ФПГ. Бег по кругу или цикличность жизни.

Она весь день лежала глядя в потолок и мечтая полететь вниз с моста, при этом поняла, что нужно отставить предсмертную записку, всё-таки смерть фсбэшника обязаны проверить, а ей не хотелось, чтобы копались в её прошлом. Под вечер в палату вошёл Андрей. Паника и жгучий страх тут же охватили её, желая отгородиться, она с головой укрылась одеялом, однако правая рука уже затряслась, крепко схватив себя за руку, она пыталась успокоиться, однако это не помогало, задрожала и вторая рука. - Зачем ты пришёл? Тебе вчера было мало открытий? - максимально холодно и сдержанно спросила она, а в голове лишь одна мысль: Что ему такого сказать, чтобы ушёл навсегда!? Синцов подошёл, подставил стул, сел и полез под одеяло, желая взять её за руку. - Нет! Не трогай меня! - резко и как-то истерично сказала Дёмина. Мужчина вздрогнул, не ожидая такого, однако руку убрал. - Я хочу поговорить с тобой. - Хочешь подробностей? - хмыкнула она. - Хорошо. Последнюю неделю я жила как бы на две семьи, день с тобой, день с ним. Всё сравнивала вас, пыталась выбрать с кем остаться. Ты погружал меня в сказку, возвращал в детство, но мне пора вырасти, так что выбор не в твою пользу. Я никогда тебя не любила, просто мне нравилось это детство, поэтому я цеплялась за тебя, но так жить нельзя, это словно жить воспоминаниями, пора двигаться дальше, без тебя, - произнесла Таня, не понимая, как не сорвалась, а вот дрожь охватила уже всё тело. - Дай мне руку, пожалуйста. - Нет! Не прикасайся ко мне! - закричала она и плотнее укуталась в одеяло. - Зачем ты лжёшь? Чего пытаешься добиться? - как-то измученно спросил он. - Ненависти, - вырвалось у неё. - Зачем тебя моя ненависть? - Хочу, чтобы ты ушёл, насовсем. Он обнял её, положив голову на живот и вскоре уловил дрожь. - Тебе холодно? - Нет. Убирайся отсюда и не трогай меня. - Я ж через одеяло, прямого контакта нет, почему ты дрожишь? - Настолько ты мне противен. - Тебе плохо? - Уйди и мне будет хорошо. - Позвать врача? - Нет. Кстати, он просил тебя зайти. С чего бы это? Ты ведь не родственник. - Того, что я оплачиваю счета за лечение в этой частной клинике, весьма достаточно. - Позови ко мне врача, я сама в состоянии оплатить. - Я скоро вернусь, - сказал он, встал и покинул палату. Постучавшись, Синцов вошёл в кабинет врача. - Здравствуйте, я по поводу Дёминой. - Проходите. Вы наверняка заметили, что она вновь закрылась от окружающего мира. - Более чем. - Психологи вновь не помогают, однако вы наверняка хотите узнать причину новых истерик. - Конечно. - В таком случае подпишите вот эту бумагу, - произнёс врач и протянул лист, - это согласие на ввод препарата, под его действием, Татьяна начнёт рассказывать о том, что её мучает, пару часов все мысли будут вслух. - Согласие? Это опасно? - Не опаснее гриппа. - Я в курсе, что от гриппа умирают и нередко. - Мы в больнице, если что-то пойдёт не так, ей помогут. - Хорошо, я согласен, - произносит Андрей и расписывается. Через несколько минут в палату уже вошли пятеро. Он, врач и медсестра и два санитара. - Вам необходимо ввести препарат, - произнёс врач. - Нет! Не прикасайтесь ко мне! Никто! - Всё ещё находясь под одеялом истерила девушка. Врач кивнул головой, санитары подошли, резко сорвали одеяло, один держал её ноги и плечи, а другой руку, в которую медсестра сделала укол. - Нет! Не трогайте меня! Не надо! - кричала Таня. Все отошли, в палате остались только Синцов и врач. - Что за укол? - спросила девушка, насторожившись, ведь привычного успокаивающего эффекта не последовало. - Тань, что происходит? Почему ты так