ФПГ. Бег по кругу или цикличность жизни.

Утром Таня сразу оделась и уехала домой на метро, не смотря на недовольство мужчины. У себя она выбрала лёгкое чёрное платье до колена с высоким кружевным горлом и рукавами, кружева скрывали царапины, а вот с лицом она возилась довольно долго, однако следы драки были заметны. Быстро перекусив, она отправилась на работу. Рабочий день подошёл к концу, и к ней зашёл Синцов. - Поехали сразу ко мне? - спросил мужчина. - Нет, не хочу. - Ты ещё обижаешься? - У меня болит живот, и я очень устала, можно я просто поеду домой? - Я тебя отвезу? - Не надо. Машина, пробки, на метро быстрее. - Хоть поцеловать позволишь? - В щёку. Мужчина наклонился и чмокнул её в губы, задержавшись на пару секунд. - Надеюсь, завтра мы встретимся? - На работе точно... - Ладно. Я позвоню? - Я планировала прийти, поесть и лечь спать, мне правда не хорошо. - Я бы поухаживал за тобой. - Не стоит. - Ладно, до завтра, - произнёс он и ушёл, вскоре Таня собралась и поехала. Проход к подъезду перегородила машина, девушка хотела возмутиться, но тут выскочили трое, один в форме следователя и двое в обычной гражданской одежде, видимо опера. - Дёмина Татьяна? - уточнил судя по погонам капитан. - Так точно, а по какому соб... - Вы задержаны по подозрению в убийстве Колесниковой Марины Владимировны, вяжите, - произнёс всё тот же малосимпатичный полицейский, после чего ей надели наручники и засунули в машину, всё делалось грубо, хотя она и не сопротивлялась. - Марину убили? Когда? - Разговаривать будем на допросе. - Покажите постановление на задер... - Заткните её, - произнёс мужчина и сидевший рядом тут же ударил её в живот, что совсем не способствовало прекращению уже имеющейся боли. Она лишь согнулась и больше не возникала, поняв, что сейчас надо просто подождать, а потом она их всех посадит. В следственном комитете, куда её доставили, у неё официально забрали сумку и провели личный досмотр, проще говоря облапали, и сразу отвели в допросную. Какое-то время она сидела одна, глаза закрывались, не смотря на необычную ситуацию, бороться со сном было трудно. Наконец, вошёл всё тот же следователь и сел напротив. Что-то дописав в бумагах, он положил листок перед ней и кинул ручку. - Подписывай. - Наручники, - требовательно произнесла она. Мужчина недовольно фыркнул, но все же снял. Таня прочитала написанное и взяла ручку. - Ты что там пишешь? - с угрозой спросил капитан, как выяснилось из протокола, В.А. Лавров. Дёмина же дописала "Не согласна с протоколом" и отложила бумагу. Следователь взял лист, со злостью пробежался взглядом и разорвал документ. - Сука, - прошипел сквозь зубы он, - протокол испортила! - Прошу выдать мне бумагу, пока Вы будите составлять новый протокол, - спокойно произнесла девушка. - Это ещё зачем? - Я имею право ходатайствовать в УСБ. И хочу сделать звонок, - произнесла она, хоть и понимала, что помнит лишь свой мобильный и как позвонить в отделение. Мужчина подошёл, припечатал её лицом к столу, больно сжимая шею. - Здесь у тебя нет никаких прав, а скоро ты сядешь и надолго. Считай, что право на звонок ты осуществила испортив протокол, я сделаю всё, что б ты сгнила в тюрьме, - с нескрываемой злобой произнёс Лавров, убрал руку, заставил сесть, держа за волосы и надел наручники. - Ты опасна для общества, - сказал он, забрал всё со стола и вышел. Вскоре пришла девушка в белом халате, в руках у неё был чемоданчик, она молча взяла её руки и соскребла частицы из-под ногтей, поместив часть в вакуумный пакетик, а часть в пробирки. - Раздевайтесь, - произнесла она. - Это ещё зачем? - Я должна засвидетельствовать царапины. - Наручники расстегнёте? - Минуту. Она вышла, а вернулась с мужчиной, который снял наручники и вышел. Таня покорно стянула платье. Девушка сфотографировала её шею и руки, после