги, я люблю шахматы, я люблю читать, изучать, анализировать и открывать... Я люблю тебя, - Серхио заметил, как смягчились глаза его брата при его последнем заявлении. - Мне не нужно любить женщину, чтобы чувствовать себя счастливым и удовлетворенным. Моя жизнь приносит удовлетворение, я счастлив, я целостен, - Серхио грустно улыбнулся, искренне надеясь, что его брат поймет, что то, что он чувствовал внутри, на самом деле было правдой.              Андрес долго ничего не говорил, глядя на него темными внимательными глазами, тяжело вздыхая, в уголках его губ появилась мягкая улыбка. Серхио затаил дыхание, ожидая, что он скажет что-нибудь, что угодно.              - Хорошо, - просто сказал Андрес, кивая и подходя к нему, ласково похлопывая его по плечу. - Хорошо, - это было все, что он снова сказал, подталкивая его возобновить прогулку в город, не потрудившись сказать что-нибудь еще, не высказав еще одну мысль о том, что он только что сказал.              Серхио не знал, что чувствовать по поводу отсутствия его заявлений, даже его нахального комментария, ни единого возражения, ни раздражающей шутки, чтобы поднять настроение. Это было почти сюрреалистично, что-то казалось неуместным.              - И это все? - Серхио не мог не спросить.              - Ну..., - Андрес пожал плечами. Одна рука лежала на плечах его брата. - Ты прав, братец. На самом деле мне больше нечего сказать... Твоя жизнь именно такая, какой ты хочешь ее видеть, и это все, что тебе нужно для счастья, - сказал он, все еще не глядя на него. - Я просто думаю, что твое счастье имеет право на твою рутину, потому что это все, что ты когда-либо знал. Там ты чувствуешь себя комфортно, среди своих книг, своих учеников и своих шахматных партий, - его глубокий голос был мягким, предназначенным только для него, независимо от того, какая толпа людей росла вокруг них.              - Ты никогда не знал чего-то другого, и именно поэтому ты думаешь, что это самое счастливое, что ты можешь иметь, именно поэтому ты чувствуешь себя полноценным. Потому что ты не можешь видеть, что есть гораздо больше за пределами твоего маленького пузыря, твоего маленького городка, твоих немногих учеников, за которыми ты наблюдаешь, учишься и растешь, - сказал мягко его брат, его улыбка была грустной, но ласковой. - Твое сердце может научиться гораздо большему, чтобы любить, Серхио, - Андрес взъерошил ему волосы.              Серхио хотел ответить, он хотел отреагировать на то, что он говорил, даже возразить, но внезапно слова его брата показались скорее реальным предложением, чем раздражающей нежелательной лекцией. - Я просто боюсь, что ты слишком слеп к возможностям, чтобы увидеть их, даже если они идут прямо перед тобой... например, просят телефон, чтобы позвонить, - его последняя фраза растворилась в эхе голосов, нарастающих вокруг них.              Серхио моргнул, только тогда он понял, что они остановились. Андрес самодовольно ухмылялся чему-то перед собой, Серхио моргнул и проследил за его взглядом. Несколько человек собрались у витрин магазинов, рассматривая товары, которые они продавали. Он снова моргнул, воздух был таким холодным, что у него защипало щеки и кончик носа.              Когда его глаза привыкли к лицам, которые он видел вокруг себя, тогда он повернулся к своему брату. - Я счастлив, - повторил он, пытаясь убедить его или, может быть, даже убедить себя в этом утверждении, которое он повторял снова и снова, как мантру.              Он действительно был счастлив, но, возможно, он мог бы стремиться выше, он просто не думал, что женщина или любовь в целом - это то, что ему нужно для роста его счастья.              - Я знаю, что это так, - сказал Андрес, вздыхая и улыбаясь ему. - Я знаю, - снова заявил он, твердо кивая, чтобы прояснить свою точку зрения. Он действительно видел своего брата, он слышал его, он чувствовал его. Серхио все еще чувствовал, что это еще не все, хотя что-то все еще казалось ему неуместным.              Его брат смог сам убедиться, что с Серхио на самом деле все в порядке, он счастлив настолько, насколько это возможно, и живет своей мирной жизнью. За последние годы он познакомился с новыми людьми, это было для него в новинку, и это было достижением, если вы хотели видеть это так.              На самом деле ничего другого не было нужно, ему это было не нужно.              Когда его внимание привлекла проходящая мимо них молодая пара, Серхио моргнул и поджал губы. Его сердце сжалось, он почувствовал это, это было безошибочно, физически. Его самый драгоценный орган, который, как он знал, служил для перекачки крови в его теле, поддерживая его жизнь, реагировал на самые странные события. От счастливо смеющейся пары до улыбки, которую он увидел на губах женщины. Это так сбивало с толку, что он почувствовал внезапную потребность сесть и отдышаться.              - Видишь, это то, о чем я говорю, - сказал Андрес, указывая подбородком на двух молодых влюбленных, которые в настоящее время заключают друг друга в сладкие объятия. - Эта связь не имеет значения, длится ли она неделю, два месяца, десять лет или даже всего час. Важно то, что ты живешь этим, что ты это чувствуешь. Это самый настоящий опыт, брат, - прошептал он, оглядываясь на него.              Серхио мягко улыбнулся в понимании, оглядываясь на пару, пока они уходили, держась за руки. Он вздохнул и попытался сосредоточиться на мыслях, которые он не мог расшифровать, в настоящее время плавающих взад и вперед в его голове. Он не знал, что он сейчас чувствует, у него не было никаких знаний по этому вопросу.              Технически он знал, как справиться с симптомами, мыслями, потребностями. Он был человеком, поэтому у него был свой опыт в прошлом, он ценил встречи как простую физическую потребность, которую он удовлетворял, ничего, что он чувствовал необходимость исследовать дальше.              Он подошел к этому вопросу как к человеческому опыту, который вы должны хотя бы раз попробовать. В юности он пытался последовать совету своего брата и обнаружил, что ценит физический обмен, да, но не более того.              Как только потребность была удовлетворена, между ним и его партнершей больше ничего не оставалось. У него было несколько, потому что в цифрах ответ большую часть времени задерживался, но какими бы разными ни были женщины, ни одна из них не удовлетворяла его интеллектуально.              Это была не их вина, скорее всего, это он был создан для жизни в одиночку, и это было нормально. Это было убедительным доказательством того, что ему не нужно было вступать в отношения с кем-то, чтобы быть счастливым и полноценным. Потому что делиться своим распорядком, своими привычками и своей жизнью 24/7 с кем-то другим для него было только утомительно.              У него были свои пределы, у него были свои границы, у него были свои привычки, которые он не хотел менять ни для кого. Он был уверен, что любой интимный обмен не стоит спокойной и расчетливой жизни. Он любил планировать свои дни наперед, он был из тех мужчин, которые складывают пижаму перед сном и после него, он не годился для отношений.              Со своим братом он мог жить, они прожили свою жизнь вместе, они глубоко знали друг друга, они установили ритм, который им удавалось регулировать в соответствии со своими потребностями, даже с разными привычками. Конечно, его брат любил приводить женщин домой, чего Серхио никогда не одобрял. Серхио, со своей стороны, любил спокойно читать и играть в шахматы в одиночестве, ему нужно было побыть одному, и его брат понимал и уважал это.              Если кого-то из них что-то беспокоило, они большую часть времени говорили об этом мирно. Женщина была непредсказуемой переменной, которую Серхио не мог позволить себе в своей жизни. Особенно потому, что он почувствовал бы необходимость обучить ее своему образу жизни. Его брат несколько раз предупреждал его о том, что нельзя обучать людей, особенно женщин, ты просто должен научиться сожительствовать с ними.              Идея перейти к другому образу жизни, с другими привычками, часами работы, разными мнениями о том, как планировать свои дни наперед ... даже тот факт, что иногда вы этого не планируете, вы просто принимаете это. Он даже подумать не мог о чем-то настолько ужасном, он определенно не был создан для такой жизни.              Его мысли начали уводить его от реальности, брат мягко толкнул его в бок, притягивая обратно к себе. - Все в порядке, ты знаешь? - прошептал он, улыбаясь. - Я принимаю тебя таким, какой ты есть, с твоими убеждениями и твоими... пределами, - сказал он в конце концов, уходя с ним, надежно укрытым под его защитной рукой.              Серхио выдохнул и улыбнулся, качая головой, полностью осознавая тот факт, что они только что закончили одно сражение, война еще не закончилась.              