себя ведёшь? - спросил Андрей, подсаживаясь к кровати. - Это тебе что от меня надо? Проваливай и не возвращайся! Что было в шприце!? - Тань... - Подождите, препарат ещё не подействовал, - прервал его врач. - Что происходит? Что вы хотите со мной сделать? - испуганно спрашивала Таня. - Я с тобой, а значит не позволю тебе навредить, - произнёс Андрей и взял её за руку, однако та вновь завопила и отдёрнула руку. - Успокойся, пожалуйста, я не причиню тебе вреда, наоборот, хочу поддержать, защитить... - Ты мне не нужен, я уже сто раз приказала тебе уйти, а ты всё ещё здесь. - Я всегда буду рядом, даже если ты скажешь, что спишь со всей мужской половиной страны. Тебе плохо, и я хочу это исправить. - Мне плохо от твоего присутствия. - Я пойду, эффект может начаться только через полчаса, у меня дела, я закрою палату на ключ, если что, есть экстренная кнопка, - произнёс врач и вышел - Андрей! Что это за препарат? Что за эффект? - Я сам не знаю, что это, в медицине не силён. А эффект тот же - узнать, что с тобой. - Острый переизбыток внимания, особенно с твоей стороны. - Ты МОЯ женщина, - коротко произнёс Синцов, впрочем, сказал он это явно зря, Таня сжала зубы и с головой укрылась одеялом, а из глаз потекли слёзы. Мужчина сидел молча, минут через десять Таня раскрылась, ей было жарко, ещё через какое-то время она встала и открыла окно, насколько это позволяли решётки и стояла максимально близко к стеклу. - Танюш, расскажи мне всё, что с тобой, я постараюсь помочь, - осторожно попросил мужчина, медленно подходя к ней. Таня залилась хохотом, а затем метнулась к другой стене. - Что со мной? А ничего! Я ничтожество! Все пытаются меня подчинить, точнее они это делают. С самого начала все вытирали об меня ноги, предавали, обижали, а я молчала! Мной пользуются, потому что видят, что можно. Шестилетняя сестра могла схватить меня за волосы и бить головой об качели, при том что я старше и ей за это ничего не было, точнее нет! Было! Но мне! Я же старшая, я должна уметь договариваться, а я такая плохая поцарапала маленькую девочку! Да она чёрт во плоти, но папочка был постоянно в командировках, а мама на ЕЁ стороне! Даже те насильники, я - офицер и я ничего не смогла сделать, вся хвалённая подготовка - лишь галочка в документах, я не способна себя защитить, ни двадцать пять лет назад, ни сейчас, я ничего не могу сделать! Никогда! У меня ничего не получается! Я лишилась самого дорогого! У меня нет ничего! Я - ничтожество! Я не хочу больше так жить! Я устала! Устала бороться, чем больше я прилагаю усилий, тем меньше результата, я лишилась всего, что было мне дорого! Осталась работа, с которой я не могу уволиться, квартира, в которой ты не позволяешь мне жить, и эта чёртова больница из которой я мечтаю сбежать. Наконец, хоть что-то сделаю удачно, выйду и хоть раз добьюсь успеха, приду на мост, распахну крылья и полечу, пару секунд, но главное результат. Не хочу, чтобы мне помешали, и ты единственный, кто может это сделать, возможно ты меня любишь, не хочу своей смертью доставлять дискомфорт, поэтому уйди и поскорее забудь! Ненавижу тебя, работу, дом, палату, себя, весь этот никчёмный мир, хотя нет, мир прекрасен, ничтожество тут только я, пора избавить мир от мусора, - говорила Таня и опускаясь на колени, ей было плохо, силы покинули, стоять она больше не могла, - такого как я. - Танюш, это не правда, ты самая потрясающая женщина в мире, я не встречал людей чище тебя, добрее, справедливее, красивее, - вновь очень нежно говорил Андрей, медленно приближаясь. - Ах да! Красивая мордашка и грудь! Это у меня есть, но это принесло