loving you just broke my heart

      Ему удается искренне игнорировать то, что произошло во время дня рождения Хуа Чэна, пока Пэй Мин не поднимает эту тему неделю спустя. Это случается после обеда, они возвращаются в свой класс, когда Пэй Мин внезапно говорит:       — Интересно, ты все еще нравишься Му Цину?       Сердце Фэн Синя замирает от шока.       — Почему ты вдруг заговорил об этом? — бормочет он, почесывая затылок. Он ненавидит эту тему.       — Не знаю, просто подумал об этом, — пожимает плечами Пэй Мин. — Один мой друг хочет пригласить его на свидание, но он не уверен, нравишься ты еще Му Цину или нет. Меня это тоже заставляет задуматься.       Фэн Синь чуть не спотыкается о его ноги.       — Что? — спрашивает он, останавливаясь как вкопанный и уставившись на Пэй Мина широко раскрытыми глазами.       — Почему ты так шокирован? — Пэй Мин тоже останавливается, поднимая бровь в сторону Фэн Синя. — Он хорошо выглядит, понятно, что кто-то положил на него глаз, — вот так Пэй Мин, не задумываясь, хвалит внешность Му Цина, и Фэн Синь должен чувствовать себя непринужденно, поскольку это означает, что его слова в вечер день рождения Хуа Чэна не так уж и важны, если Пэй Мин тоже это признает. Но вместо того, чтобы почувствовать облегчение, он ощущает, как его желудок скручивается в узел.       — В смысле, я знаю, но… — Фэн Синь замолкает, не зная, что именно он хочет сказать.       — «Но» что? — озадаченно спрашивает Пэй Мин. — Ты так расстроен из-за того, что кто-то может забрать его? — дразнит он.       — Что? Нет! — Фэн Синь качает головой. — Он мне не нравится.       — Уверен?       — А почему нет?       — Не знаю, может, потому, что в последнее время ты странно себя ведешь рядом с ним? — говорит Пэй Мин, склонив голову набок. — Ты часто на него пялишься. И твои аргументы вроде как…       — Господи, только не ты, — ворчит Фэн Синь, закатывая глаза и снова начиная идти, отказываясь вести этот разговор и с Пэй Мином. И Хуа Чэн, и Пэй Мин придавали этому слишком большое значение, совершенно не понимая, что Фэн Синь просто скучал по Му Цину и понял, что заботится о нем как о друге, после того, как испытал жизнь без него. Ничего больше. Ладно, значит, он стал добрее к Му Цину, чем раньше. Разве это так плохо? Пэй Мин тоже гораздо добрее к нему. Это значит, что Му Цин ему тоже нравится? Нет. Так почему же всем кажется таким странным, когда Фэн Синь ведет себя немного по-другому?       — А? Кто-то уже говорил с тобой об этом? — спрашивает Пэй Мин, догоняя Фэн Синя. — Се Лянь? — он не отвечает. — Тогда, наверное, Хуа Чэн. Что он сказал?       — Ничего особенного, — твердо отвечает Фэн Синь.       — Ну же, расскажи.       — Нет, потому что говорить не о чем. У вас слишком много свободного времени, если вы так пристально наблюдаете за моими отношениями с Му Цином только для того, чтобы делать глупые выводы. Весело совать нос в чужие дела?       — Ладно, неважно, не злись по пустякам, — говорит Пэй Мин, в конце концов чувствуя, что этот разговор ни к чему не приведет. — Итак… если он тебе не нравится, могу я сказать своему другу, чтобы он попытался? Он уже давно присматривается к Му Цину.       — Мне все равно, — выплевывает Фэн Синь не совсем ложь, хотя чувствует странную злость из-за этого разговора. Вероятно, это просто потому, что ему не нравится, как Пэй Мин и Хуа Чэн беспокоят его этой темой, несмотря на то, что обсуждать нечего.       — Хорошо, тогда я скажу ему.       — Ладно.       — Мой друг не так уж и плохо выглядит, у него может быть шанс, — говорит Пэй Мин. — К тому же я не думаю, что ты все еще нравишься Му Цину, — такое заявление должно обрадовать Фэн Синя, так почему, блядь, он снова чувствует знакомое разочарование, бурлящее внутри него? Хорошо, что Му Цин, возможно, забыл о нем. В конце концов, Фэн Синь не отвечает взаимностью, и он не хочет, чтобы Му Цин продолжал причинять себе боль. Однако он не чувствует ни капли счастья. — Вот и хорошо, да? Наверное, вам было довольно неловко.       Затем они продолжают идти молча, медленно направляясь к классу, но Фэн Синь осмеливается спросить:       — Почему ты так думаешь?       — Хм?       — Как думаешь, почему я ему больше не нравлюсь? — это его эго задето возможностью того, что он может больше не нравиться Му Цину? Так и должно быть. Нет другого объяснения неприятному чувству, распространяющемуся по телу Фэн Синя.       — Это всего лишь предположение, — говорит Пэй Мин, снова пожимая плечами. — Я имею в виду, он всегда был довольно логичным человеком. Разумно, что он забудет свои чувства через какое-то время, раз они безответные. Прошло уже несколько недель, так что, возможно, его влюбленность угасла.       Фэн Синь ненавидит себя за то, что чувствует из-за слов Пэй Мина, особенно потому, что не понимает, почему он так себя чувствует. Однако он отказывается думать об этом и просто отвечает:       — Думаю, да, — Пэй Мин бросает на него странный косой взгляд, но Фэн Синь быстро меняет тему на что-то другое. Лучше не зацикливаться на этом. В любом случае, вероятно, на самом деле просто его эго задето.

———

      Удивительно, но вскоре Му Цин начинает общаться с другом Пэй Мина. Но не только это. Му Цин приглашает парня пообедать с ними на следующей неделе, потому что — по словам Му Цина — он хочет провести обед не только со своими друзьями, но и с ним тоже, поэтому и взял его с собой.       Парня зовут Чао Нин, и, как сказал Пэй Мин, он, безусловно, привлекателен. Он по уши влюблен в Му Цина и совсем не пытается это скрывать, что расстраивает Фэн Синя, но только потому, что это раздражает. В его жизни уже есть Хуа Чэн и Се Лянь, ему не нужен еще один любвеобильный человек, от которого ему станет плохо.       Однако, что достаточно шокирующе, Му Цин, похоже, не так уж сильно возражает против этой любви. Это выводит Фэн Синя из себя, потому что Му Цин всегда жалуется на то, что Хуа Чэн и Се Лянь отвратительны из-за чрезмерного проявления любви друг к другу. Но внезапно, когда все внимание оказывается на нем, он смиряется с этим без каких-либо проблем. Фэн Синю повезло только в том, что парень Чао Нин довольно сдержан в ухаживаниях, хотя и болезненно очевидных.       — Сильно ревнуешь? — тихо шепчет Хуа Чэн со своего места в середине обеда, повторяя слова, сказанные им несколько недель назад, и Фэн Синь, не задумываясь, толкает его локтем. Хуа Чэн лишь смеется.       Он не ревнует. У него нет причин для ревности. Просто Фэн Синю не нравится, когда новые люди разрушают его маленький круг друзей. И видеть, как Му Цин тонко улыбается, просто ужасно странно, поэтому, конечно, он чувствует себя как-то неуютно. Его не волнует, что Му Цин смотрит на него не больше трех раз за весь обед, слишком занятый застенчивым разглядыванием своей еды или Чао Нина. Его также не волнует, что Чао Нин сидит слишком близко, а Му Цин совсем не против, несмотря на то, что всегда говорит, что ему нравится свое личное пространство.       Я не ревную, говорит себе Фэн Синь. Это просто раздражает.       — Чао Нин замечательный, да? — спрашивает Пэй Мин после обеда. — Му Цин, кажется, тоже так думает.       — Молодец, — говорит Фэн Синь с излишней ядовитостью в голосе, но, к счастью, Пэй Мин никак это не комментирует.