Вероятно, этого никогда не произойдет.                      ****               - Хорошо, да, я понимаю... Большое тебе спасибо, пока, - Ракель улыбнулась, кладя телефон обратно на стол и глядя на Алисию удовлетворенно блестящими глазами. Ее недавно нанятый адвокат только что сообщил ей, что она уже установила контакт с ее мужем, он нашел себе адвоката, и, по словам Изабеллы, он собирался это потерять и полностью осознавал это.              Не было еще и четырех часов дня, а все уже выглядело слишком хорошо, чтобы быть правдой.              - Я же говорила тебе, что она хорошая, - сказала Алисия, потягивая горячее какао и озорно глядя на нее из-под ресниц.              - О, ты была определенно права, - подтвердила Ракель, взглянув на Паулу, пока она играла на травяном поле рядом с Ханоем, где дети собирались, чтобы поиграть друг с другом, пока их родители наслаждались видом на океан и кофе.              - Итак, каково это - наконец-то взять своего глупого мужа за яйца? - Алисия не так элегантно спросила ее. Ракель поперхнулась кофе с молоком и покачала головой.              - Спасибо за визуальный образ, о котором я, скорее всего, буду думать до конца дня, - Ракель застонала, сжимая переносицу, пытаясь забыть о том, что она только что сказала.              - О, я могу предложить тебе гораздо лучший образ для размышления, если хочешь, просто спроси, у меня их много, - Алисия хихикнула, увернувшись как раз вовремя, когда Ракель бросила в нее салфеткой.              - Брось это, - прорычала Ракель, посмеиваясь над собой и вздыхая, довольная чувством чистого удовлетворения, которое, как она чувствовала, расцвело в ее сердце. Она была так напряжена и встревожена в последние дни, и знание того, что дома есть кто-то, кому платят, чтобы позаботиться обо всем от ее имени, заставило ее чувствовать себя очень счастливой. Наконец, она могла просто вдохнуть, не притворяясь, все на самом деле складывалось в ее пользу.              - Знаешь, я думаю, мы должны отпраздновать, - сказала Алисия, наклонив голову и глядя на нее блестящими глазами.              - О, мы должны? - Ракель с любопытством подняла бровь, уже заинтригованная предложением своей лучшей подруги.              - Определенно, - Алисия что-то пробормотала в свою кружку, обе женщины усмехнулись, наслаждаясь остатками своих напитков под теплым послеполуденным солнцем.               ****               Когда это случилось, Ракель гуляла по городу одна, а Алисия пыталась убедить Паулу одеться перед ужином. Она шла в тишине, наслаждаясь щебетом немногих птиц, все еще летающих на холодном осеннем ветру, глядя на высокие деревья, одетые в красивые цвета, и наслаждаясь тем, как ее вес заставляет опавшие листья петь под ее ботинками.              Ее глаза собирали детали, как будто она мысленно сохраняла их на потом, не то чтобы она знала, что будет делать с этими прекрасными изображениями, она просто чувствовала необходимость собрать их, как неосязаемый подарок, который предлагал ей город.              Она чувствовала себя счастливой оттого, что является частью этого момента, этого мира, такого большого и в то же время в этот момент такого маленького. С несколькими домами, разбросанными по всей дороге, высокими горами, вздымающимися вокруг нее, и высокими деревьями, защищающими жителей. Океан отсюда не был виден, но она знала, что он там, и это делало ее счастливой. Кто знал, поднимется ли летом температура настолько, чтобы люди могли наслаждаться волнами на своей обнаженной коже.              Она размышляла обо всех возможностях, которые может предложить такое место, как это, когда вдруг увидела его.              Он не был ни таким большим, ни таким причудливым, но он был безошибочно красив. Окрашенный в мягкие голубовато-серые тона, он был особенно меньше по сравнению с другими типичными баскскими домами, расположенными в том же районе. Однако что-то в нем заставило Ракель остановиться как вкопанную.              Она посмотрела на него и сосредоточила свое внимание на вывеске, стоящей в нескольких футах от крыльца.              “Сдается в аренду”              Ракель продолжала смотреть на оранжевые буквы на черной бумажной вывеске перед ней. Что-то внутри нее шевельнулось, что-то сдвинулось, и что-то заставило ее сделать несколько шагов, чтобы лучше прочитать цифры, отображенные на ламинированной бумаге.              Она без раздумий достала телефон из кармана, набрала номер и поднесла его к уху.       Через несколько секунд кто-то поднял трубку, и женский пожилой голос ответил на баскском, Ракель улыбнулась.              - Здравствуйте, - поздоровалась она. - Я только что наткнулась на ваш дом. Я хотела бы попросить у вас немного информации об этом.               ****               - Пожалуйста, Паула, выбери что-нибудь, - Алисия застонала, закатив глаза, когда маленькая девочка замурлыкала в глубокой задумчивости, нахмурив брови в десятый раз.              - Я закажу за тебя, если ты что-нибудь не выберешь, клянусь, - пригрозила она. Паула хихикнула, не особенно напуганная серьезностью тона Алисии.              Внезапно появилась Ракель, безмолвно извиняясь, громко пыхтя и тяжело садясь.              - Наконец-то! - Алисия укоризненно подняла брови. Она исчезла на короткую прогулку почти два часа назад, и на мгновение Алисия испугалась, что она сбежала из страны... снова.              - Прости, прости, прости, - сказала Ракель, но, несмотря на извинения, слетающие с ее губ, она безошибочно сияла от радости, ее улыбка давно не была такой яркой.              - Что с тобой? - подозрительно спросила Алисия, навалившись всем весом на стол, склонив голову набок.              Ракель прикусила нижнюю губу, ее щеки покраснели, волосы растрепались. - Хорошо, я кое-что сделала, - сказала она, ее голос понизился на ступеньку.              - О черт, - Алисия мрачно выругалась, уже готовясь к каким-то катастрофическим новостям. Ракель закатила глаза, но затем поджала губы, вероятно, поняв, что она имеет полное право волноваться.              В последнее время она была особенно безрассудна.              - Хорошо, выслушай меня, прежде чем начнешь судить меня, - начала говорить Ракель, снимая пальто и разматывая шарф.              - Хорошо..., - пробормотала Алисия, скрестив руки на груди, опираясь всем весом на стул, чувствуя, как напряжение ползет вверх по позвоночнику.              - Итак, я прогуливалась по городу, верно? - Ракель начала свой рассказ, переплетя руки на деревянном столе. Алисия замурлыкала и глубоко вдохнула, она не была готова услышать это, она уже чувствовала, как каждый нерв в ее теле неприятно напрягся.              - Итак, я смотрела на все эти красивые типичные дома. Ты когда-нибудь замечала, как прекрасна здешняя архитектура? Я имею в виду, так много красивых коттеджей и ферм, так много места для столь небольшого количества людей, а также вид, который открывается на некоторые из этих мест? - ее слова быстро вылетали из ее рта, она выигрывала время.              Алисия слишком хорошо знала ее уловки, чтобы на них купиться. - Перейдем к делу, Ракель, что ты наделала? - простонала она.              Ракель замолчала и сделала глубокий вдох, затем закрыла глаза и сделала долгий выдох. - Я арендовала дом, - сказала она так тихо и так быстро, что Алисии потребовалось мгновение, чтобы полностью осознать то, что она только что сказала.              Она тихо моргнула, затем наклонила голову, закрыла глаза, помолилась всем Богам, в которых она не верила, чтобы она неправильно ее поняла, затем посмотрела на нее.              Ракель сжимала кулаки так сильно, что костяшки пальцев побелели, она выжидающе смотрела на нее, ее шея была так напряжена, что Алисия безошибочно видела, как пульсирует вена под ее нежной кожей.              - Что ты сделала? - пробормотала она себе под нос, все еще не веря, что не ослышалась.              Этого не может быть. Она бы никогда. Ни за что.              - Я арендовала дом, - Ракель повторила, на этот раз медленнее, ее голос был чуть громче шепота. Ее темные глаза осторожно наблюдали за ее реакцией. Алисия моргнула один, два, три раза. Ее мозгу было действительно трудно переварить то, что происходило.              Ей пришлось напомнить себе, что они были в общественном месте, и маленькая Паула была рядом с ними, она не могла убить свою лучшую подругу, не здесь, не сейчас.              Она начала мысленно планировать ее убийство на потом.              - Итак, ты выбрала что-нибудь поесть? - Ракель плавно сменила тему разговора, взяв меню из рук дочери, она продолжала бросать на нее обеспокоенные взгляды, сосредоточив свое внимание на Пауле.              - Что ты думаешь о сэндвиче, моя любовь? - спросила Ракель, указывая дочери на список блюд, предлагаемых в баре.              