Мороз и дым

      Противный звонок телефонного будильника резко разорвал тишину маленькой затхлой квартирки. Андрей, выругавшись себе под нос, быстро вырубил телефон и перевернулся на другой бок. Однако солнечный луч, прорывавшийся через заляпанные шторы, заставил его подняться.       Голова болела страшно. Хотелось пить. Споткнувшись о старого кота Яшу и пнув его в отместку, Андрей пошёл на кухню. В старом полуживом холодильнике ничего, увы, кроме просроченного йогурта и плавленого сырка, не осталось.       Нарыв под кучей грязных тарелок полупустую бутылку минералки, Андрей залпом опорожнил её. Стало гораздо легче, но неприятное чувство в голове никуда не делось.       Вспомнив, что больше половины зарплаты он потратил на вчерашнее пиршество, парню захотелось взвыть.       Наконец, после того как голова более-менее пришла в норму и все утренние процедуры были сделаны, Андрей вспомнил о том, что праздновал он не один. Значит, вопрос о том, где взять деньги, снят. Закурив на ходу от недогоревшей комариной морилки, молодой человек вернулся в спальню.       В ней же творился поистине чудовищный бардак. Повсюду были разбросаны коробки из-под пиццы и пустые бутылки, диван был облит мерзкой жижeй. Про отвратительный запах перегара и табачного дыма можно было даже не говорить.       Решив, что убраться можно потом, Андрей пошёл к груде скомканных маек и трусов, на коих взгромоздился всё ещё обиженный кот Яша. Вновь бесцеремонно согнав несчастное животное, Андрей схватил какого-то чёрта валявшуюся на комоде сковороду и с размаха вдарил по этой самой куче. «Куча» же резко взвыла и вскочила, словно ужаленная.       «Кучей» оказался молодой парень лет двадцати на вид. Кудрявые светлые волосы, бледная кожа и неплохие мускулы могли бы сделать его весьма и весьма популярным у женщин, если бы не нос картошкой и уродливый шрам под левым глазом. Сам же парень был в одних лишь семейных трусах и почему-то в женском лифчике. И первое же, что он сделал, это вдарил Андрею по носу.       — Идиот! — прокричал парень, уже так же пришедший в себя и помогший встать зажимающему нос Андрею. — Ты что, уже как человек будить разучился?       — Ой, да не гунди! Тебя по-другому не добудишься, — недовольно проворчал Андрей, зажимая руками нос. В этот раз без перелома. Уже хорошо.       — Это потому, что кое-кто всегда закупается какой-то дешёвой дрянью и вооб… — мужчина обратил внимание на окружающую обстановку. — Боже, да что здесь… — тут он обратил своё внимание на самого себя. — Мать… Мать!!! Что это такое?!       — Это подарок. От Светки, между прочим, — флегматично заметил Андрей, наблюдая, как быстро приятель сбрасывает с себя женское бельё. — А тебе, Мишаня, идёт. Может отдадим тебя на конкурс красоты?       — Иди нахрен! — махнул рукой Миха, заглядывая в горлышко пустой бутылки из-под «Охоты крепкой». — Какого хрена мы у тебя?       — Было два варианта, — Андрей пнул очередную бутылку. — Либо ты ночевал у меня, либо просыпался со Светкой.       — Упаси господь, ты мне жизнь спас, — Михаил издал протяжный стон. — Ой, да сегодня у меня ещё качалка по расписанию… И как я с таким «чугуном» работать-то буду?       — Каком кверху, блин. Меня-то это вообще не волнует. Ты вот лучше скажи, двадцатка до четверга не завалялась?       — Так, Андрюх, — Михаил внезапно посуровел, — Это уже не смешно. Ты месяц назад у меня уже сотку занял. Я, конечно понимаю, маме помогаешь, все дела. Но нахрена было проставляться, если бабки просишь?       — Да ладно-ладно, понял я! — Андрей обиженно отвернулся. Вот ведь нищеброд! И у кого теперь просить? — Но может всё-таки…       — Нет! — Миха с силой стукнул кулаком по дивану. — Ты мне сначала сотку верни, а про полтос я молчу. И вообще — уже скоро полдень, а я в этой дыре!       — Это моя квартира, вообще-то…       — Клоповник это, а не квартира. Ей-богу, Андрюх, у тебя такой срач, я манал. Чёрт, у тебя обои отклеиваются! Ты когда уборку делал? — спросил Миха, когда они уже вдвоём спускались вниз на лифте.       — Да… — он запнулся. — Танюха убиралась в последний раз. Да и квартира — весьма удачная. У бабки маразм. Забывает, что было вчера. И никого нет. А если я ей в Ратомке крыс потравлю, то до осени буду ей вспоминать это.       — Какой же ты, сука, жадный, — неодобрительно покачал головой Михаил, выходя из лифта. — Тебе уже деньги, видать, все мозги проели. Вот в «Игре Престолов» тебя бы за такое давно бы опрокинули.       — Что я там тебе говорил на счёт «завались»? — Андрея аж перекосило. Вечно он с этой своей «Игрой Престолов» к нему пристаёт! У него и так было множество других, более важных дел, чем смотреть проклятые сериалы. Да, когда-нибудь он его глянет, но не сейчас. Если он хочет себе на хлеб, значит надо работать больше. Намного больше. Андрей не может себе позволять никаких глупостей (гулянка в честь первой крупной зарплаты была не в счёт — всё же святое дело). — Всё, пришли.       И ведь действительно. Двумя колесами на тротуаре стоял потрепанный серый «Логан». Из-под двери вылезли жуки, стекло с водительской стороны покрылось тонкой паутиной трещин, а одна фара не горела от слова совсем. Картинку украшал желтый блестящий плафон. Он бы гордился, разведи он какого лоха ради тачки, но ее отдал дядя, почти новую.       — Мда, и ты на этом таксуешь? — совсем нетактично заметил Миха. — Это же ужас просто! Да людям нужно доплачивать, чтобы в таком ехать, если салон такой же, как и квартира.       — Не тебе в ней ехать, — огрызнулся Андрей. — И вообще, у меня чисто в салоне. Я не фуфлыжник, но бывай. Мне к одиннадцати уже на точке быть. Начальник иначе лютовать будет.       — Конечно чистая, таксист фигов, удачи тебе подхватить себе в клиентки хорошенькую цыпочку! Если она туда сядет. Хотя… фетиши бывают разные, хе-хе.       — Ой, иди ты, — Андрей крепко пожал руку друга. — Ладно, я поехал уже, давай.       Проследив за тем, как Михаил скрывается за поворотом, Андрей был уже готов сесть в машину, как тут раздался звонок. Совсем не по-джентельменски выругавшись, Андрей поднял трубку.       — Аллё, да еду я уж… Мама?! Да я тут просто спешу сильно… Да-да, в универ вот еду… Да так, хорошо учусь, жалоб нет, сессии сдаются, рефераты пишутся… Да шапку одеваю… Знаю-знаю, папа бы мной гордился и… Всё, мам — я сейчас опоздаю уже. Передай от меня привет мелким. Пока!       Андрей быстро отключил телефон. На душе было гадко. Точно же — ведь он студент Медицинского ВУЗ-а, подающий надежды будущий врач, гордость матери и уже покойного отца. Да, Андрей стремился к этому всю жизнь. Как же он радовался в тот день, когда его заявку с поступлением на бюджет приняли. Всем селом тогда праздновали. Жаль лишь, что его отчислили оттуда уже три года назад.

