Возлюби врага своего

      Сюэ Ян в своём пятилетнем возрасте оказался просто очаровательным ребёнком: вежливый, послушный, любознательный, с обворожительной улыбкой, способной растопить даже самое чёрствое сердце. Получив новую чистую одежду, мальчик долго и искренне благодарил Сун Ланя и Сяо Синчэня, а после весьма охотно принялся жевать пустой безвкусный рис, наспех сваренный Синчэнем при содействии А-Цин. По завершении трапезы Сюэ Ян добровольно вызвался помыть посуду, однако Сун Лань от его помощи категорически отказался, отправившись на реку с тарелками сам.       Следующие три дня заклинатели усердно искали способ вернуть Сюэ Яну его нормальный облик, для чего Цзычэнь навёл порядок в том, что осталось от сарая, в поисках записей горе-экспериментатора. К несчастью, практически ничего не уцелело, а, то, что всё же удалось найти, было написано настолько неразборчивым почерком, что понять, над чем именно работал Сюэ Ян прежде, чем всё вышло из-под контроля, было абсолютно невозможно.       — А что если он навсегда останется таким? — на четвёртый день, когда состояние мальчика так и не изменилось, с тревогой спросил Сяо Синчэнь, обращаясь к другу, пока Сюэ Ян в компании А-Цин выгуливал Бурана и не мог случайно подслушать их разговор.       — Значит, у нас появится возможность подарить ему нормальное детство и наставить на светлый путь, — твёрдо ответил Цзычэнь. — Мы ведь мечтали когда-то основать собственный орден? Считай, что Сюэ Ян будет первым учеником.       Мальчик даже не догадывался, насколько сильно обоих заклинателей волновало его состояние. Этот Сюэ Ян вообще отличался поразительной беззаботностью и присущей только маленьким детям наивностью. Собственное положение его, казалось, совершенно не волновало. Он не отлипал от А-Цин, играл с Бураном и с интересом наблюдал за тем, как Сяо Синчэнь готовит или плетёт корзины.       На пятый день пребывания в похоронном доме в детском теле Сюэ Ян с застенчивой улыбкой подсел к Сун Ланю и протянул ему тонкую потрёпанную книжку с местами порванными страницами.       — Даоцзан Сун, вы могли бы почитать нам с А-Цин?       Сяо Синчэнь, сидевший рядом с другом, замер, а Сун Лань почувствовал, как его сердце болезненно сжалось при виде этих наивных, широко распахнутых тёмных глаз, с безмолвной мольбой взирающих на него.       — Мы с А-Яном нашли её на помойке возле рынка, — пояснила А-Цин. — Я не умею читать, но по картинкам это должно быть что-то вроде сказок.       Сун Лань осторожно взял из рук Сюэ Яна книгу, наугад открыл где-то посередине и пробежал глазами по иероглифам. А-Цин оказалась права, это был сборник обычных детских сказок.       — Хорошо, — кивнул Цзычэнь. — Я вам почитаю.       На лице Сюэ Яна расцвела счастливая улыбка, и он без тени смущения уселся на циновку вплотную к Сун Ланю, привалившись плечом к его боку. Даос шумно вздохнул, но возражать не стал, напротив, аккуратно приобнял мальчика за плечи.       Под мерный голос Сун Ланя и А-Цин, и Сюэ Ян очень быстро заснули, так что даосу пришлось разносить их по постелям на руках.       — Никогда ещё я так остро не ощущал нехватку зрения, — печально заметил Сяо Синчэнь, когда Цзычэнь вернулся к нему. — Мне до дрожи хочется увидеть А-Яна сейчас. Какой он?       «Необыкновенный», — подумал Сун Лань, однако вслух сказал: — Такой же, как любой другой ребёнок.