чего разрешила одеваться. Конвойный увёл её в ИВС, где уже были двое. - Здравствуйте. Где свободно? - спросила Дёмина, оглядев двух женщин, сидящих на кроватях. Ей кивнули на кровать второго яруса. Таня послушно забралась, сил на что-либо не осталось, к тому же живот продолжал болеть, встреча со следователем тоже сказывалась. Жёсткий матрац, неудобная подушка, а в душе пустота. Даже выходить из камеры не хотелось, главное, чтобы её никто не трогал. Вскоре девушка отключилась. Утром всех разбудили, принеся странную по виду кашу. Девушка отнесла тарелку на стол и вновь залезла к себе. Через пару часов её вызвали и увели в допросную, вошёл неизвестный мужчина в костюме. - Здравствуйте, Татьяна, я Ваш адвокат Константин Дмитриевич Сизов, меня нанял Андрей Алексеевич. - Синцов? - уточнила девушка. - Да. Вам уже предъявили обвинение? - Нет. Только сказали, что Марину убили. Запросите документы, мне бы хотелось знать, что он там написал. - А Вы не согласны с протоколами? - Я видела только протокол задержания и хочу написать ходатайство в УСБ. - Пожалуйста, вот бумага, пишите, я уже запросил, сказали, что копии принесут. А что Вы хотите написать? - При задержании следователь не представился, не объяснил основания и мотивы задержания, а также права и обязанности. Кроме того, в отношении меня была применена физическая сила: сопровождавший меня в машине опер, нанёс удар кулаком в живот. Далее я написала, что не согласна с изложенным в протоколе, так как описанное, не совпадало с действительностью. Следователь Лавров при мне порвал первый протокол, а второй, я уже не видела. В допросной так же применялась физическая сила, в результате остались гематомы на шее, - частично озвучивала Татьяна во время письма. Тут адвоката вызвали, а вернулся он с папкой и принялся изучать бумаги, пока Дёмина всё оформляла. Наконец она отдала лист адвокату, а тот передал ей копию протокола. - Вот жук! Скотина, - произнесла она, поняв, что от первой версии протокол отличает лишь приписка, якобы гражданка Дёмина от подписи протокола отказалась без объяснения причин. - Я поговорил с Синцовым, через несколько часов он придёт давать показания. К сожалению, кроме него Ваше алиби подтвердить никто не сможет, но, учитывая его статус, думаю, это будет весомым аргументом, хотя он Ваш начальник, к тому же любовник, так что потенциальный сообщник. Как я понимаю, со следователем у Вас не очень отношения сложились. - Обещал, что я сгнию в тюрьме. - Были конфликты ранее? - Не официальные. Несколько лет назад он приходил просить за своего родственника или знакомого, не помню. Предлагал деньги, давил на жалость и солидарность, я отказала. - В общем так. Дела у Вас не очень. Есть множество свидетелей Вашей ссоры с сестрой. Слышали, как вы угрожали убить её. Кроме того, под её ногтями Ваш эпителий, а на вашем теле царапины. К тому же Ваша мама, приезжавшая на опознание, сразу указала в качестве убийцы на Вас. Расскажите свою версию. - После нашей ссоры, я вошла в квартиру Синцова и до утра провела с ним, утром я приезжала к себе на квартиру, а потом была на работе до задержания. Когда её убили? - Рано утром. Вы ушли от Синцова и это время совпадает с приблизительным временем смерти. - Какие у меня шансы? - Не очень. Думаю, 42 часа вы точно проведёте здесь. - Ладно. Продумайте варианты смены следователя, пожалуйста. И перепроверьте всё, что он писал. Улики, показания свидетелей... Он хочет меня посадить, а я седьмым чувством ощущаю подставу, он что-то нахимичил и пытается закрыть дело максимально быстро. - Я Вас услышал. Хотите, чтобы я что-то передал Андрею Алексеевичу или ещё кому-то? - Нет. - А в камере как? - Нормально, арестовали вечером, а ночью все спят. Еда здесь конечно ужасная, но это мелочи. Надеюсь завтра я буду есть дома. - Я постараюсь