Мой молодой Уилфред

Я проснулся на восходе солнца. Надо было побыстрее покинуть Ротервуд, для того чтобы не быть узнанным слугами и для того чтобы "спасти" еврея Исаака от Бриана де Буагильбера. Я быстренько оправил одежду (спал я не раздеваясь) , прочитал молитвы и направился к Исааку. Нелёгкая задачка мне предстояла! Надо было убедить еврея в своей расположенности к нему и в желании помочь. Однако , мне повезло. Ему по видимому снялся страшный сон, как из него выбивают деньги. Обычная ситуация с евреями. Я дотронулся кончиком посоха до спящего старика. И он от этого подскочил как ошпаренный. Он посмотрел на меня с удивлением, страхом и подозрением. Его можно было понять. Я бы тоже так выглядел , если бы ко мне в покои заявился рыцарь в доспехах. –Не бойся меня, Исаак, — сказал я, — я пришёл к тебе как друг. — Награди вас бог Израиля, — сказал еврей, немного успокоившись. — Мне приснилось… Но будь благословен праотец Авраам — то был сон. Потом, очнувшись, он спросил обычным своим голосом: — А что же угодно вашей милости от бедного еврея в такой ранний час? — Я хотел тебе сказать, — отвечал я, — что, если ты сию же минуту не уйдёшь из этого дома и не постараешься отъехать как можно дальше и как можно скорее, с тобой может приключиться в пути большая беда. — Святой отец, — воскликнул Исаак, — да кто захочет напасть на такого ничтожного бедняка, как я? — Это тебе виднее, — сказал я, — но знай, что, когда рыцарь Храма вчера вечером проходил через зал, он обратился к своим мусульманским невольникам на сарацинском языке, который я хорошо знаю, и приказал им сегодня поутру следить за тем, куда поедет еврей, схватить его, когда он подальше отъедет от здешней усадьбы, и отвести в замок Филиппа де Мальвуазена или Реджинальда Фрон де Бефа. Про себя я еще добавил : «И пожелал мне спокойной ночи, милый такой. Помнит про меня. Заботливый.» Из-за этой мысли я немного покраснел, но еврей к счастью не заметил этого, поскольку пришёл в такой ужас, что его волосы поднялись как кошачья шерсть, когда её обладательница увидела собаку. –Бог Авраама! — воскликнул он. Не подымая седой головы с полу, он сложил свои морщинистые руки и воздел их вверх. — О Моисей! О блаженный Аарон! Этот сон приснился мне недаром, и видение посетило меня не напрасно! Я уже чувствую, как они клещами тянут из меня жилы. Чувствую зубчатые колёса по всему телу, как те острые пилы, бороны и секиры железные, что полосовали жителей Раббы и чад Аммоновых. — Встань, Исаак, и выслушай, что я тебе скажу, — с состраданием, но не без презрения сказал я, глядя на его муки. — Мне понятен твой страх: принцы и дворяне безжалостно расправляются с твоими собратьями, когда хотят выжать из них деньги. Но встань, я тебя научу, как избавиться от беды. Уходи из этого дома сию же минуту, пока не проснулись слуги, — они крепко спят после вчерашней попойки. Я провожу тебя тайными тропинками через лес, который мне так же хорошо известен, как и любому из лесных сторожей. Я тебя не покину, пока не сдам с рук на руки какому-нибудь барону или помещику, едущему на турнир; по всей вероятности, у тебя найдутся способы обеспечить себе его благоволение. Исаак посмотрел на меня и с надеждой, и с подозрением. Я слегка усмехнулся, но тот к счастью не заметил. «Хорошо что Бриан купил мне ещё эту шляпу» пробежала мысль. Вдруг , еврея чтото осенило и он начал пречитать снова. –У меня найдутся средства, чтобы обеспечить себе благоволение! Увы! Есть только один способ заслужить благоволение христианина, но как получить его бедному еврею, если вымогательства довели его до нищеты Лазаря? Ради бога, молодой человек, не выдавай меня! Ради общего небесного отца, всех нас создавшего, евреев и язычников, сынов Израиля и сынов Измаила, не предавай меня. — Снова подозрительность взяла верх над остальными его чувствами, и он воскликнул: — У меня нет таких средств, чтобы обеспечить доброе желание христианского странника, даже если он потребует всё, до последнего пенни. При этих словах он с пламенной мольбой ухватился за мой плащ. — Успокойся, — поспешил его успокоить я — Если бы ты имел все сокровища своего племени, зачем мне обижать тебя. В этой одежде я обязан соблюдать обет бедности, и если променяю её, то единственно на кольчугу и боевого коня. Впрочем, не думай, что я навязываю тебе своё общество, оставайся здесь, если хочешь. Седрик Сакс может оказать тебе покровительство. — Увы, нет! — воскликнул еврей. — Не позволит он мне ехать в своей свите. Саксонец и норманн одинаково презирают бедного еврея. А одному проехать по владениям Филиппа де Мальвуазена или Реджинальда Фрон де Бефа… Нет! Добрый юноша, я поеду с тобой! Поспешим! Препояшем