***

      Решение проблемы нашлось само собой. Спустя неделю после взрыва лаборатории выяснилось, что произошедшие с Сюэ Яном метаморфозы обратимы, причём без какого-либо постороннего вмешательства.       Посреди ночи всех обитателей похоронного дома разбудил дикий, душераздирающий крик — Сюэ Ян, занимавший спальню, которую ещё совсем недавно делил с Сяо Синчэнем, метался по постели в лихорадке, заливался слезами и кричал нечеловеческим голосом. Все попытки разбудить его не увенчались успехом. Пока Сун Лань обтирал мальчишку влажной тряпкой, Сяо Синчэнь спешно готовил на кухне целебный отвар, который затем аккуратно влил в горло бессознательному ребёнку, практически сразу успокоившемуся и погрузившемуся в глубокий сон. Утром Сюэ Ян проснулся уже семилетним. И прекрасно помнил события, предшествовавшие потере пальца.       — Вы нашли меня у реки после того, как я его отрезал? — кивком указав на травмированную руку, спросил он.       — Нет, — Сяо Синчэнь никогда не врал и не собирался начинать это делать. Тем более по отношению к человеку, прочно обосновавшемуся в его сердце. — Боюсь, тебе будет непросто понять, А-Ян, но ты всё же попытайся. Дело в том, что тебе не семь лет. Ты уже давно взрослый, сильный заклинатель и наш с Цзычэнем дорогой друг. Просто произошёл несчастный случай, в результате которого ты вновь стал ребёнком.       Сюэ Ян нахмурился и наградил Сяо Синчэня недоверчивым взглядом.       — Разве человек может вернуться в детство? — удивлённо спросил он.       — Как видишь, может, — печально улыбнувшись, ответил Синчэнь. — Неделю назад тебе было и вовсе не больше пяти. Так что, если твоё взросление пойдёт такими же темпами, месяц-другой ты вновь станешь самим собой.       Мальчик не выглядел убеждённым, но спорить не стал. Вновь без каких-либо возражений ел пресную стряпню Синчэня, беззаботно болтал о всяких глупостях с А-Цин и вёл себя как самый обыкновенный ребёнок, из-за чего с лица Сяо Синчэня не сходило умиротворённое выражение. Сун Лань же был хмур и с настороженностью и лёгким сожалением наблюдал за будущим убийцей клана Чан — Цзычэнь прекрасно помнил воспоминания Сюэ Яна и знал, что впереди этого милого мальчика ждёт кромешный ад.       Второй скачок в возрасте произошёл спустя десять дней, и вновь ночью. Как и в первый раз Сюэ Ян разбудил всех криками, однако теперь они перемежались с грубой бранью и угрозами — что бы ему ни снилось, хорошим этот сон точно не был.       Утром к завтраку вышел десятилетний ребёнок, и в его глазах не было и намёка на дружелюбие и детскую невинность.       — Что вам от меня нужно? — хмуро спросил Сюэ Ян, буравя заклинателей острым взглядом.       — Ничего, — ответил Сяо Синчэнь ровным голосом. — Мы просто хотим тебе помочь.       — Брехня! — категорично заявил мальчик. — Если хотите меня трахнуть, так и знайте, я буду сопротивляться и откушу вам что-нибудь. Например, член. Или пальцы. Смотря что подвернётся.       От таких слов Сяо Синчэнь покраснел и смущённо откашлялся. А-Цин же, не испытывавшая к недавнему товарищу по играм ни капли пиетета, с размаху ударила Сюэ Яна по шее.       — Следи за языком, А-Ян, ты не в борделе! — возмущённо заявила девочка. — Потом сам же жалеть будешь, когда всё вспомнишь.       