———

      Заканчивается их второй год обучения, и Фэн Синь не может быть счастливее. Он любит летние каникулы так сильно, что это причиняет боль, потому что они дают ему всю свободу, которую он хочет, а еще на улице солнечно и жарко. Каникулы только начинаются, но у них уже есть тысячи идей о том, что делать и куда пойти, и Фэн Синь не может дождаться этого. Он знает, что в последнем году обучения ему нужно гораздо больше сосредоточиться на учебе, поэтому еще сильнее ценит каникулы, зная, что это последняя прогулка по раю перед началом ада.       Первые несколько дней каникул Фэн Синь проводит, практически ничего не делая, наслаждаясь тем, что он может не спать всю ночь, если захочет, и проспать весь следующий день, не вставая с постели, пока не отдохнет. Он наверстывает упущенное на концертах и отправляется в недельное путешествие со своей семьей, возвращаясь как раз ко дню рождения Се Ляня. Он очень скучал по своим друзьям, пока был в отъезде, поэтому рад, что в честь его возвращения устраивают грандиозную вечеринку. Единственная проблема в том, что Фэн Синь ужасно разбирается в подарках, поэтому ему требуется некоторое время, чтобы придумать что-то значимое и приятное, но в конце концов он с этим справляется — с помощью Му Цина и Пэй Мина, но все же.       Вечеринка в среду, но во время каникул все равно каждый день пятница. Фэн Синь красиво одевается, зная, что там будет много людей, ведь Се Лянь популярен и дружелюбен, поэтому он пошел дальше и пригласил всех, как и каждый год. Хорошо, что его дом достаточно большой, чтобы устроить подобную вечеринку.       Он идет с Пэй Мином, потому что Хуа Чэн и Му Цин, как говорят, уже там, они пришли пораньше, чтобы подготовить дом и помочь Се Ляню собрать все слишком дорогое или хрупкое и убрать это в одну комнату, доступ в которую будет закрыт для всех. Фэн Синь тоже пришел бы раньше, но ему нужно было побольше поспать, учитывая, что он вернулся вчера, а Пэй Мин просто слишком ленив — оба обещали остаться и помочь прибраться, так что не похоже, что они плохие друзья.       Снова увидеть Се Ляня через неделю — это здорово. Не то чтобы одна неделя — это много, но они с Се Лянем были вместе с тех пор, как были маленькими детьми, так что неделя — это много в голове Фэн Синя. Встреча с Хуа Чэном — не самое приятное, и Фэн Синь признает, что мог бы сделать больше без его присутствия, но он догадывается, что немного скучал по нему. И когда дело доходит до Му Цина… на прошлой неделе он чаще всего думал о Му Цине, что немного тревожит, учитывая все то, о чем думал Фэн Синь. Но на самом деле он очень скучал по Му Цину. Хотя не то, чтобы он признался бы в этом открыто.       — Му Цин на заднем дворе, — говорит Хуа Чэн, замечая, как незаметно Фэн Синь оглядывается по сторонам.       — Ладно, — это все, что говорит Фэн Синь. Он не замечает странного взгляда Хуа Чэна, конечно, он захочет поприветствовать Му Цина, почему это должно иметь такое большое значение?       Он идет на задний двор, держа в руке сувенир, который купил для Му Цина. Это простой магнит с названием и прекрасным видом на город, подобные Му Цин собирал, как сумасшедший, у всех вокруг, сколько себя помнит Фэн Синь. Честно говоря, он не до конца понимает эту навязчивую идею, но улыбки, которая появляется на лице Му Цина каждый раз, когда он получает магнит, достаточно, чтобы Фэн Синь продолжал покупать их.       Фэн Синь впервые подарил Му Цину магнит, когда прошел всего год или около того с начала их сложной дружбы, идея была более или менее навязана ему постоянными словами Се Ляня. В конце концов он неохотно согласился и купил простой безвкусный магнит в первом попавшемся киоске, фактически бросив его в Му Цина, когда они увидели друг друга, когда Фэн Синь и Се Лянь вернулись. В тот день он впервые заставил Му Цина разволноваться, искренняя и застенчивая улыбка на его губах была тем, что Фэн Синь никогда не забудет. Каким-то образом это заставляло его покупать магниты каждый раз после этого, и хотя Фэн Синю было странно дарить их Му Цину, но в некотором смысле это было приятно, и так это вошло в привычку. Фэн Синь, возможно, начал выбирать магниты с большей тщательностью, а не просто хватать случайные в дешевых киосках, совсем не задумываясь.       Фэн Синь думает, что Му Цину особенно понравится этот. В нем есть что-то, что Фэн Синь счел привлекательным, и Му Цин, возможно, тоже так подумает.       Он готов крикнуть имя Му Цина и выйти на задний двор, будто он его хозяин, но останавливает себя за миллисекунду до того, как сделать это, когда в поле зрения появляется другой человек, похожий на Му Цина. Это… опять этот Чао Нин. Они разговаривают на тему, которую Фэн Синь, возможно, не слышит, и Чао Нин разводит руками, что-то объясняя, а Му Цин просто… просто смотрит на парня, его губы двигаются не чаще одного раза за тридцать секунд, но понятно, что он слушает. Он просто смотрит на него, уголки его губ приподнялись в едва заметной улыбке. Они снова сидят слишком близко, и Фэн Синь чувствует, как в его груди бурлит отвратительная эмоция, заставляющая его сжимать магнит в руке так крепко, что становится больно.       Он не знает, как долго просто стоит и наблюдает издалека, как придурок, но когда Чао Нин протягивает руку Му Цину, и тот, блядь, позволяет ему это, Фэн Синь разворачивается и уходит с гримасой на лице и комком в горле. Не то чтобы он ревновал, как сказал бы Хуа Чэн. Нет, просто… странно видеть Му Цина близким с кем-то. Му Цин всегда был немного холодноват, немного отстранен, и каким-то образом Фэн Синь забыл, что даже такой человек, как он, может найти того, с кем ему хотелось бы быть чувствительным.       Это к тебе он хотел так прикоснуться раньше, безуспешно подсказывает его мозг, и Фэн Синь хмурится, сжимая губы в тонкую линию. Точно, это снова говорит его эго.       — Му Цину понравился магнит? — с улыбкой спрашивает Се Лянь, когда Фэн Синь возвращается.       — Эм… он, кажется, занят. Я просто отдам ему позже, — говорит Фэн Синь, стараясь, чтобы горечь не просочилась в его голос. — Я не знал, что Чао Нин тоже придет.       — Это приятный сюрприз, да? — Се Лянь сияет, совершенно не улавливая атмосферы — или, может быть, просто притворяется, что ничего не замечает, Фэн Синь никогда бы этого не узнал. — Он пришел с Му Цином, сказав, что хотел бы помочь. Разве это не мило? — Фэн Синь кивает, наливая себе стакан воды. — Они много общались, даже после школы.       — Правда? — бормочет Фэн Синь. Он не знал об этом. Му Цин не говорил об этом в их коротких переписках, но он должен был догадаться. Чао Нин был слишком навязчивым, чтобы просто дистанцироваться от Му Цина из-за летних каникул. Как это раздражает. И очень грубо врываться в их круг друзей просто так. Фэн Синю это ни капельки не нравится.       — Кажется, ты не очень-то рад этому, — говорит Хуа Чэн с ухмылкой.       — Я просто устал, — огрызается Фэн Синь, и это не совсем ложь, несмотря на то, что Хуа Чэн явно думает, что это так.

———

      Вечеринка отличная, как и всегда. Приходит много людей, некоторых из которых Фэн Синь не видел годами, легко забыть о Му Цине и Чао Нине, когда его окружает так много людей, переводящих разговор с одной темы на другую, пьющих один напиток за другим. Он танцует, поет песни, текстов которых не знает, продолжает выигрывать у Пэй Мина в «beer pong» в очередной раз, и это так весело. Еще он чуть не переломал себе ноги, пытаясь сделать какую-то глупость, на которую его уговорил Хуа Чэн, но, к счастью, Се Лянь приходит на помощь прежде, чем может случиться что-то серьезное.       Они официально поздравляют Се Ляня с днем рождения, когда часы пробивают полночь, показывая дату — четверг, пятнадцатое июля. Шумно настолько, что заболели уши, но Се Лянь лучезарно улыбается, благодарит всех и смеется. Хуа Чэн, очевидно, рядом с ним, и он смотрит на Се Ляня так, словно он — нечто такое, чему стоит поклоняться вечно. Фэн Синю не особенно нравится Хуа Чэн, хотя он уже привык к нему, но он счастлив, что Се Лянь нашел себе кого-то, кто любит его так сильно, как Хуа Чэн. На самом деле, в глазах парня буквально появляются сердечки каждый раз, когда он смотрит на Се Ляня — что, честно говоря, происходит большую часть времени.       Что, однако, раздражает, так это то, что Чао Нин смотрит на Му Цина точно так же, как Хуа Чэн — на Се Ляня. Это, мягко говоря, выбивает из колеи.       После этого вечеринка продолжается, единственное отличие, вероятно, в том, что все пьют еще больше. Фэн Синь успешно избегает контактов с Му Цином, насколько это возможно, и хотя тот всегда у него на уме, довольно легко затеряться в толпе и развлекаться, как и раньше. Однако когда он мельком видит Му Цина в углу гостиной где-то около двух часов ночи, разговаривающего с Чао Нином и кем-то, кого Фэн Синь не узнает, он приходит к пониманию, что, возможно, избегать его было легко, потому что Му Цин точно не пытался искать его среди всех присутствующих людей. Кажется, Му Цин прекрасно справляется без Фэн Синя, если судить по нехарактерному хихиканью — или чем бы это, блядь, ни было.       Почему меня это вообще должно волновать? Спрашивает себя Фэн Синь, разворачиваясь и направляясь к группе своих одноклассников, которые приветствуют его широкими улыбками и распростертыми объятиями.       — Выглядишь немного подавленным, все хорошо? — спрашивает один из них.       — Ничего особенного, — Фэн Синь качает головой, еще больше расстраиваясь после осознания того, что ему не на что злиться. — Просто нужно выпить.       — Это именно то, что я хотел услышать! — говорит другой парень и протягивает Фэн Синю стакан с Бог знает чем, и Фэн Синь пьет, не задумываясь. В конце концов, жжения от алкоголя в горле достаточно, чтобы заставить его забыть о таком же жжении в груди.

