Blue Skies and Green Fields

Большинство людей считают, что драконы очень чутко спят, и они правы. Сон драконов, должно быть, и впрямь чуткий, потому что им требуется много времени, чтобы действительно проснуться. Чем глубже их сон, тем больше времени требуется для пробуждения. Более нескольких часов. И именно поэтому шороха крысы или отрывистого ритма дятла достаточно, чтобы разбудить их. Это также объясняет, почему они предпочитают глубокие туннели и горные пещеры, там намного тише. Но когда они спят слишком глубоко, их легко разбудить, и тогда они попытаются защитить себя. Смауг не был исключением. Так что легко представить себе его негодование, когда он вынужденно проснулся от прикосновения к глазу. Это не значит, что он пробудился полностью. Это займет некоторое время. Но он был достаточно осведомлен, чтобы задаться вопросом, как этот человек оказался так близко к нему, и он точно знал, что это был человек. Он ощущал, как некто пробегает руками по его чешуе. Это не было неприятно, на самом деле, он не чувствовал ничего более приятного в своей жизни, но он не ожидал этого и понятия не имел, кто это может быть. Сонный зверь изо всех сил пытался заставить свой спящий мозг полностью проснуться. Кто бы это ни был, теперь он провел рукой по его щеке и направился к шее. Все, о чем он мог заставить себя размышлять, — это о том, что это своего рода убийца драконов. Эта мысль заставила его немного расслабиться. Если это был потенциальный герой, то его ждал неприятный сюрприз. Смауг был непобедим. Никто не мог причинить ему вреда. И уж точно не какое-то жалкое двуногое создание со стремлением к величию, даже если оно подкралось к нему, пока тот спал! Смауг почувствовал себя лучше и начал открывать глаза, понемногу сосредоточиваясь на незваном госте. Он никогда бы в этом не признался, но это было приятно. Дракон скучал по прикосновениям. Подавив эту мысль, Смауг попытался открыть глаза. Ничего. Его все еще удерживало то маленькое тело. Теперь тихое, ручное существо, казалось, делало что-то… странное. Оно что, прижималось к его шее? Так и было! Существо, которое прокралось в его гнездо и без разрешения прикоснулось к нему, теперь прижималось к его шее! Это было так неожиданно, что Смауг замер. Он даже не понял, что полностью проснулся от шока. Он не думал ни о чем, кроме незваного гостя, который, казалось, спит (да, так и есть!) в изгибе между челюстью и шеей. Что здесь происходит?! Он Смауг Великий, Смауг Ужасный, а не Смауг Зайчик-Утешайчик! Придя в себя, Смауг понял, что может открыть глаза, может двигаться. Если бы он захотел, то мог бы быстро перевернуться и уничтожить существо, которое использовало его в качестве спального мешка. Смауг не пошевелился. Он пытался понять, почему я позволил спать на мне? Это существо пробирается в его гнездо так бесшумно, что могло бы украсть золото Смауга и уйти задолго до того, как Дракон погнался бы за ним, и все же оно этого не сделало. Оно спало на нем (слегка похрапывало, мило посапывало и имело довольно милую мордашку), подкралось к спящему, положило на него руки (хотя и довольно нежно), а затем заснуло! Что оно себе позволяет?! Первым побуждением Смауга было встать на дыбы, тряхануть этого зверька как следует и потребовать ответов. Как раз в тот момент, когда он решил следовать этому плану, его остановил тихий шорох. Шорох исходил от существа. Оно хныкало! Звук испуга, одиночества и страха. Оно сжало пальцы на груди Смауга и не отпускало. Раньше Смауг такого не чувствовал. Эта внезапная забота о ком-то, кого он еще даже не видел. Оно больно? Он снова услышал этот звук и, прежде чем осознал это, глубоко в груди появилось желание успокоить существо. С чего бы ему это делать? Он вел себя так, словно это был один из его сородичей, нуждающийся в утешении, а не незваный гость в его гнезде! Эта тварь могла украсть его золото! Его ЗОЛОТО! И тут до Смауга дошло. Эта тварь могла украсть его золото, но не сделала этого. Дракон знает свой клад как свои перепончатые пальцы и может сказать, пропал ли