Дитя для Брока. Новая встреча

— Вот, значит, как… — вздохнул Зимний, когда Брок выдал ему всё, что узнал от Фьюри. — Снова убивать. И отказаться я не могу. Хорошо, Брок. Брок поднялся из кресла, в которое уселся, чтобы говорить с Зимним друг против друга, уселся рядом и обнял, прижимая его голову к своему плечу, погладил по растрёпанным волосам, чтобы хоть как-то дать понять, как ему жаль, но ничего не сказал. Хотел предложить сбежать, но Зимний не стал бы скрываться из-за Дженни, которая сейчас бежала к нему и кричала “папочка”. — Да, моя малышка, — вывернулся Зимний из объятий Брока и подхватил Дженни на руки. — Чего хочет моя хорошая? — Папочка густит? — интуитивно поняла Дженни, хотя Зимний ей улыбался. Но по этой улыбке реально любой понял бы, что что-то не так. В ней была боль. Такая неизбывная боль, что Броку стало страшно, а не сломается ли Зимний окончательно? — Да, малыш, я грущу, — Зимний никогда не врал Дженни даже в мелочах, не отговаривался, а отвечал на вопросы, словно со взрослой разговаривал. — Мне предложили работу, которой я не хочу заниматься, но должен. — Посему дожен? — спросила Дженни. — Рас не хоешь? — А ты хочешь собирать игрушки? — спросил Зимний, не желая объяснять Дженни всю подковёрную войну среди взрослых. — Неть, — мотнула головой Дженни. — Не седа. — Вот и я тоже не всё хочу делать, а надо. Понимаешь? — Брок не надеялся, что Дженни поймёт, но внимательно следил за выражением её маленького красивого личика. — Дя, — уверенно сказала Дженни и обняла Зимнего и сказала очень-очень чётко. — Я тебе помогу собрать твои игрушки. — Спасибо, милая, — вздохнул Зимний. — Пойдёшь играть с Радой? — Подю, — заверила Дженни, обняла и Брока, чмокнув его в щёку, и пошла обратно к Раде. — И я тебе с игрушками помогу, — заверил Брок. — Хорошо, что мы будем рядом, — вздохнул Зимний. — И плохо одновременно. Ладно, Брок, раз ничего нельзя изменить, надо просто подстроиться под ситуацию. Всё будет хорошо. — Ага, сам-то в это веришь? — хмыкнул Брок. — Да, а иначе что, сложить лапки и рыдать? — Зимний усмехнулся недобро. — Нет, Брок, я лапки складывать не умею. — Вот за это я тебя и люблю, — сказал Брок без всякого пафоса, без всего, просто озвучил то, что казалось пафосным ещё пару дней назад. А сейчас эти слова казались единственно правильными. — Брок-Брок, — качнул головой Зимний и улыбнулся, целуя. На следующий день они пришли к Фьюри, который оставил Брока за дверьми своего кабинета и о чём-то минут двадцать говорил с Зимним. Брок переволновался страшно, аж ладони вспотели, но когда его тоже позвали в кабинет, он увидел Зимнего, и сердце его сжалось. Тот выглядел ошарашенным, потрёпанным и каким-то одновременно и воодушевлённым, и поникшим. — Агент Рамлоу, позвольте вам представить Джеймса Бьюкенена Барнса, — без вступления сказал Фьюри. — Лучший друг и соратник Капитана Америка. — Брок, я ничего этого не помню, — Зимний смотрел на него, совершенно забыв про Фьюри, наплевав на него. — Конечно, не помните, судя по тем документам, что нам удалось найти, но я предлагаю вам не только работать на ЩИТ, я предлагаю вам помочь в восстановлении вашего статуса гражданина Америки, получения всех наград и выплат. Предлагаю помощь в реабилитации и воссоединении с вашим другом, который, в отличие от вас, ведшего довольно деятельный образ жизни, просто проспал эти годы во льдах. Взамен я бы хотел, чтобы вы работали на нас, будучи не пленным, а свободным человеком, имеющим право решать за себя. Говорил Фьюри как по писаному, но он вообще