приложить максимум усилий. - Я могу идти? - А Вам хочется в камеру? - Не особо, но и здесь не очень... Я плохо себя чувствую, к тому же в камеру нельзя было ничего взять, а я последнее время на успокоительных и сейчас без них мне очень некомфортно. - Вам врач прописал таблетки? - Да, всё должно быть в карте. - Скажите название препарата, и я попробую добиться, чтобы Вам их выдавали, если действительно есть показания. - Вот здесь как раз облом. Я принимаю два вида успокоительных и ни на одних нет названия, это экспериментальный препарат, сделанный лично моим психотерапевтом, а второй, какое-то успокоительное. Насчёт первого сомневаюсь, а второе, думаю, можно заменить на любое другое, хотя без особых указаний мне не выдадут ни таблетки, даже активированного угля... - У нас ещё полтора часа, а потом Вас должны вызвать на допрос, итак много времени прошло. Я буду присутствовать, больше Вас не тронут. Единственное, чем могу Вас успокоить. И я могу сходить за едой, если хотите. - Буду признательна. - Хорошо, попрошу оставить Вас здесь пока. Я быстро, - произнёс адвокат и постучал в дверь, после чего ушёл. Сидеть и ждать было скучно, так что она изучала всё, что оставил адвокат. Вернулся он где-то через пол часа со стаканом кофе и бургером. - Пойдёт? - Да, спасибо, всё, что нужно для счастья заключённому, - с улыбкой произнесла девушка сделав глоток. - В моей квартире будет проведён обыск? - Думаю, да. - Я бы хотела, чтобы вы присутствовали на нём, мне могут подбросить что угодно. - Хорошо, постараюсь. - А в квартире Синцова? Об этом ещё не говорили? - Давайте дождёмся допроса, к этому моменту его уже должны будут допросить, а Вам предъявят официальное обвинение. - Хорошо. Я могу чем-то помочь? - Честностью. Вы знаете врагов Марины? - Нет, я уже давно ничего о ней не знаю. Да и в детстве особо не общались. Возможно я скажу глупость, но... Она ведь живёт далеко, за пределами Москвы, выслеживать её здесь, как-то глупо, она впервые по этому адресу была, так что надо быть либо очень близким её знакомым, чтобы знать, что она сюда поедет. Убили её не далеко от моего дома, ночь, плохое освещение, либо это маньяк и будут ещё жертвы, либо хотели убить меня, глупо отрицать, что мы похожи. Даже человек, что знает меня досконально, нас перепутал, значит менее знакомый тоже мог принять её за меня и тогда круг подозреваемых расширяется в тысячи раз. Как у следователя у меня много людей, ненавидящих и желающих моей смерти. - Вполне возможно. Я поделюсь этим предположением с Синцовым, и мы подробнее всё изучим. - Хорошо. Возможно, поставив на этот вариант, можно будет добиться моего освобождения. - Давайте переживём допрос, я поговорю с Синцовым, а этот вариант будем использовать по обстоятельствам. - Ладно. Я полежу, с Вашего позволения, - произнесла она и опустила голову на сложенные полочкой руки. Голова болела, её подташнивало, а от всего навалившегося начался нервный тик, противно дёргался глаз и дрожала нога. Через какое-то время пришёл следователь. Девушка выпрямилась и попыталась унять дрожь. - Ну что, Татьяна? Готовы написать признательные показания? - Нет. Для начала хотелось бы знать в чём конкретно меня обвиняют. - Вы подтверждаете наличие конфликта между Вами и Вашей сестрой Мариной Владимировной? - Подтверждаю. - В чём суть конфликта? - Это не имеет отношения к делу. - Имеет, попрошу ответить на вопрос, - процедил капитан, косясь на адвоката. - Она считала, что имеет долю в квартире, однако у неё не было ни малейших прав с точки зрения закона. Квартира отца была оформлена на меня по дарственной, следовательно, Марина не могла на неё претендовать, тем более ту квартиру я продала, а новая записана исключительно на меня. Так что материальных мотивов у меня не было. - Что-то ещё? - Обиды детства. - По этой причине Вы