хоть один, даже самый маленький, кусочек. Это существо ничего не тронуло. Казалось, ни одна монета не была украдена. Может быть, поэтому Смауг не был так расстроен этим вторжением, как должен быть? Он будет воспринимать это как ответ, пока в качестве объяснения не появится что-нибудь получше. Снова обратив внимание на маленькую спящую фигурку у его челюсти, Смауг с удивлением обнаружил, что та успокоилось и снова крепко спит, если судить по глубокому дыханию. Это дало зверю приятное чувство, зная, что он помог отогнать все страхи, прокравшиеся в сны маленького создания. Отодвинув эти размышления на задний план, Смауг принялся выяснять как можно больше о своем маленьком госте, не двигаясь с места. Во-первых, конечно, размер: он был маленьким. Это могло быть связано с тем, что он лежал в позе эмбриона, но Смауг так не считал. Он мог бы подумать, что это ребенок из-за его размера, но ни один ребенок никогда не смог бы забраться так высоко в его гору. Во-вторых, запах: очень похожий на гномов, но не совсем как гномий. То был другой запах, но его подавляла смесь запаха гномов (очевидно, и наиболее острый), грязи, крови орков и страха. Это было все, что смог унюхать Смауг, не видя своего гостя. О, он почти забыл: он был тихим. Невероятно тихим, если его приближение могло говорить об этом. Он не мог припомнить ни одного существа, которое соответствовало бы тем признакам, которые он обнаружил. Ему нужно было взглянуть на него, вот и все. Двигаясь медленно и с большой осторожностью, Смауг поднял одну из своих больших когтистых лап, чтобы снять маленькое существо с шеи и покачать его, но не слишком беспокоить. В этот момент Смауг не хотел, чтобы оно просыпалось, пока он не выяснит как следует, что это такое и, следовательно, какой реакции он может ожидать, когда оно проснется. Хотя, учитывая, где оно решило спать, едва ли можно ожидать скорейшего пробуждения. Сложив ладонь чашечкой, Смауг, наконец, пошевелил головой. Посмотрев вниз, он впервые увидел то, что заставило его проснуться. Оно было маленьким, как он и думал, меньше, чем он ожидал на самом деле, и он не узнал этот вид. Странно. Он облетел весь этот мир и повидал так много достопримечательностей и различных существ, но никогда не видел ничего подобного. Копна непослушных темных кудрей с едва торчащими заостренными ушами. Худощавого телосложения, но в поношенной мешковатой одежде, так что, возможно, худоба была приобретенной. И, наконец, что самое интересное, пара больших, по сравнению с его размерами, по крайней мере, волосатых ног. Все это заинтриговало Смауга. Он видел так много, и все же это маленькое существо было чем-то совершенно новым. Представитель вида, которого он никогда раньше не видел, буквально заполз ему на колени или шею, в зависимости от обстоятельств. Видя, что маленький самец, — еще кое-что, что он мог сказать о существе, отсутствие груди точно выдало его половую принадлежность, — все еще спал, Смауг решил взглянуть поближе. Опустив существо на землю так осторожно, как только мог, чтобы не разбудить его, Смауг принялся за дело. Сначала он собрал несколько факелов, которыми всегда пользовались смертные, и расставил их по кругу вокруг своих сокровищ. Придется подождать, прежде чем зажечь их, так как он не хотел, чтобы они сгорели дотла. Затем он сжался и начал уменьшаться в размерах, и… обратился. Исчезла его огромная туша. Исчезли его золотая чешуя и свет, исходящий от нее. Но он сохранил свои крылья, рога, когти и хвост. Если он и собирался быть в такой непривычной форме, он хотел сохранить как можно больше себя. Ходить в полной темноте не было испытанием для того, кто знал каждую пылинку в своих владениях, поэтому не было испытанием найти и зажечь факелы, которые он поставил ранее. Покончив с этим, он подошел к своему маленькому спящему гостю и стал наблюдать. Даже находясь в этой, гораздо меньшей, форме, Дракон считал, что мужчина выглядит крошечным. Если бы он стоял, то доставал бы только до бедер Смауга. Как только он подумал об этом, существо зашевелилось.