славился убедительностью, и даже Броку эта речь показалось весомой, ведь именно этого и хотел Брок для Зимнего — узнать имя, дать возможность вспомнить о прошлом, если Зимний того хотел. Но что он обретёт друга, будет не один… Это было очень хорошо вне ЩИТа, а вот внутри него… Брок ещё не знал, чем это всё может обернуться, но чувствовал, что соглашаться-то надо, пока дают. Если это поможет Зимнему, если он этого хочет, то Брок не имел права запрещать ему или даже просто советовать что-то, Зимний должен был решить сам, а он смотрел на Брока и ждал чего-то. — Ну что, мистер Барнс? — поторопил его Фьюри, но Зимний продолжал смотреть на Брока, и тот коротко кивнул. Ничего, они выгребут. Один раз уже выгребли, значит, и ещё раз получится. — Да, директор, — повернулся Зимний к Фьюри. — Я согласен. — Хорошо, мистер Барнс, — Фьюри смотрел только на Зимнего. — Когда будут готовы документы, мы вас пригласим для подписания. А сейчас вы свободны. Кстати, когда мистер Роджерс очнётся, мне бы хотелось, чтобы вы встретились. — Может быть, не сразу, — не согласился с Фьюри Зимний. — Думаю, скорая встреча будет опасна для нас обоих. — Может быть, — не стал спорить Фьюри. — Но всё же я рекомендую вам встретиться, тем более, что мистер Роджерс будет под зорким оком Страйка. Можете идти, вы свободны. И Фьюри обернулся к своему панорамному окну, глядя на город. Что он там изучал своим единственным глазом, Броку было плевать. Он вышел за Зимним и прикрыл за ним дверь. Они молча вызвали лифт, спустились, вышли из здания и только когда сели в машину, Зимний расслабился, прекратил изображать из себя проглотившего лом и выдохнул. — “Нет” Фьюри бы не принял, — сказал Зимний. — Но теперь я хотя бы знаю своё имя. Джеймс Бьюкенен Барнс. Ничего мне не говорит, вообще. — Может, встреча с Кэпом тебе поможет? — аккуратно спросил Брок. — Потому что заботу о нём возложили на Страйк. Поживёт у кого-нибудь из моих ребят, освоится… — А мы… Ну, можем забрать его к себе? — спросил Зимний, или уже не Зимний? Брок сейчас не представлял, как его называть. — Просто Фьюри говорит, что я для него умер, а сам он погиб через пару недель, может, ему будет не так больно жить, зная, что я жив? Видя меня? — Большое у тебя сердце, Ледышка, — грустно усмехнулся Брок. — Может, мы ещё и Финли к себе позовём? Это, кстати, вопрос без подвоха, его очередная хозяйка выгоняет, а Эммс вроде себе мужика нашла, который ей уже два месяца как ручки целует, так что она его к себе не пустит. А у остальных он уже поколобродил. Так что остались мы с тобой. — Я не понимаю, как Финли себе ни разу в ногу не выстрелил, — задумчиво сказал Зимний. Почему-то сейчас говорить о Финли было гораздо проще, чем о Стиве Роджерсе, человеке, который был его другом. — Меня тоже этот вопрос занимал с того момента, как я с ним познакомился. Но он умудряется сохранять форму в чистоте, отлично стреляет и вообще довольно смышлёный парень. Но при этом…— Брок попытался подобрать правильное определение, но Зимний его опередил. — Да, катастрофа, если он живёт у тебя, — усмехнулся он. — Но я однажды сходил посмотреть на его волонтёрство. Знаешь… Он не только с Дженни такой аккуратный и знающий, как правильно. Он в принципе такой. Ему бы с детьми работать, а не людей убивать. — Свою голову не приставишь, — вздохнул Брок. — Ладно, нам нужно ко многому подготовиться. Нужно в подвале из того хлама, что там есть, сделать комнату, где будет хотя бы спать твой друг Капитан Америка. Знаешь, я лет, может, пять, как забыл о нём, а