Принц от моей крови

Это была долгая ночь. Капли дождя безжалостно просачивались в щели, стекаясь в ручейки и окутывая холодные камни. Небольшое убежище в пещере светилось и было самым настоящим огнем в кромешной тьме, охраняемое могучим драконом и огороженное кладками десятка яиц. В небольшом укрытии темноволосая девушка пальцами одной руки играла с огнем на свечах, проговаривая каждую ночь одни и те же фразы, кажется, немного сходя с ума. Ее дракон давно не чувствовал на себе наездницу, вылетая лишь на охоту, нередко возвращаясь с недоеденной добычей. Крапива проводила холодным намоченным лоскутом рубашки из натурального хлопка по итак ледяному телу светловолосого мужчины. Она все больше делала из него идеал, заплетала почему-то все еще растущие волосы так, как нравилось ей. Его тело блестело и отливало серебро Луны, затянулось, порезы от ранений почти исчезли. Овцеклад никогда не просыпался в это время остерегаясь глубокой ночи и сильной бури. Но сегодня было именно так. Пещера наполнилась обжигающим паром, возводя испаряющуюся влагу и создавая туман вокруг. Дракон ударил хвостом о наполненные водой прорези, поднимая сильные брызги, моментально превращающиеся в пар. Своими тусклыми глазами он всмотрелся в Луну, направляя пасть в глубь верха нескончаемой пещеры и испуская пламя, ненадолго наполняя ее ослепляющим светом и оглушающим ревом. Деймон очнулся под песнь Дракона, в сильнейшую бурю, в окружении холодных камней. Все свечи были моментально потушены от пробуждения Дракона и единственным источником света была тусклая Луна. Его волосы легко колыхались и переливались розово-голубым блеском, глаза отливали холодный фиолетовый тон. Зрачки были узкими несмотря на темноту и бегали в поисках чего-то видного. Понимал, что тщетно. — Дракарис... — шепотом проговаривает Крапива, заставляя Дракона понять ее просьбу. Он, пытаясь отдышаться от резкого пробуждения, направляет свою пасть на скопление воска и фитилей, зажигая свечи, наверное, самым слабым извержением огня. Девушка всматривается в разжигающийся огонь, не осмеливаясь взглянуть на Деймона. Кажется слышно как он пытается перевернуться. У него не выходит. Крапива наливает в пустой кубок какую-то жидкость, все еще не решаясь оглянуться. Она аккуратно подбирает покрывало из шерстяной тонкой нити и ей кажется что ее разум на мгновение выходит из своего безумного состояния. Крапива оборачивается медленно и ей хватает лишь открытых фиалковых сияющих глаз, которые все больше отражали увеличивающийся теплый свет. Она спешно подходит к его телу, не касаясь его, укрывает и протягивает кубок. — Где моя Рейнира? — его первый вопрос. Он осматривает пещеру вокруг себя, ловит рассеивающимся взглядом каждую деталь. Просветы среди камней, уставившийся на него дракон, свежие и давние кладки яиц, сотни надписи и рисунков на ближайшей стене, разорванные ткани его рубашки в чашах с водой, парализованная Крапива. — Я знала... — тихо начинает она. Ее захватывает энергия, она спешно пытается что-то сделать, но единственное что может это слушать и смотреть, все еще держа протянутый кубок и одеяло. — Что с Рейнирой? — повторяет он. — Тебе нужно это выпить. Деймон по инерции пытается взяться за Темную Сестру, но сразу понимает, что полностью обнажен. Консорт замечает, что его тело выглядит очень странно. Он проходится окаменевшими пальцами по коже. Огромный шрам на половину шеи и груди абсолютно исчез, нет ни одного кровоподтека, следов от ран. Он смотрит на Крапиву, осознавая, что она явно знает больше о том, что происходит, берет ее кубок, выпивает, в то время как она окутывает его плечи теплой накидкой. Порочный Принц чувствует знакомый вкус мака вперемешку с чем-то неизвестным, едким, слегка мягким и мятным, его тело моментально расслабляется