———

      К четырем утра Фэн Синь напивается настолько, что не в состоянии нормально соображать. И, вероятно, именно поэтому он начинает искать Му Цина, решив, что ему плевать на то, что глупый Чао Нин и он, возможно, вместе. У него нет причин беспокоиться, и ему все равно нужно отдать Му Цину магнит, который он для него купил. Он достаточно взрослый, чтобы пережить, что его эго задето тем фактом, что он кому-то нравился, а теперь нет — это был всего лишь вопрос времени, поскольку Фэн Синь не отвечал взаимностью на влюбленность Му Цина, верно? Итак, Фэн Синь просто должен смириться с этим. Он должен быть счастлив, что Му Цину нравится кто-то другой, учитывая, что он не должен страдать из-за неразделенной любви.       Помня об этом, Фэн Синь, спотыкаясь, бродит по дому в попытке хоть мельком увидеть Му Цина, держа магнит в руке так, словно это самая важная вещь в мире. Проходит некоторое время, прежде чем Фэн Синь находит его, и когда он, наконец, делает это, то тихо вздыхает с облегчением, а его сердцебиение учащается. Му Цин прислонился к кухонному столу, его щеки порозовели, а глаза слегка прикрыты, давая понять, что, несмотря на его нелюбовь к алкоголю, он выпил его более чем достаточно для своей непереносимости. Он смотрит в свой стакан, в котором, судя по всему, просто вода, держа его между длинными пальцами, и взбалтывает жидкость со сложным выражением на лице.       Несмотря на всю решимость и храбрость, которые Фэн Синь чувствовал, идя по дому, ему довольно трудно подать признаки присутствия, когда он нашел Му Цина. Такое ощущение, что его ноги приросли к полу, и единственное, что он может делать, это стоять там, за стеной, и смотреть на Му Цина, набираясь смелости подойти к нему. Как ему вообще начать разговор после того, как он не общался с Му Цином целую ночь? Му Цин точно спросит его об этом, поскольку Фэн Синь, вероятно, поговорил с каждым человеком здесь, кроме Му Цина.       Как бы то ни было, Фэн Синь качает головой, выпрямляясь. Это не так уж и важно.       Он готов сделать шаг вперед, выдавив улыбку и открыв рот в приветствии, как вдруг к Му Цину подходит фигура, появляясь в поле зрения. Фэн Синь хмурится, видя, что это Чао Нин — ну конечно. Му Цин вздрагивает, но когда видит человека, который приближается к нему, он заметно расслабляется, мягко улыбаясь Чао Нину. Фэн Синь хмурится, улыбка немедленно исчезает с его лица. Боже, неужели он всегда должен быть там, где Му Цин? Но все хорошо, Фэн Синь не уйдет, как вчера. Он просто терпеливо подождет, пока Чао Нин куда-нибудь свалит, чтобы он тоже мог побыть некоторое время наедине с Му Цином.       К сожалению, период ожидания оказывается длиннее, чем думал Фэн Синь. Он не знает, сколько прошло времени, но кажется, что вечность, и думает о том, чтобы пойти спать и оставить это на завтра. Однако он знает, что если сделает это, то не сможет нормально заснуть, поэтому просто прислоняется к стене и ждет, уставившись на них, как придурок, но кого это сейчас волнует.       Примерно через пять минут Фэн Синь понимает, что ему надо было уйти раньше. Более конкретно осознание приходит к нему в тот самый момент, когда Чао Нин зажимает Му Цина между собой и столешницей, медленно наклоняясь, прежде чем поцеловать в губы. И будто этого было недостаточно, чтобы шокировать Фэн Синя и перенести в другое измерение, он видит, как Му Цин отвечает на поцелуй, как его красивые пальчики ставят стакан с водой на столешницу, прежде чем опуститься на шею Чао Нина.       От этого зрелища желудок Фэн Синя сводит. Его глаза расширяются, противная эмоция пульсирует в его теле, когда он наблюдает за разворачивающейся перед ним сценой. Его руки сжимаются в кулаки, когда он видит, как Му Цин позволяет себя целовать, выглядя расслабленным и довольным, обычное напряжение в его позе полностью исчезает. Они целуются, не обращая внимания на то, что Фэн Синь теряет опору под ногами каждый раз, когда их губы встречаются, не обращая внимания на то, как разрывается сердце Фэн Синя при виде руки Чао Нина, запутавшейся в длинных волосах Му Цина — Му Цин ненавидит, когда кто-то трогает его драгоценные волосы, но он позволяет Чао Нину прикасаться к ним просто так, в то время как чуть не сломал пальцы Фэн Синю, когда тот начал играть с ними несколько месяцев назад.       Почему ему так плохо от того, что Му Цин встречается с Чао Нином? Он должен быть счастлив.       Он должен быть в ебаном восторге.       Все, что он чувствует — это болезненный укол в груди и комок в горле, когда поворачивается и выбегает из комнаты, его легкие отчаянно нуждаются в свежем воздухе. Он идет на задний двор, радуясь, что там не так много людей, прежде чем садится в кресло-гамак в самом конце двора и пытается выровнять дыхание.       Что, блядь, с ним не так? Он правда… ревнует? Может ли быть такое, что он просто все отрицал и что у него могут быть какие-то неизведанные романтические чувства к Му Цину?       Это кажется невозможным — это должно быть невозможным — но он бы не чувствовал себя так, если бы это не было хотя бы частично правдой, верно? Может, это просто некоторое замешательство, какая-то неуместная вина за то, что он сделал, заставляет его чувствовать себя таким образом.       А может, и нет. Но он надеется, что это так.

