when i think about you (well, you know the rest) / Когда я думаю о тебе... ну, дальше ты знаешь

У Лены Лютор выдалась очень тяжёлая неделя. Понедельник начинается неожиданно с утра пораньше, когда у Джесс случается приступ аппендицита. Заменяющая её девушка, несмотря на энтузиазм, менее чем адекватна для того, чтобы поддерживать рабочий график Лены, и каждые несколько часов происходит новый кризис; за каждый из них гендиректор добавляет ещё немного к зарплате, которую Джесс обязательно получит, когда вернётся с больничного. Новая ирригационная технология, которую Лена пыталась разработать, застряла на стадии тестирования из-за инвесторов с капиталистическими взглядами, и главе корпорации пришлось за шесть дней пережить не менее трёх заседаний совета директоров. Так что тот факт, что в субботу вечером Лена наливает себе полный бокал красного вина, ставит на проигрывателе Cranberries, погружается в ванну с пеной в своём огромном джакузи и предаётся некоей безобидной эротической фантазии о лесбийском секс-символе в красном плаще, живущем в Нэшнл-Сити, она, чёрт возьми, это заслужила. Горячая вода успокаивает её ноющие мышцы, и несколько минут Лена просто нежится в ней, слушая мягкий ирландский рок, доносящийся из гостиной. Выпив полтора бокала вина, она начинает испытывать характерный зуд, и её руки невольно отправляются блуждать по влажной коже. Перед мысленным взором Лютор предстает Супергёрл со своей уверенной улыбкой и руками на бёдрах. Она могла бы так легко подхватить Лену, прижать к любой твёрдой поверхности, взять силой и оставить удовлетворённой, даже не вспотев. Пальцы Лены скользят по её соскам, уже затвердевшим, несмотря на горячую воду. Супергёрл поднимает её и усаживает на рабочий стол, сдёргивает юбку, срывает дорогие трусики и осыпает поцелуями нижнюю часть живота. Лена запускает пальцы в мягкие светлые локоны и тянет за них, пока голова Супергёрл не следует за её побуждающими движениями. А затем, неожиданно, Лена уже дёргает за хвост Кары — Кара подталкивает своим носом внутреннюю часть бёдер Лены, побуждая их раздвинуть, опускает рот и стонет от ощущения вкуса; её глаза блестят за очками… При этой мысли бёдра Лены с силой сжимают руку, и она резко останавливается, разрываясь между невероятным возбуждением и парализующим чувством вины. Дерьмо. Вот же чёрт. Фантазировать о Супергёрл — это одно: она символ, совершенно неприкасаемый, а Лена всего лишь человек. Странно было бы ожидать, что Лютор смогла бы устоять перед этой спокойной силой и уверенностью, крепким телосложением и суперспособностями. Фантазировать о своей лучшей подруге — совсем другое дело. Это строго запрещено, абсолютное табу. Позволить себе думать о Каре — милой, нежной, явно гетеросексуальной Каре — это первый шаг по очень скользкой дорожке; и она не намерена снова переживать свой опыт влюблённости в натуралку. Неважно, что в тот момент, когда репортёр вошла в её мысли, возбуждение Лены взлетело на несколько пунктов. Супергёрл. Мускулы, покусывающие шею поцелуи, сильные руки, сексуальная юбка. Лена постепенно возвращается в прежнюю фантазию. Супергёрл, воспользовавшись своими очень полезными ёмкими криптонскими лёгкими, задержав дыхание, скользит под водой между её раздвинутых бёдер. Длинные светлые волосы намокли и потемнели, покусывания зубами вызывают маленькие искорки боли по всему телу Лены. Горячий рот прижимается к внутренней поверхности её бедер, длинные пальцы дразнят, а затем проскальзывают внутрь, погружаясь глубоко и уверенно жёстко. Пальцы Лены — жалкая имитация, но всё же по её позвоночнику пробегает волна удовольствия. Ноги Лены скользят по полу ванны, к шее прилипают мокрые волосы, и Супергёрл трахает её не на шутку… Только теперь они в постели — знакомая комната, неоштукатуренные кирпичные стены и открытый концептуальный дизайн, однако Лена отмахивается от окружающей