Возлюби врага своего

      А-Цин, ожидаемо, пришла в полный восторг от крохотного чёрного комочка, который ей вручил Сюэ Ян.       — Хотела собаку — получи, — буркнул тёмный заклинатель, осторожно вкладывая в руки девочки свою ношу. — Кормить, выгуливать и дрессировать эту шавку будешь сама.       — А–Ян, спасибо! — буквально светящаяся от счастья А-Цин нежно поцеловала босяка из Куйджоу в щёку. — Я буду о нём хорошо заботиться, честное слово! А как его, кстати, зовут?       — Никак. Сама придумай.       А-Цин на мгновение задумалась, разглядывая своего питомца.       — Ты будешь Буран, — наконец, вынесла она свой вердикт. — Вырастешь большим и сильным, и будешь кусать всех, кто меня дразнит!       Сюэ Ян ухмыльнулся.       — Непременно будет, — подтвердил он. — Главное смотри, чтобы он тебе чего-нибудь не откусил.       — А он может? — усомнилась А-Цин.       — Конечно, может. Это он сейчас маленький и беспомощный, а вот вырастет размером с этот дом, проглотит тебя, даже не моргнув.       — А-Ян, не запугивай её, пожалуйста, — мягко попросил Сяо Синчэнь. — А-Цин, тебе не о чем волноваться. Если ты правильно воспитаешь Бурана, он никого не тронет.       — А как его правильно воспитывать? — А-Цин нахмурилась. — У меня никогда не было собаки…       — Не волнуйся, мелочь, у меня была, — оскалившись, бодро сообщил Сюэ Ян. — Причём не одна.       Сун Лань невольно скривился: он помнил этот эпизод из воспоминаний Сюэ Яна, когда тот, находясь на службе Вэнь Жоханя, больше года провёл на псарне, совмещая жестокие эксперименты над животными с пытками людей. От одной мысли об этом по спине Цзычэня пробежал неприятный холодок: ему всё ещё было тяжело смириться с мыслью, на что именно был способен этот улыбчивый юноша с острым языком.       Как ни странно, новый обитатель быстро прижился в похоронном доме. Первую неделю щенок вёл себя беспокойно, постоянно скулил и тявкал, особенно по ночам. А-Цин с Сюэ Яном по очереди подходили к малышу, брали его на руки и выносили во двор, чтобы Буран своим писком не мешал отдыхать Сяо Синчэню и Сун Ланю. Кроме того, пёс был ещё совсем маленьким, и обычная пища ему не подходила: необходимо было молоко. Ощенившихся сук в городе И не обнаружилось, поэтому Сюэ Яну пришлось договориться с одной крестьянкой — единственной, в чьём хозяйстве имелась корова. Дама оказалась не промах и наотрез отказалась от денег, взамен припахав юношу помогать ей с домашними делами: огород вскопать, за водой сходить, крышу перестелить и т.д. Сюэ Ян грязно ругался, возмущался и посылал на голову пронырливой особе всевозможные кары, но исправно выполнял все поручения, за что дважды в день — после каждой дойки, — получал по кувшину молока. Этого с лихвой хватало и прожорливому Бурану, растущему как на дрожжах, и даже оставалось немного для даосов и А-Цин.       Спустя месяц щенок достаточно подрос и окреп, и Сюэ Ян вместе с А-Цин начали выводить его на прогулку сначала во двор, а затем в город и лес. Буран, несмотря на свою тёмную природу, существом оказался крайне озорным и непоседливым, но, что самое главное, совершенно незлобным. Малыш активно изучал всё вокруг, звонко тявкал и ластился ко всем обитателям похоронного дома, особое предпочтение почему-то отдавая Цзычэню.       — Почувствовал родственную душу, — как-то вечером насмешливо заметил Сюэ Ян, когда все собрались во дворе возле костра, и Буран бесцеремонно оккупировал колени Сун Лань, свернулся калачиком и благополучно заснул, наслаждаясь ласковыми почёсываниями за ухом.       