счастье? Нет! Половина ухажёров покупалось на них, начинали ухаживать, а узнав, что я не прыгну в постель просто так, пару раз выводили в свет попонтоваться и исчезали навсегда! Когда у каждого в глазах лишь похоть, а на вопрос "Ты меня любишь" отвечают: " Конечно, у тебя такая шикарная грудь". О какой любви можно говорить!? Никто нафиг никому не нужен! Люди вместе, пока им комфортно, пока им выгодно, даже не всегда выгода взаимна, кем-то всегда пользуются, обычно мной. Я не хочу так больше. Меня уже нет! Так что мне мешает растворить и последнюю тень себя, моё тело? Ничто! Уйди, а, ну пожалуйста, не дави на меня больше, - тихо просила она, продолжая обливаться слезами, силы окончательно её покидали, она полностью легла на пол. Мужчина уже не боясь, подошёл к ней и присел на корточки. - Не бей, - попросила она, закрыв лицо рукой и пытаясь отвернуться. Андрей убрал её руку от лица и потрогал лоб, она вся горела. Он аккуратно взял её на руки и перенёс на кровать, по пути слыша: "Не трогай. Не надо. Пожалуйста. Не бей. Хватит" - Попей, - попросил он, отвинчивая крышку бутылки и вставляя туда трубочку, при этом нажав кнопку вызова врача. Девушка присосалась к воде. Вскоре в палату вошёл врач и сделал Тане укол. - У неё температура под сорок. Это побочный эффект? - спросил Андрей. - Это и есть эффект, нам нужно было состояние полубреда, надеюсь, теперь вы знаете, что делать. - Да. Я забираю её из клиники. - Это не возможно! Вы видите в каком она состоянии, ей может стать хуже. - Как только температура спадёт, я её заберу, - твёрдо сказал Синцов. - Ваше право, однако скоро она вновь попадёт в подобное заведение. - Не попадёт. Врач вышел явно злой, а полковник смочил платок водой и положил на горящий лоб девушки, после чего взял её руку обеими своими и, нежно целуя, просил прощения, коря себя за то, что дал согласие, даже не узнав о процессе и действии лекарства. - Прости меня, я эгоист, так хотел узнать, что ты скрываешь, что даже не поинтересовался о способе получения желаемого, а теперь тебе плохо, лежишь в бреду... - Ничтожество, жалкое ничтожество, хватит, не надо, нет, - шептала Таня, пока окончательно не заснула. Мужчина сделал несколько звонков, вышел на нужного человека и договорился о встрече, вызвал эксперта из лаборатории, что приехал и взял кровь на анализ. Несколько часов полковник сидел рядом, держа за руку, периодически протирая её грудь, руки и ноги влажным платком, а, когда почувствовал, что температура приходит в норму, взял её на руки и покинул клинику. Голова сильно болела, веки были не привычно тяжёлыми, она чувствовала сильную слабость, но на душе было не лучше. С огромным усилием она открыла глаза и тут же захотелось исчезнуть, перед ней незнакомый мужчина, а она явно в квартире Андрея, только и могла испуганно смотреть на мужчину, вжимаясь в матрац. - Она пришла в себя, - произнёс мужчина и в комнате появился Синцов. Он подошёл, сел на корточки и взял её за руку, Таня хотела спрятать руку, но та была прикована наручниками к стулу, был воткнут катетер и рядом стояла капельница. - Кто это? - хрипло и едва слышно спросила Таня, продолжая испуганно смотреть на мужчину и на наручники. - Это врач, не бойся, всё хорошо я рядом. - Это не мой врач, - не успокаивалась девушка. - Твоего я посажу. Я расскажу тебе всё позже, а сейчас ответь на вопросы врача, пожалуйста. - Как Вы себя чувствуете? Температура есть? - Нет, но голова болит. - Слабость? - Да. - А психологически? - А это уже не ваше дело. Я не хочу с Вами разговаривать. - Хорошо, Андрей Алексеевич, Вы справитесь сами? - Да, можете