В горе, радости и потом в один день

      Выходные не радовали. К Чу Ваньнину удастся попасть не раньше понедельника, нога болела, но заветный пузырек у него отобрали. Мо Жань со стоном поднялся, а то еще немного — и Цзяньгуй выломает входную дверь.       Стиснув зубы, он плелся за радостной хаски и думал, что шкаф завален тренировочной одеждой, бесконечными футболками и джинсами, и если он в таком виде заявится в университет, то Чу Ваньнин уроет его прямо на входе. Вздохнув, Мо Жань приготовился к пытке торговым центром.       Он так долго откладывал поход, что попал в набитого людьми монстра только к вечеру. Раздавая дежурные улыбки девочкам-консультантам, Мо Жань примерил даже костюм, но в итоге отказался от этой нелепой идеи. В костюме он и сам бы над собой посмеялся. Решительно кивнув черной кашемировой водолазке, он смял чек с телефонным номером и поспешил на волю. Впереди виднелся спасительный выход, когда в поле зрения попал знакомый силуэт.       Жун Цзю, как всегда, притягивал людские взгляды, от восхищенных до презрительных. Манерный, накрашенный, сразу и не скажешь, что там у него между ног. Ничего нового. А вот его спутник удивлял. Ничем не примечательный для окружающих, на Мо Жаня он подействовал как красная тряпка на быка.       Доктор Чан.       Вот, значит, и настоящая любовь бывшей подстилки. Уважаемый доктор, который чуть было не сделал из Мо Жаня калеку. Он осторожно последовал за сладкой парочкой.       Доктор Чан проводил свою шлюшку, но не остался. Отлично.       На улице зажглись фонари, когда его цель добралась до своей квартиры, так и не заметив слежку. Мо Жань поднялся по лестнице до этажа, на который уехал лифт, и каждая преодоленная им ступенька была как сухая ветка, падающая в огромный костер, который начал полыхать еще в торговом центре.       На девятом этаже было всего три квартиры, и Мо Жань осторожно подошел к каждой двери, прислушиваясь.       За одной громко смеялись дети и женский голос грозился рассказать все папе, если А-Син так и будет есть одни сладости. За второй дверью орал телевизор, обещая сделать из дурнушек моделей, и только за третьей дверью было тихо.       Пакет с покупкой Мо Жань осторожно поставил к стене. Улыбка, с которой он, казалось, сросся, сползла с лица. И он постучал.       Мо Жань улыбался всегда и всем. От мальчишеской улыбки таяли мамочки в парке, продавцы, вручающие ему продукты на кассе, даже его командир, хоть и грозился вбить гребанную улыбку в глотку, но все же смягчался и позволял гораздо больше вольностей, чем остальным членам отряда.       Когда дверь открылась, перед хозяином квартиры стоял совсем другой Мо Жань, тот, который на заданиях звался Тасянь-Цзюнем. Вскормленный темным детством, когда приходилось выгрызать себе хоть намек на нормальную жизнь, наполненный гневом и желанием разрушать все вокруг.       Кулак впечатался в лицо врача, и Мо Жань переступил порог, аккуратно прикрыв за собой дверь.       Не стоило беспокоить соседей криками.