Алисия молчала, наблюдая за своей подругой с пустым лицом, ее глаза были парализованы ее фигурой, сидящей перед ней.              Она не могла поверить в происходящее.              Сбежать из Мадрида без предупреждения, потому что боялась за свою собственную безопасность, она могла понять. Не отвечать на ее звонки и не оставлять никаких следов своего ухода, раздражает, да, но все же она могла понять. Остаться в этом забытом богом городке, чтобы спрятаться на мгновение и забыть о своей работе и о своем будущем бывшем муже, было понятно, может быть, трудно управляемо, но все же выполнимо.              Но это? Это было далеко за пределами чьей-либо зоны комфорта. Это было на самом деле ментально. Она не могла позволить ей выбросить всю свою жизнь из окна из-за того, что она решила наконец развестись со своим жестоким мужем. Она не могла быть серьезной. Об этом не могло быть и речи.              Ракель улыбнулась Пауле, когда ей наконец удалось убедить ее выбрать что-нибудь поесть, затем снова посмотрела на нее.              - Что ты будешь? - спросила она слабым, но решительным голосом. Она действительно собиралась это сделать. Она буквально уже сделала это.              Алисия не знала, что сказать. Она просто молча смотрела на нее, Ракель больше не давила на нее и склонила голову к меню, ее палец пробежался по списку, она выбрала салат, а затем повернулась, чтобы привлечь внимание официанта.              Алисия не сводила с нее глаз, пока та заказывала белое вино и два салата для них, двойной чизбургер с картошкой фри и банку кока-колы для Паулы. Затем, когда заказ был сделан, Ракель повернулась к ней, робко улыбнулась, а затем снова посмотрела на Паулу, взяв ее за руки.              - Итак, что ты думаешь об идее провести здесь еще немного времени? - Ракель прошептала своей дочери.              Алисия все еще была совершенно ошарашена. Ее голубые глаза дрожали, глядя на фигуру ее лучшей подруги, в то время как она продолжала притворяться, будто только что не сообщила ей потрясающую новость.              Ты планируешь переехать сюда по-настоящему? Ты действительно собираешься выкинуть всю свою жизнь из Мадрида и начать все сначала в этом долбаном городе? О чем ты думаешь? Каков план? А как насчет школы? А как насчет работы? А как насчет твоей матери? А как насчет меня?              Алисия хотела спросить ее о стольких вещах, но ни один из ее вопросов не сорвался с ее губ. Она не осмеливалась озвучить их, потому что, если бы она это сделала, это было бы правдой.              Она даже не могла начать думать об этой новой реальности. Ей все еще нужно было переварить все остальное, что произошло, и теперь ей пришлось полностью переключиться на новое изменение?              Она слишком устала для этого.              Не говоря ни слова, она взяла пальто и встала. Ракель проследила за ней взглядом.              - Алисия..., - пробормотала она, но она не остановилась и выбежала на улицу, ей нужно было подышать свежим воздухом.              Она оставила Ракель наедине с руками Паулы, которые все еще были в ее руках, глядя на нее, когда она вышла, тяжелая дверь мягко закрылась за ее спиной.              Оказавшись на улице, Алисия закрыла глаза, позволяя холодному ветру обнять ее, наполняя легкие, обжигающий холод заставлял ее кожу дрожать.              Она собиралась достать сигарету из кармана, когда мужской голос, который она сначала не узнала, испугал ее.              - Добрый день, - это был тихий шепот, очень слабый и низкий. Алисия нахмурилась и открыла глаза.              Она узнала брата Серхио, которого видела ранее в тот день. Его глаза были пронзительными и темными, ночью они были черными как смоль, его также можно было бы назвать красивым, если бы не его невыносимые манеры.              Алисия не ответила на его приветствие, она просто смотрела на него с пустым лицом.              - Что такая красивая женщина, как ты, делает здесь совсем одна? - он спросил ее очаровательно, его глаза пожирали ее черты, она могла ясно заметить его интерес к ней. Она могла определить каждую его мысль, иногда быть женщиной было так утомительно.              Она молчала, ее рука надежно обхватила пачку сигарет, ее форма казалась удобной и знакомой под ее прикосновением.              - Не хотите ли бокал вина? Или, может быть, даже два? – спросил он, все еще не отступая, независимо от того, насколько тихой она была или насколько невозмутимой она явно выглядела из-за его манер.              - Андрес, мы можем..., - Серхио, или, как она любила называть его, "социопат", внезапно появился позади него. Он резко замолчал, как только его взгляд остановился на ней. Алисия серьезно посмотрела на него, внезапное желание дать ему пощечину одолело ее, она крепче сжала пакет в кармане, стараясь при этом не уничтожить свой порок полностью.              - О, добрый день, Алисия, - вежливо пробормотал он, кланяясь в знак приветствия.              Невыносимо.              Алисия начала спрашивать себя, что она сделала в какой-то прошлой жизни, чтобы не иметь возможности насладиться гребаным перекуром. Когда она начала думать, что ничего худшего случиться не может, внезапно дверь бара открылась, и, конечно, ей пришлось выйти.              - Алисия? Ты..., - она сразу замолчала, моргая в темноте. - О... Привет, - робко сказала она, мягко улыбаясь.              - Привет, - пробормотал брат социопата, его темные глаза сразу же обратились к Ракель, неловко стоящей у входа в бар, одна нога все еще была внутри. Алисия смотрела на него и надеялась, что он почувствует жжение ее взгляда на своей коже.              - Привет..., - прошептал в ответ Серхио, социопат, его глаза теперь были полностью устремлены на нее.              О, ради Бога. Алисия не могла не подумать, закатив глаза.              - Серхио, привет, - радостно сказала Ракель, Алисия не смотрела, но она была уверена, что она, должно быть, улыбалась. Потому что внезапно Серхио засиял, как ребенок перед кондитерской.              Ты маленький ублюдок.              - Какое замечательное совпадение, ты не находишь, братишка? - озорно сказал брат, его глаза быстро скользнули по нему, прежде чем снова сфокусироваться на Алисии, затем на Ракель, а затем снова на ней. - Почему бы нам не зайти внутрь? Ты идешь? - он спросил ее, как будто имел на это какое-то право. Алисия бросила на него один из своих лучших убийственных взглядов, он только ухмыльнулся.              - Увидимся внутри? - прошептал он, не потрудившись дождаться ее ответа, сразу направившись к двери.              Ракель отступила назад, чтобы пропустить его, он намеренно держался как можно ближе к ней, не заставляя ее отойти от того места, где она вежливо стояла. - Ракель, - пробормотал он, удивив при этом ее и Серхио. Они никогда не обменивались своими именами.              - О, я..., - она обнаружила, что не может подобрать слов.              - Мы еще не представились, вы правы. Я Андрес, - сказал он, беря ее руку в свою, медленно и очаровательно целуя костяшки пальцев. Не потрудившись объяснить, откуда он знает ее имя.              Алисия почти физически ощущала, как дискомфорт Серхио рассеивается вокруг.              - Приятно познакомиться, - сказала Ракель, ее глаза сразу же метнулись к Серхио, ее улыбка стала более уверенной и теплой.              Алисии не нравилось, к чему все это клонится.              - Все в порядке? - Серхио спросил, когда ему удалось оттолкнуть от нее своего брата. Ракель кивнула и тепло улыбнулась.              - Да, очень даже, - они начали молча смотреть друг на друга, Алисии захотелось дать им обоим пощечину.              - Давайте вернемся внутрь, - она решила, наконец, сформулировать, прерывая момент. Они оба моргнули и кивнули. Серхио прочистил горло и, склонив голову, вошел внутрь. Ракель прикусила нижнюю губу и посмотрела на нее.              - Ты в порядке? - пробормотала она обеспокоенным и осторожным тоном. Алисия уставилась на нее, стиснув зубы.              - Давай просто поедим, поговорим позже, - просто сказала она, проходя мимо нее и снова направляясь к их столу.              Ракель покорно кивнула и склонила голову с долгим тяжелым вздохом, закрыв дверь и, наконец, возвращаясь внутрь.               ****               Ракель знала, что в данный момент она, скорее всего, просит медленной мучительной смерти, но то, как Серхио и его брат смотрели на нее, заставило ее следующие слова сорваться с языка инстинктивно.              - Не хотите присоединиться к нам? - вежливо спросила она, не глядя на нее, но она была уверена, что Алисия, скорее всего, бросила на нее один из своих печально известных убийственных взглядов.              - Нам бы это определенно понравилось, верно, брат? - сказал Андрес с яркой радостной улыбкой, похлопывая брата по спине, заставляя его поправить очки на переносице.              Ракель мягко улыбнулась в ответ на обмен репликами. Она могла распознать в этих жестах что-то знакомое.              Паула улыбнулась и захлопала в ладоши, когда они начали подходить к столу. - Привет! - радостно сказала она, заставив Серхио широко улыбнуться ей. Ракель не могла не почувствовать, как по ее венам разливается невероятная радость от этого обмена.              Затем, когда она посмотрела на Алисию, молча стоящую за ее спиной, на ее лице было выражение, которое Ракель нашла почти ужасающим.              Она очень зла.              - Алисия..., - Ракель пробормотала ее имя, как молчаливую мольбу о прощении, но она просто прошла мимо нее, села рядом с Паулой, ее голубые глаза осматривали комнату. Когда она привлекла внимание официанта, она подняла руку и наклонила голову.              Ракель облизала внезапно пересохшие губы и посмотрела на свои пальцы, как будто в ее идеально отполированных коротких ногтях она могла найти в себе силы противостоять молчаливой ярости своей лучшей подруги. Что вызывало особый страх перед Алисией в полиции и в жизни в целом, так это ее способ демонстрировать степень своей ярости. Тишина была худшей из всех.              Если она кричала, это все еще было управляемо, ее все еще можно было переубедить, и ее агрессивность все еще можно было снизить на одну или две ступени. Но если она предлагала только молчание, то ты ничего не мог сделать, чтобы это исправить. Она должна была решить, когда и будешь ли ты достоин ее внимания еще раз.              Ракель села во главе стола, слева от нее сидела Паула, прямо рядом с ней Алисия смотрела пустыми глазами перед собой, где сидел Серхио, рядом с ним Андрес сиял, как солнце.              Это не закончится приятно.              Ракель продолжала поглядывать на свою лучшую подругу, молча умоляя ее простить ее импульсивные решения. Она знала, что совершила несколько безрассудных поступков, но также знала, что имеет полное право позволить себе психический срыв. Каждый должен иметь право на один из них раз в жизни.              Когда Андрес и Серхио сделали свои собственные заказы, над столом воцарилась тишина. Ракель не обращала на это особого внимания, ее мысли были полностью заняты Алисией, которая продолжала игнорировать ее. Она ответила только Пауле, которая, казалось, чувствовала ее дискомфорт, потому что продолжала смотреть на нее обеспокоенными глазами, вовлекая ее в любой разговор.              - Итак, Ракель..., - внезапно сказал Андрес, при звуке его голоса она заметила, как Серхио вздрогнул на своем месте, он держал голову опущенной, его шея была напряжена.              - Я давно не был в городе и никогда раньше тебя здесь не видел, полагаю, ты здесь впервые? - он спросил ее мягко, его голос был глубоким и низким, он казался жидким медом даже в какофонии голосов и музыки вокруг них.              - Да, - Ракель вежливо улыбнулась ему. В конце концов люди перестанут задавать ей один и тот же вопрос снова и снова.              Особенно потому, что ты только что сняла дом в этом месте, не так ли?              - Я рад, что вернулся до того, как ты решила вернуться туда, откуда приехала, - он очаровательно сказал. Серхио тихо кашлянул, сжав челюсти. Он выглядел неуютно, и Ракель на мгновение стало жаль его. Она заметила, как Алисия наблюдала за ним, ее голубые глаза холодно изучали каждую его реакцию.              - Мы пока не собираемся возвращаться домой, - наивно сказала Паула, одна ее щека удобно покоилась на сжатом кулаке. Ракель закрыла глаза. Серхио вскинул голову, теперь он был полностью сосредоточен на ней. Андрес удивленно поднял бровь, Алисия стиснула зубы и расслабилась, когда официант принес к их столику ряд бутылок и бокалов.              Кратковременное прерывание дало им всем время переварить заявление Паулы. Каждому из них требовалась секунда, чтобы собраться с мыслями.              Ракель пришлось смириться с тем фактом, что теперь ей нужно было еще кое-что объяснить. Казалось, Серхио потребовалось мгновение, чтобы понять, что только что произошло, как будто он не мог в это поверить. Андрес казался более чем удовлетворенным этой новой информацией, он продолжал самодовольно улыбаться и кивать сам себе. Алисия выглядела так, как будто кто-то только что поджег ее дом, и она потеряла все свои драгоценные вещи и свою кошку в процессе.              Она выглядела как человек, который только что остался один в целом мире.              Эта мысль поселилась в голове Ракель, она долго размышляла над ней, а затем с парализующим ужасом поняла, что это действительно правда.              Алисия была одна.              Она оставила ее одну.              Ее карие глаза метнулись к ней, когда она залпом выпила напиток, который заказала для себя, и что-то похожее на действительно крепкий ром потекло ей в горло. Она закрыла глаза и тяжело вздохнула.              Затем Алисия взяла бутылку вина, быстро открыла ее, наполнила бокал для себя, не потрудившись предложить что-нибудь другим своим спутникам.              Ракель моргнула, приоткрыла губы и тяжело выдохнула.              Ты только что объявила, что сняла дом в городе, который находится в семи часах езды от нее. Ты оставила ее позади. Ты оставила ее одну.              Андрес ухмыльнулся, взяв бутылку вина в руки, изучил этикетку и налил большое количество в бокал, предлагая его Ракель с очаровательной улыбкой. Ракель моргнула в его сторону, мягко улыбнулась и поднесла его к губам. Ее глаза мягко закрылись, она потягивала его, пытаясь сохранить самообладание, она не могла утонуть в нем, как ей хотелось.              - Значит, ты собираешься остаться с нами еще немного? - спросил Андрес, глядя на Паулу, предлагая бокал Серхио и, в конце концов, наливая себе. Паула невинно кивнула, она понятия не имела, о чем говорит, как эта новость в настоящее время сеет ряд разных мыслей в голове каждого.              Ракель с большим усилием сглотнула, ее горло болезненно сжалось от насыщенного вина. Ей нужно было выйти на минутку, воздух вокруг них внезапно стал удушливым.              - Мама так сказала, - Паула посмотрела на нее. - Не так ли? - спросила она слабым голосом, она выглядела обеспокоенной тем, что неправильно поняла ее предыдущее заявление.              - Я сказала, милая, - Ракель заверила ее, Паула улыбнулась, а затем заметила, что все смотрят на нее, даже Алисия наконец решила удостоить ее своим вниманием.              Ну поехали.              - Я сняла дом, - сказала она, и это заявление снова почувствовало освобождение и в то же время поселило парализующий страх в глубине ее сердца. Казалось, что что-то внутри нее наконец открылось, она увидела свет в конце туннеля. В то же время она чувствовала, как будто новый груз, слишком тяжелый, чтобы его игнорировать, замедлял ее. Она могла видеть, куда ей нужно идти, чтобы освободиться, но длинная цепь приковывала ее к месту, не давая ей свободно двигаться к спасению.              - О, - тихо сказал Андрес. - Это замечательная новость, - он широко улыбнулся.              - Как так? - Алисия тут же спросила. Ракель посмотрела на нее широко раскрытыми глазами. Андрес только пожал плечами.              - Я думаю, это замечательно - знать, что у нас будут новые соседи, - он сказал как ни в чем не бывало, Серхио нахмурился, опустив плечи. - Мы определенно должны отпраздновать, - радостно добавил Андрес. Алисия начала сверлить дыру в его черепе.              Ракель хотела добавить что-то еще, дать какое-то объяснение, как если бы она имела хоть что-то из этого, этим двум незнакомцам, которых она встречала несколько раз.              Правда заключалась в том, что она чувствовала необходимость объясниться со своей лучшей подругой, которая теперь качала головой, бормоча какие-то невнятные проклятия в свой бокал с вином, допивая его одним глотком. Ракель закрыла глаза и вздохнула.              Все идет не очень хорошо.              - Где дом, мама? - невинно спросила Паула, глядя на нее с надеждой, ее любопытство подействовало на нее с новообретенной радостью. Ракель прочистила горло.              - Это не так далеко отсюда, дорогая, я покажу тебе это утром, - она пробормотала, поглаживая ее по щеке, ища немного тепла ее тела, чувствуя, как оно течет от ее пальцев к ее дрожащему сердцу. Паула мило улыбнулась.              - Вы переезжаете завтра? - спросил Андрес. В то же время, когда принесли еду, им пришлось на мгновение прервать зрительный контакт. Ракель украдкой взглянула на Алисию, та смотрела на нее с явным поражением, мерцающим в ее голубых глазах.              Прямо перед тем, как официант вернулся к своим обязанностям, Ракель заметила, как Алисия покачала головой и вздохнула, агрессивно ковыряя вилкой свой салат.              - Да, - Ракель, наконец, ответила Андресу, он внимательно слушал ее. - Я собираюсь переехать завтра, а потом мы посмотрим, как со всем справиться, - сказала она, оживленно улыбаясь и сосредоточившись на своей тарелке.              - Если вам нужна какая-либо помощь, не стесняйтесь спрашивать, мы с моим братом могли бы вам помочь, я прав? - он спросил Серхио, который моргнул и слабо улыбнулся ей.              - Конечно, да, - прошептал он, его глаза потемнели. Ракель мягко улыбнулась ему, она ничего не могла с собой поделать, всякий раз, когда их взгляды встречались, что-то внутри нее делало невозможным не улыбнуться ему.              - Спасибо, - пробормотала она, имея в виду это глубоко внутри.              Она только что сбросила настоящую бомбу на свою подругу и была не в состоянии понять причину своего решения. Ей не помешала бы любая помощь, которую она могла получить.              Она объявила, что сделала смелый шаг навстречу неопределенному будущему, будущему, в которое она с готовностью бросалась. Конечно, она могла бы поразмыслить над этим немного дольше, она никогда раньше не делала ничего подобного, но это не означало, что ей нельзя было рискнуть один-два раза жизни.              Она не просто объявила, что собирается переехать на другой конец света, она не просто решила вступить в армию и отправиться на войну. Она только что сняла крошечный домик в стране Басков, почему это так шокировало?              Ее карие глаза снова метнулись к Алисии, которая в данный момент помогала Пауле разрезать чизбургер пополам. Ее глаза тщательно избегали ее, ее слабая улыбка предназначалась только ее дочери.              Ракель вздохнула, глядя на свой салат, она полностью осознавала причину, по которой это решение, которое она только что приняла, считалось слишком опрометчивым, слишком импульсивным.              Она только что решила для себя и для своей дочери, она даже не была уверена, что сможет это сделать, или, по крайней мере, ей так казалось.              О чем она не подумала, так это о том, что в процессе она оставит позади и Алисию.              Очевидно, что она не была ее обязанностью, и они не были в отношениях, и должны были обсуждать подобные вещи вместе, как и положено паре. И все же... казалось, что она имела полное право злиться или смотреть на нее глазами, полными невыразимой грусти.              Алисии было грустно, потому что Ракель сделала шаг на неизведанную территорию, не спросив ее, что она об этом думает и хочет ли она пойти с ней.              Они были вместе, так или иначе, со времен академии. Прошло более двадцати лет с момента их первой встречи, у них были свои взлеты и падения, но в конце концов они выработали привычку, они работали вместе, в одном отделе и в одном городе. Они так много видели друг друга.              Алисия была рядом на протяжении всей ее жизни. Она видела ее молодость, все ее беззаботные любовные истории прошли под ее пристальным взглядом. Они вместе путешествовали по миру, проводили Рождество под одной крышей, каждый год сидели за одним столом, каждый новый год встречали, танцуя до рассвета, держась за руки.              Когда Ракель встретила Альберто, Алисия поначалу на какое-то время выпала из поля зрения, это было тяжело, но им удалось справиться с этим, и в конце концов Алисия снова вернулась в ее повседневную жизнь.              Когда Альберто, наконец, показал, каким мудаком он был, Алисия была рядом.              Когда Ракель решила положить этому конец, сбежав из своего дома, из своего города, из своей жизни... Алисия была там, она была первой, кому Ракель позвонила, ища утешения и помощи.              В конце концов, она попросила ее присоединиться к ней, потому что с первого поворота, который она сделала на дороге, которая привела ее сюда, она всегда знала, что Алисия в конце концов одумается, что она протянет к ней руку, снова ища ее присутствия.              Вот почему казалось почти нереальным, что Алисия когда-нибудь подумает, что она может оставить ее позади.              Останься здесь, со мной. Ракель хотелось кричать во все горло прямо сейчас, пока они все ели в тишине.              Останься здесь, со мной.              Но как она могла навязать такое решение кому-то еще, кроме нее? Паула должна была следовать любому шагу, который она предприняла, она собиралась покончить со своей жизнью в Мадриде, потому что Ракель приняла решение.              Это было несправедливо.              Но решение было принято по определенной причине. Ракель не могла остаться, она боялась, и она устала бояться, устала быть жертвой. Она могла бы остаться и плакать каждую ночь, пока не заснет, просто чтобы не допустить разрушения фасада, конечно. Но зачем ей вообще это делать? Она последовала своим первобытным инстинктам выживания и, наконец, приняла решение для себя, она положила конец своей печали и отчаянию.              Следующим шагом было решение переехать сюда на некоторое время, потому что она могла принять это решение, у нее было на это право.              Она мысленно спорила, не обращая особого внимания на то, что происходило вокруг нее.              Она не заметила, как Андрес начал пытаться вовлечь Алисию в разговор, последняя продолжала игнорировать его так долго, как могла, прежде чем Паула начала отвечать от ее имени.              Тем временем внимание Серхио постоянно было приковано к ней, он продолжал смотреть на нее в благоговейном молчании. То, как ее глаза ни разу не оторвались от салата, то, как ее вилка постоянно перемещалась в тарелку, даже не поднося ничего к губам.              Ракель ничего не заметила, ее внимание было полностью захвачено ее внутренним монологом.              Именно тогда, когда Андрес от души рассмеялся над чем-то, сказанным Паулой, Ракель наконец снова подняла глаза. При этом ее внимание упало на Серхио, который все еще бесстыдно смотрел на нее.              Она посмотрела на него, ее глаза были полны слез, он заметил, но ничего не сказал, он даже не улыбнулся ей, выражение его лица оставалось неподвижным, словно высеченным на камне. Ракель моргнула и тихонько шмыгнула носом.              Никто не заметил, Алисия была занята тем, что закатывала глаза на попытки Андреса очаровательно залезть к ней в штаны. Паула от души смеялась над шуткой, которую он рассказывал. Только Серхио заметил, как Ракель поднесла салфетку к щекам, вытирая их от застенчивых соленых слез, прочистила горло и сделала большой глоток вина.              Незаметно для всех он мысленно сохранил изображение.              Ракель облизнула губы и выдохнула, игнорируя чувство в глубине живота. Когда она снова подняла глаза, то заметила, что все были заняты разговорами и едой, только она не притронулась к своей тарелке. Она отодвинула ее в сторону, не испытывая особого желания что-либо глотать в данный момент.              На этот раз Алисия заметила, что ее голубые глаза переместились с нетронутого салата на ее побежденное выражение, она вздохнула, а затем встала.              - Хочешь покурить? - спросила она. Ракель вскинула голову и моргнула, она просто кивнула, ее подбородок уже дрожал от одного того факта, что Алисия наконец решила снова поговорить с ней.              - Ты не возражаешь? - спросила Алисия прямо у Серхио, он покачал головой, а затем тепло улыбнулся Пауле, которая радостно улыбнулась в ответ.              - Мы скоро вернемся, милая, - прошептала Ракель, залезая под пальто, беря лицо дочери в руки и коротко целуя ее в щеки. - Спасибо, - пробормотала она двум братьям, они кивнули ей, и она убежала вслед за Алисией в холодный вечер.               ****               Алисии потребовалось мгновение, чтобы заговорить. Она поднесла сигарету к губам и предложила одну ей. Ракель застенчиво взяла ее и нежно погладила, пока Алисия зажигала свою собственную, затем она передала ей зажигалку, не глядя в глаза.              Когда первая струя дыма покинула ее легкие, Алисия наконец выдохнула и подняла глаза.              - Как давно мы знаем друг друга? - пробормотала Алисия, глядя на звездное небо. Ракель моргнула, ее руки беспокойно теребили зажигалку и незажженную сигарету, которую дала ей Алисия.              - Двадцать два года? Плюс-минус? - пробормотала она, поднося сигарету к губам, прикуривая и обхватывая пальцами зажигалку.              - Двадцать два года, а ты все еще не научилась возвращать мне мою гребаную зажигалку - сказала Алисия, протягивая к ней раскрытую ладонь. Ракель одарила ее неуверенной улыбкой и вернула ее законной владелице.              