Красная луна

В конце концов Феликс заснул, позволив себе полностью отдохнуть. Разум был настолько уставшим, что ему даже не снился сон, оставив его плавать в море черноты. Когда он почувствовал, что начинает пробуждаться от глубокого сна, в ушах раздался слабый звук царапанья угля по бумаге. Перевернувшись на бок, Феликс начал медленно открывать уставшие глаза. Он повернулся лицом к столу и увидел, как Хёнджин, склонившись, что-то делает. Почувствовав, как сильно забилось сердце, Феликс понял, что его слова, должно быть, задели вампира, раз он оказался здесь. Медленно Феликс сел на кровати, свесив ноги. Хёнджин был сосредоточен, что позволило парню немного прийти в себя, прежде чем ему бы пришлось поговорить с ним. Потирая глаза, Ликс медленно просыпался. Потребовалось несколько секунд, чтобы глаза снова адаптировались. В этот момент, на него снова уставился Хёнджин. — Как давно ты здесь? — спросил Феликс сонным голосом. — С тех пор, как ты заснул. — ответил вампир, вставая и направляясь к двери. Наблюдая за тем, как Хёнджин выходит, Феликс заметил, что в нём что-то изменилось. То, что раньше было трещинами, просачивающимися сквозь свет в нём, превратилось в недостающие куски, сквозь которые пробивался свет. Свет, сияющий сквозь Хёнджина, был прекрасен и пленителен, и Феликсу захотелось последовать за ним. — Я вернусь. — сказал Хёнджин, выходя. Феликс наблюдал, как вампир вышел, закрыв за собой дверь, ожидая знакомого щелчка замка. Щелчка не последовало, значит, дверь была не заперта. Хёнджин оставил дверь незапертой, должно быть, он доверял Феликсу настолько, что знал, что тот не сбежит. Встав, Ликс подошёл к столу, за которым работал вампир, рассматривая что тот рисовал. Когда он наклонился, то увидел на рисунке себя. Это был он, спящий в поле, знакомом по сну, где он был с Хёнджином. Его волосы уложены вокруг головы в виде короны, а в волосах пляшут цветы. Когда он уже собирался взять бумагу, чтобы рассмотреть ее поближе, звук открывающейся двери отвлек его. В дверь вошел Хёнджин с супом. Наблюдая за тем, как вампир идет к столу, он осторожно поставил миску на стол. — Садись и ешь.— Хёнджин отодвинул рисунок в сторону. Следуя просьбе, Феликс сел и начал есть. Звук ложки, стучащей по миске, эхом разносился по комнате. — Ночной воздух сегодня свеж… — начал говорить вампир. Прекратив есть, Феликс перевел взгляд на Хёнджина, ожидая, что тот скажет. Приготовившись к тому, что последует за этим заявлением, Феликс выжидающе посмотрел в глаза вампиру. — Не хочешь прогуляться со мной? Хёнджин закончил фразу, тяжело сглотнув. Ликс почувствовал, как его челюсть слегка отвисла от такого вопроса. Это было не то, что он ожидал услышать от него. Хёнджин менялся прямо на глазах. Съев последнию ложку, парень встал. — Да. — ответил Феликс, волнительно улыбаясь. Ликс наблюдал, как Хёнджин взяв рисунок сложил его и положил в карман. Затем протянул руку и посмотрел на Феликса. Почувствовав, что сердце затрепетало, а щеки приобрели нежно-розовый оттенок, Феликс схватил руку Хёнджина, выходя из комнаты. Их шаги эхом разносились по коридору, пока двое сохраняли молчание. Почувствовав желание нарушить тишину, Феликс заговорил. — Куда мы идем? — спросил Феликс, глядя на вампира. Хёнджин молчал, не отвечая на вопрос, идя прямо вперед. Они шли недолго, пока не вышли на большую парадную лестницу, ведущую в фойе. Оно было тускло освещено, но не требовалось много света, чтобы увидеть, насколько оно красноречиво. Хёнджин посмотрел на него сверху вниз, и лицо Феликса сказало все, что нужно о величии лестницы. Хёнджин начал спускаться, парень следовал за ним, все еще держа того за руку. Делая каждый шаг с осторожностью, Феликс смотрел на Хёнджина, задаваясь вопросом, что вызвало внезапную перемену. Почувствовав, что они достигли конца пути, Хёнджин провел Феликса по задней стороне лестницы в большую гостиную. Хрупкие картины, скульптуры и безделушки украшали некогда оживленное пространство. Пока они шли, Феликс был поражен, стараясь рассмотреть как можно больше. Ощутив, что Хёнджин остановился, парень увидел, как он протягивает руку, чтобы открыть дверь, которая была перед ними, дверь, ведущую на улицу. Почувствовав, как сердце забилось в груди, Феликс не мог не волноваться. — После тебя. — сказал вампир, открывая дверь и выпуская парня на улицу. Волнительно улыбаясь Хёнджину, Ликс вышел из замка на ночной воздух. Ощущение свежести заполняло легкие, и прохлада ночного неба приветствовала его. Услышав щелчок двери, он увидел, как вампир вышел следом. — Как красиво на улице. — сказал Феликс, повернув голову к небу, смотря, насколько оно чистое. Как только он это сказал, то направился в пышную траву, впитывая красоту окружающего мира. Он и забыл, какой красивой может быть ночь. Несмотря на темноту и тени, таящиеся в углах, яркий лунный свет и мерцание звезд делали ее достаточно яркой, чтобы наслаждаться красотой. Феликс наблюдал, как Хёнджин удаляется от