Похититель принцесс

Адриан развоплотился неподалёку от дома, сделав вид, что добирался на метро. Позвонил в домофон, и ворота ему открыл телохранитель. Проходя мимо наспех припаркованной машины, юноша решил, что негоже оставлять дверь незакрытой, тем более, с неба сыпалась какая-то морось. На коврике под сиденьем лежал свежий чек, он поднял его и не поверил глазам. Это был чек на покупку того самого снотворного, обнаружение которого в машине отца ставило последнюю точку в начатом расследовании. Тут же, в машине, он нашёл листок бумаги и карандаш и, не заходя домой, написал, кого и в чём подозревает, со всеми адресами и телефонами. Заходить в особняк после такой находки было опаснее, чем прийти туда по личному приглашению Бражника. Он нашёл в бардачке древнюю ириску, сделал из неё подобие сургучовой печали и заклеил сложенный листок. Выглянув на улицу, решил, что упаковать письмо в пакет с зип-локом будет хорошей идеей. Подписал лицевую сторону и положил пакет возле Плагга, после чего потянулся к кольцу. – НЕ-Е-ЕТ! Ты не сделаешь этого! – завопил квами, уронив недоеденный сыр. – Ты мой самый классный подопечный за последние сто пятьдесят лет, я не хочу тебя терять из-за каких-то неразделённых чувств к девушке! – он вцепился в рубашку парня и прижался к нему всем своим маленьким трясущимся тельцем. – Умоляю, не возвращай кольцо хранительнице! Я сейчас выдам тебе самый страшный её секрет: она уже любит обе твои личности и принимает тебя хоть с клоунским бубенчиком, хоть без! – Что?! Ты хочешь сказать, что мы знакомы в повседневной жизни? – Адриан чуть не лишился дара речи. – Мне крышка, если она узнает, что это я разболтал, – квами пытался спрягать мордашку в крошечных лапках. – Но я больше так не могу! Я не могу смотреть, как ты страдаешь, как она страдает, как Тикки мучается. Никакого сыра не хватит, если два супергероя так и не станут парой. Поэтому не завершай карьеру. Ну, хочешь, я на колени перед тобой стану? – Да успокойся ты! Ты так паникуешь, будто бы я решил выкинуть из дома все запасы сыра! – А разве нет? Кто его будет есть, когда я покину родной шкаф… – Плагг, послушай внимательно. Это письмо разоблачает всех злодеев и должно попасть к Ледибаг как можно скорее. Ты знаешь, где её искать. Но есть загвоздка: сегодня Бражник что-то вынюхивал и есть вероятность, что за хранительницей будут следить, как за мной и за всеми людьми, кто был сегодня в кинотеатре. Поэтому я отдаю кольцо тебе на хранение, а себе надену копию, которую купил не так давно, как раз для такого случая. Теперь – самое важное. Письмо отдашь лично Тикки, путь спрячет в шкатулке, хотя написано оно для Ледибаг, а кольцо не отдавай. Твоя задача будет надёжно спрятать талисман так, чтобы ни я, ни Ледибаг не знали, где он хранится, поскольку мы можем попасть под чары и выдать его местоположение. Шкатулку тоже лучше перепрятать, пока не поздно. Думаю, моя Леди сама это уже поняла. Ну, в добрый путь! Вечером после отбоя незаметно вернись, я оставлю в ванной на окне кусочек сыра. Если сыра нет или кусочек маленький, то отсиживайся вместе с Тикки – значит, я не закончил или завалил миссию. – Слушай, что за конспирация? – недоумевал Плагг. – Сегодняшний супершанс дал подсказку, но впервые адресованную не Ледибаг, а мне. Значит, именно я решаю, что будет изображено на том недостающем фрагменте. И если ты хочешь, чтобы там было обручальное кольцо, то поможешь мне скрыть от неё часть неприятных фактов. – Я тебя не узнаю, к чему такие сложности? Почему ты хочешь что-то утаить, в чём проблема? – не отставал квами. – Мозаика была ещё и намёком, что ей нельзя знать всей правды, только общие контуры… по крайней мере, пока. Правда же в том, что Маюра – это Натали Санкёр, а Бражник – Габриель Агрест. – Это конец… – Плагг прижал ушки, – теперь и я понял, насколько всё серьёзно. – Если мы справимся, то это будет конец злодействам и начало новой жизни. Поэтому я отдал тебе кольцо, иначе Кота подчинят и силой заставят напасть на Ледибаг. Пора, Плагг, лети к Тикки, мы не должны подвести своих Леди! Адриан достал телефон и увидел сообщение от Маринетт. Ответил, что он в порядке, уже дома, из кинотеатра его увёз отец. Извинился за своё внезапное исчезновение и пообещал сходить на каток на следующей неделе. Потом он понял, что перед возможной смертью не надышится, и решительно вошёл в дом. Начальника с секретаршей он отыскал в одной из спален: она как раз проснулась и принимала из его рук стакан чая. – Отец, мне надо с тобой поговорить, это срочно. – Ты что, не видишь? Я занят, Натали себя плохо чувствует. Иди в свою комнату и закрой за собой дверь! – рявкнул на него Габриель. – Как скажешь, а то я боялся, что ты попросишь добыть для тебя талисманы, – Адриан вышел, пытаясь хотя бы внешне сохранять спокойствие, но сердце выпрыгивало из груди. Он был один, без квами, с двумя самыми опасными людьми под одной крышей. – О чём ты хотел поговорить? – у самой двери в его комнату парня остановил бледный как полотно отец. – О том, что я люблю Ледибаг не меньше, чем ты – мою маму, поэтому готов предложить тебе и Ледибаг сделку с талисманами, выступив переговорщиком, – сухим официальным языком ответил сын. Он знал, какой стиль общения выбирать, чтобы отец выслушал его предложение. – Думаю, Натали тоже стоит поучаствовать в переговорах, ведь она неоднократно помогала тебе. Габриель сглотнул, на лбу выступил холодный пот. Он бы так не трясся, если бы сегодня не увидел, как сын в своих мечтах сражается с Бражником и готов пойти до конца ради своей любимой. До Габриеля дошло, что сын тоже подсматривал за ним в последние дни (и в кинотеатре) и пришёл к верным умозаключениям раньше других. Также Бражник не знал, сколько ещё человек узнали о его двойной жизни, есть ли среди них репортёры… В общем, было чего испугаться. – Не ты ли говорил мне, что между отцом и сыном не должно быть тайн, и даже позволил однажды упасть с небоскрёба? – тут Габриель вспомнил, как сам видел это глазами Горизиллы, а сегодня – с другой стороны, самой неприятной: глазами сына. Пережитый ужас, преследовавший родителя несколько ночей после того случая, вновь накатил, он схватился за грудь и облокотился на стенку. – Нет, не надо воспоминаний! Это тяжело даже для такого непутёвого отца, как я. Натали много раз упрашивала поговорить с тобой, и вот этот день настал. Мне очень неприятно, что ты узнал правду не от меня, – он показал жестом, что сыну можно пройти обратно в спальню секретарши. – Нам предстоит многое обсудить, в том числе как ты решил стать супергероем-змеем, которого я не помню. – Откуда ты узнал? – пришла очередь Адриана ощутить холодок вдоль позвоночника. – Расскажу, присаживайся, это надолго. Хотя я считал, что у тебя на пальце другой талисман. – Ты думал, что я напарник Ледибаг, раз влюблён в неё? – изображая удивление, он стянул кольцо и передал отцу. – Сам проверь: обычная бижутерия, но срисована с оригинала. Перстень подарил школьный друг, чья девушка – жуткая фанатка супергероев. – С чего начнём? – Габриель заметно расслабился, покручивая в руках кольцо и больше не опасаясь получить котоклизмом под рёбра. – Познакомь меня с Нууру, – сын взял отца за руку и посмотрел такими добрыми глазами, что сердце родителя дрогнуло, – пожалуйста, папа! – этот обезоруживающий взгляд он унаследовал от Эмили, и противиться ему Габриель никогда не мог, а ещё подумал, что из разговора получится толк и это поможет вернуть ему жену более мирным путём.