чресла, бежим! Вот твой посох… Скорее, не медли! — Я не медлю, — сказал я, уступая настойчивости моего компаньона, — но мне надо прежде всего найти средство отсюда выбраться. Следуй за мной! Я вышел из комнаты и последовал в комнату Гурта. –Вставай, Гурт, — сказал я, как только зашёл в комнату — вставай скорее. Отопри калитку у задних ворот и выпусти нас отсюда. Гурт открыл глаза и недовольно посмотрел на меня. После он поднялся на одном локте и раздражённо пробурчал : –Еврей уезжает из Ротервуда, а с ним за компанию и пилигрим собрался. Тут в комнату заглянул шут Вамба и услыхав свинопаса довольно бодро воскликнул: –Я бы скорее подумал, что еврей с окороком ветчины улизнёт из усадьбы. Я немного поморщился. Вамба ,конечно, хороший шут, но всё-таки не приятно когда про тебя так говорят старые знакомые. Тут я погрузился в мечты как потом, после того как проверну это дело и выиграю приз в турнире , при встрече скажу шуту кем был тот пилигрим , что ушёл вместе с евреем, но Гурт прервал мои мысли: –Как бы то ни было, и еврей и странник могут подождать, пока растворят главные ворота. У нас не полагается, чтобы гости уезжали тайком, да ещё в такой ранний час. Он положил голову опять на своё полено , что использовал вместо подушки. Я понял что он сейчас заснёт и я его уже не разбужу, и тогда плакали мои доспехи и решил попробовать последнее средство. — Как бы то ни было, — сказал я повелительно, — я думаю, что ты не откажешь мне в этом. Я нагнулся к свинопасу и тихонько прошептал ему на ухо : – Гурт, неужели ты не узнал меня? Это ведь я , твой маленький поросёнок!– (когда я был маленьким, Гурт часто брал меня с собой в лес пасти свиней и я всегда возвращался таким же грязным, как свиной приплод. Поэтому он меня так и называл - поросёнком. Это знали только я , сам Гурт, и Вамба, который часто сопровождал нас). Гурт подскочил ,как подскакивает надутый свиной пузырь из воды, если утопить его поглубже. И расплылся в широкой улыбке. Он было хотел обнять меня, но сдержался из-за того что понял что мне надо сохранять инкогнито , а это может показаться подозрительным. –Гурт, берегись! Ты всегда был осмотрителен. Слышишь, отопри калитку. Остальное скажу после. – сказал я выходя из каморки. Гурт бросился исполнять , а Исааку и Вамбе только и осталось удивляться такой перемене в поведении свинопаса. Мы прошли по тёмным коридорам замка, а потом вышли на улицу к небольшой колидке в частоколе. Тут еврей очнулся от удивления и воскликнул: –Мой мул! Где же мой мул? — Приведи сюда его мула, — сказал я, — да и мне достань тоже мула, я поеду с ним рядом, пока не выберемся из здешних мест. После я доставлю мула в целости кому-нибудь из свиты Седрика в Ашби. А ты сам… — я наклонился к свинопасу и прошептал ему на ухо – Приходи туда же и переоденься так , чтобы тебя никто не узнал. Будешь моим оруженосцем. Если ты конечно не против. — С величайшей радостью всё исполню, — отвечал Гурт и убежал исполнять поручение. Вамба удивлённо проводил его взглядом , а потом , посмотрев на меня , объявил: –Желал бы я знать, чему вас, пилигримов, учат в Святой Земле. — Читать молитвы, дурак, — отвечал я, — а ещё каяться в грехах и умерщвлять свою плоть постом и долгой молитвой. — Нет, должно быть чему-нибудь покрепче этого, — сказал шут. — Виданное ли дело, чтобы покаяние и молитвы заставили Гурта сделать одолжение, а за пост и воздержание он дал бы кому-нибудь мула! Думаю, что ты мог бы с таким же успехом толковать о воздержании и молитвах его любимому чёрному борову. — Эх, ты! — молвил я. Мне уже слегка надоело такое отношение, Вамбы ко мне. Да, он мой друг, но сам Вамба то это не знал. А я бы очень хотел. Давно я его не видел... — Сейчас видно, что ты саксонский дурак, и больше ничего. — Это ты правильно говоришь, — сказал шут, — будь я норманн, как и ты, вероятно на моей улице был бы праздник, а я сам слыл бы мудрецом. Я хотел уже вежливо попросить его закрыть мельницу на перерыв, но к моему счастью вернулся Гурт с двумя мулами. Мы молча сели на них. Еврей сразу же засунул чтото под седло, ворча что это «перемена белья». Я поглядел на Ротервуд. Когда я его ещё увижу? А когда Исаак был готов ехать, протянул руку Гурту. Я хотел чтобы он её пожал, но из-за чего-то я повернул её ладонью в низ и Гурт решил что её требуется поцеловать, что он и сделал с неменьшим удовольствием. Мы тихонько направили мулов в лесную чащу по тропинке. Заря уже разгорелась во всю и было почти так же светло как днём. Ветер летал между верхушек дубов, буков , клёнов и елей, играя с листьями и путаясь в иголках. Кое где блистела земляника в росе. Тишина и спокойствие, которое бывает только на родине.