обстановки, сосредоточиваясь на ощущениях. Сильные плечи Супергёрл под её коленями, мягкие светлые волосы в руках, милая рубашка в горошек, свободно распахнутая на плечах Кары… О боже. Мысли Лены становятся спутанными, когда она приближается к лучшему оргазму, который у неё был за долгое время. Кара и Супергёрл начинают мелькать поочерёдно и сливаться воедино в смущающий гибрид, но Лена не может остановить свои руки прямо сейчас, если бы даже попыталась: это слишком сильно, это грязно и неправильно, но волна удовольствия всё нарастает и нарастает, и ей чертовски хорошо. На Супергёрл очки Кары, когда она прижимает бёдра Лены к матрасу; распущенные волосы Кары свободными светлыми волнами в манере Супергёрл касаются бёдер Лены, пока её язык ласкает ноющий комок нервных окончаний. Их образы переплетаются, их улыбки так похожи, их руки одинаково сильны, их лица сменяют друг друга, и когда Кара-Супергёрл набирает темп в сознании Лены, пальцы Лютор ускоряются, пока она не начинает задыхаться, подходя к кульминации подо ртом своей лучшей подруги, носящей герб Супергёрл. Вода плещется по стенкам ванны, когда через тело Лены проходят волны экстаза; её волосы скользкие от пота и пены; её руки дрожат, когда она даёт им медленно всплыть на поверхность воды; в ушах у неё грохочет пульс. В голове Лены крутится киноплёнка мгновений — моментов, которые в то время вызывали у неё странные ощущения, и которые только сейчас с ужасающей ясностью сливаются воедино. Тихая напряжённость и отстранённость Супергёрл; Кара, краснеющая и поправляющая очки, когда она только что разминулась с Супергёрл, грандиозно появившейся на гала-приёме; «Я прилетела сюда на автобусе», «Кара Дэнверс верит в вас»… В ванне, после двух полных бокалов красного вина, под тихо играющую на заднем плане «Ты и я» и в дымке оргазма, всё ещё не отпускающего Лену, всё встаёт на свои места. — Какого хрена.

***

Это гипотеза, которую необходимо проверить. Систематически и научно. Лена не может просто взять и побежать к Каре с полусырой теорией, что та — инопланетный борец за справедливость в плаще. Ей нужно наблюдать, записывать и изучать. Тот факт, что весь этот процесс на самом деле отвлекает Лену от реальной проблемы, встающей перед ней — что её лучшая подруга, вероятно, лгала ей больше года, — не ускользает от неё. Она просто отодвигает эти мысли на задворки сознания, где ему и место. Во вторник Лена обедает с Карой, и наблюдение начинается. Пока они едят, Дэнверс ласково подшучивает над выбором Леной здоровой пищи, и Лютор пытается объективно запомнить черты лица подруги. Форму и цвет глаз, очертания губ, морщинки во время улыбки, маленький шрам над левой бровью. Всё это вместе складывается в привлекательный образ. — Лена? У меня что-то на лице? Лютор слегка краснеет, вспомнив о том, как всего несколько дней назад в её фантазии у Кары определённо что-то было на лице. Нет. Лена, это ужасно. Сосредоточься. — Нет-нет. Мне просто интересно, откуда у тебя этот шрам. — О! — Кара улыбается, слегка дотронувшись до него. — Это случилось, когда я была ребёнком. Тётя повела меня в оперу, и когда мы выходили из зала, кто-то наступил мне на платье, и я упала. Я ударилась головой о ступеньку. — Похоже, это было больно. — Да, но у нас была хорошая медицина… там, где я выросла. — Где именно это произошло? По-моему, ты никогда не упоминала, где жила до Мидвейла. — Лена изо всех сил старается, чтобы её голос звучал ровно и непринуждённо, тогда как она гоняет еду по своей тарелке, больше не чувствуя себя голодной. Кара на секунду открывает рот. — Где я… где я выросла? О, эм. На севере. — Кара слегка морщится, как будто понимая, насколько глупо это звучит. Лена собирается продолжить расспросы, когда звонит телефон Дэнверс, и та с явным облегчением берёт трубку. — Алекс? Да, я сейчас обедаю с Леной. — Кара вздыхает и кивает. — Ладно, скоро