из судорог. Он пытается встать, принимая во внимание то, что сейчас это бесполезно и единственное, на что у него хватает сил это опереться на ближайшую стену и в сидячем положении всмотреться в полную луну. Крапива подходит ближе, беря ближайшую небольшую свечу. Она ставит ее ближе к Деймону, рассматривая все такие же узкие глаза. — Что это все? — Деймон совершенно разбито пытается говорить. — Где Королева, Крапива? Где я, наконец...? — Красный Бог вернул тебя. — совершенно спокойно отвечает черноволосая смуглая девушка. — Ты здесь надолго, Деймон. Он смотрит на нее коротко и быстро, переводя взгляд на подсвеченные короткие засечки в стене. Некоторые из них красные, их много. — Это дни? — спрашивает консорт, вспоминая как делал такие же на дереве в ожидании Эймонда перед битвой. — Месяцы. — поправляет Крапива. Деймон не переводит с них взгляд, пытаясь посчитать, но понимает что его сознание путается. Он опускает голову в свои руки, пытаясь вспомнить самое последнее, что он помнит. Его еще больше бросает в дрожь, и замечая это, Крапива подносит большую восковую фигуру Дракона со свечами внутри для большего тепла. — Ты знаешь что меня волнует сейчас. — Консорт отчаянно пытается добиться от Крапивы ответа на свой первый вопрос. — Ваш сын, Эйгон, занял Железный Трон. Несколько месяцев назад он женился на девочке, которую привели твои дочери, Деймон. Ему сейчас тринадцать. Эйгон Король слышишь? Как и предсказывал Визерис. Все Хайтауэры сдохли. И ты убил самого сильного. — посчитав это главным, стала рассказывать Крапива. — Только зеленая шлюха сидит в заточении. — задумчиво добавляет она, понимая, что судя по ее речи, кажется, ее сознание возвращается все больше. Возвращается от сотни повторяющихся молитв каждую ночь над телом беловолосого, соблазнившего ее, Порочного Принца. Деймон совершенно не реагировал, наблюдая за принесенной согревающей фигурой дракона. Его сын на троне, значит Рейниры больше нет. — А тебя вернул Красный... — так амбициозно продолжает она, но ее речь обрывает консорт. — В пекло Красного Бога, Крапива. — Деймон грубит. — Что с ней стало? Девушка покорно поднимается со своего места. Она невольно вспоминает где эта пергаментная книга, которая вполне вероятна могла смыться постоянными ливнями. К ее облегчению она лежала нетронутой в окружении разгоревшегося огня и скорее подвергалась быть навсегда обращенной в пепел. Крапива подает книгу Деймону, открывая ее на середине недорисованной помолвки Эйгона и Дейнеры. Она подсказывает листать ему в обратном порядке. Смерть Джейхейры, Смерть Морского Змея, заточение Алисенты, Смерть Эйгона Второго... Деймон с трудом пытался понять что изображено, обращая внимание лишь на короткие надписи под рисунками. Он останавливается на том, что искал. Вглядываясь несколько минут только в написанные буквы, проводит по ним пальцами еще раз и еще раз. «Смерть Черной Королевы Рейниры, истинной Наследницы Железного Трона». Не пытаясь поднять взор на черные угольные зарисовки, он чувствует как его глаза наполняются влагой. Капля падает на имя Рейниры, растекаясь по части листа и смазывая подпись. Крапива молча наблюдает за ним и решает забрать то, что охотно позволила рассмотреть несколько минут назад, позволяя ему лишь увидеть зеленого Дракона рядом с изображением Королевы. — Это сделал пьяница. — произносит она, фактически вырывая летопись. — За нее отомстили Стронг и Змей, они довели дело до конца. — уверенно добавляет. Кажется даже ухмыляясь и продолжает. — Погибла достойно, Деймон. От Дракона. А изменник от своего же пойла. Деймон не реагировал, ему уже все равно было на свою слабость и первые нескрываемые слезы. Кажется он каждой частью своего тела ощущал боль Рейниры в последние минуты жизни. Он взглянул на