Цзычэнь неожиданно весело — весело! — фыркнул на это замечание и вручил Сюэ Яну и А-Цин очередную порцию конфет, купленную днём на рынке.       — Спасибо, даоцзан Сун, — поблагодарила его девочка, широко улыбнувшись. В последнее время её отношение к мужчине заметно улучшилось, в чём не последнюю роль сыграли регулярные мелкие подарки с его стороны. Но по большей части её миролюбивый настрой был зеркальным отражением отношения Сюэ Яна, который внезапно почти перестал язвить и огрызаться в сторону давнего врага, видимо, соизволив наконец-то окончательно зарыть топор войны.       — Не за что, — ответил Сун Лань всё с тем же каменным выражением лица. — Ешь на здоровье.       Сяо Синчэнь сидел на циновке, прислонившись плечом к спине Сюэ Яна, как обычно развлекавшего себя вырезанием разнообразных фигурок из яблок, и с улыбкой прислушивался к разговорам своих сожителей — Синчэню больше всего нравился воцарившийся в их странной семье хрупкий мир. Он наслаждался каждой минутой, проведённой рядом с Цзычэнем, А-Цин и Сюэ Яном, и перед сном молился Небожителям, чтобы это тихое счастье никогда не заканчивалось.

***

      Появление незнакомцев в таком крохотном месте, как город И, разумеется, не могло остаться незамеченным. Стоило пятерым крепким мужчинам, выглядевшим как заклинатели из какого-нибудь мелкого ордена, войти в город, как слухи о них разлетелись со скоростью света. Сюэ Ян, как человек, обладавший неограниченным запасом врагов, желающих насадить его голову на пику, естественно, сразу же отправился взглянуть на незваных гостей. К счастью, ни сами заклинатели, ни их орден ему были незнакомы, так что босяк из Куйджоу выдохнул с облегчением — накликать беду на свою семью ему совершенно не хотелось, — и вернулся в похоронный дом.       — Как прогулка? — сухо осведомился Сун Лань, догадывавшийся, куда и зачем Сюэ Ян отлучался посреди белого дня, воспользовавшись отсутствием в доме Сяо Синчэня, отправившегося в соседнюю деревню в компании А-Цин к захворавшему ребёнку, чья мать вся в слезах прибежала к ним в дом с первыми лучами солнца, чуть ли не на коленях умоляя о помощи.       — Обошлось без кровопролития, — оскалившись, ответил Сюэ Ян, усаживаясь за стол. — Я этих ребят не знаю, так что вряд ли они пришли целенаправленно за мной.       — Тебе всё же лучше лишний раз не выходить из дома, пока они не покинут город, — заметил Цзычэнь.       — Это понятно, — легкомысленно отмахнулся юноша, вгрызаясь зубами в очередное яблоко, запас которых стараниями Сун Ланя стал неисчерпаемым. — Не переживай, даоцзан, я не собираюсь втягивать вас с Синчэнем и А-Цин в неприятности.       — Очень на это надеюсь.       На этом разговор был окончен. А вскоре после полудня незваные гости вошли во двор похоронного дома. Сюэ Ян в этот момент со скучающим видом сидел на крыльце, наслаждаясь прекрасной погодой, а Сун Лань чинил сломавшийся табурет в доме.       — Нам сказали, здесь живут даоцзаны, — без приветствия заявил один из визитёров, вперив в Сюэ Яна острый взгляд. — Ты не похож на даоса.       — А я и не даос, — лениво отозвался тот, цепким взглядом окидывая прибывших, оценивая их физическую и духовную силу.       — Тогда кто ты? — требовательно спросил другой незнакомец, у которого под правым глазом красовался длинный кривой шрам.       — А ты кто? — насмешливо отозвался Сюэ Ян. — Пришёл ко мне в дом без приглашения, не поздоровался, а теперь ещё и смеешь требовать каких-то ответов.       — Ах ты!..       