идти. - Подождите, что в капельнице? - всё ещё с опаской спросила Демина. - Физраствор, нужно очистить кровь от препарата. На всякий случай шприц с лекарством оставлю в холодильнике, об остальном я Вас проинструктировал, если что звоните. - Да, конечно, спасибо. Танюш, подожди минуту, я провожу и всё тебе объясню, - произнёс Андрей и ушёл, но вернулся через минуту и сел рядом. - Пить, - попросила Таня и мужчина сразу вставил ей в рот соломинку. - Почему я в наручниках? - твёрдо спросила девушка. - Это для твоей безопасности, я опасался, что, придя в себя, ты испугаешься и катетер можешь вырвать. - Отстегни. - Спи спокойно, закончиться, отстегну. - Ты мне не доверяешь? - Я не хочу осложнений. - Почему я тут? - Скажи, тебе ведь врач поменял препараты? - Давно уже, ещё после расставания. - Как это происходило? Он что-нибудь спрашивал? - Я уже не помню. Просто сказал, что эти таблетки легче и эффект будет не такой убойный. - А он спрашивал есть ли у тебя кто-то? - В каком смысле? - Мужчина. - Ну, да, он поинтересовался где ты и почему я одна. - А ты что сказала? - Что это больше не твоё дело, и я позабочусь о себе сама. - Я так и предполагал... - Да ты объяснишь мне хоть что-то? - Да, прости, хотел уточнить. Твой прошлый врач, вероятно захотел вытянуть из тебя все деньги, возможно воспользоваться тобой и в сексуальном плане. - Ты о чём? - её раздражало, что она ничего не понимает. - Тебе заменили препараты на наркотик. Психотропное вещество, накапливающиеся в организме и подавляющее нервную систему, со временем для успокоения тебе требовалась всё большая доза, чем вызывались судороги, дрожание рук и неуравновешенное поведение. К тому же без этих препаратов ты тоже не могла - полуобморочное состояние и дрожь во всём теле в изоляторе. Тебя целенаправленно вели к состоянию непрекращающейся истерии, чтобы положить в больницу, сосать деньги и, доведя до состояния амёбы, насиловать. Ты очень красивая и психиатр захотел... Овладеть тобой, узнав, что я не преграда и за тобой больше никто не следит, а значит, не помешает ему. - С чего ты это всё взял? - спросила Таня с недоверием. - Я взял несколько таблеток и отдал на экспертизу в независимую лабораторию, пока проводили анализ, ты попала в больницу и к тебе применили этот метод полубреда, я решил забрать тебя, кровь у тебя тоже взяли на анализ. Пришли результаты, я надавил на медсестёр и узнал, что в больнице ты не одна такая была. Уже завели дело, его будут судить, а я нашёл тебе нового врача. - А давай без врачей. - Всё зависит от тебя. - Что будет дальше? - Тебя прокапают, пропьёшь витамины и гормоны, курс детоксикации, восстановишься и всё будет хорошо. - Не верю. Я этого не хочу, отпусти меня и не лезь в мою жизнь. - А чего ты хочешь? - Я хочу умереть, я устала, мне плохо, просто дай мне уйти. - Нет. - Ты же говорил, что любишь, избавь меня от мучений. - Я не могу этого сделать. Подавленное состояние пройдёт, это всё препарат тот. - Нет, это жизнь в которой мне нет места. Прикуй хоть сотней наручников, я все равно покончу с собой. - В чём дело? Расскажи мне всё. - Я уже всё сказала. - Кто такой Илья, что за бред он нёс, и ты тоже? - Это мой бывший муж, я его боюсь. - Когда ты успела замуж выйти и развестись? Расскажи всё с начала. - Не хочу. Я не хочу всё вспоминать и тем более рассказывать. - Ты же мне доверяешь? - Возможно. - Ты кому-нибудь об этом уже рассказывала? - Нет. - Почему? - Я не хочу. Я должна всё забыть. - Танюш, я с тобой, ничего не бойся, - произнёс мужчина и нежно сжал свободную от катетера руку. - Ты не обязана, но... Раз уж за столько лет ты не