Крапиву, подавая ей руку, молча выдавая просьбу отдать книгу снова. Консорт открывает ее вначале, перелистывая по несколько страниц сразу. Он натыкается на портрет Рейниры в юности. Жемчужной племянницы с аметистовыми глазами и белоснежными прядями. На шее его ожерелье с рубином в центре. Она изображена также, как тогда, когда он увидел ее в Тронном Зале. Еще не названная наследница, неопытная, но такая смелая наездница Сиракс, любящая дорогая принцесса. Его принцесса. Деймон смотрит на свою руку, пытаясь почувствовать и найти ритуальный шрам, который когда-то подтвердил их право от рождения быть вместе. Он в отчаянных попытках подводит свою ладонь под свечи, разглядывает совершенную кожу. Снова закрывает глаза, осушаемые теплом огня. Он понимает, что то единственное, что осталось от нее, это наследие на Железном Троне. Крапива подносит ему полный кубок. Мужчина молча выпивает его до самого дна и моментально чувствует почти полную парализованность. Руки опускаются сами собой, голова касается каких-то скомканных перьев. Он снова летит вниз, как в последние минуты на Караксесе, только здесь Деймон ощущает полную опустошенность. Девушка укрывает его почти всем, что осталось в этой пещере, отходя немного от него и зажигая для себя больше свеч. Дождь лишь усиливается, порождая еще большую бурю, им сейчас совершенно точно необходимо тепло. Она снова погружается в молитвы, что-то рисуя и прописывая на еще незаполненных полностью стенах. Его глаза погрузились в темноту, отказываясь сегодня больше размыкаться. Мелкая дрожь постепенно уходит, он ощущает перед собой лишь яркие вспышки. То ли воспоминания, то ли сон, кажется сплетается все одновременно. То ли что-то между, то ли совсем старое или новое. Он слышит рев дракона. Слышит колыхание черно-красных полотен, топот лошадей. Через несколько минут все стихает. Чардрево, лучи закатного солнца. — Дядя. — знакомый милый голос. — Поздравляю с Вашей победой. — Спасибо, Принцесса. Твои щеки и губы сейчас как листья этого дерева. Ее смущенная улыбка, осторожный взгляд из под лба. Она направляется к нему, касаясь белоснежными пальцами его шеи. Как всегда. Робко, ласково, умоляюще. Деймон снова чувствует вкус ее губ, как-будто впервые. Уже упорно она касается его спины, пытаясь прижимать к себе. Такая маленькая и ещё слишком слабая, понимая, что ничего не выйдет. Осторожно переходит на пресс, ниже. — Принцесса. — Деймон берет Рейниру за запястья, улыбаясь смелости племянницы. Он подталкивает ее к чардреву, держа за плечики и располагая облокотиться о него. Тогда он первый раз преклонил перед ней колено, кажется сразу осознав, кто достоин Трона. Деймон касается ее бедра, чувствуя молодую гладкую кожу, переходит выше. Аккуратно проводит пальцами по горячему лону, чувствуя на своих волосах ее невинную хватку. Он примкнул к ней уверенно, ощущая родной вкус, запах, который сводил с ума. Проникая своим языком внутрь, поглаживая любимую пульсирующую жемчужину — он готов был продолжать еще долго. Короткие, неуверенные, нежные и редкие, но такие сладкие стоны. Сейчас они порождали лишь боль, откликающиеся в затуманенном сознании Деймона. Он знал ее, чувствовал и умел доводить до пика быстро. Завершая, всегда подхватывал Рейниру, когда она как сейчас сваливалась на землю после накатываемого пламени удовольствия. Деймон видел ее милое личико, чувствовал своей рукой под платьем глубокие сокращения, ее лихорадочный взгляд. Она дышала глубоко, часто, словно после полетов на драконе. — Вы не бросите меня? — снова ее странное волнение после каждой близости с ним. — Нет Рейнира. Чего ты боишься? Она клала руку на его грудь, поглаживая из стороны в сторону. Не отвечая, бегая глазами по его лицу, телу, рассматривая. — Не знаю... — шепотом и всегда отвечала она.