Один из товарищей схватил шрамированного за плечо, не позволив напасть.       — Приносим свои извинения за грубость, — поклонившись, проговорил он. Это был высокий, крепкий мужчина лет сорока, с широким носом и выразительными ярко-синими глазами. То, с каким достоинством он держался, заставило Сюэ Яна подумать, что он из благородных. — Мы ищем двух даоцзанов: Сяо Синчэня и Сун Ланя. Сяо Синчэнь ходит весь в белом, носит меч Шуанхуа и у него, насколько нам известно, сейчас нет глаз. Второй, Сун Лань, одет во всё чёрное, у него надменное лицо и меч Фусюэ.       — Колоритная парочка, — ухмыльнулся Сюэ Ян. — Зачем они вам понадобились? Вы сами не особо похожи на даосов.       — Какая тебе разница? — возмущённо воскликнул шрамированный. — Отвечай, видел ты их или нет?       — Они жили некоторое время со мной в этом доме, — признал Сюэ Ян. — Но буквально сегодня утром ушли в сторону Цинхэ. Если поторопитесь, возможно, сможете их нагнать.       — Благодарим за информацию, — синеглазый вежливо поклонился, и сделал жест своим товарищам следовать за ним.       Стоило незваным гостям уйти со двора, Сюэ Ян поднялся на ноги и подошёл к окну, возле которого с мечом наголо замер Сун Лань.       — Я так понимаю, даоцзан Сун, ты знаком с этими господами?       — Незадолго до визита в клан Чан мы с Сяо Синчэнем напали на банду грабителей и работорговцев, — мрачно отозвался даос. — Хоть и с большим трудом, нам удалось их одолеть и передать для справедливого суда в один из великих орденов.       — Ланьлин Цзинь?       — Да.       — Ясно, — Сюэ Ян оскалился. — Я так понимаю, это и есть те самые грабители?       — Да, — подтвердил Сун Лань. — Я узнал по голосу их главаря, Мин Зэна. — В голосе Цзычэня звенела сталь. — Когда мы передавали его ордену Цзинь, он пообещал, что как только освободится, найдёт нас, переломает Синчэню все кости, изнасилует его и бросит в канаве умирать.       В глазах Сюэ Яна вспыхнул зловещий блеск.       — Как опрометчиво с его стороны бросаться подобными угрозами, — заметил он, криво усмехнувшись. — Полагаю, мне стоит научить его манерам.       Сун Лань напрягся.       — Ты собираешься его убить.       — И его людей, — подтвердил Сюэ Ян. — А ты, видимо, предпочтёшь их отпустить с миром? А как же наказание за преступления? Судя по всему, как и в случае со мной, Цзини посчитали, что степень их полезности превышает страдания, которые они причинили.       Сун Лань нервно закусил нижнюю губу и до побелевших костяшек стиснул рукоятку меча.       В Байсюэ учили, что такое добро и зло. Добро должно вознаграждаться, а зло наказываться. Убивать людей — зло. Творить беззаконие — зло. Вершить правосудие должны главы Великих орденов. Но что делать, если справедливости нет, и те, кто должен следить за соблюдением законов, сами же их и нарушают?       Сун Лань почувствовал, как его судорожно сжатые пальцы накрыла тёплая ладонь. Открыв глаза, Цзычэнь встретился взглядом с глазами Сюэ Яна, на дне которых бушевало зловещее тёмное пламя.       — Предоставь это мне, даоцзан, — непривычно мягко, тоном, которым он обычно разговаривает с Сяо Синчэнем, сказал юноша. — У тебя принципы, кодекс и честь. А я всего лишь жалкое отребье, босяк из Куйджоу. Моя душа и так черна. Одним трупом больше, одним меньше — разницы никакой.       Эти пренебрежительные слова Сюэ Яна по отношению к себе, словно он сам и его жизнь ничего не значат, стали тем пёрышком, что склонило чашу весов.       — Нет, — твёрдо заявил Сун Лань. — Мы сделаем это вместе.