Сюэ Ян наградил её хмурым взглядом, но, что примечательно, даже не пытался дать сдачу. Отказавшись от еды, парень вернулся в «свою» комнату и просидел там до самого вечера, не реагируя ни на какие попытки вытащить его из этого своеобразного убежища.       Помня о пристрастии босяка из Куйджоу к холодному оружию и сладостям, на следующее утро Сяо Синчэнь принёс тому его любимый нож и две конфеты. Парень всё ещё смотрел на светлого заклинателя волком, но подношение всё же принял. Кроме того, голод никто не отменял. Так что к обеду Сюэ Ян, переступив через свою гордость и паранойю, вышел к столу.       — Я помню вкус этой хрени, — неспешно ковыряясь палочками в миске с рисом, сообщил он мрачно. — Дикая гадость.       — Если тебе не нравится — не ешь, — огорчённо проговорил Сяо Синчэнь, порываясь забрать у парня миску. — Давай сходим на рынок, я куплю тебе маньтоу.       — Ну, уж нет! — неожиданно бойко возразил тот, мёртвой хваткой вцепившись в миску. — Это моё!       Сун Лань с А-Цин молча наблюдали за разворачивающейся сценой, никак не комментируя происходящее и не пытаясь вмешиваться.       Несмотря на нелестные слова в адрес еды, Сюэ Ян съел всё до последней рисинки.       — Никто никогда просто так не давал мне еду, — каким-то странным, бесцветным голосом сообщил он. — Её всегда нужно было украсть или заработать.       Сун Лань недовольно скривился — он очень хорошо помнил, как именно Сюэ Ян «зарабатывал» себе на еду. И допустить повторения чего-то подобного он был не намерен.       — Можешь помыть посуду, — заметил он, — это будет твоей платой.       Сюэ Ян состроил отвратительную гримасу, но тарелки с палочками и котелок забрал и в компании А-Цин отправился на реку. Вечером же, быстро освоившись, начал беззастенчиво лезть к Сун Ланю, чтобы тот обучил его бою на мечах. Первым порывом Цзычэня было отказать ему. А потом в памяти всплыла история с тем даосом, который в детстве не просто отказал Сюэ Яну в обучении, но и грубо оскорбил, тем самым вызвав у мальчишки стойкую ненависть ко всем представителям данного учения.       — Хорошо, — обречённо вздохнув, сдался Сун Лань. — Но настоящий меч я тебе не дам — хватит с тебя и шеста. И помимо фехтования ты должен будешь медитировать и развивать своё золотое ядро — Синчэнь тебе в этом поможет.       Сюэ Ян, вопреки ожиданиям, не стал артачиться и возмущаться, более того, охотно занимался с обоими даосами. Причём в фехтовании мальчишка практически сразу достиг заметных результатов — тело прекрасно помнило, каково это, держать меч, поэтому и со спаррингом на шестах проблем не возникало. А вот медитации давались будущему тёмному заклинателю с трудом: его постоянно что-то отвлекало, мешая сосредоточиться на движении ци в собственном теле. Однако Сюэ Ян не сдавался и продолжал усердно заниматься, тщательно выполняя все указания Сяо Синчэня. По вечерам же все обитатели похоронного дома собирались во дворе возле костра: Синчэнь привычно плёл корзины, А-Цин с Сюэ Яном бодро обменивались остротами и колкостями. А Сун Лань позорно мечтал о том, чтобы эти мгновения тихого, домашнего счастья никогда не кончались.       В десятилетнем возрасте Сюэ Ян задержался на целых две недели, чем заставил заклинателей серьёзно поволноваться. Однако на одиннадцатую ночь их уже привычно разбудил его надсадный крик, а утром из комнаты вышел не ребенок — юноша. Такой, какого Сун Лань и Сяо Синчэнь видели в ордене Ланьлин Цзинь.       — Итак, вот мы и снова встретились, даоцзан Сун и даоцзан Сяо, — расплывшись в жутковатой ухмылке, демонстрируя аккуратные острые клычки, проговорил Сюэ Ян.       — Мы с тобой виделись буквально вчера, — мрачно заметил Сун Лань.       — Для меня времени прошло намного больше, — манерно растягивая слова, отозвался Сюэ Ян.       — Сколько же? — заинтересованно спросил Сяо Синчэнь.       — Восемь лет.       «Значит, уже прошёл все круги Диюя Вэней, вырезал клан Чан и теперь работает на Цзиней», — догадался Сун Лань.       — Значит, сейчас ты служишь Гуаньшаню? — на всякий случай уточнил Цзычэнь.       — Уже нет, — оскалившись, ответил юноша. — Главой Цзинь недавно стал Мэн Яо.       — Ясно, — коротко кивнул на это Сун Лань, после чего вернулся к прерванной трапезе.       — Я помню, когда я был совсем ребёнком, вы сказали, что я взрослый, просто из-за несчастного случая вернулся в прошлое.       Сяо Синчэнь настороженно замер.       — Да, это так, — подтвердил он.       — У вас есть доказательства? — вперив в него цепкий взгляд, спросил Сюэ Ян.       — В том сарае была твоя лаборатория, — Сун Лань указал в окно на руины строения, которое ни он, ни Синчэнь так и не решились привести в порядок. — Можешь сходить и сам посмотреть. Малая часть записей чудом уцелела при взрыве, но почерк у тебя настолько отвратительный, что я не сумел ничего разобрать. Возможно, тебе это удастся лучше.       — Ну, с дневниками Старейшины Илина я же как-то разобрался! — презрительно фыркнул Сюэ Ян и вышел из дома, направившись в сторону своей бывшей лаборатории.       — Он теперь помнит не только своё прошлое, но и то время, которое проводит с нами? — обеспокоенно спросил Сяо Синчэнь.       — Похоже на то, — мрачно отозвался Цзычэнь. — Не знаю только, к добру это или к худу.       В сарае Сюэ Ян провозился весь день и часть ночи, вернувшись в дом только ближе к рассвету, и сразу же завалился спать, проспав до самого обеда.       — Даоцзан Сяо, а что это у вас с глазами? — сразу после пробуждения задал он весьма неудобный для всех присутствующих вопрос.       — Я утратил их, — тщательно подбирая слова, ответил Синчэнь.       — В самом деле? — елейным голосом уточнил Сюэ Ян. — Почему же тогда они сейчас украшают лицо даоцзана Суна?       Тот факт, что в своём нынешнем возрасте Сюэ Ян прекрасно помнил, какие глаза были у каждого из них, наводило на не очень хорошие мысли.       — Знаете, когда вы вели меня на суд в Ланьлин, периодически огревая фучэнем, я всё никак не мог отделаться от желания вырезать даоцзану Суну глаза, чтобы он никогда больше не мог смотреть на меня с высокомерием, словно я мусор под его ногами, — в голосе Сюэ Яна послышались зловещие нотки, не сулившие ничего хорошего.       — Что ж, могу тебя порадовать: ты исполнил задуманное, — холодно отозвался Цзычэнь, тщательно сдерживая ярость, всколыхнувшуюся в груди после этих слов Сюэ Яна. — Ты не только лишил меня глаз, но и уничтожил мой дом — храм Байсюэ. Синчэнь же, чтобы хоть как-то возместить причинённый тобой вред, отдал мне свои глаза.       — Вот значит что, — Сюэ Ян осклабился. — Как же тогда получилось, что после всего перечисленного более взрослая версия меня оказалась в этой всеми богами и небожителями забытой дыре, да ещё и в вашей компании?       — Мы с А-Цин путешествовали вдвоём и нашли тебя раненного на дороге, — объяснил Сяо Синчэнь, которому, очевидно, не нравилось, какой оборот приобрёл разговор, и всё же изменить своим принципам он также не мог, поэтому отвечал на вопросы Сюэ Яна честно и максимально точно. — Я вылечил тебя, и ты остался жить с нами, а после к нам присоединился Цзычэнь.       — И что, вы простили меня? — Сюэ Ян коротко рассмеялся, а в его глазах вспыхнул дьявольский огонь. — За клан Чан, за Байсюэ, за глаза даоцзана Суна?       — Ты пожелал искупить свою вину и встал на путь исправления, — твёрдо глядя в глаза босяка из Куйджоу, уверенно заявил Сун Лань. — Ты помогал нам во время Ночных охот. Проявлял заботу. Мы заботились о тебе в ответ.       — Даже позволили практиковаться в тёмном заклинательстве, — насмешливо заметил Сюэ Ян. — С чего, кстати, такая щедрость?       — Ты сам выбрал этот путь, — пожал плечами Сяо Синчэнь. — И убедил нас с Цзычэнем, что тёмный путь самосовершенствования ничем не хуже светлого. Он просто другой. И мы с уважением отнеслись к твоему решению.       В глазах Сюэ Яна вспыхнула неприкрытая ненависть.       — Да вы просто святые, даоцзаны, — зло выплюнул он. — И как вам не противно мараться о такую падаль, как я?       Лицо Сяо Синчэня приобрело скорбно выражение, а повязка на глазах окрасилась алым.       — Ты не падаль, Сюэ Ян, — дрогнувшим голосом проговорил он. — Ты — наш спутник на стезе самосовершенствования.       — Что? — ярость, ещё мгновение полыхавшая лесным пожаром на дне глаз тёмного заклинателя, мгновенно стихла, сменившись растерянностью. — Даоцзан Сяо так шутит сейчас?       Вместо ответа Сяо Синчэнь вытащил из-за пазухи своего ханьфу деревянную заколку — ту самую, что ему подарил Сюэ Ян. Сун Лань после небольшой заминки извлёк из мешочка цянькунь и свою заколку, выложив её на стол рядом с заколкой Синчэня.       — Третью ты сделал для А-Цин, — безжизненным голосом сообщил Сяо Синчэнь. — Ей — как младшей сестре. Нам — в качестве подарка на помолвку.       Сун Лань не был уверен, что это был именно подарок на помолвку, скорее Сюэ Ян таким нехитрым способом пытался обозначить свои чувства по отношению к ним, однако исправлять Синчэня не стал.       Лицо Сюэ Яна после этих слов стало совсем белым, точно первый снег. Дрожащими пальцами он взял обе заколки и поднёс их к глазам, пристально разглядывая оба узора и явно узнавая творения своих рук.       — Это не имеет никакого смысла, — пробормотал он, предельно аккуратно откладывая заколки в сторону. — Так не должно быть.       — Мы понимаем, что тебе сейчас крайне непросто поверить в наши изменившиеся отношения, — мягко сказал Сяо Синчэнь. — Не тревожься об этом и не изводи себя, просто наберись терпения. Скоро память к тебе полностью вернётся, и ты сам всё поймёшь.       Не говоря ни слова, Сюэ Ян резко поднялся из-за стола и вышел из дома.       — Куда он пошёл? — взволнованно спросил Синчэнь, поднимаясь следом.       — Не нужно, — Сун Лань успокаивающе положил ладонь на его плечо и ободряюще сжал. — Позволь ему выпустить пар и немного проветрится.       — А если он что-нибудь натворит?       — Не в таком состоянии, — уверенно заявил Цзычэнь. — Он растерян и взволнован, а это не те чувства, которые вызывают тягу к насилию.       Сяо Синчэнь после непродолжительных раздумий согласно кивнул и немного успокоился.       — Тебе нужно сменить повязку, — протянув руку и ласково огладив любимого пальцами по щеке, заметил Сун Лань. — Я принесу воды.