———

      Фэн Синь сидит в кресле-гамаке достаточно долго, чтобы шум вечеринки постепенно стих, когда люди начали уходить ранним утром или нашли место для сна в многочисленных гостевых комнатах Се Ляня. У него слегка гудит в голове от выпитого алкоголя, но его мучительно отрезвляет зрелище, свидетелем которого он стал… может быть, час назад? Фэн Синь не знает — он не смотрел на время. Он просто сидел там, немного раскачиваясь взад-вперед, и смотрел в небо, пытаясь собраться с мыслями.       После того времени, которое провел там в полном одиночестве, только он и его мысли, он думает, что увидеть целующихся Му Цина и Чао Нина было настоящим открытием для глаз. До этого момента Фэн Синь многого не осознавал, и хотя он до сих пор не во всем разобрался, теперь понимает, что то, что он чувствовал в последние недели, скорее всего, было не просто дружескими эмоциями, и что его ревность была чем-то большим, чем просто нежелание видеть другого человека, входящего в их круг друзей. Он чувствует себя ужасно глупым, учитывая тот факт, что Хуа Чэн, скорее всего, раскусил его задолго до того, как сам Фэн Синь понял это, отсюда все странные взгляды, брошенные в его сторону, и комментарии, которые раньше ничего не значили, но сейчас обретают смысл из-за осознания того, что он мог бы… что ему может нравится Му Цин. Или, по крайней мере, к такому выводу пришел Фэн Синь после того, как, наконец, хорошенько все обдумал.       Однако он не уверен, как далеко заходят эти чувства. Ему определенно не нравится мысль о том, что Му Цин не уделяет ему достаточного внимания или встречается с Чао Нином, это уже предельно ясно, но образ того, что он встречается с Му Цином вместо этого, кажется… странным, за неимением лучшего слова. Он знает Му Цина уже много лет, и хотя установлено, что тот очень хорош собой и привлекателен, Фэн Синь никогда не представлял его в романтическом свете. Однако когда Фэн Синь пытается отвлечься от этой мысли, представляя, что это он обнимает Му Цина и целует, то чувствует, как тепло разливается по его телу, адреналин и возбуждение учащают сердцебиение. Это все еще кажется несколько странным, но новая неизведанная территория, на которую забрели его мысли — приятное место, и Фэн Синь продолжает воображать все больше и больше, пока ему не приходится останавливать себя, чтобы не зайти слишком далеко.       В то время как Фэн Синь чувствует влечение, ревность и странное головокружение, он не уверен, стоит ли встречаться с Му Цином. В их дружбе масса проблем, так как же они могут построить из этого полноценные отношения? Му Цин слишком замкнут, слишком далек и скрытен. Он склонен принимать близко к сердцу все, что ему говорят, и никто не знает, когда сорвется, успешно выводя Фэн Синя из себя в процессе, пока они не выкрикивают оскорбления друг другу без фильтра «мозг -рот», разбрасываясь словами, как стрелами, и причиняя друг другу боль, как и всегда. Они чаще конфликтуют, чем нет, что, по мнению Фэн Синя, не является хорошей динамикой для создания здоровых отношений. У него самого много недостатков в характере, и с недостатками Му Цина Фэн Синь не уверен, что они нормально сочтутся. Честно говоря, это похоже на готовящуюся катастрофу, если бы они встречались.       Однако, помимо ссор, которые, как правило, перерастали в драку, когда они были моложе, и их игры в «push-and-pull», они хорошо работают вместе в ситуациях, которых никто от них не ожидал, так что, возможно… возможно, они могли бы разобраться и в отношениях.       Ну, могли бы, предполагает Фэн Синь, поскольку теперь, когда Му Цин нашел себе парня, у него нет шансов узнать, какими они были бы в отношениях. Кроме того, Фэн Синь уверен, что то, что он сделал несколько месяцев назад, все еще глубоко запечатлено в сознании Му Цина — и в сердце — и что, хотя Фэн Синь более или менее прощен, душевная рана еще не зажила. Му Цин, вероятно, убил бы его на этот раз, если бы Фэн Синь внезапно подошел к нему и сказал: Итак, я понял, что ты мне нравишься по-настоящему, или, по крайней мере, я так думаю, могу я снова пригласить тебя на свидание? Это как приглашение для Му Цина вышибить из него дух.       Итак… что Фэн Синь должен делать с этим внезапным осознанием, которое давно назревало? Скорее всего, просто хотеть, чтобы оно прошло так же быстро, как и пришло.       Что, как догадывается Фэн Синь, будет нелегко, учитывая тот факт, что его сердце начинает бесконтрольно биться в тот момент, когда Му Цин подходит, чтобы небрежно сесть рядом с ним, приближаясь к Фэн Синю из ниоткуда.       — Тебя и сегодня рвало? — спрашивает Му Цин, и Фэн Синь не может удержаться, чтобы слегка не повернуть голову и посмотреть на Му Цина. Он слегка ухмыляется, темными глазами наблюдая, как ночное небо медленно светлеет с каждой секундой, и он выглядит… очень красивым. В принципе, как и всегда, но теперь, когда Фэн Синь может восхищаться его чертами лица, осознав, что дело не только в его восприятии объективной истины, но и в реальных чувствах, Му Цин выглядит еще лучше.       Фэн Синь задается вопросом, изменилась ли точка зрения Му Цина тоже подобным образом, когда он осознал свою привязанность к нему.       — Нет, сегодня нет, — отвечает он, крепче сжимая подол своей рубашки и отводя взгляд. Му Цин сногсшибателен, и все, о чем может думать Фэн Синь, это о том, что Чао Нин поцеловал его, обнял… наверное, пригласил на свидание. Му Цин буквально сидит рядом с ним, но он недосягаем. У Фэн Синя мурашки бегут по коже.       — Поздравляю, — говорит Му Цин. — Ты молодец.       — Ты тоже много выпил, по твоим меркам. Тебя не тошнило? — Фэн Синь помнит розовые от румянца щеки и рассеянный взгляд.       — Ведешь себя так, будто знаешь, — фыркает Му Цин, в его голосе слышится едва уловимая горечь, которую Фэн Синь легко улавливает после многих лет опыта. — Тебя ни разу не было со мной за всю ночь.       — Ты, очевидно, был слишком занят своим новым парнем, — парирует Фэн Синь обвиняющим тоном, на самом деле не желая этого, под стать ядовитым словам Му Цина. От того, что Фэн Синь называет Чао Нина парнем Му Цина, у него сводит живот, и вот снова проявляются осознанные ревность и злость. Фэн Синь задается вопросом, как Му Цин мог скрывать свои чувства к нему Бог знает сколько, в то время как он сам не может избавиться от обиды в своем тоне всего через час после того, как осознал свои чувства.       Потом он вспоминает, что Му Цин всегда был гораздо лучшим актером, чем он.       — Это еще что значит? — спрашивает Му Цин, и Фэн Синю не нужно смотреть на него, чтобы понять, что тот хмурится. В прищуренных глазах Му Цина мелькает опасная искра, знак Фэн Синю заткнуться, но алкоголь развязал ему язык — похоже, он не так трезв, как думал.       — То и значит, — огрызается Фэн Синь в ответ.       — Во-первых, ты не имеешь права обвинять меня в чем-либо, потому что ты избегал меня всю ночь — да, я заметил. Не знаю, забыл ли ты, но я намного умнее тебя, идиот, — выплевывает Му Цин, и ах, Фэн Синь, возможно, забыл о том факте, что тот чрезвычайно проницателен. Конечно, он бы заметил. — А во-вторых, — Му Цин делает короткую паузу, слегка поджимая губы, и снова отворачивается, смущенно хмурясь в землю, — мы не встречаемся.       Может, дело в том, что Му Цин внезапно становится застенчивым при упоминании Чао Нина. Или, может, в том факте, что Му Цин ведет себя так, будто предположение о том, что Чао Нин его парень, совершенно случайно и без доказательств — что бы это ни было, Фэн Синь чувствует, что начинает злиться, ревность берет верх над ним.       — Так теперь ты ходишь и целуешься с людьми, с которыми у тебя нет отношений? — говорит он. — Разве ты не говорил, что не будешь трахаться с кем попало?       — Какого хера, Фэн Синь?! — Му Цин немедленно встает с кресла-гамака, глядя на Фэн Синя сверху вниз, с огнем в глазах. — Как ты вообще…       — Потому что я тебя видел.       — Следил за мной?       — Блядь, нет, — выдавливает Фэн Синь, солгав. — Просто случайно увидел. Кроме того, вы влюблены друг в друга с того самого дня, как Пэй Мин познакомил вас, так что прости, что думал, что вы встречаетесь. Я не представляю, чтобы ты вел себя так с кем-то еще, — честно говоря, ужасно расстраивает, что отстраненный колючий Му Цин подпустил Чао Нина так близко всего за две или около того недели.       — Это не твое дело, — говорит Му Цин.       — Значит, вы встречаетесь?       — А почему тебя вообще это волнует? — спрашивает Му Цин самым раздраженным голосом, усталым и злым.       — Потому что… — ну что может сказать Фэн Синь в свое оправдание? — Потому что он мне не нравится.       — О, вау, — Му Цин смеется резко и язвительно. — Теперь мне нужно твое разрешение встречаться с кем-то? Кто ты? Моя мама?       — Ты приводишь его в нашу компанию…       — Это друг Пэй Мина, и Се Ляню он нравится. Даже Хуа Чэн, кажется, более или менее ладит с ним. Проблема с ним только у тебя, так что перестань быть эгоистом. Кроме того, ну и что, что мы целовались? Почему тебя это должно волновать? Если я сказал, что не встречаюсь с ним, значит, так и есть. Мне все равно, веришь ты или нет, потому что вопреки тому, что ты можешь подумать, мне, блядь, плевать на это. Ты последний человек, которому вообще надо было говорить со мной об этом, так что я не понимаю, чего ты пытаешься добиться. В следующий раз, когда твой рот будет готов извергнуть чушь собачью, просто держи его на замке, как насчет такого, а? — когда он спорит, Фэн Синь знает, что он выкладывается по полной, когда по-настоящему зол, и может видеть, насколько сейчас разъярен Му Цин. Обычно он бы ответил оскорблением, но тут нечего сказать, учитывая тот факт, что он ругается с Му Цином только из-за собственной ревности — если бы он осмелился сказать что-нибудь об этом, Му Цин бы его уничтожил. Поэтому он просто усмехается и отводит взгляд, хмуро глядя вдаль. — Да иди ты, — это все, что говорит Му Цин после того, как переводит дыхание и видит, что Фэн Синь, по-видимому, закончил говорить. Затем он поворачивается и раздраженно уходит, чуть не ударив Фэн Синя по лицу своим длинным хвостом.       Фэн Синю удается схватить его за запястье в последнюю секунду.       — Прости, ладно? — говорит он более агрессивно, чем следовало бы извиняться. — Просто… дело не в том, что он мне лично не нравится. Мне просто… не нравится, что он с тобой, — Фэн Синь задается вопросом, как много он хочет сказать, как много его опьяненный мозг считает нормальным говорить. Кажется, много. — Идея о том, что вы встречаетесь… мне это не нравится. И я не осознавал этого до конца, пока…       — Что ты хочешь сказать? — спрашивает Му Цин, перебивая его. Фэн Синь вздыхает и встает, все еще сжимая пальцами запястье Му Цина. Когда он сталкивается лицом к лицу с прямым взглядом Му Цина, думает, что ему надо было остаться сидеть, потому что тот смотрит на него так, словно его душу разрывают на части.       — Я не знаю, что говорю, — честно отвечает Фэн Синь. — Я думаю… я думаю, что мог бы…       — Остановись, — говорит Му Цин, делая шаг назад и отдергивая руку от Фэн Синя, будто обжегся. — Я не хочу ничего слышать.       — Му Цин, выслушай…       — Нет, — Му Цин качает головой. — Ты все еще пьян и несешь чушь. Что бы ты ни думал… это не так. Мне не нужна твоя извращенная неуместная вина или жалость.       — Ни то, ни другое…       — Тогда молчи! — Му Цин кипит. — Ты не можешь просто… — то, как срывается голос Му Цина, знакомо, и Фэн Синь чувствует, как у него болит грудь от этого звука. — Ты не можешь так поступать со мной. Я, блядь, не заслуживаю того, чтобы меня снова втягивали в эту херь только из-за твоих глупых эмоций, поскольку твое эго так задето.       — Дело не в этом, — Фэн Синь хмурится. — Это не имеет никакого отношения к моему эго или чему-то еще. Я серьезно.       — Ты сбит с толку, вот что, — говорит ему Му Цин. — А чего ты ожидал от меня? Что я прыгну в твои объятия, потому что ты понял, что тебе, возможно, не так уж противна мысль о прикосновении к моей руке?       — Я никогда не думал, что ты отвратителен, — немедленно говорит Фэн Синь, и он видит, как лицо Му Цина на мгновение смягчается, прежде чем маска снова возвращается на место, снова хмурясь.       — Дело не в этом. Ты не понимаешь, — Му Цин вздыхает, убирая несколько прядей волос со своего лица. — Я даже не собираюсь рассматривать идею встречаться с кем-то, кто не уверен, что хочет быть со мной, тем более, когда дело касается тебя. С меня хватит глупых мыслей в три часа ночи о том, что могло бы произойти, — Фэн Синь сглатывает, прикусывая щеку изнутри. Му Цин выглядит эмоционально опустошенным, и это снова его вина. — Это несправедливо с твоей стороны, Фэн Синь. Ты эгоистичен, говоря это сейчас, когда я пытаюсь двигаться дальше. Я не рискую, что мое сердце снова разобьется, когда ты в конце концов решишь, что это не то, чего ты хочешь.       Между ними повисает молчание. Оно тяжелое и неудобное, отчего у Фэн Синя сжимается грудь. Ему надо было просто держать рот на замке. Если Му Цин мог скрывать свои эмоции, по крайней мере, в течение нескольких месяцев, Фэн Синь тоже должен был уметь делать это. Теперь он просто причиняет боль Му Цину своим недоделанным признанием, которое только еще больше все испортило.       — Ты пьян. Почти рассвет, так что иди проспись, — первым нарушает тишину Му Цин, его голос намного мягче, чем раньше, но все еще напряженный. Он делает прерывистый вздох, который, вероятно, задерживал все это время, прежде чем продолжить:       — То, о чем мы говорили… давай забудем об этом. Ты был эгоистичен, когда ляпнул такую чушь, не подумав дважды, так что я тоже буду эгоистом и скажу, что больше не хочу этого слышать, что бы ты ни хотел сказать. Последнее, что мне сейчас нужно — это ложная надежда только потому, что ты на мгновение приревновал, и твой пьяный мозг воспринял это неправильно.       — Подожди немного, — говорит Фэн Синь, когда Му Цин начинает уходить.       — Что еще?       — Я-я эм, — заикается Фэн Синь, доставая магнит из кармана и протягивая его Му Цину. Он держится на расстоянии, прекрасно понимая, что снова стоит на тонком льду — и опять по его вине. — Из Дубая. Я забыл отдать его раньше.       Взгляд Му Цина падает на магнит в руке Фэн Синя, и он медленно, осторожно берет его.       — Мило, — комментирует он через несколько секунд, и сердце Фэн Синя замирает, когда один уголок рта Му Цина медленно приподнимается в легкой улыбке. — Спасибо.       — Да не за что.       Му Цин уходит первым. Фэн Синь стоит там еще немного, прежде чем решает, что ему пора спать.       Честно говоря, он мало что понимает.