***

      Вернувшиеся домой ближе к полуночи Сяо Синчэнь и А-Цин застали идиллическую картину: Сун Лань сидел на крыльце и чистил Фусюэ, а Сюэ Ян развалился на тонкой циновке перед костром и лениво чесал пузо Бурану, примостившемуся у его бедра.       — Мы задержались, — устало констатировал очевидное Синчэнь, тяжело опускаясь на циновку рядом с возлюбленным. — Прошу за это прощение.       — Ерунда, даоцзан! — легкомысленно отмахнулся юноша, тут же укладывая голову ему на колени. — Не зря хоть сходили?       — Малыш поправится, — улыбнувшись кончиками губ, сообщил Сяо Синчэнь, запуская пальцы в волосы Сюэ Яна, с удовольствием перебирая тяжёлые пряди. — Как у вас прошёл день?       — Скучно, — протянул Сюэ Ян, ухмыляясь. — Вы, наверно, с А-Цин голодны. Даоцзан Сун на ужин приготовил неплохое овощное рагу с тушёной свининой.       — М? — Сяо Синчэнь выглядел заинтересованным. — В самом деле?       — Не удивляйся так, Синчэнь, — подал голос Сун Лань, откладывая в сторону точильный камень и убирая Фусюэ в ножны. — За последние месяцы я стал намного лучше в готовке.       — Ты хотел сказать, что твои кулинарные шедевры прекратили быть помоями? — хохотнул Сюэ Ян, за что получил лёгкий подзатыльник от возлюбленного. — Ай! За что, даоцзан?       — Я много раз просил тебя не дразнить Цзычэня, — назидательно проговорил Сяо Синчэнь.       — Всё в порядке, Синчэнь, — миролюбиво отозвался Сун Лань. — Я уже привык.       Пока они разговаривали, А-Цин успела сходить в дом и вернулась с двумя мисками с овощным рагу, одну из которых вручила Сяо Синчэню, после чего, слегка толкнув Сюэ Яна бедром, вынуждая освободить себе место, примостилась на самый краешек циновки рядом со своим питомцем, который настолько объелся за ужином, что полностью проигнорировал запах мяса.       — Благодарю, А-Цин, — кивнул Сяо Синчэнь, принимаясь за трапезу. — Действительно, получилось очень недурно. Цзычэнь, ты делаешь успехи.       — Рад, что тебе нравится, — на губах Сун Ланя промелькнула крохотная улыбка, которая, впрочем, практически сразу исчезла.       После позднего ужина, прошедшего за нескончаемой трескотнёй А-Цин, красочно расписывающей их с даоцзаном небольшое путешествие, Сюэ Ян впервые за всё время проживания в похоронном доме собрал посуду и добровольно отправился её мыть к ручью. Когда же он вернулся, то обнаружил на кухне мрачного Сяо Синчэня, сидевшего за столом, сложив руки перед собой, в то время как Сун Лань стоял возле окна, прислонившись бедром к подоконнику и скрестив руки на груди в защитном жесте.       — Я что-то пропустил? — обманчиво весёлым голосом спросил Сюэ Ян, одновременном окидывая даосов цепким взглядом. — Милые бранятся?       — Что у вас случилось? — непривычно серьёзно спросил Сяо Синчэнь, слегка повернув голову к Сюэ Яну.       — А что у нас случилось? — Сюэ Ян весьма правдоподобно изобразил удивление. — Ничего не случилось, даоцзан. Всё просто замечательно.       — А-Ян, не лги мне, — оборвал его Синчэнь. — Когда ты сидел со мной, я чувствовал запах крови от твоих волос.       Сюэ Ян недовольно скривился: после того, как они с Сун Ланем разобрались с непрошенными гостями, он старательно очистил Цзянцзай и сменил перепачканную в крови одежду, но совершенно не подумал о том, что не помешало бы помыться всему целиком. Промашка вышла! Судя по нахмуренным бровям Сун Ланя, тот тоже подумал о чём-то подобном.       — Ни я, ни даоцзан Сун не ранены, — попытался выкрутиться юноша, не желая посвящать своего даоцзана в случившееся.       — Допустим, — кивнул Сяо Синчэнь. — Но откуда кровь?       