смогла это всё отпустить, наверное, стоит попробовать всё рассказать, выплакать и наконец найти успокоение. - Дело было в институте, - тихо начала она, - он был старше, красивый, умный, популярный, влюбилась как дура, казался нежным, заботливым, учёбу бросила, сразу замуж вышла, никого не слушала. А он после свадьбы сильно изменился, начал грубо обращаться, матом посылал, принуждал квартиру вылизывать, готовить и всё всегда было не так, вскоре я узнала, что у него есть другие, устроила скандал, а он избил, и стало всё ещё хуже. Обращался как с прислугой, рабыней даже, по любому поводу бил, гулял на все стороны, а я из дома не имела права выходить, даже к соседям, полная изоляция. То есть он приходил, кричал, оскорблял, ел, смотрел телевизор и мне нельзя было его тревожить в это время, а потом... Как я сейчас понимаю, просто насиловал, потому что добровольным сексом и тем более по любви это нельзя было назвать. Я вечно ходила в синяках, если не бил просто так, то после его сексуальных извращений оставались следы по всему телу, так как использовал всякие секс-игрушки, в основном наручники, ремни, плётки, кляп. Даже на мягкой кровати мне было больно спать. Я уже давно ни с кем не общалась, он сразу после свадьбы отсеял моих друзей и знакомых, сначала психологическими приёмами как-то заставлял отказываться от любых встреч, а потом мне в принципе не хотелось с ними разговаривать, не знаю, как он это сделал. В итоге я со всеми поссорилась и мне даже не пытались звонить, а через пару месяцев он забрал телефон. Я всё время сидела дома, одна, часто в темноте, естественно к его приходу квартира должна была быть чистой, а на столе вкусный ужин. Сейчас я даже не могу понять, как ему удалось всё это сделать, я же даже не пыталась сбежать, хотя мне было больно, и я понимала, что так быть не должно. Ещё через пару месяцев залетела, он как узнал ещё больше взбесился, - рассказывала она, но была вынуждена прерваться, было трудно дышать из-за слёз. - Напился, избил сильнее чем всегда, я валялась на полу и не могла встать, а он оставил дверь в дом открытой, когда пошёл к любовнице. Через пару часов на стоны пришли соседи, вызвали скорую, ребёнка я потеряла, как и возможность родить... - закончила она и замолчала, продолжая глотать слёзы. - В твоей карте нет про бесплодие, - аккуратно уточнил мужчина. - А ты и её уже изучил? Потому что его нет. Шансы забеременеть почти как у всех, а вот выносить раз в десять меньше, но факт остаётся фактом: "детей у меня не будет" - По-моему ты рано сдалась, и вообще накручиваешь зря. - Ладно. Думай как хочешь, но это же не всё. Вышла из больницы, хватило ума обратиться к старому другу отца, он помог развестись и съехать, обратно на папину квартиру, несколько месяцев уже добровольно сидела дома, вздрагивая от каждого звука, синяки заживали, а вот психологически было сложнее, я отказалась от психолога, да и в принципе, ни с кем говорить не хотела. Случайно, как я тогда думала, в магазине встретила бывшую однокурсницу, мы раньше дружили, и она была на свадьбе, она меня ни о чём не спрашивала, просто предложила погулять, а потом рассказывала о себе, об учёбе, начала пересказывать книги, фильмы, мы их обсуждали. Так я начала выходить на улицу каждый день, часто мы сидели на большом камне на набережной и разговаривали. Она действительно вытянула меня, без лишних вопросов, разговоров обо мне... Как я потом узнала, её попросил об этом тот самый папин друг, а ей стало жалко меня по-человечески, да и был у нас предмет "психология", которым она увлекалась. Наши пути быстро разошлись, но я очень