Алисия молча посмотрела на нее, ее голубые глаза были окрашены в темный оттенок черного. - Мы знаем друг друга половину нашей жизни, - она что-то прошептала, Ракель кивнула. - И все же..., - пробормотала она, агрессивно посасывая свой порок. - И все же ты все еще удивляешь меня, - она горько улыбнулась, качая головой, обхватив себя одной рукой.              Ракель не осмеливалась ничего сказать, сигарета тлела сама по себе между ее пальцами.              - Ты опрометчиво решила уехать из Мадрида, не задумываясь о последствиях, - она не обвиняла, пока нет. - Тогда ты, наконец, решила сообщить мне, где, черт возьми, ты решила спрятаться, - она посмотрела на кончики своих модных ботинок и ухмыльнулась. - Тогда ты попросила меня остаться здесь еще немного, хорошо, я сказала себе, давай насладимся этим незапланированным отпуском, почему бы и нет? - в ее голосе слышалась горечь.              - Но ты не могла остановиться на этом, не так ли? - спросила она, не дожидаясь ответа. Ракель могла только смотреть на нее, в то время как ее глаза наполнились слезами, которые она упрямо пыталась сдержать. - Ты должна была сделать еще один шаг вперед, ты должна была броситься со скалы, ты должна была совершить этот прыжок, - Алисия расширила свои голубые глаза от внезапной волны ярости.              Ракель слегка дрожала, и она была уверена, что это не имело никакого отношения к холоду. - Я понимаю, ты знаешь? - прошептала она, отбрасывая сгоревшую сигарету на асфальт. - Тебе нужно было убираться оттуда, ты все равно должна была сделать это много лет назад, - она агрессивно засунула руки в карманы пальто. - Он мудак, и он опасен, я действительно была так близка к тому, чтобы просто сообщить о нем от твоего имени, убить его, если понадобится, - сказала она серьезным тоном. - И я не шучу, - она добавила, как будто Ракель этого еще не знала.              В другой жизни Алисия была бы опытным и эффективным убийцей.              - Ты наконец-то сделала это, я так гордилась тобой, - Алисия грустно улыбнулась. - Ты открыла свои гребаные глаза на гребаную ужасную ситуацию, в которую ты себя загнала, - теперь ее голос дрожал. - Я просто не думала, что ты зайдешь так далеко, - она нахмурилась, мягко покачав головой. - Я просто подумала, что ты придешь ко мне, как мы делали двадцать два гребаных года, - ее длинные накладные ногти мерцали под уличными фонарями, пока она лихорадочно двигала руками вокруг себя.              - Но ты должна был усложнить это для всех, ты ничего не могла с собой поделать. Ты годами ничего не делала, ничего, а потом вдруг уехала посреди ночи и решила снять гребаный дом. ТЫ СНЯЛА ГРЕБАНЫЙ ДОМ! - закричала она, напугав ее до чертиков, потушенная сигарета выпала из пальцев Ракель.              - Ты понимаешь, насколько сюрреалистична вся эта ситуация? Ты понимаешь, что у тебя дома есть мать? Ты действительно собираешься доверить ее заботам Лауры? Ты действительно доверяешь этой глупой суке заботиться о ней так, как ты заботилась о ней последние восемь лет своей жизни? - ее тон повысился до опасной степени, ее голос источал чистую ярость и все напряжение, которое она накапливала в последние дни.              Ракель смахнула пару слезинок со своих холодных щек, шмыгнула носом и попыталась проглотить болезненный комок, который, как она чувствовала, сжимал ее горло, заставляя легкие прилагать огромные усилия, чтобы сохранить ей жизнь.              - У Паулы есть школа, друзья, отец в Мадриде. Ты сказала мне, что позволишь ему увидеться с ней, как, черт возьми, ты собираешься это сделать, если ты будешь в семи гребаных часах от него? А как насчет твоей работы? Ты просто оставишь всех своих подчиненных без гребаного Инспектора, чтобы направлять их? Ты просто собираешься отдать всю работу мне? - она прижала ладони к груди, ее голубые глаза теперь тоже были полны слез.              Ракель покачала головой и приоткрыла рот, не произнося ни слова, она не знала, что ответить, ей нечего было предложить, да и Алисия все равно не позволила бы ей высказаться.              - Ты что, собираешься остаться здесь навсегда? Забыв обо всех остальных? Ты собираешься начать встречаться со странными парнями, которые делают оригами, и имеют невыносимых братьев, которые не могут заткнуться ни на секунду? - взревела она, вытянув правую руку в сторону бара, где ждала Паула в компании двух людей, которых она едва знала.              - Ты продолжаешь разговаривать с этими людьми, кто, черт возьми, эти двое? Кто они? Что они могут предложить тебе такого, чего не могу предложить я? - при этих словах у Алисии перехватило дыхание. Ракель посмотрела на нее в шоке.              - Что? - она нахмурилась. Алисия покачала головой и повернулась, ее плечи начали дрожать. Ракель моргнула, делая шаг к ней, Алисия бросила на нее предупреждающий взгляд, указав на нее длинным указательным пальцем.              - Не смей, - она зарычала, ее подбородок дрожал, она безошибочно плакала, ее лицо было маской боли, которую Ракель не могла просто игнорировать.              - Алисия, пожалуйста, никогда, ни на одну минуту не думай, что я могла бы заменить тебя кем-то другим. Ты, блядь, совсем с ума сошла? - Ракель чувствовала, как ее сердце бешено колотится в груди, она должна была заставить ее понять, что происходящее здесь вообще не имеет смысла.              Как она могла заменить свою лучшую подругу, своего врага, своего единственного компаньона, с которой она разделила половину своей жизни? К Как она могла думать, что когда-нибудь сделает это?              - Тот факт, что я сделала то, что я сделала, не имеет к тебе никакого отношения, - сказала Ракель, ее голос понизился до шепота. - Я должна была исчезнуть, - она прошипела, подбросив несколько листьев в воздух, они кружились и танцевали на ветру, тихо падая обратно на бетон.              - Я была напугана до смерти, - Ракель пробормотала. - Я думала, он собирается убить меня, - ее карие глаза метнулись к ней. Алисия молчала, в ее глазах стояли тяжелые слезы, мерцающие в ночи, как горящие звезды. - Я должна была как можно дальше дистанцироваться от него, я так боялась, - ее голос сорвался, она втянула воздух и вдохнула еще одну болезненную волну ужасающих воспоминаний.              - Но я не могла надолго оставить тебя в неведении, - прошептала она, пытаясь удержать воспоминание о том, как уютно ей было в объятиях Алисии, какой защищенной она себя чувствовала, когда та наконец приехала к ней. - Я должна была позвонить тебе, - она сделала неуверенный шаг к ней, ее пальцы сжались от желания прикоснуться к ней, притянуть ее ближе и обнять.              Алисия сделала шаг назад, ее глаза предупреждали ее даже не пытаться, слезы покатились по ее щекам без ее согласия. - Ты была нужна мне здесь, потому что ты единственная, кому я доверяю, чтобы защитить меня, Алисия, - прошептала она, поднося сложенные чашечкой руки к сердцу, она чувствовала, как оно настойчиво бьется под ее пальто. - С тобой я чувствую себя в безопасности, - снова прошептала она, теперь она была так близко, что могла различить аромат духов Алисии в ее длинных рыжих волосах, танцующих вместе со слабым запахом дыма.              - Ты собираешься переехать сюда, - сказала Алисия, ее голос слегка дрогнул, слезы дико текли по ее щекам, она покачала головой. - Я собираюсь вернуться, а ты останешься здесь, - сказала она, ее голубые глаза изучали черты Ракель с неопределенными эмоциями, мерцающими в них.              Ракель хотела сказать, что ей это не нужно, что она может остаться, если хочет. Алисия заставила замолчать все ее мысли, когда холодная рука потянулась к ее щеке, и она погладила розовую кожу. - Как я должна защищать тебя, если я не могу быть с тобой? - спросила она, ее глаза остановились на ней, они смотрели друг на друга, тихо плача.              - Тогда не уходи, - Ракель задыхалась, полностью осознавая, что не может остаться, у нее была карьера в Мадриде, и в конце концов ей пришлось бы вернуться домой. Алисия грустно улыбнулась, и ее лицо осунулось.              - Ты облажалась со мной ради хорошего, Мурильо, - Алисия фыркнула, и губы Ракель скривились в горькой улыбке. - И даже не совсем буквально, мы могли бы, по крайней мере, попробовать это, прежде чем все испортить, не так ли? - резко пошутила она. Ракель закрыла глаза и усмехнулась. Алисия шмыгнула носом и покачала головой.              Прежде чем Ракель успела сказать что-нибудь еще, Алисия заключила ее в объятия. Она прижала ее к подбородку, и там, между ее рук, Ракель заплакала. Ее сердце разбилось на куски, она должна была отпустить все это, если действительно хотела начать все сначала. Что может быть лучше, чем быть в объятиях ее лучшей подруги?              Алисия погладила ее по голове, прижимаясь щекой к ее темно-каштановым волосам, вдыхая ее запах, ее слезы смачивали длинные пряди, ни одна, казалось, не возражала. Они обнимали друг друга в течение долгого отчаянного мгновения, холодный ветер кружился вокруг их объятий.              