———

      На следующий день Фэн Синь понимает, что был мудаком из-за того, что вообще заговорил о своей новообретенной симпатии, совершенно не считаясь с чувствами Му Цина. И он решает выяснить, что же чувствует, прежде чем говорить об этом снова. Он хочет извиниться за это, но в конце концов не делает этого, потому что уверен, что Му Цин не оценит любое напоминание о вчерашнем разговоре. Итак, он просто пытается вести себя так, будто ничего не произошло, повторяя поведение Му Цина. Это тяжело, но он уже проходил через подобное притворство не так давно, так что теперь легче, чем в первый раз.       Его игра немного рушится, когда Пэй Мин спрашивает о Чао Нине во время обеда, когда они снова только впятером и в доме более-менее прибрано. Фэн Синь изо всех сил старается не реагировать заметно, но все равно чувствует на себе взгляд Хуа Чэна, анализирующего каждое его движение.       — Мы не вместе, если ты об этом, — таков ответ Му Цина, и Фэн Синь чувствует, как облегчение омывает его, словно теплая вода. Его губы почти растягиваются в улыбке, но он сдерживает себя.       — Такая жалость, тебе не кажется, Ф…       Хуа Чэна быстро прерывает Се Лянь, перебивая его.       — Вы поссорились? — спрашивает он Му Цина с заботливой улыбкой на губах, в то время как его рука ложится на ногу Хуа Чэна, успешно заставляя его замолчать.       — Нет, — говорит Му Цин, которому явно неудобно говорить об этом. — Я просто не думаю, что из этого что-то получится.       — Не могу представить, почему же, — саркастически бормочет Хуа Чэн, и через секунду его лицо морщится от боли, когда Се Лянь слишком сильно сжимает его ногу. Фэн Синь разозлился бы на Хуа Чэна за то, что он сует нос в чужие дела, но намек на то, что Му Цин решил не встречаться с Чао Нином, потому что Фэн Синь все еще может ему нравиться, делает его слишком счастливым, чтобы расстраиваться.       Впоследствии тема меняется, но единственное, на чем Фэн Синь может сосредоточиться — это на возможности того, что Му Цин отказал Чао Нину из-за него.