благодарна ей, она сейчас работает в ОВД по делам несовершеннолетних, в сущности пытается вытягивать детей, как когда-то вытянула меня. Я пришла в норму, восстановилась в институте, отучилась, сменила несколько мест работы, в итоге пошла в УБОП, познакомилась с Максом, влюбилась, а дальше ты знаешь... Секс за информацию, расстрел, ФСБ, похищение, ВИЧ. Я не хочу жить. Пожалуйста, Андрей, я прошу тебя... - Нет, - прервал её мужчина, - не хочу даже слушать. Ты здорова, я тебя люблю и у нас будут дети, это не обсуждается. Таня больше не говорила ни слова, лишь легла на бок, закрыла глаза и укрылась одеялом с головой, продолжая глотать слёзы. Андрей лёг рядом, подойдя с другой стороны кровати, и обнял. - Мы со всем справимся, - прошептал он и уткнулся носом в её спину. Легче ей не стало, наоборот, появилось желание сбежать прямо сейчас, подальше, пусть не на совсем, но просто, где его не будет, где никого не будет. Хотелось одиночества, ей и наедине то было противно от самой себя, а тут ещё он, тем более, теперь всё знает. - Люблю ли его я? Нет, уже давно нет, да и никогда не любила. Влюблённость была, но уже прошла, так что пора всё порвать и не ломать ему жизнь. Свою я уже давно сломала, но всё пытаюсь что-то склеить, как-то держаться. А зачем? При ссорах с сестрой и мамой, я мечтала вырасти и жить с папой или самостоятельно. Папа умер, я пыталась уйти с головой в учёбу, верила, что институт мне поможет, это чёртово замужество растоптавшее веру в мужчин, счастливую семью, возможность родить детей; восстановление, несколько лет хорошей жизни, пусть и без мужчин, а потом Макс, очередное предательство. Я не могу так больше и не хочу. А мне даже умереть не дают. Зачем всё это? - Андрей, - позвала она тихо. - Тебе что-то нужно? - Уйди, пожалуйста. Я не хочу, чтобы кто-то меня трогал, пусть и через одеяло, даже просто видел, по-моему, наручников и катетера достаточно. - Если хочешь, я не буду тебя трогать, но я не уйду, - произнёс он и отстранился. - Боишься, что я что-то сделаю? - Да. - А тебе то что с того? - Я тебя люблю и боюсь потерять. - Не надо, я этого не стою. - Стоишь, ты самый дорогой для меня человек. - Врёшь. - Почему ты так думаешь? - Самый дорогой для тебя - дочь, потом жена, а потом может быть и я. - За ребёнка я несу ответственность. Кто ей поможет, если не я? Для тебя ведь тоже отец очень важен. - Важен, я и не спорю. Просто уйди, а, пожалуйста. - Если не хочешь меня видеть, не будешь, я лягу на полу, но не уйду, - произнёс он и встал. - А этот Илья отсидел? - Нет. Я не хотела судиться, у меня просто не было сил на это, пришлось бы много раз рассказывать всё, ещё бы и вывернули мои слова, что сама оказалась бы виновата... В общем, мы договорились, что он даёт мне развод, мы остаёмся при своём имуществе, и я не пишу заявление, а он никогда не появляется в моей жизни. Срок давности истёк, и он нарушил договор, я просила оперев объяснить ему, чтобы отстал от меня, они исполнили, а потом вся эта история с Мариной и он снова появился. Как же он достал... - Почему сразу мне не сказала? Зачем обращалась к чужим людям? - Я не хотела рассказывать про мужа, как и врать, думала, что сама разберусь, а ребята про меня не знают, я сказала, что он мою знакомую достаёт. - Да знаю я всё про оперев, надо было сразу до всего докопаться, а я успокоился, узнав байку про подругу, решил, что это не так важно. Есть ещё что-то что мне лучше узнать о твоём прошлом от тебя? - Едва ли. Ты и этого не должен был узнать, вообще не понимаю с чего вдруг он вцепился в меня. Пробей его, конечно сомневаюсь, что это что-то