Жизнь Волчицы: Волчица и Чёрный Пёс

Могут ли на самом деле километры разделить людей? Если ты хочешь быть с тем, кого любишь, разве вы уже не вместе? Ричард Бах

      17 ноября 1988 года, дом Берта, 14:00       Как и обещал, Владимир Сергеевич хранил чистоту, пока не вернулась его сестра. Конечно, это было не очень-то легко для мужчины, привыкшего к беспорядку, но всё же он знал, чем сулит неповиновение. Да, Дарья Сергеевна Долгорукова была страшна в гневе.       Входная дверь открылась почти что с ноги, без стука, и Дарья Сергеевна прямо в мокрых кожаных сапогах и плаще вошла в гостиную с переноской с громко кричащим котом внутри в руках. Поставив переноску на пол, Дарья Сергеевна скинула плащ и села в кресло.       — Готово, — запыхавшись, сказала она. — Выпусти его уже, Вова.       Владимир Сергеевич, немного ошарашенный этим появлением, встал с дивана и выпустил кота из переноски. Через мгновение на месте кота оказался Саша в помятом деловом костюме с подбитым глазом и краснющим синяком вокруг него. На сероватого оттенка рубашке красовались несколько кровавых пятен, а волосы, которые пришлось подстричь, тем самым укоротив их в два раза, когда его принимали на работу, были спутанными и грязными.       — Ну что, герой, ты как? — спросил Владимир Сергеевич.       — Как я? Херово, Сергеич, — обиженно ответил Саня. — Попросите Дарью Сергеевну дать вам в глаз, а потом посидите в камере неделю — почувствуете прилив счастья и бодрости. А самое крутое потом — покатайтесь в самолёте в переноске четыре часа и ещё часа полтора в той же переноске в машине, а потом ещё, идя пешком, она меня несла и…       — Всё, Сань, мы поняли, что тебе не очень-то понравилось путешествие, — устало вздохнула Дарья Сергеевна. — Иди лучше помойся и оденься нормально.       Нахмурившись, Саша развернулся и пошёл на второй этаж. Дарья Сергеевна облегчённо выдохнула и повернулась к своему брату.       — Меня на таможне спросили, нафига я везу кота в Англию, — начала она. — Пришлось сказать, что это подарок тебе на день рождения.       — Да, они же не знают, что он в феврале, так что…       — Короче, делайте тут что хотите, но он не должен пока светиться в городе, ясно? — сказала Долгорукова.       — Естественно, — кивнул Владимир Сергеевич.       — Я тогда пойду, раз ты всё понял, — Дарья Сергеевна встала с кресла и подняла свое пальто с ковра.       — А ты… Как дела в твоём агентстве?       — Кажется, из-за него ты меня и знать не хотел раньше, — повернувшись к нему, заметила она.       — Но после того, что натворил Саня у тебя, скорее всего, будут проблемы и…       — За меня и моё агентство можешь не беспокоиться, — заверила его сестра, смерив брата взглядом, буквально говорившим: «Не недооценивай меня». — Лучше подумай о своих занятиях. Сашка полностью в твоём распоряжении, да и про свою ученицу не забывай. И напиши Ялечке, а то она волнуется.