Сердцебиение Алисии отчаянно пело под щекой Ракель, ее руки бесконечно гладили ее каштановые волосы, обе пытались запомнить форму и облик другого, боясь, что это может быть один из последних разов, когда им будет позволено видеть друг друга долгое время.              - Я люблю тебя, - прошептала Ракель в ткань пальто Алисии.              - Ну вот, не надо так сладко со мной, - ответила она, вызвав у нее горький смешок.              Когда Ракель подумала, что больше ничего не скажет, она услышала, как та очень тихо прошептала "Я тоже тебя люблю".              Сердце Ракель задрожало так сильно, что она почти испугалась, что у нее будет сердечный приступ.              Но она была жива, обе были живы. Они были безошибочно живы, прижимаясь друг к другу, их сердца пели нестройную мелодию, следуя ритму, который они совершенствовали годами.              Сколько раз они задавались вопросом, где они в конечном итоге окажутся. Иногда казалось, что им почти суждено быть вместе, на самом деле продвинуть их отношения на шаг дальше. Они так долго шутили о том, что ни мужчина, ни женщина никогда не будут достаточно хороши по сравнению с другими.              Они были правы. Они были правы в том смысле, который имел смысл только для них. Их связь выходила за рамки простой дружбы, она выходила за рамки концепции истории любви, она была заложена в их генах, она была записана в их судьбе, судьбе, которая все еще в настоящее время пишется невидимыми сознаниями где-то там, среди звезд и десятков миллиардов солнц.              Они никогда не собирались расставаться, не совсем, не имело значения время, пространство, расстояние, протянувшееся между ними. Этим последним объятием, которое они разделили той ночью, они скрепили договор, который, как они знали, всегда будут соблюдать.              Они будут оберегать друг друга, что бы ни случилось, они всегда вернутся друг к другу, так или иначе.               ****               - Итак, вы видите, вот почему я думаю, что единороги существуют, - говорила маленькая Паула, ее глаза расширились от чистой радости, пока она жадно жевала последнюю половину своего чизбургера. Серхио был поражен ее способностью изложить им все доводы, которые, по ее мнению, подтверждали ее теорию.              Андрес кивал, его лицо было серьезным и сосредоточенным. Оба чувствовали себя обязанными внимательно слушать и уделять ребенку все то внимание, которого она от них добивалась, ожидая возвращения матери.              Серхио не хотел отвлекать от нее свое внимание, но с необходимостью выглянуть наружу, чтобы хоть мельком увидеть Ракель и Алисию, было трудно бороться. К счастью для него, в ту секунду, когда его шея была готова уступить желанию и повернуть голову, на стол упала тень.              - Я надеюсь, вы обратили внимание, что это очень секретная и деликатная информация, которой она сейчас делится с вами, - сказала Алисия, подмигивая Пауле, когда та закатила глаза, тихо хихикая.              - Спасибо, что присматривали за ней, - добавила Ракель, появляясь рядом с ней, уже снимая пальто, чтобы дать коже привыкнуть к высокой температуре в помещении.              Ее карие глаза блестели, щеки раскраснелись, а длинные волосы слегка взъерошились. Она выглядела как человек, который только что прошел через что-то, что именно было неясно.              Серхио не мог перестать наблюдать за ней, мягкая улыбка дразнила его губы. - Это не было никакой проблемой, - он прошептал ей, его темные глаза запомнили, как ее губы сложились в благодарную улыбку, она кивнула и молча села во главе стола.              Алисия фыркнула и заняла свое место рядом с Паулой, взъерошив ее волосы, вызвав тихий смешок у маленького ребенка.              - Все хорошо? - внезапно спросил Андрес, самодовольно ухмыльнувшись, когда Алисия бросила на него раздраженный взгляд. На вкус Серхио, он определенно слишком наслаждался собой.              - Да, - просто сказала Алисия, накалывая вилкой салат и молча поедая его. Андрес кивнул, его темные глаза блуждали по ее чертам, он явно наслаждался зрелищем перед ним. Серхио не знал, как отнестись к этой идее.              Не было ничего плохого в том, чтобы находить почти идеального незнакомца привлекательным, учитывая, что это был его брат, это тоже не было чем-то необычным. Андрес любил женщин, особенно когда эти женщины были красивы в соответствии с его стандартами. Чего Серхио не понимал и не знал, как к этому относиться, так это того, как он всегда бесстыдно пялился на вышеупомянутых женщин и разговаривал с ними.              Именно в этот момент Ракель тяжело вздохнула, привлекая его внимание. Она наконец-то ела сама, ее лоб больше не был нахмурен, плечи выглядели более расслабленными, и она казалась более непринужденной, чем выглядела прямо перед выходом покурить.              В то время как Андрес продолжал пытаться вовлечь Алисию в разговор с ним, Серхио продолжал смотреть на Ракель. Затем его разум повторил ему его предыдущие мысли, на этот раз сомнение, которое он испытывал, касалось только его самого и его внезапной неспособности перестать бесстыдно пялиться.              Нет ничего плохого в том, чтобы смотреть на красивую женщину.              Ракель не обращала на него особого внимания, она смотрела на свою дочь, ее губы время от времени складывались в мягкую улыбку, она молчала, медленно поедая свой ужин.              Серхио не возражал. Если бы Ракель не смотрела на него, ей бы не показалось странным, что его глаза изучают ее черты.              И как прекрасны были эти черты.              У Серхио было время понаблюдать и присмотреться, он собрал подробности об этой женщине, которую он просто знал, даже не задумываясь. Он нашел ее карие глаза теплыми и приветливыми, она была нежной душой, которая прошла через что-то трудное, но это не изменило ее естественного доброго отношения.              Ее губы выглядели мягкими и соблазнительными, ее голос был глубоким и хриплым, когда она говорила в тишине комнаты, это было похоже на бархатное пуховое одеяло, накинутое на его плечи, согревая его.              Могла ли одна-единственная женщина вызвать в нем столько разных чувств? Может ли один звук голоса заставить вашу кожу дрожать, а в горле внезапно пересохнуть?              Может ли пара глаз рассказать вам дюжину подробностей историй, о которых вы еще не слышали? Побудить вас почувствовать внезапную потребность узнать больше?              Он хотел знать больше, он хотел копнуть глубже в прошлое этой женщины, которая случайно шагнула в его сторону.              Ракель сразу же подняла взгляд от своей тарелки, и ее карие манящие глаза внезапно посмотрели на него. Она проглотила свой кусок и мягко моргнула, даже не дрогнув, ее губы сложились в мягкую улыбку, и она кивнула в его сторону.              Серхио на мгновение застыл на своем месте, уставившись назад, не смея пошевелить ни единым мускулом, его легкие упрямо задерживали дыхание, а сердце замедляло ритм.              Должно быть, именно такое чувство испытывает мой брат всякий раз, когда смотрит на женщину.              Любуясь богатством радужных оболочек Ракель, он не мог не спросить себя, как Андресу удавалось делать это снова и снова, глядя на стольких разных женщин на протяжении многих лет. Как он мог выдержать взгляд, подобный тому, которым наградила его Ракель?              Как он мог переключиться с одной пары глаз на другую? Как он мог заменить такую мягкую улыбку на совершенно другую?              Затем он отвел от нее взгляд и спокойно сосредоточился на своем брате, который в настоящее время ухмылялся Алисии. Затем он посмотрел на рыжую, заметив, как она качает головой, ее голубые глаза не мерцают для его брата, она не одаривает его мягкой улыбкой, и при этом она не казалась доброй, нежной и приветливой, какой была Ракель с ним.              Он оглянулся на главу стола, Ракель смотрела на него из-под ресниц, мягкий румянец теперь окрашивал ее щеки, она снова посмотрела на свой салат, тихо ухмыляясь в свою тарелку.              Серхио нахмурился, он чувствовал себя чрезвычайно захваченным каждой реакцией, которую она испытывала, находясь рядом с ним. Он не знал, как это объяснить, и это только усилило его любопытство.              Как ученый, он привык тщательно изучать то, чего не понимал, пытаясь найти ответы на свои вопросы. Ему нравилось чувство, которое вызывал у него новый предмет, возбуждая его любопытство, увеличивая его потребность в знаниях до тех пор, пока он не сможет овладеть новой темой.              Это было то, что он сейчас чувствовал, глядя на Ракель, суетящуюся со своим салатом, избегая его взгляда, насколько она могла, не будучи невежливой.              