даст, но... Статус, имущество, звонки. - Хорошо. Завтра займусь. - Надеюсь, ты оставишь меня одну дома? - Могу медсестру нанять. - Зачем? Сиделку что ли? - Нет, именно медсестру. Пару дней ты проведёшь под капельницей. Вещество накапливалось в крови довольно долго и, как я понял, таблетки ты ела горстями, так что его много. Теперь надо всё вывести. - Я на постельном режиме? - Да. - А в туалет как? - Утка. - Издеваешься? - Шучу. Капельницу будем ставить трижды в день по пакету, это где-то по часу, остальное время ходи сколько хочешь. Я встану, поставлю, перед отъездом уберу, на обед заеду, ну и вечером. - А ты умеешь? - Умею, я много чего умею после горячих точек, да и катетер будет в вене всё время, поэтому давай пока без душа, да и в принципе лежи в кровати, а то голова закружится или ещё что, сделаешь себе же хуже. - Ладно. - Хочешь есть, пить? - Пить. Есть минералка? - Завтра куплю, а сегодня вода. Он вышел, а девушка вновь подёргала руку в наручниках и оглядела комнату в поисках ключа. - Андрюююш, - протянула она, попив. - Что? - Я так и буду пристёгнутая? - Да. - Мне не удобно. Я уже проснулась, всё рассказала, что ещё я должна сделать, всё равно в руке катетер. - Подожди ещё минут двадцать. Капельница закончится, и я тебя отстегну, при условии, что спать позволишь рядом. - Спи. А если сейчас отстегнёшь, даже поцеловать разрешу. - Если тебе не приятно, то зачем? - Наручники тоже неприятно, и воспоминаний не меньше накатывает не самых хороших. - Двадцать минут и отстегну. И предупреждаю: если вырвешь этот катетер за время моего отсутствия, тебе поставят новый и будут колоть руки до тех пор, пока есть «живое место», а потом есть ноги, подключичные вены и прочее. Понятно? - Да. Тогда не разговаривай со мной, не прикасайся и вообще не появляйся на глазах. Я хочу домой. Отпусти меня. - Я не дам тебе умереть. И ты отсюда никуда не уйдёшь. - Ненавижу, - бесчувственно произнесла девушка. Она действительно перестала с ним разговаривать. Мужчина отключил капельницу, забинтовал катетер для безопасности и лёг рядом, хотел её обнять, но та полностью укуталась в одеяло, а из глаз привычно текли слёзы. Утром он подключил капельницу, дождался пока жидкость во флаконах закончиться, отключил и ушёл, оставив завтрак на столе, даже не получив поцелуя, ведь она просто отвернулась. После его ухода Таня сразу пошла на кухню и начала рыться в шкафах, но аптечки нигде не было, все лекарства он забрал с собой. Пистолет в сейфе, так что открыть она тоже не смогла. Умирать от голода не хотелось, слишком мучительно, из окна выпрыгнуть - не факт, что насмерть, с её удачей её явно переломанную, но спасут, а лежать инвалидом ещё хуже. Вены резать тоже нельзя, ибо ВИЧ и кто-то может заразиться, да и у Андрея будет много проблем с отмыванием ванной и дальнейшим проживанием здесь. Можно было бы сходить в аптеку за таблетками, но как оказалось, он забрал ключи, карты и наличные. В холодильнике была лишь бутылка вина, поэтому к приходу мужчины на обед, девушка уже была пьяной. - Танюш, я дома, - услышала она, вернулась на диван и поставила руку. - Ты выпила? Молчание. - Ты не будешь со мной разговаривать? Молчание. - Прекрасно... Он молча поставил капельницу и расстроенный ушёл обедать. Так продолжалось три дня. Она молчала и плакала, он злился и был мрачнее тучи. Если Андрей был дома, а к руке не была подключена капельницы, то она уходила в другую комнату, если мужчина приходил к ней, то она закрывалась в ванной, стелила себе полотенце и ложилась туда. Он мог подолгу стоять под дверью и просить открыть или поговорить с ним, но девушка молчала.