***

      Спустя пару часов, когда Саша вошёл в гостиную, он застал своего бывшего преподавателя ЗОТИ за написанием длинного письма. Также на кофейном столике лежало несколько запакованных книг.       — Сергеич, ты чего это?       — Пора начать обучение Волковой, Санька, а то она расслабилась уже, — усмехнулся Зорин.       — Ну, наверное и пора, — сказал Саня и уже планировал уползти на кухню, чтобы что-то стырить, но его остановил Зорин.       — И ты тоже готовься, — предупредил его Владимир Сергеевич. — С завтрашнего дня мы возвзращаемся к занятиям.       — Ну блин… — простонал Саня, который уже был готов расплакаться.       1 ноября 1988 года, поезд Лондон-Бостон, 13:20       Поезд стремительно двигался подальше от смога столицы на северо-восток, рассекая холодный английский воздух. Снег ещё не выпал, но уже чувствовалось его скорое пришествие, грязно-жёлтая трава покрылась слоем инея, а деревья стояли недвижимо, сбросив свои красочные одеяния из листьев. Серые пейзажи один за другим проплывали в окне купе, где расположились трое друзей. Для двух из них эта поездка была лишь ещё одним приключением, которое добавит свежести в монотонную до ужаса жизнь, третьему же, несмотря на возможную встречу с ещё одним своим приятелем, было невыносимо горько. Теперь он будет ещё дальше от Ники.       Сириус даже не успел написать ей о своём отъезде. Внезапные хлопоты, связанные с этой командировкой, обрушились на него, как только они с Джеймсом и Лили покинули стены кафе. Оказывается, он не успел сделать столько всего: нужно было собрать вещи, доделать сразу несколько отчётов о предыдущих дежурствах (Грюм почему-то потребовал их именно в письменном виде), купить вещи первой необходимости, да и не только…       Поэтому после всей этой беготни он даже и не заметил, как сел в поезд и уже двадцать минут как покинул Лондон. Конечно же, отпраздновать Хеллоуин в этой суете было некогда, вследствие чего Лили и Джеймс взяли с собой кучу сладостей и восполняли ими свою потребность в этом празднике. Сириус в этот раз остался равнодушен ко всему, чем сильно удивил Поттера, но даже странно, что лезть ему в душу тот не спешил.       — Ты уверен, что не хочешь чего-нибудь? — уже в который раз спросила Лили.       — Цветочек, сколько раз я должен ответить «нет», чтобы ты успокоилась? — сдержанно улыбнувшись, ответил Сириус.       — Бродяга, ты нас в последнее время пугаешь, знаешь ли. Твои перепады настроения случаются слишком часто, — наконец признался Джеймс. — А когда мы спрашиваем, что случилось, ты говоришь, что все в порядке.       — Да-да, я не в порядке, — раздражённо вздохнул Блэк. — Не бывает, чтобы у кого-то всё было в полном порядке. Но я вполне могу справиться сам, я не маленький…       — Ты можешь, но ты не должен, — отложив пакет со сладостями, сказала Лили. — Мы всегда готовы тебя выслушать и помочь. Если не делом, то советом.       — Легко сказать, — пробурчал Сириус и отвернулся к окну.       — Позлится и забудет, Лилс, — шепнул ей Поттер. — У него иногда бывает такая хандра, а своими чувствами он делится очень нечасто.       — В том-то и дело, Джим, что это в последнее время происходит всё чаще.       1 ноября 1988 года, библиотека Хогвартса, 18:30       Хоть Ника и решила меняться, но в делах сердечных она придерживалась всё той же тактики, что и раньше — если тебя что-то беспокоит, отвлекись на учёбу и лучше почитай. А если это беспокойство переходит все границы, то читай без перерывов.       И в последние пару дней это чтение превратилось в бесконечный марафон, который прерывал только отбой и настойчивые просьбы мадам Пинс покинуть библиотеку. Ника наконец-то дочитала «Преступление и наказание» и снова перешла на учебную литературу. Теперь её досуг составляли справочники по Защите от Тёмных искусств и книги, которые совсем недавно ей прислал Владимир Сергеевич. Эти толстенные сборники, которые непонятно почему ещё не развалились, потому что были очень хлипкими, Нике нужно было изучить от корочки до корочки, по словам Сергеича.       