Был ли у нас выбор...

Как может относиться к хулкиндам зачатая в благоприятное время и рожденная в надлежащем союзе социально приемлемая альтмерка? Эленвен откидывается назад, опираясь на спинку кресла, и скупо улыбается. Люди бывают такими бестактными в их бесконечной жажде познания. В этом они похожи на детей высших эльфов. - Помню, когда-то я задала своей матери тот же вопрос. Мне было лет семь, и я гостила у хороших знакомых нашей семьи. Мы играли в саду, и одна из девочек (она была вдвое старше меня) сказала, как бы про между прочим, что леди Силинайре и лорду Наарифину повезло: их второй ребенок родился надлежащего качества, а не хулкиндом. Этим вторым ребенком была я. Она так и сказала: надлежащего качества, как будто я была вещью. Эленвен качает головой, мысленно возвращаясь в тот день. - Я задала вопрос матери и получила ответ. Мой старший брат родился нежизнеспособным и был умерщвлен сразу после рождения. Это было необходимым злом, потому что дефектные линии нужно закрывать. И что, если в семье один за другим рождаются хулкинды, это ставит под сомнение чистоту каланов супруга и супруги. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Особенно если супруги принадлежат к Талмору. А что еще она могла сказать? Разумеется, ответ меня не удовлетворил – и, повзрослев, я задала тот же вопрос отцу. Лорд Наарифин, застигнутый врасплох вопросом собственной дочери и без того не отличавшейся примерным поведением, вначале бледнеет, потом краснеет и устраивает Эленвен форменный допрос: кто распустил эту досадную сплетню и сколько еще ушей ее слышало. Лишь убедившись, что чести калана ничего не угрожает, он усаживает дочь рядом с собой и погружается в объяснения. Раньше, когда чистота расы не имела того определяющего значения, которое она имеет сейчас, говорит он, в живых оставляли всех детей, и это привело к тому, что часть генетических линий несла и накапливала в себе вредоносные мутации. Всплеск рождаемости нежизнесопособных, отвратительных в своем несовершенстве уродов пришелся на период сразу после того, как острова были завоеваны Тайбером Септимом при помощи Нумидиума, и тогда было принято решение «анализировать и закрывать дефектные генетические линии, чтобы вернуть альтмерам их былое величие». Лорд Наарифин говорит неторопливо, словно читает книгу: «именно поэтому, если в семье рождается хулкинд, милосерднее умертвить его тотчас же, чтобы дать душе возродиться в новом теле.» - Твоя мать была слишком слаба для того, чтобы мыслить здраво. Я понимал, что для Талмора будет лучше, если мы попробуем еще раз. Мы должны были отпустить нашего первого сына и родить нового, социально приемлемого ребенка. Потому что это было бы благом для Алинора. Я должен был принять это решение за нас обоих. Чтобы не пострадала честь калана. И я его принял. – голос лорда Наарифина не дрожит, только спина вытягивается так, как будто он стоит по стойке «смирно» на военном параде. Он вспоминает: их первый с Силинайре сын рождается нежизнеспособным. Рождается слишком рано. Рождается с деформированным телом и ущербным разумом. Он совсем слаб и даже не кричит, только жалко попискивает, когда отец берет его на руки. Тогда, чтобы не травмировать и без того обессиленную родами супругу, лорд Наарифин выносит ребенка на балкон на закате и накрывает рукой маленькое сморщенное личико, терпеливо дожидаясь, пока младенец перестанет дышать. - Мой отец тогда сказал, что это внутреннее дело калана – отторгнуть младенца, умертвив его, или, если не достает мужества, оставив в пустошах, доверить милости жрецов Стендарра. Бывает и так, что младенца удается излечить, и тогда калан обречен хранить эту тайну ото всех, включая самого ребенка, - размеренно продолжает Эленвен. – судьба тех, кого оставляют в живых, но отторгают от калана, незавидна: они влачат жалкое существование в трущобах или бегут на материк в поисках лучшей участи. Но альтмер без калана – не альтмер, он изгой, которому нигде нет пристанища. Эленвен хорошо усваивает урок, преподанный ей отцом. Она принимает для себя, что долг высшего эльфа – родить социально приемлемого ребенка, тем самым подтвердив чистоту генетических линий каланов супруга и супруги. Она, ее тело и ее супружеское ложе принадлежат государству. Она должна произвести на свет потомство не для себя, а для Алинора. Сложно представить ее удивление, когда она понимает, что не может зачать от собственного мужа. Она хочет родить ребенка, но духи предков остаются глухи к ее мольбам. Лишь добросердечность и милость ее супруга вкупе с важными услугами, оказанными ее отцом, спасают Эленвен от унизительного разбирательства. - Моя мать так и не простила меня за то, что я не смогла родить ребенка. – говорит Эленвен спокойно. – Для леди Силинайре я умерла в тот день, когда мой супруг принял решение о расторжении нашего с ним брака, а я не стала противиться этому. Каждый из нас получил свое: я хотела быть больше, чем просто хорошей женой. Он хотел послушное детородное чрево, знающее свое место в доме. Так и случилось. Альтмерка расправляет складки на униформе и поднимается на ноги. - Я всегда думала, каково это - быть хулкиндом? Что же, я знаю ответ на этот вопрос. Главное – чтобы честь калана оставалась незапятнанной. Все остальное – можно.