———

      Фэн Синь много думает о своих чувствах после вечеринки, и проходит примерно неделя, прежде чем он может разобраться в них и быть полностью честным с самим собой. Правда в том, что да, Му Цин нравится ему больше, чем друг, но он все еще не уверен, что поддерживать с ним настоящие отношения было бы хорошей идеей. Что, если из них ничего не выйдет? Он не может себе представить, что они смогли бы просто забыть об этом и остаться друзьями после расставания, поскольку, когда дело доходит до них, Фэн Синь не видит возможности, что они будут в достаточно хороших отношениях, чтобы продолжать жить как раньше. Став свидетелем того, какой была бы жизнь без присутствия в ней Му Цина, Фэн Синь не хочет рисковать. Кроме того, Му Цин не заинтересован в отношениях только для того, чтобы Фэн Синь выяснил, хочет ли он этого, и он довольно ясно дал это понять во время их короткого разговора на прошлой неделе. Фэн Синь все прекрасно понимает, и он тоже не уверен, что хотел бы пройти через что-то подобное — он и так причинил Му Цину достаточно боли.       С другой стороны, несмотря на все возможные плохие исходы и проблемы, о которых может подумать Фэн Синь, когда дело доходит до них с Му Цином, он не может выбросить из головы обратную сторону отношений с ним. Он никогда не видел, чтобы Му Цин был — по крайней мере, частично — привязан к кому-то, и увидев, каким он был с Чао Нином раньше, Фэн Синь задается вопросом, на что было бы похоже, если бы он был таким с ним. Мысль о том, что Му Цин находится рядом с ним, прикасается к нему и целует его, заставляет Фэн Синя нервничать внутри. И мысль о том, чтобы что-то сделать… от бо́льшего общения с Му Цином у него потеют ладони и замирает сердце. Он задается вопросом, на что бы это было похоже, если бы Му Цин позволил себе расслабиться в компании Фэн Синя, больше раскрылся и одаривал его чаще улыбками, чем хмурыми взглядами. Образы кажутся сюрреалистичными, учитывая их историю, но Фэн Синь думает, что это было бы… приятно, мягко говоря.       Он задается вопросом, думал ли Му Цин о них так же, когда понял, что у него есть чувства к Фэн Синю. Вероятно, так и было, и он решил сохранить все в секрете, заперев все свои чувства Бог знает на сколько времени, молча страдая только для того, чтобы Фэн Синь обманул его из-за уязвленной гордости.       — Что-то случилось? — обеспокоенно спрашивает его мать во время ужина. — Что-то не так?       — Нет… не совсем, — лжет Фэн Синь, качая головой и улыбаясь ей, прежде чем продолжить есть.       — Уверен? — она пытается еще раз, и Фэн Синь кивает, готовый заверить свою мать, что все в порядке, но затем передумывает. Сколько он себя помнит, его матери всегда удавалось дать ему отличный совет, в чем бы ни заключалась проблема. Когда он впервые поссорился с Се Лянем, именно его мать в основном разрешила конфликт, а когда дело дошло до многочисленных споров с Му Цином, именно она снова напомнила Фэн Синю о здравом смысле и дала ценный совет. Он всегда обращался за помощью к своей матери, когда не знал, что делать, так что, возможно, на этот раз она тоже смогла бы ему помочь.       — Я… эм, ну, есть кое-кто, кто мне нравится, — начинает он, наблюдая за своей матерью, чтобы увидеть ее реакцию. Ее глаза на секунду расширяются от удивления, прежде чем она кивает — знак того, что слушает. — Я знаю его некоторое время и никогда по-настоящему не думал о нем в романтическом ключе, но потом… но потом кое-что произошло, и я думаю, что он мне нравится. Я имею в виду, он мне точно нравится, но я не знаю, хорошая ли идея заводить отношения, — его мать снова кивает, ожидая, скажет ли Фэн Синь что-нибудь еще, прежде чем высказать свое мнение по этому вопросу. В наступившей короткой тишине он задается вопросом, не нужно ли ему быть менее загадочным и сказать, что он о Му Цине. Он решает сказать — если они будут вдаваться в подробности, это все равно станет очевидно, так что лучше раскрыть личность в самом начале. — Этот человек… Му Цин.       — Ох, — первое, что слетает с ее губ, и Фэн Синь отмечает, что она, похоже, не так уж шокирована этим откровением. Когда она замечает растерянный взгляд Фэн Синя, то говорит:       — Ну, сказать, что я ожидала чего-то подобного, было бы ложью, но я могла догадаться из того немногого, что ты мне только что сказал.       — Хорошо… — Фэн Синь замолкает, немного смущенный.       — Что именно произошло, что заставило тебя осознать свои чувства? — спрашивает она, и Фэн Синь поджимает губы, снова отводя взгляд, уставившись в свой суп. Он не совсем уверен, что хочет рассказывать своей матери обо всем, что произошло, учитывая, что не хочет плохо выглядеть перед ней. То, что произошло с Му Цином несколько месяцев назад, это первое, о чем он не рассказал своей матери, слишком стыдясь этого.       — Это не важно, — лжет Фэн Синь. — Но был парень, которому он очень нравился, и я понял, что не хочу, чтобы они встречались, но я не знаю, что делать дальше.       — Му Цин знает? Вы говорили об этом?       — Эм, вроде того. Но я понял это в ту ночь, и он сказал мне оставить это. Я много думал об этом, и хотя сейчас я уверен, что он мне нравится, я думаю, нам было бы плохо вместе. И я не хочу, чтобы мы встречались только для того, чтобы расстаться через месяц, потому что мы не подходим друг другу, — говорит ей Фэн Синь, опуская некоторые детали.       Его мать вздыхает и делает глоток чая, ее брови хмурятся, когда она думает, что сказать.       — Ну, ты и правда много споришь, — начинает она, и Фэн Синь фыркает. — Немного — это преуменьшение, хотя сейчас определенно лучше. — Но я не думаю, что вы бы не подошли друг другу.       — Как так?       — В отношениях все по-другому. С одной стороны, вы вместе, потому что любите друг друга и не хотите это терять. Даже когда возникает конфликт, вы будете усерднее стараться разрешить его, потому что на кон поставлены ваши отношения. И кроме того, вы всегда возвращались друг к другу после ссор, да? — ну, это правда, но в основном потому, что они не хотели, чтобы Се Ляню приходилось выбирать между ними. — Послушай, — снова начинает его мать, когда видит озадаченное выражение лица Фэн Синя. — Помнишь тот случай в первом классе средней школы во время школьного спортивного дня? Вы объединились в пары и почти побеждали в каждом соревновании. В то время вы постоянно боролись друг с другом, но когда вы внезапно должны были делать что - то вместе, то были великолепны. А потом то же самое произошло во время вашего большого школьного проекта в конце второго года. Это повторялось каждый раз, когда вам приходилось работать вместе, и ни разу это не закончилось плохо. Отношения — это нечто похожее: вы должны прилагать усилия, чтобы сохранить их, и я думаю, у вас бы все получилось.       Что ж, в этом есть большой смысл. Но…       — Но что, если все равно ничего не получится? — спрашивает Фэн Синь. Он не может не сомневаться. Да, несмотря на их склонность вцепляться друг другу в глотки, они всегда отлично работали вместе, но на этот раз слишком многое поставлено на кон. Это не глупый спортивный день или школьный проект; это может изменить их жизни, и Фэн Синь медленно, но верно понимает, почему Му Цин держал свою влюбленность к нему в секрете.       — Я не буду лгать тебе и говорить, что ничего подобного не может случиться, — она останавливается, делая еще один глоток чая. — Но что, если это произойдет? Ты смиришься, если не воспользуешься шансом? Через несколько лет это может стать твоим самым большим сожалением в жизни, и ты оглянешься назад и подумаешь: Мы должны были попытаться, я должен был сказать ему. А может, и нет, но откуда ты можешь знать это сейчас? — Фэн Синь пытается представить себя лежащим в постели через несколько лет и сожалеющим, что не попытался построить отношения с Му Цином. Это пугающая мысль. Тогда будет слишком поздно воспользоваться возможностью, даже позднее, чем сейчас.       — Я боюсь, — признается Фэн Синь. — И я пока не уверен в этом.       — Моя мать однажды сказала мне, что чем меньше сожалений она испытает на смертном одре, тем больше будет гордиться своей жизнью. Мне было пятнадцать, когда она это сказала, и с того момента я старалась делать все так, чтобы сожалеть как можно меньше, — говорит она, вставая со стула и подходя к раковине, чтобы поставить туда пустую чашку. Затем она подходит к Фэн Синю и целует его в макушку. — Итак, дорогой мой, делай то, о чем, как ты думаешь, не пожалеешь, когда все будет сказано и сделано, хорошо?       Фэн Синь слегка улыбается, кивая.       — Хорошо.