К слову, Владимир Сергеевич перешёл в активное наступление касательно обучения юной Ведьмачки, прислав ей огроменную инструкцию, содержащую информацию о тренировках, к которым девочке придётся вернуться, пусть они и пока не будут контролироваться преподавателем, и о состоянии дел дома. Судя по всему, Сашка опять натворил дел, раз его незамедлительно депортировали в дом Берта…       Поджав губы, Ника нахмурилась и опустила голову на страницы. Сейчас было время ужина, но на него она не особо-то и спешила. Не то чтобы ей не хотелось есть, просто там её ждали друзья с расспросами о самочувствии. Она снова начинала жалеть о том, что сблизилась с кем-то, ведь раньше такого не было. Раньше вообще никто не интересовался ей.       — Мадам Пинс уже нацелилась на тебя, — сказал ей присевший рядом Регулус.       — Ты меня преследуешь?       — Я жду ответа своего брата, а раз со мной он разговаривать не спешит, то…       — В последнее время он и мне не отвечает, — хмуро произнесла Ника. — Уже несколько дней как.       — Ты поэтому в таком состоянии? — приподняв одну бровь, спросил Блэк-младший.       — А это тебя не касается, — бросила Ника и отвернулась от него.       — У Сириуса научилась?       — С чего ты взял? — парировала она.       — Он всегда так делал, когда был маленьким. Да, когда обижался, он надувал щёки и отворачивался, — улыбнулся Регулус. — Тебе настолько нравится с ним общаться?       — А тебе настолько нравится меня доставать?       — Разумеется, — хмыкнул он.       Продолжать разговор Регулус, похоже, не собирался. Он пожал плечами и уже собирался уйти.       — Вы всё же не настолько разные с братом, — вдруг сказала Ника. — Хоть и характеры у вас не похожи, но вы оба любите подбешивать людей.       — Буду иметь в виду, — бросил он напоследок.       19 ноября 1988 года, библиотека Хогвартса, 16:20       Спустя почти три недели картина была такой же. Сириус всё так же не отвечал ни на письма, ни на попытки связаться через сквозное зеркало. Похоже, он забыл про своё обещание не пропадать надолго без предупреждения.       В эту субботу Ника снова осталась в Хогвартсе почти одна. Все её друзья весёлой стайкой пошли в Хогсмид, оставив её в гордом одиночестве. Лезть к ней с предложениями сбежать под шумок вместе с ними Алина и Лера перестали.       Захлопнув книгу, Ника покинула библиотеку и дала себе обещание не возвращаться туда, пока это не станет действительно необходимо. Она заглянула в свою спальню, накинула на себя тёплые вещи и пошла на улицу. Как и ожидалось, там были одни младшекурсники, которым ещё не было позволено посещать Хогсмид, и старшекурсники, которым это было уже не интересно.       Ника немного походила около Чёрного озера, полюбовалась на отражение леса в тёмной водной глади и вернулась в школу. По памяти найдя секретный проход в зеркале, она тихо закрыла его за собой и отправилась вперёд к люку. С помощью заклинания левитации Ника подныла люк вверх и, использовав на себе Мобиликорпус, она поднялась на поверхность. Закрыв люк обратно, Ника присела на него.       «Неужели мне так сильно хотелось сюда всё это время?» — подумала Ника.       Решив проверить свою гипотезу, она встала и направилась в лес. Ноги опять сами привели её на место, откуда они с Джеймсом и Сириусом смотрели на ночной Хогвартс. Ника слегка улыбнулась и села на землю. Она провела правой рукой по холодной и уже не такой мягкой траве.       «Здесь сидел Сириус, — вспомнила она. — И именно здесь он впервые поцеловал меня…»       Приложив пальцы левой руки к губам, она опустила голову. В груди вновь заныло при мыслях об этом событии. Казалось, что прошло уже много веков, хотя всего месяц назад она встречалась тут с Сириусом. Обхватив кольцо, висящее на её шее уже давно, она сняла цепочку.       — Ты же обещал, — хриплым голосом прознесла Ника, глядя на ониксовое кольцо. — Неужели ты соврал…       По щекам покатились слёзы, которые уже который день не могли вырваться наружу. Она замахнулась и уже хотела выбросить кольцо в обрыв, но остановилась и снова прижала его к груди.       — Нет, я так не могу…       «Зачем ты мучаешь себя? — прозвенел знакомый женский голос. — Знаешь ведь, что скорее всего он не виноват. Что либо слишком занят, либо…»       «Вот именно! А вдруг с ним что-то случилось?»       «Тогда этими слезами ты ему не поможешь. Лучше уж последуй совету Сергеича и начни тренироваться, — сказала Хела. — Это пойдёт тебе же на пользу.»       19 ноября 1988 год, Бостон, временная квартира Сириуса, 17:30       Спустя несколько недель изучения ситуации в Линкольншире Сириус понял, что Грюм их обманул. Тут и не пахло опасностью. Наоборот, всё было настолько чисто, что казалось, будто никакая война сюда не доберётся.       И пока Лили и Джеймс радовались этой безмятежной обстановке, гуляя по городу, Сириус с каждым днём всё больше уходил в себя. В Бостоне и не пахло почтовыми совами, а он как назло забыл взять самое важное — сквозное зеркало. Он и представить боялся, что с ним сделает Ника, когда он вернётся, но пока найти выход из этой ситуации он не мог.       Боунс, к которому и отправил Грюм Блэка и Поттера, куда-то пропал и на связь выходить не спешил, так что Сириус начал подозревать, что его бывший наставник даже не сообщил тому о их приезде.       «Неужели Грюм сделал это специально? — подумал Сириус. — Кажется, в его глазах мы не больше, чем балласт, который тянет Орден на дно… Я ему ещё покажу!»       Когда Джеймс и Лили вернулись с очередного свидания, Сириус объявил о своём желании вернуться в Лондон и выяснить, почему Грюм их подставил.       — Бродяга, ты уверен в этом? — спросил Поттер. — Может, он просто не знает, что Боунс сбежал? Или он специально послал нас сюда, чтобы мы нашли его?       — Тогда он дал бы нам какие-нибудь зацепки, хоть немного информации! — вспыхнул Сириус. — Можете и дальше наслаждаться обществом друг друга, а я поеду выяснять, в чём дело!       — Сириус, не горячись, пожалуйста, — сказала Лили. — Наверное, мы и вправду были очень легкомысленны, но вместе мы разберёмся, что…       — Отлично! Вы останьтесь тут и приглядите за Бостоном, да и вдруг Боунс вернётся, а я к Грюму! — воскликнул Блэк и, взяв свою сумку с вещами, покинул квартиру.       19 ноября 1988 года, гостиная Гриффиндора, 19:20       Сидя перед камином, Ника рассматривала иллюстрации своей новой книги, которую она получила от Владимира Сергеевича. В ней не только описывался ведьмачий быт, подробности ритуалов, испытаний и заговоров, но и наглядно демонстрировались жесты, используемые для этих самых заговоров и специальных заклинаний, древние костюмы, гравюры городов, слобод , посадов и залов для собраний.       Когда Ника услышала, что в комнату начали заходить вернувшиеся из Хогсмида гриффиндорцы, она спешно закрыла книгу и вернулась в спальню. Не успела она спрятать свою реликвию, как в комнату вошла Алина с сумкой, полной покупок. Округлив глаза, Ника наблюдала за разгрузкой этой самой сумки и поражалась шопоголизму своей подруги.       — Ты уверена, что всё это тебе нужно? — спросила Ника.       — Не волнуйся, я и тебе принесла, — улыбнулась Леонова и, набрав охапку разноцветных конфет и многого другого, сбросила это Нике на кровать. — Это чтобы ты больше не переживала насчёт походов в Хогсмид.       — Да я и не…       — А, и вот ещё! — радостно воскликнула Алина и достала из сумки пару закупоренных бутылок с золотистой жидкостью. — Это сливочное пиво! Думаю, тебе будет интересно его попробовать. Прямиком из Трёх Мётел.       Нервно усмехнувшись, Ника запихнула всё это добро в тумбочку. Кажется, Алина подумала, что Ника расстроилась, что не смогла пойти вместе с ними.       — Как дела? — спросила Алина. — Всё ещё не очень?       — Да…       — Не волнуйся, он обязательно напишет тебе позже.       — Стоп, ты… Как ты…       — Это было очевидно, Ники, — улыбнулась Леонова. — Думаю, Сириус единственный, кто сейчас может заставить тебя переживать.       — Это точно, — кивнула Волкова. — Мне даже немного стыдно. Я не особо волнуюсь за своих… Катю и Берта, зато за Сириуса я волнуюсь каждую минуту.       — Просто ты уверена в том, что они могут за себя постоять.       — Но Сириус тоже может постоять за себя, в конце концов, он же закончил курсы мракоборца, — ответила Ника.       — Ты забыла кое-что учесть, милая, — заметила Алина.       — И что же?       — Ты влюблена. Неудивительно, что ты всё время думаешь о нём.       — В этом ты права, — сказала Антиопа.       Девочки даже не заметили, как тихо вошла в комнату Даунинг. Она присела на своей кровати и слушала их беседу с того момента, как Алина спросила Нику про её дела.       — Ты нас понимаешь? Понимала всё это время?! — испуганно крикнула Алина.       — Да, — всё с тем же расслабленным выражением лица ответила Антиопа. — Тётя Клео сказала мне, что знание языков нужно для успешной торговли, поэтому каждое лето я учу как минимум один язык, чтобы знать его на уровне, достаточном для понимания без словаря.       — Ой, как стыдно, — прикрыв лицо руками, простонала Леонова.       Ника тоже покраснела и отвернулась от своей соседки. Антиопа же не понимала их смущения, ведь ничего плохого они сейчас не обсуждали, хотя слова, которые Алина говорила про неё прежде, и были не очень лестными.       — Я никому не расскажу, — заверила их Антиопа. — Я умею хранить секреты.       — Знаешь ли, Ати, я никому, кроме трех людей, об этом не рассказывала, — сказала Ника.       — А… Этим ты меня не удивила, — пожала плечами Даунинг. — Я и раньше подозревала, что ты неравнодушна к этому Блэку.       — Пожалуйста, можешь просто помолчать? — тихо попросила Волкова.       — О, конечно.       20 ноября 1988 года, коридор около движущихся лестниц, 13:30       После вчерашнего разговора с Алиной, Ника никак не могла взглянуть в глаза Антиопе, своей второй соседке по комнате. Хотя в нём вроде бы и не было ничего предосудительного, но это было слишком личное для неё, не для посторонних.       С самого утра она покинула комнату и не хотела туда возвращаться. Вот она уже позавтракала, сходила в библиотеку, где встретилась с Лерой, прогулялась с ней на улице и вернулась в школу. Делать было нечего от слова совсем.       Ника сидела на скамье и жевала конфеты, которые Алина принесла ей вчера. Они были с разными вкусами: сладкие, кислые, даже острые и соленые. На коленях у девочки лежала книга Рафаэля Сабатини , но она не торопилась открывать её.       Вдруг она услышала шаги, доносящиеся с другого конца коридора. Вообще, было неудивительно, что тут кто-то ходил — всё же место достаточно людное, да и лестницы рядом. Но что-то было не так, чуйка Ники не давала ей покоя. И когда эти шаги приблизились настолько, что можно было увидеть, кто идёт, она не могла поверить своим глазам.       — Вы что тут делаете?! — послышался полный удивления и даже негодования крик Ники.       — У нас были дела, — удивлённо ответил Берт. Видимо, он тоже не ожидал встретить Нику здесь.       — Привет, Ники, — улыбнулась Катя и присела рядом с Никой. — Давно мы не виделись, да?       — Очень, — отрезала Ника.       — Ты чего такая злая? Обижаешься на нас за то, что мы редко бываем дома? — спросил Берт.       — Ещё бы, — хмыкнула Ника. — Вы в последний раз были дома, когда я была там, год назад.       — Ну ладно, мы же не со зла. Знаешь ведь, что так надо, — мягко сказала Катя, приобняв девочку. — Мы ведь хотим победить в этой войне, пусть и такой ценой.       — Даже твои друзья понимают это, — вставил Берт. — Вот эти Поттер и Блэк ведь тоже на задания ходят, сейчас вообще их отправили в командировку в Линкольншир.       — Что?! В Линкольншир?! — воскликнула Ника так, что было слышно, наверное, и на верхних лестницах. — А мне ни словечка не написали, гады.       — Ты чего? Там всё спокойно, поэтому их туда и отправили, — сказал Берт.       — Зачем это? Почему?       — Понимаешь, просто они учились у Грюма, поэтому он за ними присматривает, — объяснила Катя. — Но в последнее время они слегка распоясались и, чтобы их приструнить, Грюм отправил их туда, не сообщив ничего Боунсу, к которому они и приехали. Пусть немного побеспокоятся, поймут, что так делать нельзя, и вернутся. Это лишь в воспитательных целях.       — Боже, а Грюм ничего потолковей придумать не мог? А вдруг они наделают там глупостей, когда не смогут ни с кем связаться? — начала Ника. — Это бред какой-то.       — Ну, тут уж не нам ему укзывать, что делать, — сказал Берт.       Они немного подождали, но Ника всё молчала. Решив, что разговор закончен, Катя встала.       — Мы пойдём, наверное, — сказала она. — Веди себя хорошо, а мы постараемся почаще писать. Но ничего обещать не можем.       — Я понимаю, — ответила Ника. — Можете не писать мне совсем. Только подпишите согласие на походы в Хогсмид.       — Мы уже обсуждали это, — возразил Берт.       — Вы же хотите, чтобы между нами были хорошие доверительные отношения, верно? Чтобы всё было как раньше? — сказала Волкова. — Только вот так не будет. Идёт эта дурацкая война, а я… Я почти что забыла, как вы выглядите, потому что вас всё время нет дома и не надо сейчас мне говорить про важность вашего дела, — предупредив возможные протесты опекунов, заявила Ника. — Я могу за себя постоять. И я уже устала от того факта, что вы забываете об этом… Подпишите уже это чёртово согласие и можете хоть никогда не возвращаться и не писать!       — Ника, пойми, что…       — Раз ты так хочешь от нас отделаться, то я подпишу, — ответил Берт. — Только, пожалуй, в следующий раз, Ника, мы можем и не увидеться.       — Я знаю, — бросила она, сжав руки в кулаки. — И я знаю, что вы сами не в восторге от этого всего, говорили на эту тему сто раз. Только вот создаётся впечатление, что всё не так…       — Пока, — расстроенно сказала Катя, даже не повернувшись к Нике лицом.       20 ноября 1988 года, кафе около штаба Ордена Феникса, 14:00       Сириус пил кофе и пытался переварить услышанное. Он поверить не мог, что его страдания были лишь результатом неудачных «методов воспитания» Аластора Грюма. Это казалось чудовищной шуткой, но никак не мерой, предпринятой этим уважаемым мракоборцем, которого так уважал Блэк. Конечно, и он был виноват в случившемся, ведь тогда пропустил собрание, на котором могло быть что-то важное, но это казалось слишком незначительным поводом для того, через что он прошёл.       На самом деле это наказание не было таковым для Джеймса и Лили, в чём им очень повезло, ведь они были друг у друга. А вот Сириус был теперь слишком зол на своего бывшего наставника.       Допив уже третью чашку пустого американо, Сириус понял, что пора остановиться и уйти. Нужно было добраться домой и отправить весточку Сохатому, сказать тому, что они с Цветочком смело могут возвращаться домой, что делать в Бостоне им больше нечего. Заплатив за кофе, Блэк вышел из кафе и, дойдя до безлюдного переулка, трансгрессировал в дом дядюшки Альфарда.       Сняв с себя верхнюю одежду и оставив свою сумку прямо под вешалкой, он пошел в свою спальню. Сев на кровать, он открыл верхний ящик прикроватной тумбочки и достал из него сквозное зеркало.       — Если бы я взял тебя с собой, ничего этого не было бы, — вслух заметил Сириус.       Сегодня было воскресенье, значит, у Ники не было занятий. Конечно, было немного рискованно пытаться связаться с ней посреди дня, но удержаться от этого было сложно.       Вдруг в дверь постучали и в комнату зашёл домовик с кучей писем в руках. Он несмело отдал их своему молодому хозяину и поспешил удалиться. Сириус слегка улыбнулся этому зрелищу и взял одно из писем. Все они были в одинаковых конвертах, следовательно, их отправителем был один и тот же человек. Как только он прочитал, от кого были письма, улыбка сползла с его лица.       — Мне конец, — заключил Блэк. — Она меня убьёт, когда узнает, что я вернулся.

