Fix It

      Питер чувствовал себя так, словно оказался в центре планеты — в её ядре. Было невыносимо жарко, он чувствовал, каким липким стало его тело из-за пота, в горле ужасно пересохло. Питер хотел сбежать, но не находил сил даже просто на то, чтобы открыть глаза.       Он почти ничего не помнил. Только слабое голубоватое свечение, усилившееся, когда Питер пересёк порог подвала. Гудение странного устройства напоминало плач. Оно устало, было переполнено, но не прекращало свою работу, подчиняясь приказам извне. Просто находиться рядом было опасно, но Питер боялся того, что произойдет, если эта штука окажется перегружена. Не существует бесконечного хранилища, энергию надо конвертировать, иначе она выйдет из-под контроля. Тот, кто спроектировал эту штуку, явно не подумал об этом. Только вблизи становилось понятно, насколько всё плохо.       Было одно но. Питер понятия не имел, как отключить эту штуковину.       Он осмотрел ее, обойдя по кругу. Изучил стены, потолок. Ничего. Никаких проводов, кнопок или чего-то похожего. Панель управления явно находилась внутри и взаимодействовать с ней можно было только когда устройство было выключено. Должно было быть еще что-то. Может, не в этой комнате, но близко.       Питер не успел отреагировать. Несколько лучей, до этого вибрирующих призрачным свечением, пронзили его насквозь. Боль — была не тем словом. Должно быть это чувствуют джедаи, павшие от светового меча. Сознание уменьшилось до размера крошечного зерна, остальное поглотила тьма. Он плыл по ней, словно по реке из раскаленной лавы. Пока кто-то не вытащил наружу и не обработал раны, не намереваясь отдавать Питера в лапы зловеще скалившейся смерти.       Пробуждение было непростым. Всё тело ныло, ему до сих пор было жарко, но чья-та рука на лбу давала такую желанную прохладу. Питер открыл глаза и, игнорируя протесты организма, попытался привстать. Но сопротивление было не только изнутри. Кто-то извне, расплывающийся, словно за стеклом из мозаики, надавил на плечи и уложил обратно на подушки.       — Рано еще, паучок. Вытащить тебя с того света, знаешь ли, было не так уж и просто.       Питер не видел, но узнал человека по голосу. В голове пролетели тысячи проклятий. Черт. Черт-черт-черт.       Черт.       Его разоблачили. И кто? Один из мстителей, пускай с приставкой экс. Отдаст ли он человека-паука на корм друзьям, если те очень попросят? Мнения расходились.       — Можешь сказать, зачем полез туда? — Питер посмотрел в ту сторону, откуда исходил звук. Зрение понемногу приходило в норму, и он смог разобрать темные волосы, бороду и злой взгляд, в котором также читалась и плохо скрываемая тревога.       — Надо было что-то делать. Без света город как будто сошел с ума, становилось опасно. Да и эта штука… я боялся, она рванет, — его потрепали по волосам, а потом губы накрыл короткий обжигающий поцелуй.       — Ты мог погибнуть, — тон Тони смягчился, но все еще оставался в диапазоне сурового. — Нельзя было лезть туда в одиночку.       — Я работаю один.       Питер закрыл глаза. Хорошо, что у него всё еще был жар, иначе пришлось бы объяснять Старку, почему его щеки покрыл румянец. Вообще, какого хрена он его поцеловал? Договорились же больше никогда не встречаться.       Питер перевернулся на бок и приподнялся на локте. Он ожидал увидеть больничную палату, но это была самая обыкновенная спальня. Та самая, в которой ему однажды выпала честь провести ночь. Здесь ничего не изменилось — по-прежнему минималистично и со вкусом. Большая кровать, белый комод перед ней и телевизор, стул, на котором в прошлый раз валялась одежда и какой-то мусор. Сейчас на нем аккуратно сложенный лежал его суперкостюм. А в комнате было чисто и пахло свежестью.       Тони не спускал с него глаз. Питер шумно выдохнул и поймал его взгляд. Попытался улыбнуться.       — Со мной уже всё в порядке. Регенерация, — Тони его слова не убедили. Он прищурился и, приблизившись, уложил Питера обратно на подушки. От его близкого присутствия сбилось дыхание. Наконец он смог вдохнуть аромат Тони — дорогой одеколон, немного машинного масла и сахарной пудрой. И никакого алкоголя. Питер сглотнул. — Ты ел пончики? — Тони театрально улыбнулся. Он все еще был опасно близко.       — Ты можешь остаться в постели добровольно, или я привяжу тебя, — Питер отпустил смешок, касаясь пальцами его щеки.       — А если я выберу второе? — голос непроизвольно перешел на шепот, наверняка из-за того, что не хватало дыхания. Тони облизался. Он медлил, но по итогу выпрямился и отступил.       — Дам тебе восстановиться.       Питер разочарованно выдохнул. Тело горело, но на этот раз дело было совсем не в пронзившем его луче. Его сводило с ума желание. Повторение той ночи или что-то абсолютно новое — на самом деле не важно. Он хотел снова почувствовать Тони. Его поцелуи, прикосновения, его.       Старк как будто прочитал его мысли и улыбнулся. Спрятал руки в карманы. Сделал еще один шаг назад.       — Давай сначала спасем Нью-Йорк, а потом уже поговорим о чувствах, — Питер нахмурился.       — И надолго тебя хватит? — под протестующий стон Тони, он поднялся с кровати. Тонкое одеяло соскользнуло к щиколоткам. Тело обдало прохладой. Питер замер, не решаясь опустить взгляд вниз. — Я что, голый? Где моя одежда?       — Ты был в костюме, паучок, — Тони прикусил губу, сдерживая смешок. — Я дам тебе что-нибудь из своего.       — Будь так добр, — процедил сквозь зубы Питер и сел, натягивая на себя одеяло.       Копаясь в шкафу, Тони с трудом давил смешки и неумело прикрывал их смехом. Несколько раз Питер закатывал глаза, но потом не выдержал и кинул в него одной из подушек. Глава Старк Индастриз возмущенно ахнул и обернулся на него через плечо.       — Напрашиваешься на наказание, — Питер и бровью не повёл.       — Не без этого.       — Ты чуть не умер.       — Всё со мной в порядке. Доказать?       Тони, вернувшийся к нему с футболкой и шортами, кивнул. Питер прищурился.       — После того, как поспишь еще. Тебе это нужно, говорю на личном опыте.       — Но у тебя нет повышенной регенерации.       — Зато есть костюм, с которым эта регенерация не нужна.       Вот выскочка. Питер скривился, но не смог придумать ничего каверзного в ответ, завороженно наблюдая за Тони. Тот, опустившись перед ним на колени, по очереди засунул его ноги в штанины и, потянув Питера на себя, тем самым вынуждая приподняться, натянул шорты до конца. Горячие прикосновения входили в контраст с холодной тканью одежды. Тони поднял ему руки и надел футболку, после чего коротко чмокнул в губы. Питер смотрел на него с тенью ужаса. Это было неожиданной стороной Старка. Той маленькой деталью, последним кусочком пазла, получив которую, Питер начал падение на самое дно. Влюбленность закончилась. Он безоговорочно полюбил этого человека, каждый миллиметр его преимущественно несносного характера, великие поступки и пафосные слова.       — Отличная вышла пижамка. А теперь баиньки, — Тони уложил его в кровать и укрыл одеялом. — Ты в порядке? Что-то болит?       — Нет, — Питер сглотнул. — Полежишь со мной?       Тони без лишних слов подвинул его на середину кровати и лег. Питер прижался к нему, утыкаясь носом в грудь, и закрыл глаза. Пальцы, когда-то оставляющие на его теле пылающие отметины, сейчас нежно зарылись в волосы. Тони поцеловал его в макушку и закрыл глаза.       — Спасать мир одному опасно, знаешь об этом?       Питер не ответил. Тепло чужого тела убаюкало его, и он уснул, забыв о том, как сопротивлялся этому какое-то мгновение назад. Тони хмыкнул. Сейчас ему было спокойно и даже не тянуло выпить. Питер жив и даже не пришлось искать его по всему городу. Какое облегчение.