него все дальше и дальше, похоже, направляясь к чему-то. Идя следом, Ликс повернулся, смотря на место, где его держали взаперти. Это был огромный замок, снаружи он выглядел так, словно разваливался на части, несмотря на красоту внутреннего убранства. Фигура вампира всё уменьшалась в дали, Феликс последовал за ней, огибая заднюю часть замка. Как только они обогнули его с боковой стороны, появилась каменная дорожка, ведущая к извилистому лабиринту из живой изгороди. Наблюдая за тем, как Хёнджин входит в лабиринт, Феликс ускорил шаг, желая догнать его и не потерятся. Когда парень вошел следом, лабиринт напоминал ему тот, из его снов, по которому они бежали с Хёнджином. Он помнил каждый поворот, похожий на путь, пройденный во сне. Это не могло быть совпадением, откуда он знает дорогу, если никогда не был здесь физически? Следуя за Хёнджином, Феликс понял, что они приближаются к центру. Как только он поднял голову, то увидел центр. Белые розы росли на клумбах вокруг каменной дорожки. Запах цветов встретил Феликса, заставив сердце затрепетать от нежности их запаха. Взглянув на вампира напротив, он увидел, что тот смотрит на Феликса с ранимостью в глазах. — Я посадил этот сад в память о ней. медленно произнес Хёнджин, входя в центр. Ликс наблюдал, как Хёнджин сел на каменную скамью в центре. — Ты собираешься войти? — спросил вампир, растерянно глядя на Фелика. Чувствуя, как его ноги идут к скамейке, Ликс последовал следом. Подойдя ближе, он встал рядом со скамейкой, не зная, садиться или нет. —Садись, Господи. — Хёнджин вздохнул, расстроенный медлительностью парня. Сев рядом с Хёнджином, Феликс перевел взгляд на его лицо, тот смотрел вперед на клумбу с белыми розами. — Вы были близки со своей матерью, сэр? спросил Феликс, глядя на Хёнджина в надежде получить хоть какой-то ответ. Молчание. Вздохнув и повернув голову к белым розам, Ликс уставился вперед, наслаждаясь красотой цветов. — Все произошло так быстро — Хёнджин заговорил, заставив Феликса повернуть голову в его сторону, ожидая, что он скажет дальше. — Моя семья владела империей вампирских инструментов и оружия. Ножи, кинжалы, колья, все, что только можно вообразить. Мы не были охотниками, но мы хотели дать охотникам эффективное оружие, чтобы положить конец существованию вампиров. — Хёнджин начал говорить. — Когда я родился, отец сделал мне вот это. Хёнджин потянулся, доставая с пояса знакомый кинжал. — Лезвие сделано из чистого серебра и может легко сразить любого вампира. Хёнджин усмехнулся, положив обратно. — Проблема в том, что слухи об этом кинжале распространились слишком быстро, и моя семья стала мишенью. Охотники день и ночь охраняли территорию, оберегая нашу семью. Хёнджин вздохнул. — Это была ночь красной луны в мой 22-й день рождения, ночь, когда вампиры находятся в полной власти и могут превратить в монстра любого, кого захотят. Я проснулся от ужасных звуков, криков и плача моей матери. Феликс ощущал, как в горле образовался ком, точно так же, как и в его сне, крики и вопли эхом отдавались в ушах, пока Хёнджин рассказывал свою историю. — Я схватил свой кинжал и увидел самое ужасное зрелище: мой отец был мертв и бледен, обескровлен, а моя мать лежала на полу, и над ней возвышался вампир. Я знал, для чего он там. Я кричал, зовя маму, и боролся за ее спасение. Все произошло так быстро, вампир повалил меня на пол и укусил, но он не высасывал из меня кровь. Я чувствовал, как кислота жжет вены, и тогда я понял, что он пытается обратить меня. — Хёнджин продолжил, дрожащим голосом. — Он не успел полностью обратить меня остановившись, когда мать ударила его колом в спину. Она промохнулась мимо сердца, и мне пришлось ее спасать. В следующую секунду он повернулся и разорвал ее шею.— Хёнджин говорил тихо, Ликс видел, как в его глазах начинают появляться слезы. — Было слишком поздно… Я убил вампира, но было слишком поздно, я не смог спасти ее. — Хёнджин задыхался. Феликс чувствовал, как горят его глаза. Услышав печаль в его голосе, Феликс понял, что тот способен на чувства. Продолжая смотреть на Хёнджина, он наблюдал, как тот смотрит на ночное небо. — Позже той ночью начался процесс обращения, и к утру я обратился. Я убежал и оставался вдали много лет, прежде чем снова вернутся домой. — Хёнджин заговорил, обратив свой блестящий от слез взгляд на Феликса. — Что заставило вас вернуться, сэр? — мягко спросил парень. — Я последовал за самой яркой звездой. произнёс Хёнджин, не отрывая глаз от Ликса. Протянув руку к лицу вампира, Феликс нежно положил ладонь на его щеку. От ощущения того, что Хёнджин прильнул к нему, по телу пробежали искры, распространяя тепло. Кожа Хёнджина была теплой под его прикосновением, она казалась живой и человеческой. Прижав руку сильнее к щеке, Феликс почувствовал, как две разбитые половинки соединились сквозь трещины в Хёнджине. Внезапное ощущение того, что пальцы соскользнули с щеки, заставило, сердце пропустить удар, сказав этим все, что он хотел знать.