так Кэп — почти религия. Про него до сих пор снимают фильмы, рисуют комиксы, мультики, да чего только нет. А сейчас, когда мир ещё спит и не знает, что Кэп жив… Знаешь, меня охватывает мандраж даже, что этот великий человек будет жить у меня. Хоть и в подвале. — Ты готов на это ради меня, или ради него? — уточнил Зимний. — Ради вас обоих, детка, ради вас обоих, — Брок обогнал какого-то идиота, и продолжил. — Он потерял друга перед самой, как он, считал, смертью. Представляешь, что он в тот момент чувствовал? — Представляю, наверное, — неуверенно сказал Зимний. — Только вот я — не его друг, которого он знал. Я — твой мужик, у нас дочь, и няня, и куча разных обязательств. А он… Стив… Он помнит кого-то, кого больше нет, его друг действительно умер, и ему придётся с этим смириться, будет он жить в нашем подвале, снимать халупу вместе с Финли или бить морду очередному козлу-ухажёру Эммс. Или читать библию с Грешником. Да плевать, может, он будет тягать железо вместе со Шпалой и Зверем, или нянчить детей Джека. Брок, мне всё равно, потому что я его не знаю. — Ледышка, почему ты такой злой? — примирительно спросил Брок. — Не знаю, — вздохнул Зимний. — Может, потому, что я шёл к своему счастью через тернии, а он всё получит на блюдечке? И жизнь, и память, и новую работу, а Фьюри его припряжёт, это как пить дать. А всё, что есть у меня сейчас, я выгрыз у судьбы, сделал всё, чтобы ты и Ирни были у меня. Брок, я влюбился в тебя, как только увидел. Ещё себя не осознавая, я уже знал, что ты — мой. Будешь моим рано или поздно. Я захотел тебя себе. — И получил, — заверил Брок. — Детка, я твой, чего ты сейчас так злишься? — Не знаю. Мне кажется, что всё это не честно. Ему — сразу всё, а я… А я годы проводил в крио, убивал, а потом снова спал. У меня не было ничего своего, только ты однажды притащил мне подушку, отчего-то решив, что моя плоха. Я тогда так в неё вцепился, в твой подарок, что её со мной техникам пришлось в крио класть, так я отказывался её отпускать, словно это была нить Ариадны для меня. Я так боялся, что проснусь, а тебя не будет, что выйдя из заморозки, первым делом тебя потребовал, ну… как мог, так и потребовал. Я тогда четверым руки переломал, прежде чем идиоты сообразили, что мне ты нужен. Брок слушал эти откровения и поверить не мог. А ведь он вообще на Зимнего особо внимания не обращал. Ну оружие, ну послушное, самонаводящееся идеально, только цель укажи, а Зимний, оказывается, его любил. А Брок… Нет, он не собирался падать ниц, посыпать голову пеплом и в рубище вставать на колени и просить у Зимнего прощения, но очень жалел, что сейчас не мог обнять его, заверяя, что он рядом, что они вместе, что бы ни случилось. — Прости, я не знал, — тихо сказал Брок. — Да ладно, чего уж там, — отмахнулся Зимний. — Это так… маленький экскурс в то, что было у меня, и что будет у… Стива. — Ледышка, он потерял друга, — решил заступиться за легенду Брок. — Он проснётся в незнакомом ему времени, где все, кого он знал, давно умерли или сейчас умирают. Он попадёт в ад, и не факт, что это его не сломит. — Можешь считать меня эгоистом, но мне плевать, — отвернулся к окну Зимний, и остаток пути до дому они проехали в молчании. Брок понимал Зимнего. Тот прошёл через свой ад, именно поэтому положение Стива казалось ему несправедливым, и Брок не знал, как его переубедить, потому что принимал его правоту. До дома доехали молча, а дома Зимний сразу забрал себе Дженни и пошёл с ней в парк играть со знакомыми детьми, которые как раз сейчас тоже выползли