Солнце в руках

      Иногда жизнь меняется так, что ты этого даже толком не замечаешь. Вот вроде всё очевидно. Ты подружился с парнишкой, который пусть и младше, но пережил не меньше боли, чем ты сам. И эта дружба позволила не просто ощущать себя лучше, но стать лучше для того, чтобы иметь возможность помочь юному другу. В конечном счёте, это всё выглядело несколько даже забавно. Они с Сенджуро руководствовались одной и той же идеей помощи, когда начали общаться. Помощь уже была не нужна, по сути, но они оставались рядом. Даже слишком рядом. И вот в какой момент начался этот этап, Юширо уже не понимал. Эта вспышка, словно молния, словно зарождение нового солнца, совершенно его ошарашила и было не ясно, как теперь быть с ситуацией.       Но прошла уже неделя, Сенджуро теперь не просто регулярно приходил к нему. Он оставался переночевать. Всю неделю встречая на остановке после занятий. И пусть они старательно обходили тему произошедшего в грозовую ночь, но изменения были уже не просто заметными, но до крайней степени очевидными. Только Юширо смущался, паниковал и не представлял, куда деть глаза и всего себя вообще почти постоянно, когда друг оказывался слишком близко. Вот и теперь Ренгоку, как ни в чём не бывало, сидел рядом на диване, делал домашнее задание, порой задавая вопросы по более трудным темам. И вроде всё как обычно. Они и раньше часто так сидели в выходные. Однако Сенджуро теперь прижимался ближе, когда задавал вопросы, а порой вовсе клал голову на плечо, слушая ответ. А иногда, говоря «спасибо», невесомо целовал Юширо в щёку.       Едва ли Ямамото предполагал, что скажет о чувствах или даст их заметить раньше, чем друг закончит школу. Тем более он не ожидал, что столь милый, солнечный человек окажется настолько обжигающим и напористым. Пожалуй, даже собственных реакций Юширо не ожидал совершенно, до сих пор поражаясь тому, как легко, без единой попытки к нормальному сопротивлению, сдался горячим рукам. А ведь стоило бы, вероятно...       Студент нервно сглатывает и бросает взгляд на часы. До ужина было ещё далеко, но, по крайней мере, можно было отвлечь себя чаем от бушующих в голове мыслей. За неделю он, правда, уже не мало проредил свои запасы, стараясь не думать, но сейчас это было не важно.       — Я чай заварю. Будешь?       Вопрос звучит нормально. Юширо повторяет это себе как мантру, пока не видит счастливого выражения лица друга.       — Буду, спасибо!       Поспешно поднимаясь, светловолосый отправляется в кухню, нервно кусая губы.       Уж точно он не ожидал, что будет настолько приятно, просто находясь рядом с Сенджуро, предлагать ему чай, вместе готовить или убираться на постоянной основе. За неделю он будто оказался в отношениях, о которых даже не собирался думать ещё как минимум несколько месяцев. Но теперь нервничать заставляло то, что они ничего не обсуждали. Никто ничего не предложил, не озвучил. И это было странно. Немного тревожно. Будто все эти мягкие прикосновения между делом, осторожные поцелуи в щёку, всё это было просто маленькой игрой. Ренгоку ведь мог и не иметь в виду ничего такого, что уже представлял Юширо. А та ночь в грозу была просто случайностью. Такое ведь могло быть, верно? Хотя на деле Ямамото допускал, что надумывает лишнего, безусловно. Слишком волнуется оказавшись в совершенно не запланированной ситуации.       Тревога привычно чуть отпускает, оставляя за собой лишь тень, уступая смущению, когда Сенджуро заглядывает в кухню. Яркий, словно солнце, красивый до мурашек.       — Юширо-сан, тут кое что не понимаю. Извините.       — Ничего, всё равно чайник греется. Давай посмотрим.       Они нависают над кухонным столом и старший недолго объясняет смысл формулы в задаче. Сенджуро честно старается смотреть на листок, но всё равно порой забывается, переводя взгляд на того, к кому, по сути, бесцеремонно напросился на неделю. И ведь Ямамото даже не был против, это Сенджуро бы точно заметил. И от понимания его согласия находиться рядом так много было тепло и приятно до невозможности. Юширо был хорошим. Самым хорошим из всех, кого Сенджуро успел повидать за свою жизнь. Порой ему казалось, что светловолосый юноша с гордой осанкой и чуть хмурым выражением лица даже лучше, чем покойный Кёджуро. Но всё же об этом думать не хотелось. Да и вовсе сравнивать Ямамото с другими было странно. Он же совсем ни на кого не похож. Зачем искать отличия, если можно просто наслаждаться им всем сразу?       