***

      «Она точно меня убьёт, — думал Сириус подходя к люку в Запретном лесу в своей анимагической форме. — Но я умру счастливым, потому что увижу её своими глазами, а не через зеркало.»       Конечно, этот поступок, как и многие другие поступки Сириуса за последние пару месяцев, был опрометчивым, но ждать он не любил, хотя до сих пор он ждал совершеннолетия Ники. Открыв люк уже человеческими руками, Сириус прыгнул в тёмный коридор. Дойдя до прохода, он медленно и очень тихо приоткрыл его, огляделся и вышел.       Он снова обратился псом и пошёл в сторону гостиной Гриффиндора. Осталась только одна загвоздка — он не знал нынешнего пароля. Да, вряд ли Полная дама пустит его, даже если он посмотрит на неё самым жалобным взглядом, что был у него в арсенале.       Чёрный пёс почти дошёл до портрета Полной дамы и стал ждать. Конечно, было поздно, но не настолько, чтобы по лестницам никто не ходил. И вот наконец к портрету подошёл ученик. Он был настолько увлечён своими мыслями, а тот говорил сам с собой вслух, что не заметил большого пса. Дама впустила этого странного ученика после произнесения пароля и Сириус смело зашёл за ним.       Подождав, пока он поднимется наверх, Сириус стал медленно подходить к лестнице, ведущей к спальням девочек. Этот трюк он проделывал уже не раз и он срабатывал всегда. Он спокойно поднялся наверх, поняв, что никто из сидящей на диванах компании на него не смотрит.       Он всё так же медленно и тихо, прислушиваясь к каждому шороху, дошёл до нужной двери, но немного помедлил.       «А вдруг она там не одна? — вспыла мысль в его голове. — Или не одета?»       И хотя последняя мысль обычно не была особым барьером для того, чтобы он вошёл, но в этот раз его совесть сработала на отлично. Он прижался ухом к двери и начал слушать. В комнате было очень тихо. Слышалось только дыхание одного человека.       «Что ж, была ни была!» — подумал он.       Встав на задние лапы, он так же медленно опустил дверную ручку и открыл дверь. Заглянув в комнату, он увидел, что в ней находится одна только Ника. Облегчённо вздохнув, он слегка прикрыл за собой дверь и тихо подошёл к её кровати. Она сосредоточенно читала какую-то старую книгу. Временами она хмурилась, из-за чего на её лицо падала тень.       «Что же такое интересное она читает?» — подумал Сириус.       Он подошёл ещё ближе и залез на кровать. Ника резко обернулась к нему и всего за секунду на её лице сменилось столько эмоций, сколько не сменялось пять лет назад за год: гнев, удивление, радость и грусть.       — Зачем ты пришёл сюда, Бродяга? — спросила Ника. — Про «как» я даже спрашивать не буду.       Сириус поменял свой облик на человеческий и первым делом запер дверь с помощью Коллопортуса. Затем он убрал свою волшебную палочку и сел на кровать рядом с Никой.       — Я хотел извиниться перед тобой, — сказал Блэк. — За то, что не писал, не отвечал в сквозном зеркале, не предупредил.       — Я уже знаю, что случилось, Сириус, — улыбнулась она. Резко она посерьёзнела. — Но если подобное повторится ещё раз, я тебя правда…       — Убьёшь?       — Покалечу, — поправила она. — Не очень сильно, но будет больно. Чтобы знал.       — Я знаю, что это больно…       — Ты чего? — спросила Ника.       Сириус поднял на неё печальный взгляд своих глубоких глаз цвета осеннего неба и обнял.       — Ты даже не представляешь, как я скучал, — шепнул он. — Я и так далеко от тебя, а тут я стал ещё дальше.       — Всё хорошо, ты снова дома, — обняв его в ответ, заверила Ника.       Первые пару минут Ника была очень рада этим объятиям, потом ей стало очень неловко, а в конце эта неловкость перешла в ужасное смущение. Она попыталась отстраниться, но Сириус не спешил отпускать её.       — Пожалуйста, хватит, — еле слышно попросила она.       «Не то чтобы я действительно этого хочу, — подумала Ника. — Но если это продолжится, уже я не смогу тебя отпустить.»       Всё же Сириус ослабил свою хватку и выпустил Нику. Ещё раз взглянув на неё, он улыбнулся. Он вдруг подумал о словах Марлин о подростковом фанатизме. В груди защемило при мысли о том, что всё это мимолётно и скоро закончится, что его Ника может полюбить кого-то другого, а чувства к нему окажутся ошибкой, временным странным явлением, вызванным пубертатом.       — Пожалуйста, не разбивай моё сердце, — вдруг сказал Сириус.       — А ты моё, — ответила Ника.