увидимся. — Она кладёт трубку и хмурится. — Мне очень жаль, Лена, но мне нужно уйти. Это моя сестра. — С ней всё в порядке? — Да! Она просто… Думаю, что вся эта история с Мэгги оказалась очень тяжёлой для неё, и она нуждается во мне. — В середине дня? Кара краснеет, уже надевая пальто. — Да, извини. Позволь мне только… — Она достаёт из сумочки бумажник, извлекает мятую двадцатку и протягивает Лене. — Не говори глупостей, Кара. Я угощаю. Ступай. Обними её за меня. Кара крепко обнимает Лену, мимолётно целует в щёку и поспешно выходит из ресторана. Спустя несколько минут на телеэкране, подвешенном к потолку через несколько кабинок, мелькают последние новости: «Супергёрл предотвращает разлив биологически опасных отходов, вызванный инопланетянином-мятежником». Узел в груди Лютор затягивается ещё сильнее, и она записывает свои наблюдения в недавно приобретённый блокнот в кожаном переплете. В ближайшие две недели Лена не получает никаких серьёзных зацепок. В очередной день случается ещё одно покушение на её жизнь. Это не слишком серьёзно — нерешительное покушение со стороны заинтересованного лица, надеющегося получить прибыль от падения акций L-Corp после её смерти. Супергёрл, как обычно, появляется там ещё до того, как нанесён какой-либо значимый ущерб. Пуля остановлена, убийца арестован, и на этот раз даже сломанной мебели нет. Супергёрл, убедившись, что с Леной всё в порядке, поворачивается к балкону, чтобы уйти, но Лена хватает её за запястье. — Выпьете со мной? Супергёрл растерянно моргает. Напряжение в груди Лены нарастает всё сильнее и сильнее. — Я… я должна сохранять ясную голову. Для патрулирования. Лена усмехается, наливая два стакана виски. — Разве алкоголь как-то влияет на криптонцев? — …ну, нет. Но… — Один стакан, Супергёрл. Я не задержу вас надолго. Герой Нэшнл-Сити нерешительно принимает напиток, делает глоток и морщится от вкуса. — Фу. Вы это пьёте? По доброй воле? Лютор одним глотком допивает свой виски, её руки дрожат. Выражение лица блондинки кажется таким знакомым. Оно точно такое же, какое было у Кары, когда Лена заставила её попробовать капусту. Жёстче, жёстче. Лена подходит ближе. Ближе, чем она когда-либо находилась к Супергёрл, и достаточно близко, чтобы увидеть тёмно-серые крапинки в её широко открытых голубых глазах. Лютор медленно проходится взглядом по лицу девушки, рассматривая её черты, тогда как та кажется всё более и более нервничающей. Глаза похожи, да. Не скрытые за очками, но сходство, несомненно есть. Между бровями Супергёрл появляется знакомая морщинка, так как блондинка хмурится, испытывая неловкость. — Мисс Лютор?.. Когда Лена завершает изучающий круг по её лицу, она видит его. Маленький шрам, едва заметное углубление в коже чуть выше левой брови. Лена не уверена, чувствует ли она восторг или же тошноту. Она медленно протягивает руку и нежно касается кончиком пальца отметины. Супергёрл — Кара. Это Кара — теперь Лену это нервирует уже всерьёз. — Мисс Лютор, с вами всё в порядке? — Голос Супергёрл слегка дрожит и сейчас он настолько до боли знакомый, что Лена не понимает, как она могла быть такой слепой. — Откуда у криптонца может быть шрам? — бормочет Лена, всё ещё нежно водя по нему пальцем. — Вы же неуязвимы. Супергёрл на несколько секунд разевает рот, и Лена уже знает точно. Такое же выражение лица было у Кары, когда они только познакомились и Лена предположила, что она репортёр. — Я… это случилось на Криптоне. Он зажил ещё до того, как я попала сюда… — Ммм. И как он у вас появился? — Я… — Полагаю, именно на Криптоне ваша тётя водила вас в оперу. В глазах блондинки появляется влажный блеск, а руки начинают дрожать. Это зрелище настолько резко контрастирует с образом Супергёрл, что, как по волшебству, всё, что может видеть перед собой Лена, — это Кару с распущенными волосами. Занавес падает, и Лена видит истину. — Лена… Лютор