* * *

      Мо Жань Новый Год не ждал так, как этот понедельник.       — Прости, моя пушистая бандитка. Сегодня ты дома одна, — Цзяньгуй прихватывала его штанину и пыталась оттащить от двери, но его не смог бы остановить даже демон. Мо Жань прижал к груди солидную папку, набитую выписками, и вышел к ожидающему такси.       Бэйда(1) напоминал город в городе. Солидные бетонные коробки соседствовали со зданиями в традиционном стиле под изогнутыми крышами. Вокруг шумели студенты, а парочки, забывшие, что пришли сюда учиться, сидели у живописных прудов. Мо Жань на мгновение пожалел, что отказался от помощи дяди и не поступил в университет.       Он ушел из дома, когда понял, что для Сюэ Мэна он как бельмо на глазу, и с тех пор отвечал за себя сам. Служба в армии переросла в контракт, потом он пробился в спецподразделение и никогда об этом не жалел. Он был на своем месте, делал то, что умел, то, что хотел делать. Иногда Мо Жань думал, что если бы не муштра и чудовищные нагрузки, то скатился бы он к хуям, с его-то неукротимым темпераментом.       Нужный корпус он нашел быстро, но дальше холла его не пустили, и охранник ушел вызванивать профессора Чу, в то время как Мо Жань глазел на все вокруг, прикидывая, вписался бы он в этот мир или нет.       — Мо Жань.       Он стремительно обернулся и улыбнулся, сравнивая этого Чу Ваньнина — в белом халате, со строгим пучком на голове и не менее строгим выражением лица — с тем, которого ему посчастливилось увидеть той ночью. Наверное, он не удержал мысли внутри головы, и они проявились на лице — Чу Ваньнин поджал губы и коротко мотнул головой, зовя за собой.       — Рад видеть уважаемого профессора, — Мо Жань с трудом догнал Чу Ваньнина, стараясь заглянуть тому в лицо, но так и не смог поймать его взгляд.       — Прости, — зачем-то извинился Чу Ваньнин и замедлил шаг.       Неизвестно, чего было больше в извинении: жалости или заботы. Мо Жань очень хотел узнать.       Лаборатория, в которой работал Чу Ваньнин, потрясала. Там было полно наикрутейших вещей, вроде металлической руки, состоящей из всевозможных проводов и сочленений, громоздкие установки, жужжащие приборы и робкие, словно тени, ассистенты. Бумаги и запчасти валялись вокруг вперемешку, на столах, на шкафах, даже на полу лежали стопки распечаток и инструменты. Только на одном столе были аккуратно развернуты чертежи, что еще больше подчеркивало хаос вокруг.       Вдруг одна из теней подскочила к Мо Жаню, и тот признал в ней своего несносного братца.       — Ты что тут забыл? — недовольно спросил Сюэ Мэн у него.       Конечно, он уже навоображал, что Мо Жань явился за ним, Сюэ Мэн всегда думал в первую очередь о своей персоне.       — Вы знакомы? — с легким удивлением спросил Чу Ваньнин.       — Конечно, уважаемый профессор, — слово «уважаемый» Мо Жань произнес с такой интонацией, что Сюэ Мэн покраснел. — Это мой брат, я вам о нем рассказывал.       Не замечая подвоха, Чу Ваньнин нахмурился. Он помнил, что отношения между братьями были напряженными.       — Мо Жань пришел ко мне, — он посмотрел на него и добавил: — Жди, я принесу из кабинета документы.       — Эй, а почему я не могу пойти с тобой?       Чу Ваньнин вздернул подбородок и молча ушел.       — Как ты вышел на Чу Ваньнина? Что у тебя с ним за дела?       — Ревнуешь?       — Псина, заткнись, — зашикал на него Сюэ Мэн. — Ты хоть понимаешь, что это за человек?       — Да, это мой физиотерапевт, — нагло улыбнулся Мо Жань, любуясь тем, как братец поперхнулся воздухом.       — Это ученый! Светило! К тридцати годам получил две степени, — с жаром прошептал Сюэ Мэн, остальные ассистенты без стыда прислушивались к их разговору. — И он давно не практикует. А если бы и практиковал, то уж точно не взялся бы за работу с таким придурком, как ты.       В этот момент вернулся Чу Ваньнин, с подозрением оглядев примолкших братьев.       — Держи, я подготовил для тебя схему лечения, — сказал он, протягивая Мо Жаню невъебенную пачку бумаг. — Позже выдам рекомендации по восстановлению подвижности сустава. И да, рецепт, я тебе обещал, — он выудил из кармана халата подписанный бланк, на котором живого места не было от печатей.       Мо Жань не выдержал и рассмеялся: такое глупое выражение было на лице у Сюэ Мэна, будто на его глазах ангел только что рухнул в преисподнюю.       — Студент Сюэ, ваша работа делает себя сама?       Тот коротко поклонился и попятился от них, а потом развернулся и поспешил скрыться в глубине лаборатории.       — Мне нужно идти, — Чу Ваньнин отвел взгляд, будто Мо Жань стоял перед ним голым. — После пары у меня окно, если хочешь, я расскажу, как пойдет подготовка.       Мо Жань хотел!       — Поброжу по корпусу, нет проблем. Спасибо, — он любовно погладил выданные распечатки.       — Потрудись прочесть все, что тут написано, вместо того, чтобы праздно шататься.       Мо Жань хмыкнул и вышел вслед за Чу Ваньнином, но тот быстро ушел вперед и скрылся за одной из дверей. Ему показалось, или профессор не хочет оставаться с ним наедине? Не успел он распробовать эту мысль, как из соседней аудитории вышла та, кого Мо Жань точно не ожидал встретить.       — Ши Мэй?       Они втроем с Сюэ Мэном учились в школе, но после выпуска дороги их разошлись. Ши Мэй — единственная девушка в этом мире, которая вызывала в Мо Жане потребность быть нежным, защищать, а не набрасываться как голодный зверь. Но годы шли, он скатывался все ниже и даже думать себе запретил, что достоин такого кроткого, доброго и красивого, словно свежий пион, создания.       Удивление на лице Ши Мэй сменилось теплой улыбкой.       — А-Жань, ты приходил к Сюэ Мэну?       Дался им этот Сюэ Мэн!       — Я тут с профессором Чу. Нога подводит, — он похлопал себя по колену.       — Все так серьезно?       Слышать волнение в ее голосе Мо Жаню было чертовски приятно. Он успокоил девушку и рассказал об их встрече, опустив подробности, и Ши Мэй вызвалась помочь ему с планом, который выдал Чу Ваньнин. Было странно стоять так близко, вчитываться, обсуждать написанное. Мо Жаню было тепло, приятно, но сердце билось ровно, и он почувствовал облегчение. Ши Мэй была по-прежнему недосягаемой, но тоска по ней рассеялась.       Они перешли к обсуждению общих знакомых, посмеялись, вспоминая вечные неприятности, в которые влезал Мо Жань, не в последнюю очередь из-за своей неуемной любвеобильности, и Ши Мэй вдруг запнулась.       — Я знаю, какой ты, А-Жань, — она спрятала взгляд. — У тебя доброе сердце, но ты не умеешь любить кого-то одного. Надеюсь, ты не думаешь, что Чу Ваньнин из тех людей, что заводят интрижки?       Мо Жань охуел от того, какой оборот принял их разговор.       — Мы так долго шли с ним к отношениям. Прошу, не вмешивайся, — она подняла блестящие глаза и Мо Жань растерянно уставился в ответ.       — Ши Мэй, я никогда не переходил дорогу друзьям. Трах не стоит дружбы, ты же понимаешь? Тем более, Чу Ваньнин… Да он даже не посмотрит на меня! Не переживай, и удачи, — ему казалось, что лицо свело судорогой, и кривая улыбка останется на нем на всю оставшуюся жизнь.       Дверь, за которой скрылся Чу Ваньнин, распахнулась, и они невольно отпрянули друг от друга. Шумная гурьба студентов вылилась в коридор, а последним вышел и сам Чу Ваньнин. Он тут же уткнулся взглядом в пару у окна и прищурился.       — Профессор Чу, — Ши Мэй слегка поклонилась. — Прошу меня простить, мы с Мо Жанем давние друзья, и я отвлекла его разговором. Не смею вам мешать.       Не попрощавшись, она поспешила прочь от них, и Чу Ваньнин смотрел ей вслед едва ли не со злостью, но все так же молчал.       Мо Жань кинулся объясняться.       — Ши Мэй сказала правду, мы старые друзья, не подумай ничего такого.       — Почему меня должно волновать, с кем ты общаешься? — холодно спросил Чу Ваньнин.       