Рыжий опускает взгляд снова к листу, чтобы не пропустить объяснений. Ещё раз всё восстанавливает в памяти и понятливо кивает.       — Спасибо!       Он хочет, уже как обычно, чмокнуть Юширо в щёку, но тот так не вовремя поворачивается к нему, что Сенджуро касается чужих губ. Отстраняется, краснея немного и неловко улыбаясь. Ощущая, как сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Он совсем не хотел давить. Той ночью, неделю назад, лишь в полной мере показал свою серьёзность, своё отношение к Юширо совсем не как к простому другу. Пусть даже это было не запланировано. И теперь юноша был готов ждать, когда Ямамото сам сделает шаг на встречу. Старался держаться поближе, чтобы точно дать понять, что имел в виду. И очень надеялся на ответные действия и понимание.       Ямамото нервно сглатывает, снова ощущая подступающий к щекам румянец, обдающий пламенем даже уши. Только сейчас соображает, что за всю неделю это первое подобное касание. До этого, даже будучи рядом, обнимая осторожно, целуя или ероша его жёсткие волосы, Ренгоку, по ощущениям, не нарушал каких-то глобальных границ. По крайней мере явно старался. В прочем… Были ли они между ними? С той ночи Юширо всё больше казалось, что границ больше нет вовсе. Разве что факт того, что Сенджуро вежливо ютился на диване в гостиной.       Светловолосого сбивает с возникшей мысли закипевший чайник и он делает пол шага назад, разрывая затянувшийся зрительный контакт.       — Не за что. Я сейчас принесу чай, отдохни пока от занятий.       Довольно закивав, Сенджуро уходит в гостиную, усаживаясь на диван и лишь теперь трепетно касаясь губ, улыбаясь. Ему, в общем, было радостно уже даже от того, что Юширо не гнал его прочь. Хотелось верить, что это – добрый знак и он точно не против наличия в своей квартире влюблённого старшеклассника.       Старший приносит чай на подносе и устраивает его на столе, задумчиво хмыкнув. Хочет было спросить, будет ли Сенджуро печенье, но вспоминает, что тот сам его купил и решает, что проще будет выставить на стол. Чаепитие проходит за довольно неторопливой беседой. Сенджуро всё ещё колебался в выборе направления учёбы и явно волновался из-за этого. Поддержка его радовала и позволяла не так себя загонять. И помочь таким образом Юширо был только рад, тем более когда в ответ на это получал чужую довольную улыбку.       Светловолосый внимательно изучает чужое счастливое лицо и усмехается, протягивая руку, стряхивая со щеки друга крошку от печенья раньше, чем сам соображает, что делает. Сенджуро чуть смущается, отводя взгляд, рассматривая листы с заданием. И всё равно немного льнёт к не убранной от щеки прохладной ладони. Восторгаясь пониманию, что это – первый раз, когда Юширо так спокойно и просто сам нарушил дистанцию за прошедшую неделю. Ямамото покашливает, прочищая горло, прежде чем заговорить.       — Сенджуро-кун, могу я спросить кое-что?       — Конечно.       Ренгоку мигом возвращает к нему взгляд и от этого Юширо теряется, снова ощущая тепло смущения на щеках. Однако, нужно было уже взять себя в руки. Это ведь он здесь старший и должен начинать серьёзные разговоры. Дальше бояться говорить о ситуации между ними было просто глупо. Ямамото понял это именно сейчас. Когда в очередной раз увидел, как друг радуется готовности принимать его решения и помогать. Так ведь тоже делают далеко не все. Обычно таким занимается твоя семья, но раз уж они заменили семью друг-другу удивляться было, вероятно, почти нечему.       Светловолосый делает глубокий вдох, собирая начавшие разбегаться мысли в кучку и снова возвращает взгляд к янтарным глазам юноши.       — Учитывая всё, что случилось, я хотел спросит вот что: Сенджуро-кун, ты хочешь остаться жить со мной?       