на большую детскую площадку, которую Брок терпеть не мог от обилия мам и нянь с детьми, которые обычно засматривались или на него, или на Зимнего, или на них обоих. Причём, даже когда они были вдвоём, на них всё равно смотрели с заинтересованностью и интересом, а некоторые и вожделением, что Броку было категорически непонятно. Ну пара мужиков, у которых есть прекрасная сероглазая дочка, и что дальше? — Вы поссорились? — Рада поставила перед сидящим за кухонным столом Броком чашку. Насколько она была тактичная женщина, но за год жизни рядом с ними научилась не только чувствовать настроение в семье, но и позволяла себе задавать вопросы, и Брок даже не был против, просто понимая, что ничего не укроется от глаз мудрой женщины. А иной раз было даже приятно выговориться, и отпускало, и сразу всё вставало на свои места, и было понятно, как мириться, какие слова нужно подобрать, чтобы обида отошла на второй план и забылась. — Не знаю, — Брок вздохнул и глотнул кофе. Обхватил ладонями кружку и задумался, но Рада не уходила, знала уже, что если не к месту, Брок ей скажет. — Мы узнали, как зовут нашего Ледышку. Но он ничего не помнит. А ещё… Хоть это и секретно, да срать, Рада, я сейчас охраняю человека, который, возможно, будет жить у нас, и который знал Ледышку в молодости. Был его другом, но Ледышка даже видеть его не хочет, хотя мне кажется, что встреча им поможет. — Брок, подождите со встречей, — Рада даже не обратила внимание на слова о секретности и молодости Зимнего. — Пусть наш Ледышка примет, что у него самого вообще было прошлое, а не только настоящее. Пусть он примет сам для себя, что он когда-то с кем-то дружил, что это когда-то вообще было. Подождите. — Эх… Пожалуй, вы правы, Рада, спасибо, — Брок снова отхлебнул из кружки. — Нам бы ваши мозги и опыт. — У вас вполне хватает своих, — Рада скромно улыбнулась. — Всё будет хорошо, Брок, просто дайте нашему малышу время. Может, он сам этого ещё не понял, но оно ему нужно. А ваш секретный друг Ледышки может и подождать, ведь всё это время он ждал, ничего, не сломается, подождёт ещё. Слова Рады были правильными, и Брок решил не эскалировать, а подождать, что будет дальше. Тем более, что Капитан Америка ещё спал. Но на эту тему они больше с Зимним не говорили, словно просто забыли о разговоре. Тот вернулся с прогулки, покормил Дженни и уложил её спать, отпустив Раду погулять по магазинам. У той скоро был день рождения, и Зимний с Броком вручили ей подарочный сертификат на довольно крупную сумму, которую она могла потратить в торговом центре недалеко от их дома на всё, что ей заблагорассудится. — Кино? — предложил Брок, но Зимний отрицательно качнул головой, подхватил Брока на руки и утащил в спальню. Уже по жарким объятиям было понятно, чего сейчас хочет Зимний, и Брок только выдохнул ему в губы, стаскивая с себя футболку. Они жарко целовались, пока избавлялись от одежды, и на мгновение оба задержали дыхание, когда кожа коснулась кожи. — Как же я тебя люблю, — жарко выдохнул Зимний, повалив Брока на кровать, жалобно скрипнувшую от такого с ней обращения. — С ума по тебе схожу, каждый раз словно пьяный. — Ледышечка ты моя, — Брок вёл руками по плечам Зимнего, сильным, и плевать было, что одно было горячее, а второе холодное. Они гладили друг друга, целовали, и Брок млел, просто тащился от происходящего, обожая, когда Зимний такой нежный, жаркий, торопящийся любить, но при этом медленный. Он разлизывал Брока, растягивал нежно, точно зная, чего хочет добиться. А хотел он, чтобы Брок плавился