В кабинет он его так и не повел, так что они устроились на лавочке у того самого пруда, где сегодня утром Мо Жань видел парочки студентов.       Чу Ваньнин вел себя отстраненно. Более отстраненно, чем раньше, и Мо Жань мысленно отвесил себе пощечину. Надо же было так нелепо пересечься с его любовным интересом. Может, и к лучшему. Это погасит неуместные желания и позволит им подружиться. Друзей ведь не трахают? Хоть Мо Жань успел трижды подрочить на образ профессора за эти выходные, но никогда не поздно начать все сначала.       — Что с рукой? — спросил Чу Ваньнин, от его цепкого взгляда ничто не могло скрыться.       — Цзяньгуй протащила меня по асфальту, — беспечным тоном ответил Мо Жань и махнул кистью со сбитыми костяшками.       Сделав вид, что поверил, Чу Ваньнин перешёл к пояснениям, и выдал Мо Жаню контакты надежного врача, у которого он и будет проходить восстановление.       — Почему не ты?! — возмутился Мо Жань. — Хочу, чтобы меня лечил А-Нин.       — Не веди себя как ребенок, — нахмурился Чу Ваньнин. — В клинике есть оборудование, тебе нужны физиопроцедуры и специальные тренажеры. В конце концов, я нашел тебе лучшего специалиста в Пекине, — он поджал губы.       — Лучший сидит рядом со мной.       Чу Ваньнин посмотрел на него в растерянности. Ему что, никогда не делали комплиментов?       — Я буду строго следить за прогрессом…— видя, что Мо Жань все еще расстроен, он вздохнул и добавил: — Можешь рассчитывать на помощь, если будешь слушаться беспрекословно.       — Да, Учитель, — Мо Жань тут же отвесил насмешливый поклон и просиял.       На этой мажорной ноте они расстались, и Мо Жань сказал себе, что ему точно надо потрахаться, чтобы успокоиться и не рушить те неясные, но теплые чувства, которые он испытывал к Чу Ваньнину.       Этим же вечером он сидел в баре, цедил выпивку и осматривал зал. На него поглядывали хорошенькие девушки и не менее хорошенькие мальчики, но его угрюмый вид отпугивал возможных партнеров на ночь. Снять их не было проблемой, но все эти крашеные куколки... Они пытались походить на кого-то, в то время как Чу Ваньнин просто был. Не хрупкая ветка, а спица, такая, которую без жалости втыкают в ногу, чтобы вылечить. Из хирургической стали. Ты его хоть в кипяток, хоть в кислоту. Сияющий и острый.       Допив свое омерзительное пойло, Мо Жань уехал.       Реабилитация в новой клинике совсем не походила на то, что с ним делали прежде. Его колено нещадно мучили, гнули, грели. Его заставляли уливаться потом на дурацких тренажерах, но оно того стоило. О таблетках Мо Жань забыл после первой недели, спокойно выдерживал полноценную прогулку с Цзяньгуй, а вечерами в парке он устраивался рядом с Чу Ваньнином на одном пледе под отцветшей яблоней. Мо Жань выслушивал замечания, хвастался успехами, а потом надолго замолкал, любуясь сосредоточенным Чу Ваньнином, набирающим очередную статью, которую Мо Жань не смог бы прочесть и со словарем. А еще он играл с Цзяньгуй и ловил взгляды Чу Ваньнина, от которых хотелось совсем не по-дружески завалить его на газон.       Тот бы и рад был не смотреть, но когда Мо Жань гладил притомившуюся от игр хаски, Чу Ваньнин пялился на его длинные пальцы и хотел спихнуть собачью морду с колен и лечь сам, подставиться под смуглые руки.       Глупость.       Он поджимал губы и смотрел на возмутителя душевного спокойствия со злостью — тому, правда, невдомёк было, что он злится на себя. Чу Ваньнин мысленно хлестал себя по щекам и отводил взгляд от теплой улыбки. Он все не мог понять, почему Мо Жань прилип к нему. Вместо того, чтобы видеться с молодыми, красивыми людьми, просиживал вечера в парке, таскался в университет. Ассистенты даже перестали отвлекаться от работы при его появлении.       Ну что за человек.       Самый лучший человек.       