Он делает акцент на этом «хочешь», давая понять как можно лучше, что это не попытка избавиться. Скорее приглашение. Приглашение, от которого у него заходится сердце и немного страшно. А Сенджуро краснеет, губ касается счастливая улыбка и Юширо соображает, что следует кое-что уточнить.       — Только имей в виду возраст. Нам стоит дождаться твоего совершеннолетия, чтобы точно не пришлось переживать.       Сенджуро хихикает. Отставляет чашку на стол и придвигается к Юширо ближе. Носом тыкаясь в висок тому, с кем готов был связать всю свою жизнь.       — Юширо-сан, вы же понимаете, что я всё равно буду приходить на ночь? По крайней мере в выходные.       Хмыкая, Ямамото отстраняется немного, чтобы и свою чашку поставить на блюдце. А после поднимает взгляд фиалковых глаза на друга, хитро усмехаясь.       — А я разве говорил, что до восемнадцати тебе запрещено ко мне приближаться? Тем более, что этот пункт в любом случае уже не считается.       Насмешливо фыркая на подобное уточнение, ощущая, как сходит с ума сердце в груди, Сенджуро подаётся вперёд, с радостью понимая, что Юширо и в этот раз не отстраняется, пусть не приближаясь в ответ. Ямамото ожидаемо краснеет, ощущая, как тёплые губы моментально подчиняют его себе. Чувство такое, будто он вполне может упасть, пусть даже и некуда совершенно. Потому тонкие руки обнимают Сенджуро за шею, пусть это и недостаточно удобная поза. Ренгоку подгибает под себя ногу, поворачиваясь всем корпусом к старшему, ухитрившись не разорвать при этом поцелуя, явно упрощая ситуацию. Юширо возится, повторяя это за ним, и теперь становится в разы лучше. И поцелуй длится ещё какое-то время. Рыжеволосый принимается кусаться. Порой ловит язык Юширо ровными зубами, заставляя протолкнуть себе в рот, посасывая коротко, и почему-то это Ямамото больше всего смущает. Но хочется повторить самому. И он это даже делает, смущённо понимая, что подобная ласка вызывает уже далеко не просто смущение и лёгкую эйфорию.       Будто читая его мысли, понимая реакции, Сенджуро медленно отстраняется, но совсем немного, чтобы через миг мелкими поцелуями спуститься от губ к светлой шее. Юширо шумно вдыхает, запрокидывая голову, чтобы Сенджуро было удобнее. Руки за спиной рыжеволосого оживают, пускаясь в неспешный танец по скрытым футболкой плечам. Не отставая, Ренгоку рукой скользит по груди возлюбленного вниз, подлезая под рубашку. Прикасаясь к светлой коже горячими пальцами, явно намереваясь вовсе расстегнуть пуговицы.       — Подожди.       Светловолосый тяжело дышит и едва ли только что была хоть одна причина испугаться. Сенджуро убирает руку, чуть настораживаясь, полагая, что мог всё же сделать что-то не так. Однако, всё проще.       — Скоро ужин. Мы ничего не готовили.       — Завтра же выходной. Давайте закажем доставку? Или… у нас полный пакет печенья, а ещё я видел в шкафу лапшу.       Сенджуро чуть хихикает, мягко возвращая ладонь под чужую одежду. Не слишком настойчиво, будто всё же давал возможность отказаться. Юширо прикрывает глаза, стараясь проигнорировать то, как тёплые пальцы касаются кожи. Слишком желанно и нежно, чтобы найти в себе силы отстраниться. Но нужно было не идти на поводу у этого юнца и чувств к нему, а делать, как кажется правильным. По крайней мере, так говорила та часть, что старалась быть взрослой и самостоятельной. Но едва ли сейчас ей в полной мере хватало места в сознании.       — Значит, вместо ужина ты сегодня решил приготовить меня, я так понимаю?       Сенджуро одновременно хихикает и краснеет, тыкаясь носом в плечо парня перед собой.       — Я вас люблю, Юширо-сан, знаете?       Юширо прикрывает глаза на миг и тонкие пальцы зарываются в рыжие волосы этого невероятного создания, что так легко ухитрилось войти в его жизнь и остаться навсегда.       — А ты знаешь, что я тоже тебя люблю?       Парень улыбается счастливо и поднимает взгляд сверкающих самоцветами глаз на Ямамото. Будто собирается спросить, правда ли это. Но Юширо не позволяет, сам накрывает его губы поцелуем, кусаясь и судорожно выдыхая. Сенджуро разобрался с пуговицами рубашки. Ткань больше не была преградой и тёплые руки в полной мере добрались до кожи. Но теперь сам Ренгоку прерывается, тяжело дыша, стараясь сдержать множество резких порывов к действию.       — Юширо-сан…       Светловолосый вопросительно мычит, приоткрывая глаза. Но не успевает ничего больше озвучить, потому что его попросту подхватывают на руки, унося в спальню. Он только и может, что тяжко вздохнуть, цепляясь за сильные плечи.       — Что у вас за порода такая? Семнадцать лет, а такой уже высокий.       — Это всё ради того, чтобы носить вас на руках, Юширо-сан. И мне почти восемнадцать.       Старший краснеет, теряя всё и без того малое желание ворчать о несправедливости мира. Подумаешь, ему двадцать один, а на руках его в постель несёт почти восемнадцатилетний Сенджуро Ренгоку. И выглядит Юширо на его фоне из-за роста, как младший. Какая, в сущности, разница? Лишь бы это рыжеволосое солнце продолжало вот так улыбаться и дальше, даря свой свет и тепло.       Сенджуро и не против это делать. Тем более, что рядом с Юширо куда чаще хотелось именно улыбаться. Пусть даже он пришёл к этому не сразу. Раньше, в юности, казалось, что нужно быть таким же серьёзным, сдержанным. Но получалось плохо, особенно когда стало ясно, что старший куда чаще отвечает улыбкой сам, если и ему улыбаться. Сам того не осознавая, Ренгоку приучил Юширо проявлять чуть больше положительных эмоций по крайней мере для него. И именно это стало первой ступенью к влюблённости. Одно дело, когда твой друг общается со всеми достаточно одинаково холодно и даже грубо, но совсем иное, когда лично для тебя у него припасена мягкая улыбка.       Укладывая Юширо на его же кровать, Ренгоку улыбается привычно и ярко. А его возлюбленный отвечает смущённым взглядом, короткой улыбкой, и всё же чуть отворачивается. Это выглядит невероятно мило, и Сенджуро наклоняется, выцеловывая так удобно открывшуюся шею, тонкие косточки ключиц.       — Ты словно из фарфора сделан... Такой тонкий и красивый.       Смущение опаляет бледные щёки ещё больше прежнего и Юширо прикрывает лицо ладонью, выдыхая и стараясь собраться с мысли. От этого «ты» в голове словно фейерверк взорвался, а по коже побежала волна горячих мурашек. Слишком не привычно. Кажется, даже в прошлый раз Сенджуро не переходил на «ты». И вообще никогда раньше не звал вот так, просто по имени, без этого вечного уважительного «сан». Только однажды пытался начать звать семпаем, но Юширо это обращение раздражало, заставляя ощущать на себе какой-то слишком не подходящий груз ответственности за юного друга.       Замечая это яркое смущение, Ренгоку улыбается. И осторожно тянется к уху возлюбленного, как-то даже невинно тыкаясь носом в светлый висок.       — Можешь... тоже позвать просто по имени?       Он никогда не настаивал ни на чём. Но каким-то образом всё равно был способен упрямо добиться своего. В случае с Ямамото – даже слишком быстро порой. Юноша прикрывает глаза, выдыхает чуть судорожно. Убирает руку от лица и поворачивает голову, касаясь щеки парня над собой. Смотрит в глаза, только вот это оказывается даже более смущающим, чем можно было ожидать. Но светловолосый старается держать себя в руках и не отводить взгляд.       – Сенджуро...       Ужасно непривычно не добавить «кун» в конце. И даже ясно почему так. Это стирало последнюю границу. Без этих вежливых обращений возраст вообще переставал играть какую-то роль. До дня рождения младшего Ренгоку всего-то пара месяцев. И школу он скоро окончит, тоже станет студентом. До этого Юширо казалось, что это – много. А оказалось, что нет. Совсем. Почти не заметно.       Счастливо улыбаясь в ответ на это простое обращение, парень снова приникает к чужой тонкой шее. Спускается ниже, целуя едва ли не каждый миллиметр светлой кожи. Пока не добирается до плоского живота возлюбленного, теперь подключая к ласкам руки. Оказалось, эта область может быть довольно чувствительной. Юширо не знал об этом даже сам до ночи неделю назад. А сейчас тихонько шипит, немного выгибаясь на встречу губам парня и тёплым пальцам. Было ужасно приятно. Только долго Ренгоку не задерживается на этом месте.       — Я в тот раз ещё не всё изучил. Нужно продолжить.       Вообще-то, по мнению Сенджуро, это не звучит соблазнительно. Но телу и сознанию Юширо совершенно плевать на его мнение. Потому что этот шёпот вынуждает разом вспомнить все прикосновения, даже самые смущающие, снова пряча лицо, теперь в сгибе локтя.       — Что, правда?       В ответ парень вынуждает Юширо приподнять бёдра, стягивая с него брюки. И когда горячие руки касаются бёдер, следуя ниже, становится уже ясно, что он имел в виду.       — Да. Хочу узнать, как ощущается здесь.       На самом деле ощущалось везде приятно невероятно. Ярче всего – на животе. И, как тут же выясняется, на бёдрах. Внутренняя сторона невероятно ярко реагирует на прикосновение пальцами, а когда Сенджуро решает провести языком вверх от острой коленки, Юширо не сдерживает жаркого выдоха, чуть выгибаясь в спине. Разумеется, желая мигом получить больше этих реакций, парень повторяет касание ещё несколько раз, вылизывая нежную кожу. Сдержаться оказывается просто невозможно и, снова чуть выгибаясь, Юширо снова зовёт возлюбленного по имени. Довольно выдыхая, Ренгоку поднимает взгляд, рассматривая юношу несколько мгновений. И улыбается возникшей идее.       — Юширо.       Не добавлять приставку немного странно, но сейчас это не так важно. Куда больше хочется поймать взгляд фиалковых глаз. И это удаётся. Юноша приподнимает голову, смотрит в глаза любовника. А Сенджуро довольно облизывается, демонстративно проводя рукой по очевидно оттягивавшему тонкую ткань белья возбуждённому естеству. И улыбается, глядя, как постепенно густо краснеет парень под ним, откидываясь на подушку вновь. Что-то пытаясь проворчать. Но сбивается на стон, когда движение повторяется твёрже, увереннее.       — Ты потрясающий.       На самом деле хочется что-то ответить. Но Сенджуро начинает активнее двигать рукой на скрытом тканью члене, при этом выцеловывая дрожащие бёдра. Остаётся лишь задыхаться, в какой-то момент сбиваясь на сдавленные стоны. Быть громким Юширо смущался, хотя и сам не мог точно понять из-за чего. Их никто не слышал и не мог услышать. И всё равно хотелось заглушить столь яркие реакции. В свою очередь Ренгоку словно старался добиться именно более громких стонов каждым действием. Потому скоро возвращается немного выше, без капли смущения потираясь щекой о естество Юширо сквозь ткань. Всё ещё наблюдая за ним исподлобья. Восхищаясь.       И тут Ямамото соображает, что его смущает в собственных реакциях. И подобное осознание сейчас точно не к месту, однако... он вёл себя, словно девушка! Прятал лицо, не мог сдержать стонов, и был способен, кажется, только раскинуться на простынях, отдаваясь рукам Сенджуро. Это показалось неправильным. Но как исправить подобное ощущение даже в голову не приходило. Тем более сейчас, когда мысли разбегались из-за всех ощущений. В конечном счёте, раз Сенджуро нравится – всё в порядке. Эта мысль успокаивала. А сдержать реакции не удавалось в любом случае. Однако, когда тот тянет с любовника трусы, оставляя полностью обнажённым, идея появляется, наконец.       — Постой.       Послушно останавливаясь, Сенджуро чуть настороженно смотрит на старшего. Тот садится на постели, вынуждая юношу чуть сдвинуться назад, касается тонкими руками плеч, ещё скрытых тканью футболки.       — Ляг. Я тоже хочу тебя изучить.       Пожалуй, собственного смущения стоил этот яркий румянец на щеках парня. Сенджуро покорно перебирается на место друга, откидываясь на спину. Но всё равно смотрит в лицо Ямамото, мягко улыбаясь.       — Я весь ваш, Юширо-сан.       Усмехаясь тому, как он снова сбился на «вы», светловолосый перебирается выше, стягивая с Сенджуро футболку. Выдыхая немного судорожно даже просто от вида сильного тела. Пусть юноша не занимался боевыми искусствами, но тренировался достаточно, чтобы иметь красивый рельеф. Сам Юширо подобным похвастаться не мог, что сравнительно недавно считал поводом не мечтать даже о отношениях с Ренгоку. Только вот, очевидно, его любимому мальчику было не важно, есть ли хоть какая-то мышечная масса у его любовника. Иначе едва ли он оставался рядом и был так серьёзно настроен. Так что старший гонит мысли о собственной внешности прочь, опускаясь к теплой коже. Сначала просто прижимаясь к сильной груди собственной и ощущая, как друг мигом обнимает, прижимая крепче, поглаживая по спине.       