отворачивается, дрожащими руками наполняет свой стакан и делает большой глоток. Она берёт его с собой на диван, садится и закрывает глаза. На самом деле Лена не злится. Она даже не удивлена. Она просто… грустная и вроде как опустошённая. Смирившаяся. Видимо, это моя участь по жизни — любить людей, которые мне лгут. Кара следует за ней к дивану, опускается перед ней на колени, протягивает дрожащие руки и кладёт их на колени Лены. Лютор делает ещё один глоток. — Лена, пожалуйста, прости… пожалуйста, не надо… Я столько раз хотела тебе сказать, клянусь. Поставив пустой стакан на стол, Лена устало потирает виски. — Неужели всё это было ложью, Кара? Сколько раз ты говорила, что доверяешь мне, что моя фамилия не имеет значения? — Нет, Лена, пожалуйста. Пожалуйста, позволь мне объяснить. — В утомлённом молчании Лютор Кара продолжает говорить: — Я должна была тебе рассказать. Я знаю. Сначала это было… это было из-за твоей фамилии. И мне очень жаль, Лена… мы только познакомились, и я доверяла тебе, но все остальные в DEO не поверили бы… однако мы стали друзьями, и тогда я тоже хотела тебе сказать, но… Теперь Кара уже всерьёз плачет, стоя на коленях перед диваном; её голос надломленный, а выражение лица душераздирающее. По её лицу текут слёзы и капают на брюки Лены. Лютор отчаянно пытается вновь возвести стены вокруг своего сердца, те, что Кара разрушила несколько месяцев назад, но она больше не может. Она слушает, невольно восхищаясь, пока Кара продолжает. — Ты очень хороший друг, Лена, и я люблю… люблю проводить с тобой время. Когда я с тобой, я чувствую себя человеком. Тебе было нужно, чтобы я была твоим другом, и мне это нравилось. Я хотела сохранить эту дружбу. А потом… потом было уже слишком поздно, и я знала, что ты расстроишься, когда узнаешь. Я всё откладывала, потому что боялась тебя потерять. Это было похоже на тиканье часов до того момента, как ты узнаешь, а я была слишком глупой и трусливой, чтобы просто всё рассказать тебе. Лена не ожидала такой откровенности. Она и подумать не могла, что Кара будет умолять её, в буквальном смысле стоя на коленях, плакать и хватать её за руки, словно она действительно важна для неё. — Тебе следовало мне рассказать. — Я знаю. Знаю. Воцаряется тишина. Кара шмыгает носом и поднимает руку, чтобы вытереть мокрое лицо. Затем она вытирает руку о юбку, после чего нерешительно кладёт ладонь обратно на колени Лены и проводит по её неподвижным пальцам. — Я не ожидаю, что ты меня простишь. Я просто… — Лицо Кары слегка искажается, как будто она сдерживает рыдания, и сердце Лены разрывается. — Я просто хотела, чтобы ты знала. Я доверяю тебе. Ты моя лучшая подруга, Лена. Я была эгоисткой, и это моя вина. Не твоя. Шмыгая носом, Кара осторожно поднимается с пола и разглаживает юбку. — Я пойду. Я пойму, если… если ты не захочешь меня видеть. Прежде чем она успевает уйти, Лена снова хватает её за запястье. Вопреки здравому смыслу, Лютор хриплым голосом произносит: — Думаю, мне просто нужно немного времени. — Конечно, конечно, всё что угодно, Лена. Всё, что тебе потребуется, — снова с пылом заговаривает Кара, выглядя настолько душераздирающе обнадёженной, что Лена даже готова попытаться и не может не ответить ей небольшой ободряющей улыбкой. Они не общаются шесть недель. Умом Лена понимает рассуждения Кары. Дэнверс избегала говорить ей, скрывая информацию о Супергёрл, но, как и следовало ожидать, чем дольше она держала всё в секрете, тем хуже это заставило бы Лену себя почувствовать, и, понимая это, Кара ещё больше хотела игнорировать нераскрытую тайну. Проведя большую часть своей жизни в стремлении избегать жёстких эмоциональных бесед, Лена, по крайней мере, всё ещё способна на общение. Но, несмотря на это и несмотря на понимание на глубоком уровне тех причин, которые заставили Кару держать свою личность в секрете, было всё же больно. Лене почти физически