***

      Ни этим вечером, ни на следующий день Сюэ Ян так и не появился в похоронном доме, чем не на шутку взволновал всю свою семью.       — А если с ним что-то случилось? — Сяо Синчэнь не находил себе места от беспокойства и метался по дому, точно тигр в клетке. — Он мог отправиться по старой памяти в Ланьлин, и там его наверняка схватили люди Цзинь Гуанъяо!       — Сюэ Ян не такой дурак, чтобы возвращаться к Цзиням после того, как ты рассказал ему о том, что подобрал его раненным в канаве, — возразил Сун Лань, у которого и самого сердце было не на месте, но он всё равно старался рассуждать трезво. — У него достаточно ума, чтобы сделать правильные выводы. Скорее уж он затаился в каком-нибудь небольшом поселении и ждёт возвращения воспоминаний.       В это, конечно. Цзычэню верилось слабо — особым терпением босяк из Куйджоу никогда не отличался, напротив, зачастую действовал импульсивно, поддавшись сиюминутному порыву. Однако Синчэня требовалось успокоить, чтобы он не бросился на поиски, поэтому Сун Лань, наступив на горло собственным принципам, говорил не то, что думал.       Той ночью светлые заклинатели в очередной раз легли спать вместе, но в отличие от всех предыдущих ночей Цзычэнь позволил себе руками и губами ласкать податливое тело Синчэня, пытаясь столь нехитрым способом хоть ненадолго избавить того от мрачных мыслей и тревог. До конца в весенних играх они так и не зашли — Синчэнь излился любовнику в рот, а затем помог ему кончить вручную, после чего оба заснули. А утром их разбудил божественный аромат свежей выпечки.       — Я принёс баоцзы, — за столом, неспешно вырезая из яблок фигурки зверюшек, сидел Сюэ Ян — такой, какой он был до всей этой кутерьмы с внезапным омоложением. — И купил фрукты. Вижу, без меня вы тут не скучали?       — Ты вернулся, — на лице Сяо Синчэня расцвела счастливая улыбка. Казалось, он не обратил внимания на последнюю фразу, произнесённую босяком из Куйджоу, или просто не придал ей значения. — Мы с Цзычэнем волновались, что с тобой могло что-то случиться.       — Приношу свои извинения, — недовольно скривившись, явно через силу выдавил из себя Сюэ Ян, что, впрочем, всё равно вызвало изумление у Сун Ланя и Сяо Синчэня, привыкших к тому, что юноша никогда не извиняется, даже если был не прав. — Глупо как-то всё получилось.       — Это всё ерунда, — заверил его Сяо Синчэнь, вслепую протягивая в сторону Сюэ Яна ладонь. Юноша спокойно поднялся из-за стола, подошёл к постели и аккуратно обхватил протянутую ладонь обеими руками. — Я, признаться, даже немного рад, что сумел узнать тебя ребёнком — ты был просто очарователен.       Сюэ Ян закатил глаза, а затем наклонился и мягко коснулся губами губ возлюбленного — Сяо Синчэнь тут же свободной рукой обхватил его за шею и притянул ближе, углубляя поцелуй.       Сун Лань, многозначительно хмыкнув, вылез из кровати и поспешно оделся, решив оставить сладкую парочку наедине, чтобы они могли выговориться и намиловаться. Однако стоило ему сделать шаг по направлению к двери, как его запястье тут же обхватила чья-то наглая четырёхпалая ладонь.       — Куда это ты собрался, даоцзан Сун? — разорвав поцелуй, насмешливо спросил Сюэ Ян, наградив заклинателя хищным взглядом. — Ты разве не хочешь поприветствовать меня? Кажется, недавно Синчэнь назвал нас спутниками на стезе самосовершенствования… Или он тебя не имел в виду?       Сун Лань судорожно сглотнул, ощутив, как внутри всколыхнулось мягкое тепло от этих слов, сказанных шутливым тоном. Похоже, Сюэ Ян успел всё хорошенько обдумать и правильно интерпретировал их поведение в последние недели.       Забросив последние сомнения в дальний уголок сознания, Цзычэнь сократил то небольшое расстояние, что отделяло его от Сюэ Яна, наклонился и запечатлел на его губах нежный, целомудренный поцелуй.       — Ну, кто так приветствует своего почти супруга! — деланно возмущённо воскликнул тёмный заклинатель. — Бери пример с даоцзана! — и, обхватив Сун Ланя за плечи, втянул его в долгий, головокружительный поцелуй.