спустили сестру с лестницы? - Отрицаю. Я нанесла лишь несколько царапин с целью самообороны, упала она самостоятельно, запнувшись, когда уходила. И после этого она была жива, сама встала и ушла. - Вы лично видели, как она ушла? - Нет, но у меня нет оснований не доверять Синцову Андрею Алексеевичу. - Что было дальше? - До утра из квартиры я не выходила. - А утром? - Я ездила по адресу прописки на метро, камеры должны были зафиксировать, примерно через сорок минут поехала на работу. Дальше со мной всегда был кто-то из сотрудников. Когда было совершено убийство? - Я районе семи часов. Я уже пообщался с полковником Синцовым, он указал, что примерно в это же время вы отсутствовали. - Возможно. Но я не убивала сестру. Вообще больше её не видела. Возьмите записи регистраторов с машин у моего подъезда, должно быть видно, как я вхожу в чистой одежде и выхожу в чистой, без каких-либо орудий убийства и прочего. А времени мне хватило исключительно на то, чтобы дойти до метро. - Проверим. - Как было совершено убийство? - Это вы мне расскажите. - Мне нечего сказать. От царапин не умирают, я ничего более существенного я ей не сделала. - Пистолет, с глушителем, не далеко от Вашего дома, так что дело одной минуты и в любом случае, алиби у Вас нет. - Моя квартира опечатана? Когда обыск? - Вопросы здесь задаю Я. - Как скажете. Мне добавить нечего, я сестру не убивала! - А кого убивали? - Отказываюсь отвечать на провокационные вопросы. - Если не лично, то вы могли нанять кого угодно. Связи у вас огромные и в обычном мире, и среди уголовников, могли заключить сделку. - Я этого не делала. С моего телефона не было совершено ни одного звонка после нашей последней с ней встречи. Запросите биллинг. - На этот раз следствие веду я, так что не указывайте что мне делать. - Какие ещё ко мне вопросы? Когда меня отпустят? - Вы главная подозреваемая, так что не скоро. - Презумпция невиновности? Мужчина молча заполнял документы, с явной злобой сжимая зубы. Таня же сидела и ждала новых выпадов, она понимала, что без адвоката ей устроили бы пытку и просто выбивали бы признание. Когда следователь закончил, все бумаги изучил адвокат и кивнул, говоря, что можно смело подписывать, однако доверять Дёмина могла лишь себе, поэтому прочитала и лишь после этого всё было заверено подписями. - Мне нужны мои таблетки, - твёрдо произнесла она, так как дрожь перекинулась и на вторую ногу, да и в принципе после всего этого хотелось расслабиться, а она уже едва держалась в присутствии капитана. - Если есть особые медицинские показания, то всё будет выдано. - Мне они нужны сейчас. - Ничем помочь не могу, - с насмехающейся улыбкой произнёс Лавров. - Уводи её. Девушка послушно вернулась в камеру, где была абсолютно одна. Эмоции хлынули наружу, слёзы в три ручья бежали из глаз, а потом всё тело охватила дрожь, едва граничащая с судорогами. Камера открылась, ввели другую женщину, которая сразу заметила не нормальное состояние сокамерницы. - Что с ней? - с настороженностью спросила женщина. - Эй, Вы чего? - подойдя, спросил конвойный, слега ударив по плечу. - Таблетки, в сумке, пожалуйста, - проговорила Дёмина. - Врача позовите! - крикнул конвойный. Вскоре вошёл мужчина и начал осматривать её. - Таблетки, из сумки, пожалуйста, - повторила просьбу Таня. - Что за таблетки? - Успокоительные. Две таблетки и всё прекратиться. - Название! - Его нет. - Сейчас я вколю вам успокоительное, поспите, - произнёс врач, доставая ампулу. - Нет! Дайте мои таблетки. - Это не возможно. - Нет! Девушка противилась, начала махать руками, но тут же подошли двое конвойных, схватили её, после чего она почувствовала укол, дрожь прекратилась, разум затуманился, и она отключилась. Придя в себя, Таня поняла, что в камере вновь одна, поэтому не боялась травли и могла думать только о деле.