———

      Пятеро из них отправляются в поход в пятницу, когда, как предполагается, это самый жаркий день недели. Они отправляются в ближайший кемпинг у озера и находят место, более-менее уединенное от других отдыхающих, прежде чем отправиться к водоему и немного повеселиться. Се Лянь строго говорит, что алкоголь запрещен, потому что он не хочет, чтобы Пэй Мин или Фэн Синь утонули в озере или заблудились в близлежащем лесу. И хотя ни Пэй Мин, ни он сам не в восторге от этого, в конце концов они соглашаются.       — Вы алкоголики, — комментирует Му Цин, когда видит их печальные выражения, закатывая глаза, прежде чем приступить к распаковке одной из палаток.       — Не правда, — протестует Пэй Мин и опускается на колени рядом с Му Цином, чтобы помочь ему. Фэн Синь тоже помогает, несмотря на то, что не знает, как все работает.       Закончив со всеми тремя палатками, они отправляются к озеру и проводят там весь день, играя во всевозможные игры на суше и в воде. Фэн Синь чуть не тонет, когда начинает препираться с Му Цином в озере, они обливают друг друга водой и опускают голову другого под воду, удерживая ее добрых двадцать минут, прежде чем вмешивается Се Лянь и вытаскивает их из озера, чтобы пообедать.       Фэн Синь солгал бы, если бы сказал, что Му Цин не выглядел божественно с его бледной кожей, блестящей на солнце от капель воды, длинными волосами, ниспадающими на спину, но он изо всех сил старается не пялиться. Ему не нужно, чтобы Хуа Чэн кидался на него и осыпал глупыми замечаниями. С другой стороны, Хуа Чэн, похоже, все равно слишком поглощен наблюдением за полуобнаженным Се Лянем, поэтому Фэн Синь бросает несколько долгих взглядов в сторону Му Цина.       Они покидают берег озера, когда солнце начинает садиться, ужинают у костра, разговаривая и по очереди исполняя песни. И снова Фэн Синю с трудом удается не пялиться на Му Цина, потому что, хотя его элегантные движения и шелковистые волосы определенно неуместны здесь, он, несомненно, выглядит красиво, когда лицо освещено тусклым светом пламени, резкие черты становятся еще более заметными.       Се Лянь и Хуа Чэн, как и ожидалось, уходят первыми. Они продолжают разговаривать втроем, пока на заднем плане тихо играет музыка. Тут удобно, приятный отдых от шумного города, в котором они живут, и все напоминает Фэн Синю о том времени, когда он был младше и ходил на школьные экскурсии с Му Цином и Се Лянем. Троица разговаривала приглушенным шепотом, когда все уже легли спать, делилась секретами глубокой ночью и на следующий день были очень уставшим. Пэй Мин рассказывает им об отпуске за городом, Фэн Синь рассказывает о поездке в Дубай, а Му Цин — несколько забавных историй о работе на полставки, которую нашел себе на лето.       Около половины третьего ночи Пэй Мин извиняется, говоря, что очень устал из-за того, что ему пришлось рано встать, так как он не создан для того, чтобы просыпаться по утрам, когда на улице еще темно. Они еще немного разговаривают, Фэн Синь задает Му Цину еще несколько вопросов о его работе, например, действительно ли она ему нравится, все ли хорошо с его коллегами или у него с ними проблемы. Пока Му Цин говорит, Фэн Синь внимательно слушает, чувствуя удовлетворение, какого он не испытывал уже давно. Довольно интимно, когда они разговаривают шепотом и заботятся о маленьком костре, который медленно, но верно гаснет с каждой секундой. Атмосфера была бы еще лучше, если бы храп Пэй Мина не был слышен в уютной тишине, которая время от времени воцаряется между Фэн Синем и Му Цином, но с этим ничего нельзя поделать, поэтому они принимают все как есть.       Когда проходит еще час, и глаза Му Цина начинают закрываться сами по себе, Фэн Синь предлагает им лечь спать, несмотря на то, что больше всего на свете ему хочется не спать с Му Цином всю ночь, просто разговаривать, делиться своими любимыми песнями, споря о том, как лучше всего поддерживать огонь. Му Цин, зевая, соглашается и встает, желая Фэн Синю спокойной ночи, прежде чем пойти в сторону своей палатки, его шаги замедляются, ноги волочатся. Фэн Синь спокойно наблюдает за ним, его сердце жаждет пойти за Му Цином и провести с ним еще немного времени в интимной обстановке ночи.       Может, в следующий раз, — с тяжестью на сердце думает Фэн Синь и отворачивается, готовый слушать храп Пэй Мина всю ночь, но затем происходит немыслимое. Упомянутый следующий раз наступает раньше, чем Фэн Синь думал.       — Эй, Фэн Синь, — тихо окликает Му Цин, и голова Фэн Синя немедленно поворачивается в его сторону. — Может, ты… хочешь спать в моей палатке?       — А? — Фэн Синь безмолвно выдыхает, ошеломленный.       Фэн Синь уверен, что тот закатывает глаза, хотя слишком темно, чтобы отчетливо разглядеть его лицо, поскольку единственным источником света является телефон Му Цина.       — Хочешь спать в моей палатке? — повторяет Му Цин, и, несмотря на желание казаться раздраженным, Фэн Синь слышит в его голосе что-то похожее на смущение. — Не надумывай, — говорит Му Цин, прежде чем Фэн Синь успевает закончить предложение. — Предлагаю просто из-за храпа Пэй Мина. В конце концов, я хороший человек.       — Д-да, я имею в виду, — Фэн Синь прочищает горло. — Да, я бы этого хотел. Если ты не против.       — Не против, иначе бы не предлагал.       — Хорошо, я только соберу свои вещи.       — Хорошо, — вторит Му Цин и заползает в свою палатку, говоря Фэн Синю поторопиться, потому что внутрь могут забраться насекомые, если он оставит палатку открытой слишком надолго.       Фэн Синь клянется, что еще никогда не собирал свои вещи так быстро.       Когда он заходит в палатку Му Цина, то переходит на противоположную сторону, чтобы дать ему столько места, сколько нужно, и его сердце учащенно бьется, когда он понимает, что да, это происходит в реальности. Фэн Синь проклинал глупый храп Пэй Мина, который слышен везде, куда бы они ни пошли, но он догадывается, что в конце концов он чем-то полезен.       — Я очень устал, так что помолчи, или я тебя вышвырну, — бормочет Му Цин, накрываясь одеялом и поворачиваясь к Фэн Синю спиной. — Спокойной ночи, — шепчет он затем, а Фэн Синь готов вознестись на Небеса.       — Спокойной, — шепчет он в ответ и, зная, что не сможет заснуть, пока его сердцебиение не успокоится, сдерживает свое обещание и ведет себя настолько тихо, насколько это вообще возможно из-за сбившегося дыхания.       Му Цин немедленно засыпает, его тихое дыхание эхом разносится по палатке, в то время как Фэн Синь бодрствует, а в его голове проносятся самые разные мысли. Он не может поверить, что Му Цин разрешил ему спать рядом, и Фэн Синь задается вопросом, не выспался бы он лучше, если бы делал это под храп Пэй Мина, а не в компании Му Цина. После дня рождения Се Ляня, а затем разговора с матерью, Фэн Синь немного избегал прямого контакта с Му Цином, так что… ему нелегко с этим справиться. Осознание своих чувств пришло вместе с невероятным желанием быть ближе к Му Цину, и Фэн Синю приходится изо всех сил стараться игнорировать это, потому что он знает, что тот не оценил бы никакой симпатии со стороны Фэн Синя сейчас — он очень ясно дал это понять на вечеринке Се Ляня.       Фэн Синь вздыхает, ложась на бок. Он решает заставить себя заснуть, закрывая глаза и делая еще один долгий выдох для пущей убедительности, прежде чем расслабить мышцы. Через несколько минут он чувствует, как к нему медленно приходит сон, но когда слышит движение, глаза Фэн Синя снова открываются, как раз вовремя, чтобы увидеть, как Му Цин оборачивается. Фэн Синь думает, что он проснулся, но Му Цин просто слегка поворачивается и продолжает спать, на его лице нет никакого напряжения. Сердце Фэн Синя учащенно бьется, когда он оказывается лицом к лицу со спящим Му Цином, красивым, как всегда, и мысль о том, как он мог бы видеть его таким расслабленным и довольным все время, если бы они начали встречаться, приходит в голову. Он думает, что было бы неплохо увидеть, как выглядит Му Цин, когда теряет бдительность.       Перестань смотреть на него как на придурка, отчитывает его внутренний голос, и Фэн Синь снова закрывает глаза, впервые за долгое время прислушиваясь к своему здравомыслию.       Прежде чем погрузиться в сон по-настоящему, он двигает свою руку поближе к руке Му Цина и засыпает, переплетя их мизинцы, от легкого прикосновения у него в животе оживают бабочки.       Фэн Синь считает, что ночь, проведенная в палатке Му Цина, стоит тысяч подлых комментариев, которые Хуа Чэн бросает в его адрес на следующий день, когда Се Ляня нет рядом, чтобы остановить его.

———

      Когда Фэн Синь приходит домой, он идет прямо в гостиную, где находится его мать, и говорит:       — Я собираюсь рассказать ему.       — А?       — Я собираюсь сказать Му Цину, что хочу встречаться с ним.       Затем его мать улыбается ему, кивая.       — Расскажешь, как все пройдет.

———

      В конце концов, Фэн Синь ничего не говорит Му Цину. Но говорит Се Ляню — который считается и Се Лянем, и Хуа Чэном — говорит Пэй Мину, но не Му Цину. Се Лянь поощряет его просто сделать это, в то время как Хуа Чэн продолжает указывать на его трусость, а Пэй Мин просто смеется над ним все время, когда видит, как Фэн Синь каждый раз танцует вокруг Му Цина. Однако в его защиту нужно сказать, что на самом деле это не так просто, как кажется, потому что Фэн Синь лучше, чем кто-либо другой, знает, что Му Цин любит быть сложным, и если он хочет, чтобы тот согласился и попробовал отношения с ним, это должно быть самое хорошее признание. Фэн Синь уверен, что Му Цин попытается преуменьшить его чувства, скорее всего, думая, что он говорит это из-за какого-то остаточного чувства вины или чего-то еще, поскольку Му Цин склонен смотреть на вещи негативно. Фэн Синь думает, что признание будет больше похоже на дискуссию, пока он не разберется с толстым черепом Му Цина и еще более толстым сердцем, поэтому трудно выбрать подходящий момент для этого.       Когда Фэн Синь вспоминает время, проведенное ими вместе летом, он думает, что поступил правильно, не сказав Му Цину сразу, хотя это спасло бы его от множества эмоциональных срывов. В конце концов, он может сначала показать ему свою симпатию, прежде чем сказать, так что Му Цин будет знать, что на этот раз Фэн Синь не играет и что он относится к этому смертельно серьезно.       Однако, проще говоря, держать это в секрете по-прежнему мучительно, и с каждым днем Фэн Синь все больше и больше задается вопросом, как, блядь, Му Цину удавалось держать влюбленность в секрете несколько месяцев. Каждый раз, когда он видит Му Цина, слова «ты мне нравишься» и «давай попробуем быть вместе» постоянно вертятся у него на кончике языка, и Фэн Синю приходится изо всех сил сдерживаться, чтобы не произнести их вслух.       Он думает, что Му Цин все равно уже знает или, по крайней мере, догадывается, что у Фэн Синя возникли какие-то серьезные чувства. Как уже говорилось, Му Цин чрезвычайно проницателен, и Фэн Синь уверен, что почувствовал перемену в его поведении и изменение атмосферы. Иногда Фэн Синь даже думает, что Му Цин ждет, когда он произнесет нужные слова, когда они останутся вдвоем поздно ночью во время одной из своих поездок, поскольку, по-видимому, языки развязываются после двух часов ночи, интимная атмосфера, по сути, раскрывает глубокие тайны в сердцах людей. В такие моменты, когда луна освещает их лица и слова произносятся тихими голосами, Фэн Синю хочется бессмысленно поцеловать Му Цина, извиниться и признаться во всем, но единственное, что он делает — это украдкой берет Му Цина за руку, когда тот засыпает в палатке.       — Тебе не кажется, что ты уже тянешь слишком долго? — спрашивает его Пэй Мин за день до начала занятий, лежа на кровати Фэн Синя, как на своей собственной.       — Скажу ему, как только начнутся занятия, — говорит Фэн Синь.       — Уверен? — Пэй Мин хихикает. — Или мне позвонить Чао Нину, чтобы ускорить процесс?       — Заткнись нахуй, — прошло некоторое время с тех пор, как Фэн Синь слышал что-либо о Чао Нине, но от этого имени у него до сих пор бегут мурашки самым неприятным образом из возможных.       — Не, колись. В конце концов, если бы не он, ты бы никогда не осознал своих чувств. Вообще-то, тебе надо было поблагодарить его. Или меня. Возможно, я и заварил эту кашу, но, по крайней мере, все свелось к этому, да?       — Ты используешь какую-то извращенную логику, — бормочет Фэн Синь. — Но я думаю, Му Цин никогда бы не сказал мне сам, так что…       — Звучит так же, как ты и твое увиливание.       — О, заткнись, — повторяет Фэн Синь, пиная Пэй Мина по ноге с места рядом с ним. — Я скажу ему, — я скажу, — еще раз говорит себе Фэн Синь, тяжело вздыхая. Это действительно сложнее, чем кажется.