больно думать обо всей этой лжи, обо всех случаях, когда Кара убегала с их встреч под нелепыми предлогами, обо всех глубоко личных вещах, которыми делилась Лена, ожидая такого же уровня откровенности. Лене требуется некоторое время, чтобы всё обдумать. Верная своему слову, Кара не пытается выйти на связь, но примерно раз в неделю Лена обнаруживает на рабочем столе плюмерии или свой любимый заказ на вынос, ожидающий её возвращения с дневной встречи. Джесс утверждает, что ничего об этом не знает, но Лена думает иначе. Эти жесты нежные, заботливые, продуманные и достаточно заметные, как будто Кара издалека тоже хочет о ней заботиться, и Лена чувствует тепло от них, несмотря на её просьбу предоставить ей время и пространство. Ей приходится постоянно напоминать себе, что нельзя писать Каре и благодарить её, что она больше не может этого делать, потому что Дэнверс ей лгала. Возьми себя в руки, Лена. И всё же она остро скучает по Каре. Ей не хватает их совместных трапез, переполненных смайликами сообщений Кары и их случайного физического контакта. Она не понимала в полной мере, как изголодалась по прикосновениям до того, как Кара вошла в её жизнь, но теперь, когда она ушла, Лена чувствует одиночество почти как физическую боль. Не помогает и то, что Лена видит её повсюду. Супергёрл — любимица Нэшнл-Сити и, несомненно, самая заметная в городе публичная фигура. Лютор видит её по телевизору, на обложках журналов и в статуе, которую сама же и заказала несколько месяцев назад. К счастью, в её жизни не происходит никаких катастроф, которые потребовали вмешательства Супергёрл. Впрочем, был один небольшой инцидент — за Леной следовал какой-то мужчина, когда она возвращалась домой после вечернего похода за продуктами, и как только Лютор потянулась за электрошокером, преследователь исчез с приглушённым вскриком и быстро мелькнувшим красным и синим цветами плащом. Кара не попыталась с ней заговорить, и Лена не могла решить, понравилось ей это или нет. Наконец, ровно через сорок шесть дней радиомолчания эта модель нарушается. Гендиректор входит в свой кабинет, устало протирая глаза после двухчасового совещания заинтересованных сторон, и видит Алекс Дэнверс, стоящую у её стола, с широко раскрытыми глазами и виноватым видом, с вазой, полной цветов. — Агент… Дэнверс? — удаётся выдохнуть Лене, откровенный шок затрудняет восприятие картины перед ней. — Э-э… мисс Лютор. Я просто… проходила мимо и подумала… может, вам нужны цветы. — Алекс скрежещет зубами, явно чувствуя себя неловко. Лена выгибает бровь домиком и медленно приближается к столу. Она садится в кресло, пытаясь сориентироваться в этом странном разговоре. — Знаете, для федерального агента вы не очень убедительно лжёте. Впрочем, я полагаю, вы ведь на самом деле не из ФБР, не так ли? — Не совсем. — Немногословная, как обычно, Алекс ставит вазу на стол Лены. — Она сегодня не смогла сюда прийти. Она хотела убедиться, что у вас будут цветы, и, по-видимому, я не могу ей отказать. Ваша ассистентка сказала, что вы на совещании. — Передав сообщение, старшая Дэнверс резко поворачивается и быстрым шагом возвращается к двери. — Алекс? — зовёт Лена, прежде чем успевает себя остановить. Услышав из уст гендиректора нехарактерное обращение, Дэнверс, уже положившая пальцы на дверную ручку, оборачивается. — Как она? — тихо спрашивает Лена, почти стыдясь отсутствия силы воли. — Она… грустит, — отвечает Алекс, и выражение её лица смягчается. — Она скучает по вам. — Я тоже по ней скучаю. — Лена… она не хотела вам лгать. — Однако она это сделала. — Даже для собственных ушей Лютор её протест звучит слабо. — Я понимаю. Но и вы должны понять — я провела с ней всю её жизнь здесь, убеждая её, что она должна скрываться, что, рассказав кому-нибудь, кто она на самом деле, она пострадает. Пострадает и этот человек. Эту модель… трудно сломать. Лена задумчиво