У Сенджуро тёплая, бархатная кожа смуглее, чем у Юширо. И контраст оказывается довольно привлекательным, хотя раньше старший об этом не думал. Он целует шею друга, гладит покатые плечи, грудь, чуть морщась от того, как ощущается ткань домашних брюк друга возбуждённым естеством. Приходится прерваться не на долго чтобы раздеть его до конца. И, впервые полностью осознанно глядя на напряжённое естество, светловолосый жмурится снова, упираясь лбом в пресс Ренгоку.       — С ума сойти...       Парень под ним хихикает, поглаживая жёсткие волосы друга.       — Ты тоже не очень много запомнил с прошлого раза, да?       — Только то, что кое-кто горячий и торопливый.       Конечно, Юширо приуменьшает то, сколько вспомнил за неделю. Но не спешит объяснять этого.       — По-моему тебе нравилось.       Фыркая уверенности в голосе Сенджуро, старший перебирается выше. Тихое «весьма» звучит в приоткрытые с готовностью губы. Только поцелуй скоро прерывается коротким стоном Ямамото, когда любовник очерчивает упругие ягодицы обеими ладонями, прижимая стройные бёдра к низу собственного живота. Не желая оставаться в долгу, Юширо скользит вниз с тем же нажимом, судорожно выдыхая, а следом снова срываясь на стон, уже куда более протяжный, когда трётся о пах Ренгоку. Тот отвечает собственным стоном, несдержанно толкаясь бёдрами в ответ на прикосновение. Заставляя жмуриться от удовольствия и повторить то же действие ещё несколько раз.       Раньше, чем парень решил бы попросить о большем, Юширо выпрямляется, спустившись ещё пониже. Проводит тонкой ладонью по крупному члену, едва не застонав даже от этого. Слишком уж желанное это было действие. И, пожалуй, соотношение его ладони с естеством Ренгоку выглядело на удивление красиво. Но кроме того, чтобы просто смотреть, Юширо собирался сделать и больше. Потому склоняется ниже, игнорируя сдавленное, встревоженное обращение младшего в этот раз, куда больше доверяя его телу, что дрогнуло, дёрнувшись на встречу. Проводит языком от основания члена до головки несколько раз, вбирает в рот совсем немного.       — Ю..широ...       От чего-то так произнесённое собственное имя заставляет мелко задрожать, лаская языком изнутри солоноватую головку, помогая себе рукой. Ямамото даже не предполагал, что смог бы взять член Сенджуро в рот больше, чем до середины. Достаточно понимал собственное тело, чтобы осознавать пределы. От того не слишком пытается, вместо этого старательно подбирая нужный темп и интенсивность касаний. Казалось, без опыта добиться нужного результата будет трудно. Но и без того дрожавший от происходящего, парень под ним едва ли может сдержаться, ощущая каждое движение остро и так ярко, что скоро всхлипывает, собственной рукой перехватывая напряжённый член. Предупредить он просто не успел бы, голос плохо слушался от ощущений. Но такого намёка хватает, чтобы Юширо чуть отстранился, через мгновение уже жмурясь от ударившей в лицо спермы.       Ренгоку пытается сквозь стоны извиниться, но Юширо вовсе не был особенно брезглив. Тем более в том, что касалось его солнечного мальчика. Потому спокойно облизывается, проверяя ощущения. Ничего неприятного не чувствуется, пусть даже мельком и думается, что в литературе вкус при подобных практиках явно перехваливали. Открывая глаза, Юширо усмехается, глядя на раскрасневшегося друга. Смазывает с лица остатки жидкости, часть слизывая, а часть просто стирая о покрывало, когда вновь прижимается к другу грудью, потираясь о него, возвращаясь к явно прикушенным в процессе губам.       — Теперь подготовить меня тебе будет явно проще.       Он усмехается, оставляя нежный поцелуй на горячей щеке друга. Тот хихикает, ладонью направляя его к собственным губам, но целуя не сразу.       — Я как-нибудь посвящу прелюдиям целый день, чтобы ты не считал меня слишком торопливым.       Ответить особо на это нечего. Тем более, что Сенджуро утягивает его в поцелуй, при этом осторожно переворачивая их, вынуждая любовника снова оказаться под собой на спине. Спускается дорожкой нежных поцелуев к мигом чуть задрожавшим в предвкушении бёдрам. Приходится подложить под те подушку и мысленно Юширо отмечает, что следует разжиться более подходящим для этого предметом. Ещё им явно не помешала бы кровать побольше. И удобное рабочее место для Сенджуро. Но все эти неожиданные мысли о бытовых деталях совместной жизни затухают, когда Ренгоку начинает растягивать любовника, вынуждая задрожать практически сразу, выгибаясь на постели. Хотя Юширо и не был уверен, точно ли чувствует так ярко, или дело в том, чьи касания дарили эти ощущения. Но это было совершенно не важно, по сути.       Ещё в прошлый раз заметив то, с какой готовностью возлюбленный поддаётся на прикосновения, Сенджуро не может сдержать тихого стона. Ямамото так расслаблялся в его руках, подавался на проникающие глубже, смоченные слюной, пальцы, что даже не сразу вспоминается, что для упрощения этого процесса уже всё было в наличии. Однако, спустя несколько быстрых движений внутри собираясь снова облизнуть пальцы, парень сбивается на краткое хихиканье. Выдаёт краткое «минутку» и сваливается с постели. Озадаченно проводив обнажённого парня взглядом, Юширо ёжится, смущаясь следом возникшего ощущения пустоты внутри. Но любовник возвращается очень быстро, вновь оказываясь на постели и шурша обёрткой с небольшого тюбика. Рассматривая тот, Юширо смущается сильнее, снова пряча лицо за локтем.       — Я не хочу, чтобы тебе было больно.       В ответ звучит лишь сдавленное угуканье. В прочем, мысли о том, что сам не догадался озаботиться подобным, старшего покидают почти сразу, стоит только смазанным теперь куда лучше пальцам вернуться внутрь его тела. Очевидно, нормальная смазка делала всё только лучше. И Ямамото скоро уже стонет снова, кусая губы и цепляясь за покрывало заправленной постели. Наблюдая за тем, как он с новой силой подаётся на касания, Ренгоку жмурится коротко, сдерживая желание поспешить. Понимая, что, если он как можно лучше позаботится о парне сейчас, ему будет проще после. И от того, как он старается, подготавливая вход, Юширо скоро уже думает, что следует самому поторопить юного любовника. Казалось, что ещё немного, и он сам кончит лишь от стимулирующих нужную точку движений. Хотелось, чтобы Ренгоку ускорился, дав больше этих потрясающих ощущений.       Только просить не приходится. Зато старший глухо стонет когда пальцы пропадают из его тела. Предвосхищая дальнейшие действия Юширо старается расслабиться ещё больше, пусть даже тело как-то рефлекторно чуть напрягалось, вынуждая мелко дрожать от нетерпения. И скоро ко входу уже прижимается напряжённое естество. Сенджуро зовёт любовника негромко, вынуждая открыть лицо и взглянуть на себя. Ласково улыбается, медленно погружаясь внутрь и шумно выдыхая. Шепча новое признание в процессе и едва не всхлипывая, когда в ответ Юширо раскидывает руки, без слов призывая наклониться ближе.       Склоняясь вперёд и сразу ощущая чуть судорожные объятия тонких рук, Сенджуро входит до конца, слушая, как не громко, но до мурашек чувственно стонет ему в ухо Юширо.       — Горячий.       Шёпот едва слышимый, но сейчас Ренгоку отлично слышит это и жмурится, начиная двигаться. Сгребает любовника в объятие, ощущая, как обнимают за бёдра стройные ноги. Словно Юширо не желал его отпускать вообще никогда — настолько крепкая у него хватка. Когда движения становятся сильнее, Ямамото впивается в плечи возлюбленного ноготками, всхлипывая и выгибаясь в его объятии, подмахивая немного бёдрами. Сенджуро снова шепчет как любит его и в этот раз у Юширо получается совладать с голосом, отвечая собственным признанием. Выходит, по ощущениям, слишком громко из-за того, что до этого он старался контролировать голос. Но в итоге после сдерживаться выходит хуже и стоны его звучат куда громче, очевиднее, вызывая восторженную улыбку на губах Ренгоку.