———

      Фэн Синь планирует рассказать об этом Му Цину в самый первый день занятий, но все Боги, похоже, против него, так как он заболел за два дня до этого, и врач велел ему не ходить в школу целую неделю. В любой другой день Фэн Синь был бы в восторге от того, что пропустит школу, но не сейчас, когда он подготовил целую речь и был готов, как никогда раньше, пригласить Му Цина на свидание. Ему не везет. Вдобавок ко всему, первые три дня он почти бредит из-за высокой температуры и полностью прикован к постели, что Фэн Синь терпеть не может. Обычно он не болеет, но когда это случается с ним, это ужасно.       На четвертый день ему становится значительно лучше, но Фэн Синь все еще чувствует усталость и просто хочет спать в течение всего дня. И он это делает. Не то чтобы ему все равно было чем заняться, кроме как принимать лекарства, есть и спать.       На пятый день приходит Му Цин, и Фэн Синь задается вопросом, не спит ли он, когда открывается дверь в его комнату и в нее заглядывает голова. Когда он видит, что Фэн Синь проснулся, то приветствует его, затем немного смеется над ним за то, что он заболел, прежде чем спросить, чувствует ли он себя лучше, его беспокойство скрыто за саркастическими замечаниями. Он приходит ненадолго, но Фэн Синь все равно чувствует, что его грудь вот-вот разорвется от нежности, когда он слушает, как Му Цин говорит обо всем, что приходит ему в голову.       Именно тогда, когда Му Цин уже почти выходит за дверь и произносит требовательное, но в то же время нежное:       — Выздоравливай скорее, тупица. Без тебя скучно.       Фэн Синь решает признаться Му Цину в своих чувствах, как только пойдет в школу. Больше никаких проволочек.

———

      На этот раз он не струсил.       Сегодня понедельник, занятия уже закончились, но вместо того, чтобы идти домой, как почти все остальные, Фэн Синь направляется в класс Му Цина и Се Ляня, его сердце учащенно бьется в предвкушении. Как и раньше, он велел Му Цину подождать его внутри, и его ответом было то же самое, простое «хорошо». Пэй Мин хотел посмотреть за тем, как все развернется, но Фэн Синь сказал, что если он застанет его наблюдающим за ними из-за угла, то лично придушит. Он надеется, что его сообщение дошло.       Как и в тот раз, Му Цин собирает свои вещи, когда входит Фэн Синь, и поворачивается к двери на звук шагов.       — Привет, — говорит Фэн Синь и хвалит себя за то, что его голос звучит ровно, в то время как ему трудно даже нормально вздохнуть.       — Привет, — просто вторит Му Цин.       — Мне нужно кое-что у тебя спросить, — начинает Фэн Синь, и Му Цин поворачивается, чтобы посмотреть на него, прищурив глаза. Он задается вопросом, помнит ли Му Цин, что это та же самая формулировка, которую он использовал в тот раз. Чудо, что Фэн Синь помнит это, но Му Цин всегда был человеком с отличной памятью, так что он, вероятней всего, помнит.       — Да?       — Я много думал, — говорит Фэн Синь, делая глубокий вдох. Боже, он так нервничает, когда Му Цин смотрит на него взглядом, проникающим глубоко в душу. Но он ждал этого момента почти два месяца и не собирается ждать больше ни секунды. — Ты сказал, что тебе даже в голову не придет встречаться с кем-то, кто в этом не уверен. Ты сказал, что я просто сбит с толку, или что это мое неуместное чувство вины, или что-то еще.       — Да, я помню, — со вздохом говорит Му Цин, поворачиваясь к Фэн Синю всем телом и опираясь поясницей на стол. — Мое мнение не изменилось, Фэн Синь.       — Знаю. Я знаю, но мои чувства изменились, — глаза Му Цина расширяются, и Фэн Синь видит вспышку надежды в этих темных глазах. Он подходит на два шага ближе, прикусывая внутреннюю сторону щеки, прежде чем продолжить:       — Я правда хочу встречаться с тобой, Му Цин, — Боже, это звучит так неловко. Невероятно неловко говорить это вслух, не ходя вокруг да около, но выражения лица Му Цина достаточно, чтобы заставить продолжить. — Прости, что чуть не испортил все окончательно, и с моей стороны эгоистично приходить и умолять о втором шансе, но я бы пожалел, если бы хотя бы не попытался.       — Если это снова какая-то шутка, то клянусь…       — Это не так, — обещает Фэн Синь и находит в себе смелость подойти к Му Цину, оставляя между ними только одну ногу. Му Цин не отодвигается, но набирается сил, а на его щеках уже проступает румянец. — Давай сходим на свидание, Му Цин.       После этого лицо Му Цина полностью розовеет, и тот пытается прикрыться рукой, как в тот день, а Фэн Синь ухмыляется, не в силах сдержать свои эмоции.       — Ты все еще не улучшил актерское мастерство. Это было неубедительно.       — Но, похоже, тебе нравится, — поддразнивает Фэн Синь, прежде чем протянуть руку и обхватить пальцами тонкое запястье Му Цина, отводя его руку. — Итак, что ты скажешь?       Последнее, чего ожидает Фэн Синь, так это того, что Му Цин ни с того ни с сего поцелует его — просто коротко, по-детски, чмокнет в губы, но все равно поцелует. Прежде чем он успевает полностью осознать, что происходит, Му Цин отстраняется, и хотя Фэн Синь дразнил его за его раскрасневшееся лицо, он уверен, что сейчас сам немногим лучше.       — Не заставляй меня жалеть об этом, — говорит Му Цин, и вместо ответа Фэн Синь наклоняется и крадет еще один поцелуй, бабочки в его животе неистово порхают, когда он снова касается его губ своими.       Это лучше, чем Фэн Синь мог себе представить, и он наслаждается каждой секундой, запечатлевая ее в своей памяти, будто это их последний поцелуй — хотя Фэн Синь, конечно, надеется, что это не так.       — Ты мне нравишься, — повторяет Фэн Синь после того, как они отстраняются, задыхаясь и опьяненный любовью. — Ты мне правда очень нравишься. Прости, что был мудаком, — Му Цин слегка усмехается и прижимается лбом ко лбу Фэн Синя, его красивые пальчики нежно ласкают его щеку. Фэн Синь чувствует укол ревности, когда вспоминает, что Му Цин точно также прикасался к Чао Нину, но отбрасывает эту мысль так же быстро, как она и пришла — это не важно, когда Му Цин здесь, с ним.       — Над формулировкой нужно немного поработать, — говорит Му Цин. — Я бы сказал, что ты мне тоже нравишься, но ты уже давно это знаешь, так что толку будет немного, да?       — Но все равно скажи, — бормочет Фэн Синь.       Му Цин снова поджимает губы, прежде чем прошептать:       — Ты тоже мне нравишься.       И Фэн Синь чуть не плачет, услышав, как эти слова слетают с губ Му Цина.

———

      Был второй год учебы в старшей школе, когда Фэн Синь разбил сердце Му Цина. И начало последнего года обучения, когда он собирает его обратно, склеивая из кусочков своего собственного.