под ним, стонал громко, зная, что Дженни не проснётся, выгибался и подавался навстречу рукам и языку. — Хочу тебя! — рявкнул Брок. — Давай уже. Зимний чувствовал, как Брок подрагивает весь в предвкушении, как сжимаются и разжимаются растянутые мышцы, как покачивается колом стоящий член. И Брок тащился от этого взгляда, который говорил лучше всяких слов о том, что между ними. Это был взгляд полный любви и желания, и он говорил всё и всегда. Зимний закинул ноги Брока к себе на плечи и медленно вошёл в него. Брок выгнулся, подаваясь навстречу, и оба они замерли, давая друг другу минуту привыкнуть, а потом Зимний сорвался, вбиваясь в Брока как в последний раз, а тот мог только дышать, сложенный почти пополам, отдавающийся Зимнему на всю катушку, так, как тот хотел. Сколько они ни занимались сексом, им всегда было мало, и сейчас было мало друг друга, мало времени только для них двоих. И если бы можно было не спать, не есть, чтобы освободить это время только друг для друга, Брок бы это сделал. Был бы только для Зимнего, только для него бы жил, и Зимний бы тоже отдался ему полностью. Кроме тех моментов, когда не спала Дженни. Брок сжимался на члене Зимнего, чувствуя его всем собой, и хотел ещё больше, ещё слаще, чем было сейчас. Кончая, Брок впился в губы Зимнего, чтобы не орать от удовольствия, помня, что в соседней комнате спит их маленькая дочка. Напившись друг другом, они лежали рядом и молчали, обнимая друг друга. Ещё было полчаса только для них, а потом снова захлестнут повседневные заботы. — Хорошо, — тихо сказал Зимний, словно продолжал какой-то диалог. — Я встречусь со Стивом. — Уверен? — Брок млел в объятиях Зимнего, и не сразу сообразил, о чём он. — Это не обязательно. — Ты прав, я должен вспомнить хоть что-то, иначе моя дочь не сможет сказать, как на самом деле зовут её папу. — Похоже, это было важно для Зимнего. Или стало важно сегодня на детской площадке, не важно, важно, что он принял решение. — Подождём, когда он проснётся, — заключил Брок, — а пока рано о чём-то говорить. — Подождём, — согласился Зимний. Они ещё полежали, обнимая друг друга, а потом пошли в душ, но Зимнему пришлось мыться очень быстро, потому что Дженни проснулась и уже, кажется, встала в кроватке. Радовало, что она не рыдала, как остальные дети, а звала того родителя, которого сейчас желала видеть. Сегодня она желала папочку, и Зимний не мог заставить свою принцессу ждать. Следующий день не предвещал беды. Брок с половиной Страйка сменил своих уставших за сутки от безделья ребят и заступил на пост. Всё шло хорошо, Грешник с Генри и Шпалой играли в карты, Стикс что-то читал, Брок боялся интересоваться, какой очередной философский трактат тот изучал, а сам он рассматривал фото Дженни, гуляющей на детской площадке, когда Капитан Америка не просто проснулся, а развёл бурную деятельность. Все тут же побросали свои занятия и, похватав ружья с транквилизаторами, побежали ловить беглеца, который явно ничего не понимал в происходящем, но стремился сбежать из, как ему казалось, каземата. Хотя, Брок был бы с ним согласен, окажись он в такой ситуации. Один из шприцов попал ему в лопатку, но Роджерс выдернул его почти моментально и побежал дальше, теперь уже точно уверившийся, что он в плену. И откуда ему было знать, что это не так, когда за ним гнались мужики с оружием в руках, да ещё и стреляли в него. Нужно было не дать ему выбежать на улицу, и Брок никак не мог понять, кто и почему решил держать такого человека в муляже палаты, да ещё и в центре Манхэттена. Тут