Цзяньгуй же млела от долгожданного внимания, и радости ее не было предела, несмотря на то, что в перерывах от работы Чу Ваньнин занялся дрессировкой. И Цзяньгуй, как назло, легко исполняла его команды.       — Почему я удосужился прочитать, как надо воспитывать хаски, а ты нет? — проворчал Чу Ваньнин.       — Потому что ты умный? — рассмеялся Мо Жань. — Ты ей как строгий отец, а я глупая мамаша, из которой Цзяньгуй веревки вьет.       Новоиспеченный отец не стал огрызаться, вместо этого запустил пальцы в серую шерсть спящей собаки и как будто улыбнулся.       — Приходи завтра в университет. У нас аппарат лучше, надо сделать МРТ.       Мо Жань в душе возликовал. Встреча никогда не будет лишней, хоть и придется лежать как бревно в этой проклятой штуковине.       Утром Мо Жань собирался так, будто впереди у него свидание, и постоянно одергивал себя. Все давно решено. Они с Чу Ваньнином друзья, у них почти что общая собака, вечера в парке и свои собственные, понятные им одним шутки. Лучшие друзья. Мо Жань даже порывался спросить Чу Ваньнина о том, как продвигаются дела с Ши Мэй, но этот вопрос сдал бы его с потрохами, так что приходилось прикусывать язык, чтобы не сболтнуть лишнего.       Охранник в университете пропустил его без предварительного звонка, и Мо Жань в приподнятом настроении пересчитывал ступеньки на третий этаж, радуясь, что теперь не смотрит на них, как на врагов.       В коридорах было непривычно тихо, видно, пары в самом разгаре. Мо Жань только надеялся, что Чу Ваньнин в лаборатории, и ему не придется отбиваться от настырного Сюэ Мэна, который вообразил, что брат охотится на его кумира.       Чу Ваньнин был на месте, а рядом с ним была Ши Мэй. Мо Жань замер, чтобы не выдать своего присутствия.       — Профессор Чу, вы часто работаете без перерыва... — она замолчала. — Я принесла с собой тушеные ребрышки, но, наверное, взяла слишком много. Позвольте вас угостить, — прижав ладони к груди, сказала Ши Мэй.       — Не стоит, — от холода в голосе Чу Ваньнина у Мо Жаня волоски на руках встали дыбом.       — Прошу меня простить, это было слишком дерзко, — в голосе Ши Мэй звучали слезы. — Но профессор Чу совсем не заботится о себе...       — Это лишнее, Ши Минцзин. Прошу вас вернуться к своей работе.       Мо Жань тихонько вышел из лаборатории.       Сердце колотилось.       Ши Мэй солгала ему! Ей хотелось заполучить профессора, но она точно не интересовала его. Нет, он должен был расстроиться из-за Ши Мэй, он расстроился, конечно. Но Чу Ваньнин был настолько недосягаемым, что Мо Жань никого не видел рядом с ним. Он по-дружески хотел, чтобы тот нашел девушку, с которой будет не так холоден, вот и все.       Прогнав смутные видения идеальной спутницы жизни, Мо Жань постучал и вошел, не дожидаясь ответа. Чу Ваньнин обернулся и хотел было отчитать наглеца, но увидев Мо Жаня, смягчился.       — Пойдем, нужно будет спуститься в подвал.       — Ох, я столько сюда поднимался, — Мо Жань нагло выпрашивал утешение.       Но Чу Ваньнин совершенно серьезно сказал:       — Тебе не помешает пройтись, прекращай ныть. Если так сложно ходить по лестницам, я попробую добавить магнитотерапию, вероятно, колено отекает.       Вот так. Отругал, а потом принялся помогать. В этом весь его Ваньнин.       Результаты МРТ были самыми что ни на есть прекрасными, и Чу Ваньнин даже подарил снимку крошечную улыбку. Мо Жань только вздохнул.       — Я консультировался с твоим врачом, уже можно переходить к полноценным тренировкам.       — А как же… Как это называется? Врачебная тайна? — Мо Жань спрашивал не всерьез, но его позабавили заалевшие уши Чу Ваньнина.       — Жду тебя в парке к шести утра. Оденься в спортивное, — на неудобный вопрос он предпочел не отвечать.       Чу Ваньнин ушел к своим студентам, а Мо Жань вернулся домой, размышляя, что же его ждет завтра. ___________________________________________________________________________ 1)Сокращённое название Пекинского университета.