***

Натали хотела сразу закончить эту историю, а Габриель сдался только к исходу второго дня. Он кому-то несколько раз звонил, к дому за ним приезжала странная машина. Потом они и вовсе попросили телохранителя не отходить от Адриана даже на уроке фехтования, а Натали с шефом куда-то уехали... Всё это время Плагг оставался бездомным, периодически прилетая за новым крохотным кусочком сыра, но не показываясь никому на глаза. Наконец, вечером квами увидел целую голову сыра на подоконнике и понял, что для него это добрый знак. В доме он встретил хозяина таким радостным, каким он бы выглядел, согласись Ледибаг выйти за него замуж. В руках он держал две брошки и фотографию симпатичной женщины, спящей в больничной палате, в которой Плагг сразу узнал Эмили Агрест. На радостях они располовинили сыр, а талисманы были активированы и переданы в лапки Нууру и Дуусу. Чтобы всё прошло как задумано, настоящее кольцо заняло своё место на пальце, а трое квами и два талисмана были отправлены своим ходом к Хранительнице под присмотром Плагга. Каково было удивление Маринетт при виде этой троицы, постучавшей в окно, словами не описать. Только радость остальных квами помогла убедить её, что талисманы настоящие и хозяева сами от них отреклись. В доказательство своих слов Нууру предложил призвать пару сотен белых мотыльков в её дом, но Маринетт почему-то отказалась. Она больше спрашивала квами, где хозяин талисмана кольца, и троица дружно заверяла, что он в порядке, просто не может сейчас перевоплотиться, так как этим сорвёт какой-то важный договор. Сколько всего девушка думала-передумала-нафантазировала за эти два дня, знала только Тикки, вёдрами подающая ей успокаивающий отвар. Но самое ужасное было впереди – то, что намного страшнее любого сражения, даже лично с Бражником. Адриан написал ей сообщение и напросился на утренние круассаны. В тот же день Маринетт должна была открыть письмо, поскольку на импровизированном «конверте», который доставил грустный, немногословный и промокший под дождём Плагг, было написано: «Моей Леди. Вскрыть к исходу третьих суток с момента написания, если автор письма не явится за ним лично в течение этого срока. Время, отпечаток лапки, сердечко». Но, по настоянию квами, конверт был отправлен на хранение в шкатулку, куда могли попасть только квами, дабы не было искушения прочитать его ни хранительнице, ни злодеям в случае провала операции. Саму же шкатулку прятать не стали, только выставили посменное круглосуточное дежурство квами около пекарни. Маринетт теперь спала в обнимку с пятнистым «яйцом», и в случае опасности Каалки должна была телепортировать их подальше от Парижа – прямиком в старинный тибетский храм.