Он хотел изучить ее, узнать больше, открыть, раскрыть все секреты, которые она хранила внутри. Она была как новая и увлекательная книга, которую он мог видеть только на обложке.              Книга выглядела красиво, и ему захотелось открыть ее и перевернуть каждую страницу, пока он не выучит каждое слово наизусть.              Эта новая мысль пришла ему в голову, Серхио улыбнулся и сделал глоток вина.       Серхио и Ракель продолжали ужинать, не разговаривая. Только голос Андреса эхом разносился над морем звуков, которые Ханой издавал вокруг них. Алисия ответила на некоторые из его вопросов, когда сочла их достаточно разумными, а Паула заполнила молчаливые пробелы.              Когда их тарелки были полностью опустошены, все посмотрели друг на друга, немой вопрос витал над ними.              Что теперь?              После долгих минут молчания тишину нарушила Ракель. - Нам пора идти, завтра нам рано вставать, - сказала она, поглаживая щеку своей дочери.              - Мы делаем, - пробормотала Алисия, обменявшись с ней загадочным взглядом. Ракель улыбнулась и кивнула, уже доставая бумажник из сумочки.              - Позвольте нам позаботиться об этом, пожалуйста, - очаровательно прошептал Андрес низким голосом, его рука претенциозно легла на руку Ракель. Она перестала рыться в своей сумке и моргнула, глядя на него.              - Ты уверен? - спросила она, Андрес улыбнулся и кивнул.              - Мы уверены, - Серхио почувствовал необходимость уточнить, привлекая ее внимание. Она долго молча смотрела на него, а затем кивнула.              - Хорошо... тогда спасибо вам, - она мягко улыбнулась, поджав губы и бросив взгляд на Алисию.              Рыжеволосая покачала головой и вздохнула. - Пойдем, Паулита, - прошептала она маленькой девочке, помогая ей надеть пальто.              Ракель встала, Андрес последовал ее примеру и улыбнулся ей. - Дайте нам знать, если мы сможем помочь вам с чем-нибудь еще, - очень тихо пробормотал он. Серхио стоял слишком близко, чтобы не услышать.              - Я ценю это, - прошептала Ракель в ответ, искренне улыбаясь ему. Затем ее карие глаза переместились на него, неловко стоящего за спиной его брата. - Я действительно ценю это, - прошептала она, на этот раз глядя прямо на него, ее улыбка приобрела другой оттенок, а голос понизился на пару ступеней.              Серхио посмотрел на нее и кивнул, она заметила, как его губы слегка изогнулись, какая-то мысль промелькнула у нее в голове, потому что внезапно ее щеки окрасились в мягкий алый оттенок.              - Увидимся, - пробормотала она, закутываясь в пальто и направляясь к дочери и Алисии.              - Agur, - Паула с гордостью сказала на эускере, как ее учили, прежде чем последовать за двумя женщинами за пределы бара.              Серхио долго смотрел на пустоту, которую они оставили, и в уголках его губ появилась глупая улыбка. Внезапно теплая рука в перчатке обхватила его плечо.              - Я так горжусь тобой, брат, -пробормотал Андрес, и намек на веселье в его голосе заставил Серхио нахмуриться.              - За что? - невинно спросил он. Андрес только усмехнулся и поправил воротник своего пальто.              - О, братишка, - он хихикнул сам с собой, направляясь к стойке, чтобы заплатить за их ужин.              Серхио вздохнул и покачал головой, пытаясь разобраться в том, что заставляло его брата так гордиться. Он был слишком погружен в океан мыслей, в котором сейчас плавал, чтобы пока разгадать тайну.              Поэтому он просто вышел на улицу холодной ночью, вдыхая свежий воздух и глядя на небо, темнота которого заставляла его чувствовать себя маленьким и незначительным. Он улыбнулся про себя, а затем тяжело вздохнул. Звук приглушенных голосов, доносившийся из Ханоя, был единственным напоминанием о жизни, происходящей вокруг него в темноте.              Горизонт был окрашен в черный цвет, и больше ничего не было видно, осенний холод просачивался под его пальто. Он огляделся вокруг и улыбнулся, чувствуя удовлетворение от того, что живет в таком мирном уголке мира. Внезапно рядом с ним появился его брат, его темные глаза проследили за его взглядом, устремленным на черный, как смоль, горизонт.              - Это красиво, не правда ли? - прошептал он. Серхио не знал, что он имел в виду, но, тем не менее, почувствовал желание ответить ему кивком головы и широкой улыбкой. - Я имею в виду то чувство, которое ты испытываешь, когда кто-то новый и интересный внезапно входит в твою жизнь, - он уточнил, глядя на него с самодовольной ухмылкой.              - Кто кто-то новый? - спросил Серхио, как будто он еще не знал, о ком говорит его брат.              - Алисия, очевидно, - Андрес ухмыльнулся. Серхио моргнул и нахмурился.              - Что?              - Я думаю, что попробую свои шансы с ней. - сказал Андрес, обнимая его одной рукой за плечи. Серхио кашлянул и покачал головой.              - Серьезно? Алисия? Та самая Алисия, которая смотрит на тебя так, словно ты самый невыносимый мужчина, которого она когда-либо встречала? - спросил Серхио, в то время как его брат ласково взъерошил ему волосы, заставляя его идти к дому.              - Что я могу сказать, я люблю испытывать свои шансы, когда вижу красивую женщину, особенно если она выглядит почти заинтересованной, - Андрес сухо констатировал факт. Серхио высвободился из объятий брата и посмотрел на него смущенными глазами, снова поправляя пальто на своем теле.              - Ну, я не думаю, что это вежливо настаивать, она, кажется, не заинтересована, мне жаль говорить тебе, но она, вероятно, менее заинтересованная женщина, которую я когда-либо видел, - сказала Серхио, нахмурившись и засунув руки в большие карманы пальто.              - О, Серхио, если бы ты только знал, как это прекрасно - преследовать невозможную женщину, - сказал Андрес, широко улыбаясь, доставая сигарету из кармана пальто, прикуривая и выпуская дым в темное небо.              - Ну, я думаю, что настаивать просто невежливо. Ты не можешь навязать свое присутствие в чужой жизни, - сказал Серхио, нахмурившись и спрятав подбородок в воротник пальто.              - Нет ничего плохого в том, чтобы быть настойчивым, братец. Если ты чего-то хочешь, ты борешься за это. Ты используешь каждый шанс, который тебе выпадает, и не отступаешь при первой же заминке, - заключил его брат, молча куря сигарету и мягко улыбаясь.              - Быть настойчивым - это хорошо, если это не за счет кого-то другого, - прошептал Серхио, думая о том, как, должно быть, неудобно женщине, когда настойчивый мужчина следует за каждым ее шагом.              - Я не собираюсь приставать к ней, если это тебя беспокоит. Я просто хочу узнать ее получше, понимаешь? Разговаривать с ней, освобождать для нее место в своей жизни, представлять ее своим друзьям и своей семье, - беспечно сказал Андрес, глядя на звезды. - Ты не можешь сказать, что хочешь или не хочешь общаться с кем-то, пока не попытаешься узнать его получше, - в конце концов он добавил.              Серхио продолжал переваривать его слова, пытаясь понять, что он на самом деле думает об этой новообретенной концепции.              - Я все еще думаю, что она предпочла бы, чтобы ты держался подальше, - он не мог не добавить.              Андрес от души рассмеялся, по-видимому, его заявление не смутило. - Тебе еще так много предстоит узнать о женщинах и о том, как попытаться завоевать одну из них, - сказал Андрес, похлопав его по спине. - Все гораздо сложнее, - прошептал он. - Но я могу гарантировать, что все это того стоит, - прошептал он, прежде чем выбросить сигарету на асфальт, вынуть ключ из кармана и направиться к входной двери.              - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, - сказал он, внезапно подумав о том, как Ракель могла бы отреагировать, увидев, как он снова и снова пытается залезть в штаны ее подруги.              Андрес перестал возиться с дверью и посмотрел на него через плечо. - Поверь мне, я знаю, - прошептал он, входя внутрь и оставляя дверь слегка приоткрытой, чтобы он мог последовать за ним.              Серхио глубоко вдохнул холодный воздух и, покачав головой, вошел в свой дом.              Он действительно надеялся, что не облажается. Они понятия не имели, какие у Ракель планы на будущее, конечно же, она не решила снять дом в Артеке только для того, чтобы он начал преследовать ее и ее подругу по всему городу. Серхио решил, что должен присматривать за ним, чтобы он не приставал к бедным женщинам, снова подталкивая их к отъезду.              Она только что приехала сюда, только что появилась в его жизни, и он вдруг понял, что не хочет, чтобы она просто исчезла.              Он хотел, чтобы Ракель задержалась здесь еще немного. Он надеялся, что его брат не собирается все испортить.