Сюэ Ян на ходу пытался придумать какую-нибудь правдоподобную ложь, которая не расстроит его даоцзана. Быть может, сказать, что в лесу во время прогулки наткнулись на какую-то хищную тварь? Однако прежде чем юноша успел открыть рот, заговорил Сун Лань.       — Тебе не нужно это знать, Синчэнь.       На лице Сяо Синчэня промелькнула обеспокоенность.       — Не нужно?       — Не нужно.       После секундной паузы складка, залёгшая между бровей Сяо Синчэня разгладилась, а его лицо приобрело привычное безмятежное выражение.       — Хорошо, Цзычэнь, — сказал он и мягко улыбнулся. — В таком случае, я пойду спать. День выдался долгий, и я буквально валюсь с ног. — Он повернул голову к Сюэ Яну, растеряно взиравшему на обоих даосов, не веря в происходящее. — А-Ян, ты идёшь со мной?       — Через минутку, даоцзан. Мне ещё нужно кое-что сделать.       Коротко кивнув, Сяо Синчэнь поднялся из-за стола и удалился в их с Сюэ Яном комнату.       — Это что сейчас было? — Сюэ Ян даже не пытался скрыть своего замешательства.       — Что именно? — спокойно уточнил Цзычэнь, расставляя тарелки на полке над очагом.       — Ты просто сказал Синчэню, что ему не нужно знать ответ на вопрос, и он согласился!       — И что тебя в этом удивляет? — Сун Лань, в отличие от юноши, удивлённым ничуть не выглядел. — Мы с Синчэнем доверяем друг другу и уважаем чужое лично пространство. Если бы Синчэнь не захотел мне что-то рассказать, я бы тоже с уважением отнёсся к этому его желанию.       Сюэ Ян нахмурился: ему подобный подход совершенно не нравился. За время проживания сначала в ордене Вэнь, а затем и в ордене Цзинь он привык, что никому нельзя доверять, и чем больше ты соберёшь информации о каждом человеке в своём окружении, тем спокойней тебе будет.       — Разве тот факт, что ты что-то скрываешь от другого человека, как раз не свидетельствует об отсутствии доверия? — после небольшой паузы спросил Сюэ Ян, честно пытаясь понять странную, извращённую логику даосов.       — Не обязательно. У каждого есть что-то, чем он не хотел бы делиться даже с самыми близкими людьми. Это нужно уважать и принимать.       Сюэ Ян неопределённо пожал плечами.       — Как показывает практика, люди скрывают только разные грязные секретики, которые можно использовать против них, — заметил он. — Я не представляю, чтобы у Сяо Синчэня было нечто такое, что он бы хотел скрыть от тебя или меня.       Сун Лань коротко рассмеялся, и Сюэ Ян буквально завис: у мужчины был приятный, мягкий, глубокий смех, который было очень приятно слушать.       — Синчэнь у нас исключение из всех правил, — сказал Цзычэнь, не заметивший странного взгляда, которым наградил его юноша. — Я за всю жизнь таких, как он, не встречал даже в клане Лань, гордящемся своим целомудрием и высоконравственностью. Так что Синчэня в расчёт не берём. Я говорю об обычном, среднестатистическом человеке: тебе или мне, например. Уверен, у тебя есть много вещей, о которых ты бы предпочёл, чтобы никто не знал. Так же, как и у меня. Да и у любого нормального человека. Причём речь не обязательно идёт о каких-то страшных вещах, вроде убийства или чего-то подобного. Иногда это может быть какая-то мелочь — сущий пустяк, — которой человек отчаянно стыдится. И в этом случае лучше проявить тактичность и не лезть с расспросами.       Эта была первая столь длинная речь, которую Сюэ Ян услышал в исполнении Сун Ланя.       — По мне, так это звучит, как полная хрень, — высказал своё мнение тёмный заклинатель. — Но если вы с даоцзаном придерживаетесь подобного правила — это ваше дело. Лично я предпочту знать всё и обо всех. Так спокойней.