кивает. В конце концов Алекс уходит, и Лютор некоторое время сидит, глядя на прекрасные цветы, в доставку которых Кара впутала свою сестру. Наконец Лене удаётся слегка улыбнуться. В итоге она забирает их с собой домой и ставит вазу на кухонный островок, пока готовит ужин. Лена делает это бездумно, тихо напевая под поставленную пластинку, и к концу готовки понимает, что сделала достаточно жаркого, чтобы прокормить себя и ещё около восьми человек. Ладно, себя и ещё одного криптонца. Вздохнув, Лена сдаётся. Пытаясь держаться подальше от Кары, она изматывает себя. Она скучает по лучшей подруге, и даже если сейчас всё по-другому, она должна попытаться. Кара берёт трубку после первого же гудка. — Лена! — Голос Кары звучит запыхавшимся, как будто к телефону она бежала. Вероятно, используя суперскорость. Лена ощущает боль в груди, но чувствует облегчение, когда Кара продолжает, даже не поздоровавшись: — Я очень надеялась, что ты позвонишь. То есть я знаю, что ты хотела пространства, и я очень старалась дать его тебе, но я так сильно по тебе скучала, и я безумно рада, что ты позвонила… — Кара! — невольно улыбнувшись, прерывает Лена. — Да? — Привет. Кара смущённо смеётся и прочищает горло: — Привет. Между ними повисает недолгое молчание, в течение которого слышно потрескивание линии. Лена может разобрать также приглушённый звук телевизора на заднем плане и дыхание Кары. И Лена сдаётся. — Я… тоже по тебе скучала. Несколько минут спустя Кара сидит в укромном уголке на кухне Лены, запихивая в рот овощное жаркое и рис и глядя на подругу так, словно её в любой момент могут выгнать. Лютор ковыряется в своей еде, пряча довольную улыбку, пока Кара без жалоб ест овощи. — Итак… Я тут думала… — начинает Лена, и Кара, поперхнувшись едой, быстро откашливается и отодвигает тарелку. — Конечно. Да. О чём ты, эм, думала? Лена встречает серьёзный и испытующий взгляд Кары. — Я хочу, чтобы ты мне всё рассказала. Всё, чего я не знала, всё, что прошло мимо меня, пока я была в неведении. Больше никакой лжи. Кара тут же кивает. — Конечно. Больше никаких секретов. Но, как только мы закончим, тебе придётся кое-что подписать в DEO. Лена ведёт Кару к дивану, садится и искренне улыбается, когда Дэнверс придвигается ближе. — Ладно, первый вопрос. Что, чёрт возьми, такое DEO? К удивлению Лены, после этого их дружба становится ещё крепче. Они видятся так же часто, но теперь Каре не нужно придумывать оправдания, почему она должна внезапно уйти, и Лена может просто дожидаться подругу в её квартире и смотреть телевизор, пока Кара не возвращается, обычно уставшая и слегка пропитанная дымом, и снова падает на диван. Теперь у них ещё больше совместных бранчей и неожиданных рабочих визитов, как в супер-костюме, так и без него. У Джесс чуть не случился сердечный приступ, когда она впервые увидела Супергёрл, сидящую в небрежной позе со скрещенными ногами на диване в кабинете Лютор и набивающую рот тайской лапшой. Однако ассистентка спокойно приняла это, и Лена обнаружила, что вовсе не возражает, когда две её подруги оказались одной. Медленно и кропотливо Кара пробирается обратно в сердце Лены и поселяется там навсегда. Однако существует один недостаток. Эта новая степень близости и свободы в откровенности Кары приводит к тому, что постепенно и неумолимо Лене приходится признать, что она влюблена в свою лучшую подругу. Это то, что Лютор на каком-то уровне подозревала всегда. Эти чувства появились так же естественно, как рубцовая ткань на старой ране; как новый зуб. Она влюблена в Кару. Конечно же. Когда Супергёрл была неприкасаемой личностью и не засыпала у неё на плече каждые выходные, Лена могла оправдать свои случайные фантазии. А также, когда Кара постоянно что-то скрывала, Лена могла оправдать сохранение некоторой эмоциональной дистанции в целях собственной защиты. Теперь же Лютор с каждым днём всё глубже