же подъехали тяжёлые Шевроле Тахо, блокируя пути к отступлению, а потом выбежал Брок, кинул ружье, понимая, что так у них ничего не получится. — Стив! — позвал он. — Стив Роджерс! Я Брок Рамлоу, я могу всё объяснить, но вам надо пойти со мной. Стив замер, оглядываясь вокруг, и Брок даже не представлял, что он сейчас видит, но единственное, что он мог, это уговорить Стива вернуться, помочь хоть немного успокоиться и, может быть, тот согласится поверить тому, что он скажет. — Стив! Поступи правильно, — ещё раз крикнул Брок. — Я не враг. Посмотри на меня! Стив медленно обернулся, видя, что на него наставлен не один десяток стволов. — Говорите! — потребовал он. — Пойдём со мной, — попросил Брок, показывая рукой своим людям, чтобы и те опустили оружие, хоть оно и не было смертельным. — Пожалуйста. Тебя никто не тронет. — Хорошо, — медленно кивнул Стив, продолждая озираться на машины, из которых торчали стволы, людей сейчас он не видел. — Куда? — Со мной, — Брок протянул руку, словно предлагая Стиву взять её, но тот просто пошёл за ним, а половина Страйка обступила его, то ли конвоируя, то ли защищая от остальных. И словно не было только что чего-то очень непонятного, словно не выскакивал только что на проезжую часть человек в штанах и белой майке, не было правительственных машин, Манхэттен зажил своей жизнью, как только Стив Роджерс исчез за дверями здания, из которого вылетел, ничего не понимая. Брок радовался, что у него была заготовлена хоть примерная информация, что можно, а что нельзя сказать Стиву, пока не приедет сам Фьюри, если он вообще приедет. — Я слушаю, — строго сказал Стив, когда они вернулись на этаж, на котором была его палата. Там было где можно посидеть и поговорить, жаль, только, кофе был дрянной, но Брок всё равно предложил, получив ожидаемый отказ. — Мистер Роджерс… — начал Брок, но Стив почему-то скривился, и он продолжил. — Стив. Вы проспали во льдах семьдесят лет. Сейчас две тысячи одиннадцатый год. Я понимаю, что в это сложно поверить, но это так. — Мой статус? — тихо, но как-то зло спросил Стив. Брок понимал сейчас Стива, и его статус его интересовал больше всего. Вот только статус был странный. Стив был полностью свободен по всем параметрам, вот только отпустить его на все четыре стороны они не могли. Оставалось объяснить это Стиву. — Вы полностью свободны, — сказал Брок. — Но есть определённые сложности, поскольку вам сейчас… — Если вы не соврали с датой, то мне девяносто три года, — влёт подсчитал Стив. — Так я могу идти, куда хочу? — Можете, — вошёл в комнату отдыха Фьюри. — Здравствуйте, Капитан. Меня зовут Николас Фьюри, и я директор ЩИТа, организации, которую когда-то основали и вы тоже. Спасибо, агент Рамлоу, дальше мы как-нибудь сами. Вы свободны до дальнейших поручений. — До свидания, Стив, — Брок поднялся, глянул на этого суперчеловека, который сейчас, хоть и храбрился, выглядел неважно, и ушёл, уводя с собой своих людей. Они больше тут были не нужны. — До свидания, Рамлоу, — услышал он, когда уже почти ушёл, и почему-то от этого стало тепло на душе. — Я слушаю вас, директор… Вот и всё, осталось только ждать, что будет дальше, но Брок представления не имел, что там будет. Он своё дело сделал, а то, что Стив какое-то время поживёт у Страйка… Может, так ещё и не будет. Но всё равно нужно провести инструктаж. Может быть, даже устроить барбекю. Брок любил барбекю со Страйком, особенно сейчас, когда появилась Дженни, и все, кто хотел, могли привести своих детей или братьев и сестёр. Но не в этот раз.