*** ***

      Гаражный кооператив «Ягодка» был весьма прескверным местом. Если бы незнающему человеку было показать это место, то он явно бы решил, что оно находится где-то глубоко в зашоренных местах России, но никак не в чистеньком и ухоженном Минске.       Здесь всё было пропитано ароматом бензина, помоев, жжёных покрышек и браги. Грязь и лужи, что перекрывали проход от одного края до другого, были здесь обычным делом. Стены гаражей были изрисованы кучей картинок и надписей разной степени похабности, а такого, чтобы из хоть какой-нибудь двери не слышался шансон, тут и отродясь не было. И тем не менее, это было то место, в котором Андрей и работал на самом деле.       Припарковавшись прямо около огромного синего гаража, на чьих дверях было написано: «СУМЕРКИ ЧУМАВЕЧЕСТВА», Андрей начал сигналить.       — Какому фраеру щас башку отхре… Опа, Жбан! Здарова, дружище! Как жизнь?!       Из-за двери показалась фигура высокого мужчины. На деле ему было не больше двадцати пяти, однако огромное пивное брюхо, полностью лысая голова, длинные, словно у стереотипного казака, усы и прокуренный голос, больше подходящий какому-нибудь Джигурде, делали его явно старше, чем было на самом деле. Звали его Жорой, но местные называли его не иначе как Барабаном, на что тот не сильно-то и обижался.       — Угу. Кислый на месте? — сразу же спросил Андрей, игнорируя рукопожатие Барабана. Какие же они все мерзкие…       — Да тут он, тут. Заходи давай… Шнырь херов, — судя по лицу Барабана, его достаточно сильно задело отношение к нему Андрея, однако того это никак не коробило. Он не будет делать ровней себе какое-то отребье общества. Его ждёт успех, и у него нет времени, чтобы тратить его на мусор.       Внутри гаража царил сущий беспорядок. Две свисающие с потолка лампочки светили настолько тускло, что были они, что их не было — разницы не было никакой. Вместо машины прямо посередине стоял огромный стол с кучей различных приборов, в которых Андрей всё равно ничего не понимал. В дальнем углу неровной пирамидкой громоздились друг на друге огромные мешки, от которых шёл резкий неприятный Андрею запах.       За столом сидел и что-то смешивал в пробирках парень возраста Андрея. Был он низкоросл, сутул и очень худ. Длинные рыжие волосы скрывали его обветренные, покрытое веснушками щёки, крючковатый нос и узко посаженные блеклые зелёные глаза, что придавали мужчине вид эдакого гоблина из сказки. Дополняло всё это его одежда: заляпанный какой-то бурой жижей клетчатый пиджак на голое тело и рванные шорты, будто бы украденные у бездомного.       Звали этого человека Стасом, однако все «посвящённые» называли его не иначе, как Кислым. Был он личностью загадочной и известно о нём было лишь то, что учится он на химика, да и то неизвестно, правда ли это. Зато прекрасно знали другое — где был Кислый, там всегда были деньги.       Имел этот паренёк один прелюбопытный «бизнес»: он здесь, в гаражном кооперативе «Ягодка», гнал различного рода наркоту. Да, дело это было небезопасным и уж тем более не чистым, однако самому Кислому, выращивающему прямо в гараже коноплю и прочие весёлые травы, было на это несколько всё равно. Как, впрочем, и на то, сколько потом человек пострадает от его «продукта», ибо деньги ценил он более всего на свете.       Андрей и Барабан же, находившиеся у него в «сотрудниках», делали более грязную работёнку. Барабан искал рынки сбыта и закупался сырьём для Кислого, попутно иногда выполняя роль вышибалы, что с его габаритами было проще простого. Андрей же служил в этой цепи непосредственным доставщиком и тем, благодаря кому вещества Кислого доходили до клиентов.       Не сказать, что Андрея особо радовала такая работа. Ему вечно приходилось врать всем своим друзьям и родным (коим приходилось ещё врать и про учёбу), притворяясь простым таксистом. Ему приходилось каждый раз озираться по сторонам и трястись словно алкоголик при виде каждой патрульной машины. Он прекрасно осознавал, что является косвенно виновным в смертях множества людей, что также не добавляло особой радости.       