погружается в бездонную песчаную яму, по-видимому, неразделённой любви. Спустя несколько недель, когда Кара умоляет подругу установить Snapchat, наступает поворотный момент. Лена на самом деле не видит смысла в приложении — Если ты хочешь отправлять фотографии, почему бы просто не посылать их через текстовый мессенджер? — Дело не в этом, Лена! В нём есть фильтры и подписи, и там можно рисовать — просто скачай его, пожалуйста? — но это, похоже, делает Кару счастливой, поэтому она улыбается глупым снимкам подруги и посылает обратно нейтральные ответы. Всё меняется, когда Кара присылает ей фотографию, из-за которой она чуть не роняет телефон. Лена, покинув офис в приличное время, наслаждается редким спокойным вечером. Воспользовавшись возможностью понежиться в душе и увлажнить кожу, она, надев мягкие штаны и майку, сворачивается калачиком в постели с книгой. Лена чувствует себя уже почти расслабленной, когда получает уведомление. Snapchat: от Кары Дэнверс Рассеянно стукнув по тексту на телефоне, Лена переворачивает страницу книги, после чего бросает взгляд на экран. Её мозг замыкает перед перезагрузкой, пока Лютор пытается обработать изображение в своём воображении. Кара стоит в кабинке, похожей на примерочную в магазине, у неё за спиной висят несколько нарядов. Камера направлена на зеркало. На Каре надето то, что Лена в открытую называет рабочими брюками цвета хаки, а втайне — бучовскими штанами с низкой талией и кожаным поясом. Это само по себе является причиной для некоторых трепетных чувств в груди, но настоящая звезда шоу — это верх. Или, вернее, его отсутствие. На Каре облегающий женский жилет и ничего больше. Отсутствие рукавов делает её руки сногсшибательными — она выделывается, играя мышцами? — а её живот… это нечто. Он выглядывает из-под тёмной ткани, и да, Кара явно демонстративно играет мышцами. Ни у кого не может быть восьми кубиков в «расслабленном» состоянии, даже у Супергёрл. Подняв взгляд выше, Лена с интересом отмечает, что лицо Кары выглядит… похотливым? Её голова наклонена, свободная рука заведена вверх, обхватывая затылок, а язык слегка высунут, словно она сосредоточена на своей позе. Лена всё ещё обдумывает увиденное и пытается обуздать внезапное желание поехать туда, где сейчас находится Кара, и облизывать её пресс, когда десятисекундный таймер заканчивается и фотография исчезает. Лена смутно осознаёт, что не успела даже прочитать подпись. Чёрт. Расслабление этого вечера пропадает, сменившись напряжением, с которым Лена старательно избегала сталкиваться с тех пор, как Кара вернулась в её жизнь. Лютор проводит, по крайней мере, двадцать минут, просто уставившись в свой телефон, как будто имя Кары в списке контактов ей что-то откроет и объяснит, что, чёрт возьми, только что произошло. Очевидно, что она должна ответить. Будет выглядеть подозрительно, если Лена этого не сделает. И, сказать по правде, в ней поднимается какое-то чувство, которое побуждает её захотеть сделать что-нибудь в ответ. Кара прислала ей фотографию, от которой у неё в буквальном смысле перехватило дыхание — Лена должна быть в состоянии отправить что-то ей обратно, даже если у Дэнверс не будет такой же реакции. Потратив слишком много времени на то, чтобы выбрать позу, Лютор наконец сдаётся и выбирает что-то простое. Она слегка взъерошивает волосы, прикусывает губу и, сделав снимок, с ощущением, будто срывает пластырь, прикрепляет практически нейтральную подпись и отправляет её в никуда с комком тревоги в груди. Лене хочется забросить мобильный на другой конец комнаты, чтобы не обновлять приложение каждые десять секунд, и тогда появляется уведомление. Кара Дэнверс сделала скриншот! Лена удивлённо моргает. Она оглядывает себя, оценивая свою внешность, и снова смотрит на приложение. Она сохранила эту фотографию? …интересно. Лена достаёт кожаный блокнот, и начинается новое расследование.