      * * *

      С той недели жизнь меняется уже окончательно для них обоих. Первое время сдаваясь слишком уж легко, Юширо скоро взял себя в руки лучше, стремясь следом успокоить бушующее либидо влюблённого Сенджуро. Тот в свою очередь сначала лишь старался тоже успокоиться. Но в итоге не выдержал одним из вечеров, когда возлюбленный снова не дал подлезть тёплыми пальцами под собственную одежду.       — А как у вас выходит сдерживаться, Юширо-сан.       Это тоже было новое правило. «Ты» Сенджуро использовать разрешалось только в постели. Пусть даже он понимал, что это правило нужно, чтобы не соблазнять Юширо в любом удобном месте, сдерживаясь, но подчинялся. Глядя на него с лёгкой усмешкой, Ямамото пожимает плечами.       — Я уже привык, думаю. — Насладившись немного удивлённым выражение лица возлюбленного, он усмехается шире, решая объясниться. — С минувшей зимы я уже окончательно понял, что не смогу смотреть на тебя, как просто на друга.       Ещё более удивлённо хлопая глазами, Сенджуро выдыхает ответом поражённое «Так долго?» сразу же теряясь ещё больше от продолжающегося объяснения.       — Даже дольше, чем ты думаешь. Я осознал, что влюблён в тебя, ещё в конце старшей школы.       В какой-то мере Юширо ощущает даже что-то вроде победного триумфа от растерянности на лице друга. Стоило так долго лелеять эти чувства, чтобы в итоге этот очаровательный парень так удивлённо и уважительно взирал на него.       Осмыслив до конца прозвучавшее, вспомнив, очевидно, многое из того, что происходило за минувшие годы, Ренгоку судорожно выдыхает, порывисто стискивая возлюбленного в объятиях, прижимая к себе и потираясь щекой о светлую макушку. Выразить словами всё, что ощущалось, ему не удаётся. Но на столько яркое осознание чужих чувств, каждого осторожного шага ближе, пусть даже почти незаметного изначально, вызывало эйфорию. Хотелось отплатить за всё это терпение и поддержку, показать готовность работать над их отношениями не смотря ни на что. И один из способов осознаётся довольно быстро.       — Я решил. Пойду на переводчика. Убуяшики-сан упоминал, что в вашем издательстве есть эти вакансии.       — Это снова из-за мысли, что ты боишься разлучаться? — Звучит разом и немного насмешливо и всё же серьёзно.       — Вы же не будете мне этого запрещать, Юширо-сан?       Вздыхая и всё-таки немного отстраняясь от парня, старший заглядывает в янтарные глаза. Видеть в них этот особенный блеск и, наконец, понимать, что любовь в нём не мерещилась, было приятно. Он мягко улыбается, поглаживая тёплую щёку Сенджуро, пряча за ухо яркую прядь, что неизменно ассоциировалась с солнцем.       — Не буду. Но запомни одно, пожалуйста. Что бы не происходило, Сенджуро, я люблю тебя. И не важно, где ты работаешь и куда поступишь, видимся мы час в день или проводим рядом неделю. Это не изменится. Потому я хочу, чтобы ты делал то, что сам считаешь нужным, а не оглядывался всякий раз на мои решения, подстраиваясь под них. Понимаешь?       Накрывая его ладонь своей, прижимаясь к той щекой, Ренгоку мягко улыбается, кивая.       — Понимаю. Хотя пока что я считаю нужным проводить вместе побольше времени. — Хихикая наигранной хмурости любимого, он подносит его ладонь от своей щеки к губам, оставляя нежное касание губ на костяшках бледных пальцев. — Но если мне вдруг предложат работу лучше, чем в твоём издательстве, я не буду опираться только на чувства. И всё равно буду любить тебя больше всего.       Глядя ему в глаза, Юширо подаётся ближе сам. Успевает коснуться коротким поцелуем щеки, прежде чем на диван вспрыгивает кошка, озадаченно мяукая и осматривая парней. Посмеиваясь и гладя ту по пятнистой голове, Сенджуро кивает.       — Тебя мы тоже любим, Чачамару. Ты тоже наша семья.       Та довольно мурлычет, будто даже улыбаясь подобным словам юноши. И ластится к его руке, растягиваясь на коленях сидевших рядом парней, блаженно жмурясь под поглаживаниями их обоих. Рассматривая сочетание их с Сенджуро ладоней на пятнистом кошачьем боку, Юширо не может сдержать мягкой улыбки, уже прикидывая, где повесить позднее новую картину, на которой будет куда очевиднее написано это столь ценное для них троих «семья».

~ Конец ~