Но, тем не менее, бросать свою работу Андрей совсем не спешил. Несмотря на все мелкие угрызения совести, Андрей любил деньги не меньше Кислого, если не сказать, что даже больше. Он, глядя на проезжающие мимо дорогие машины, всегда испытывал тягучую, чёрную зависть. Он должен быть на их месте! Андрей всегда знал, что с его красотой, умом и харизмой именно он должен купаться в той роскоши и деньгах, а не возиться в этом смертном клоповнике со всяким вонючим отребьем, коих он никогда не держал себе за равных. И именно Кислый дал ему шанс что-то изменить и хоть немного восстановить справедливость.       — Давай, Жбан, заходи, — подозвал Андрея к себе Кислый. — Как видишь, товар уже готов, щас Барабан всё упакует и можешь двигаться. Сегодня тебе недалеко, управишься быстро.       — Аванс, Кислый, — Андрей решил не церемониться и сразу перейти к делу. — Ты знаешь, как у нас устроено. Сначала аванс, потом товар.       — Да помню я, помню, не брызгай тут в меня своей «кислотой», — Кислый дружески похлопал его по плечу и улыбнулся, обнажая свои кривые жёлтые зубы. — Вон там, в пакете. Пересчитай, если не веришь.       — Пересчитаю, поверь мне, — парень тут же схватил со стола указанный чёрный пакет, после чего на месте начал пересчитывать свои причитающиеся. Закончив, Андрей недоверчиво поглядел на два таких же пакета, в коих хранилась конопля, уже готовая к переработке Кислым. — Маловато будет. Давай больше.       — Эй-эй, Жбан, не наглей! Наглость, конечно, второе счастье, но… — Кислый с ехидной ухмылкой цокнул и отрицательно помахал головой. — Прости, но больше я тебе за такое заплатить не могу. Разорения мне тоже не надо. Но если хочешь больше…       — Нет! — слегка прикрикнул Андрей, отвернувшись от подельника. Он прекрасно понимал, куда опять клонит Кислый, и ему этот разговор не доставлял никакого удовольствия. — Я же говорил, что всякую тяжёлую хрень возить не буду. И не проси, пока в зубы не вдарил.       — Эх, Жбан ты, Жбан… Дурак ты! Ты хоть представляешь от чего отказываешься?! — Кислый резко вырвал из рук Андрея деньги и начал трясти ими перед его ошарашенным лицом, — Видишь это?! Так вот, эта вот зарплатка — ничто! Мелочь! Представь себе ещё три таких пакета — вот это ты бы получал! Я же не с потолка, я с опыта своего беру!       Кислый вдруг резко отдал пакет назад всё ещё шокированному Андрею, после чего прошёл к своему рабочему столу. Вытащив из встроенной в него тумбы пачку сигарет и протяжно закурив одну из них, он продолжил.       — У меня вот дядька дальнобоем работает. В моих делах шарит, сам, бывает, со мной работает. Так вот, я ему как-то дал пару кило герыча, до Кривого Рога довести, так он оттуда со двести тысячью гривнами прибыл. Двести тысяч гривен, понимаешь?! А теперь переведи-ка это в наши… О, вижу по лицу, что осознал! А ведь тебе ничего и не надо особо делать-то. Привезти к нему груз — и всё! Я тебе говорю, за пару лет таких заездов ты бабок себе на всю жизнь заработать сможешь! Так что решайся, пока можешь, а то я, того и гляди, скоро ещё одного себе помощника найду.       — Н-нет. Точно нет! — «Подумаю», — добавил уже про себя Андрей. Марать руки в героине страшно не хотелось, но всё равно… Двести тысяч гривен! Это почти двадцать тысяч белорусских рублей. На такие деньги он мог жить не один месяц припеваючи. А если заказы будут достаточно частыми…       — Ладно, я пока тебя не тороплю. Давай иди уже, а то Барабан уж всё погрузил.       Отчаливал Андрей из гаражного кооператива «Ягодка» весьма в задумчивом настроении. Настолько задумчивым он был в последний раз, когда впервые соглашался работать с Кислым и, что таить, он так же уверенно себе заявлял, что никогда не будет работать с такими подонками. С того момента прошло уже два с половиной года и тот момент, когда Андрей сам уже стал точно таким же подонком, он как-то упустил.       А тем временем уже наставал обеденный час. Он немного потаксовал, кидая копеечку в барсетку, и радостно воскликнул. Клиент ждет неподалеку от точки. Андрей ехал по шумным и умолкающим только ночью улицам столицы, как тут его резко на повороте тормознул какой-то человек. Парню никак не хотелось связываться с различными попутчиками, несмотря на то, что сам товар был надёжно спрятан под его сиденьями.        — Проваливай, пока не передавил! У меня заказ.        — Ай, брат, не серчай, брат! — говорившим оказался мужик лет тридцати явно кавказской наружности, хотя сам Андрей всех, чья кожа была отличной от белой, не иначе как хачами не называл. Одет он был прилично и был явно не из тех стереотипных мигрантов, что торговали на рынках арбузами (так, по крайней мере думалось Андрею, ибо с кавказцами он особо не знался и видел их только в кино и на этих самых рынках). — Я тут в первый раз. Город не знать совсем. Помоги, брат, подвези, в долгу не останусь.        Андрей уж было хотел сказать, где он видел такого брата и что он ну уж очень сильно спешит, однако тут в голове у него родилась идея. Кислый не говорил, что товар должен быть доставлен срочно, а лишних денег, по мнению Андрея, быть просто не могло. К тому же, раз глупенький хачик не знает город, не стоит ли на этом чутка заработать? Андрей улыбнулся своим мыслям.       — Конечно. Заходи давай. Куда везти?       Оказалось, что его попутчику было прямо по пути вместе с Андреем, так что особых трудностей со временем, которых Андрей боялся поначалу, не предвиделось. С хачика он смог стрясти аж полтос рублей, объяснив это тем, что столица — штучка дорогая и что он даже подвёз его по огромной скидке, на что доверчивый кавказец с радостью повёлся.       Портили всё только его бесконечные рассказы о бесчисленной родне, работе, суть которой Андрей так и не понял, и жалоб о том, что отец его девушки отказывается просто так отдавать её за него. Однако мысли о почти даровых рублях не позволяли выкинуть его в грязь, где, по мнению Андрея, такие как он и должны были находиться.       Наконец-то они подъехали к небольшой многоэтажке, прямо рядом с которой стоял другой кавказец. Понаблюдав за обнимающимся и говорящими что-то на своём языке хачиками, Андрей был уже был готов ехать дальше, как вдруг он услышал оклик того второго кавказца.       — Эй, подожди-ка!       — Ну что там ещ… — договорить Андрей не успел, так как ему в раскрытое окно тут же прилетел смачный удар кулаком. Парень не успел ничего понять, как его уже вытащили из машины и нанесли ещё один удар ногой по спине. Что-то неприятно хрустнуло.       — Ну чё, урод, думал моего друга обмануть?! Щас я те покажу, как «лохов» разводить!       Андрею прилетело ещё несколько ударов. Сначала он пытался сопротивляться и ударил в ответ, но в запястье что-то затрещало. Затем ему сломали ногу. Потом его попутчик, полноценно осознавший обман, с яростью кинулся помогать своему другу и с силой наступил Андрею на спину. Боль была просто невыносимой. Андрею казалось, что его сейчас вывернет наизнанку от боли.       Но затем произошло то, что окончательно решило его судьбу. Один из кавказцев, взявший откуда-то кочергу с силой размахнулся на Андрея. Однако (видимо, не рассчитав силы) вместо того, чтобы с силой треснуть Андрея по голове, с размаху попал прямо по сидению его «Логана». Кресло с треском вылетело из машины, попутно попав Андрею по ноге, отчего тот отчаянно взвыл. Кажется, он получил как раз по перелому. Кавказец с кочергой удивлёнными глазами уставился на лежавшие под ним пакеты.       — Так, а это у нас чё такое… — тот осторожно взял пакеты и заглянул туда. На его лице отпечатался немалый шок, переросший сначала в панику, а затем и в откровенное бешенство. — Ах ты, тварь…       — Что там, брат? — второй хачик подбежал к своему товарищу. — Какой шайтан случился?       — Да тут похлеще… — кавказец с кочергой покрепче сжал своё оружие. — Ты только глянь на ублюдка. Дурью торгует… — тут он резко подскочил к Андрею и схватил его за шею. Тот не представлял, насколько же чудовищная должна быть сила для такого. Потом он резко поднёс Андрея к своему лицу.       — Ты даже не представляешь, насколько сильно мне тебе хочется башку отвинтить… — в его глазах читалось такое бешенство, что Андрей в это мог с лёгкостью поверить. — Я из-за тебе подобных уродов племянницу потерял. Как таким тварям как ты Аллах вообще ходить по Земле позволяет?! Не, тебе терь точно не жить…       Последнее, что Андрей помнил, был размашистый удар кочергой по голове, а затем его настигла тьма.