Ответы Луче Джиглио Неро

Пожухлые листья с обочины, пожалуй, не самое достойное дополнение к дорогому белому пальто. Трёхлетняя Ария с гордостью показывает свой букет, и Луче не может не принять его, нежно улыбаясь. Верде сидит рядом на скамейке, пытаясь сплести что-то невообразимое из подвернувшейся листвы. Его не волнует ни промозглый ветер, ни лужа, в которой почти полностью погрязли ботинки. Череп фыркает на потуги учёного, забирая ребёнка, которая выше его на пол головы, строить замок в песочнице. Луче садится на скамейку, прикрывая глаза. Осеннее небо заволокло тучами, а в воздухе неуловимо потянуло озоном. Дождь или не дождь – остаётся уповать лишь на прогноз погоды. Возможность заглядывать в будущее пропало окончательно с рождением дочери, и, положа руку на сердце, Луче не возражает. Дар забирал у неё слишком много жизненных сил, и она была почти счастлива избавиться от него. Мысль о том, что всю ответственность за него перетянула на себя Ария, теперь не кажется раздражающей или неправильной. Джиглио Неро знает, что у её ребёнка будет хорошее детство, лучшие учителя, и верные соратники, когда бремя главы Семьи перейдёт к ней окончательно. Первые капли столь мягко касаются век, что порывы подняться со скамейки кажутся глупыми и надуманными. Но фиолетовая макушка её Облака приближается к островку сухости под кронами деревьев вереницей маленьких следов на мокром асфальте. Вздыхая, женщина хлопает Верде по руке. Тот буркает что-то невнятное, не отрываясь от своего занятия. Луче качает головой, но решает дать ему ещё пару минут. – Ма-ам, – Ария цепляется ладонями за край скамейки, отказываясь от посторонней помощи, и неловко запрыгивает на деревянную поверхность. Джиглио Неро приходится придвинуться ближе к дочери, освобождая Скаллу немного пространства. Чёрная макушка Арии падает ей на колени с тихим стуком, – а ты в кого-нибудь когда-нибудь влюблялась? Первые пару секунд Луче смотрит на ребёнка немного сбито с толку, прежде чем вплести пальцы в волосы, убирая лишний песок и мелкие листики. Череп смотрит в сторону с преувеличенным интересом, отказываясь комментировать грязный вид Арии. – Ма, ну ма, ну расскажи, – щенячий взгляд не срабатывал на Луче ещё ни разу, но перспектива застрять на холодной скамейке под проливным дождём угнетает тем сильнее, чем ярче хнычущий ребёнок вырисовывается на воображаемой картине событий. Джиглио Неро только вздыхает, подавляя желание схватить троих детей в охапку и пешим ходом отправиться домой. – Что конкретно ты хочешь услышать? – Поддаётся Луче, продолжая медленно но верно распрямлять волосы дочери. Ария хмурится и опускает взгляд вниз. Женщина принимает это за верный шаг перевести диалог в безопасное русло, – Про первую любовь? Девочка поднимает голову и гордо кивает, словно сама придумала вопрос. – Это случилось, когда мне было… Дай Дева Мария памяти, около четырнадцати лет. Паоло был одним из подчинённых моей матери. Он был умным, но немного неуклюжим. Впрочем, это добавляло ему очарования. – А как он выглядел? – Ария тыкает пальцем в чужую ладонь, и Луче перехватывает детские пальчики, нежно сжимая в руке. – У него были такие же бакенбарды, как у Реборна, – многозначительно тянет женщина, отводя взгляд на детскую площадку. Дождь накрапывает кратким, но частым стуком. – О, ну, это важно. А он был сильным? – Таким же сильным, как Лар, и высоким, как Колонелло, – Луче закусывает губу изнутри, глупо надеясь, что за звуком дождя её голос не слышен. Немного неловко говорить о росте человека, который размером не больше мусорного ведра. – А… – Он был замечательным человеком, как все твои дяди и тёти вместе взятые, – мягко отрезает, не желая перечислять ребёнку каждого поимённо. – И ты ему призналась? – Нет. Мы… Не сходились характерами, и я знала, что у нас ничего не получится. – Но… Но… – Ария вновь хмурится, не желая признавать такую концовку. – Но, но, – Луче разглаживает морщинки на лбу дочери ладонью, – мы остались хорошими друзьями, и вскоре у него появилась замечательная жена и трое очаровательных сыновей. И если бы я сошлась с ним, у меня не было бы тебя, понимаешь? Ария больше не хмурится, но всё же задумчиво кивает. Джиглио Неро качает головой, переводя взгляд влево. Скалл с одухотворённым видом грызёт леденец, в то время как Верде, судя по скорости движений рук, почти закончил с венком из листьев. Небо разглаживается, когда тучи немного светлеют, и дождь прекращает идти. Луче круговыми движениями гладит Арию по голове, пока не слышит, наконец, мерное дыхание заснувшего человека. Чёрная машина подъезжает к обочине. Джиглио Неро глубоко вдыхает, прежде чем забраться на заднее сиденье. Она любит осень, как красивое время года, как сезон дождей, и как пору, полную воспоминаний. Осенью, у Паоло было день рождения. Месяцем после, он пропал. Не был убит или захвачен. В один из дней, он просто не пришёл, и никогда больше не появлялся. Луче пыталась узнать у матери, что с ним случилось, но, не получив ясного ответа, копать дальше не стала. Возможно, той незрелой четырнадцатилетней девочке было страшно узнать, что её близкий друг мёртв. Возможно, она хотела думать, что Паоло ушёл из мафии, женился на замечательной гражданской девушке, и завёл троих очаровательных сыновей. Луче следует этой выдумке, как прописной истине, изо всех сил стараясь придать ей реалистичности. Она верит, что любая ложь станет явью, если достаточно хорошо притвориться. Поэтому похорон Паоло никогда не было. Только поэтому Луче – хороший человек, любящая мать, и ответственный босс. Возня сбоку привлекает внимание и заставляет перевести взгляд с окна на до сих пор открытую дверь машины. Череп машет руками и громко возмущается: – Череп-сама не пустит тебя в салон с этим веником! Он весь грязный, ты посмотри на него! – Не грязнее твоего лица, – отбривает Верде, и отворачивается к Луче, демонстрируя получившийся венок. На долю секунды у Джиглио Неро пропадает дар речи, когда она смотрит на проволоку, стянутую в форму чего-то фаллического и обклеенного листьями. – Это… Это венок в виде инфузории туфельки?