Где умирает надежда, возникает пустота

      Понедельник. Не выспавшись, Макар пошел в школу в наушниках, пытаясь перебить бодрые разговоры людей вокруг. Асфальт приятно пах сыростью от дождя, шедшего непрерывно всю ночь. В своих летних кроссовках Илья наступал на каждую лужу и даже не смотрел на ее глубину, ему было совершенно все равно промокнут ли его ноги.       На втором этаже как всегда было тихо, в коридоре стояло несколько старшеклассников, что-то обсуждая между собой. Илья шел к концу коридора, где и был их кабинет русского и литературы. Ему было ужасно страшно заходить, чем ближе он был к нему, тем сильнее билось сердце, но делать было нечего, и он уверенно вошел в класс. Сразу, молясь про себя, Илья посмотрел на свою парту с Эмиром, где, к сожалению, было пусто. После, его взгляд упал на лежащих на своих партах Рустама и Антона. Не став беспокоить друзей, он решил пройти мимо и спокойно приготовиться к уроку. В классе было удивительно тихо, даже Ситников и Выдрин, которые всегда были шумными, о чем-то серьезно болтали на задней парте. Илья замечает странное волнение внутри, которое не выходит успокоить.        Начался урок, все расселись по местам и стали ждать Волю. Через десять минут после звонка Рустам поднял голову и огляделся вокруг. Увидев Илью, сидящего одному сзади, решил подсесть рядом.       — Привет, — бросил Рустам и сел за парту.       — Что-то не так… — проигнорировал приветствие друга Илья.       — Ты о чем? — не понял Рустам.       — Я что-то чувствую странное, то ли волнение, то ли страх. Как будто что-то намечается… — ответил Илья и нахмурившись посмотрел на друга.       — Что? — спросил Рустам и отвлекся на скрип двери. Зайдя в кабинет, Павел Алексеевич был мрачнее тучи. На его лице было написано, что он сейчас может сесть и расплакаться прямо на своем рабочем месте. За ним, тихо прикрывая дверь, заходит Станислав Владимирович с менее напряженным лицом. Воля встал напротив третьего ряда и нахмурив брови уставился в пол. В свою же очередь Станислав положил какую-то папочку с бумагами на стол и сглотнул комок, застрявший в горле.       — Ребят, я такое объявлял в своей жизни не так много раз и мне все также тяжело, как в первый. Вы уже взрослые люди и должны все понимать. Но все же вам будет очень больно от этой новости, а кому-то даже слишком, — начал следователь.       — Эмир… — промолвил с горечью в глазах Илья, на что с огромными глазами обратил внимание Рустам, ожидая чего-то еще от друга, но тут Станислав продолжил монолог.       — Павлу Алексеевичу сейчас сложно, и я решил взять на себя ответственность сообщить вам. В общем, вчера при поисках около девяти вечера было найдено тело пропавшего, вашего одноклассника Кашокова Эмира.        Все провалилась под ногами. Не только пол, а даже планета. Весь класс замер и не подавал признаков жизни. Как будто замер весь мир вместе с этим кабинетом. То волнение, которое так сильно беспокоило Макара с утра, как в миг ушло. Его отпустило и в тоже время сковало.       Рустам сжал кулаки так сильно, что оставил красные следы на ладонях и приоткрыл рот. Тишина продолжалась пока ее не прервал Илья, ударив своими кулаками по парте и побежал прочь из кабинета. Все синхронно посмотрели на Макара, провожая его взглядом. Рустам и Антон, переглянувшись, побежали следом чтобы не оставлять его одного.       С болью в глазах Станислав Владимирович кивнул головой и ушел, посчитав, что больше его помощь не нужна. Воля сел к себе на стул, не проронив ни слова, и прикрыл лицо руками. В классе послышались женские вопли и успокаивающие их мальчики, которые тоже с трудом сдерживали слезы.        Антон и Рустам вышли из кабинета и услышали хлопок туалетной двери. Они сразу побежали к ней и ворвались внутрь, увидев, как Илья, сжав волосы, сидел на полу возле батареи.       — Чувак… — растерянно промолвил Рустам, сел рядом и похлопал по плечу, пытаясь успокоить друга, хотя ему и самому нужна была поддержка. Антон встал на месте и не знал, как помочь, он не понимал, что делать в таких ситуациях, когда кому-то плохо. Всегда он был тем, кому нужна помощь.       Они предельно ему напоминали себя в своей комнате, сидевшему в углу и зарывшимся в свои волосы. Впервые он смог увидеть себя со стороны, но ему было намного больнее видеть их на его месте, чем себя. Он не нашел ничего лучше, чем сесть за компанию рядом и разделить печаль на троих.       Через минут десять, урок закончился и наступил шум. Ребята с серьезным лицом вошли в класс и забрали вещи, Воля позволил всему классу пойти домой, что все и сделали. На улице, выйдя из школы, Макар куда-то побежал, не дожидаясь пацанов. Рустам не смог остановить его и просто сдавшись сел на ступеньку крыльца.       — Где Макар? — крикнул Нурлан, выбегающий с Арсением из школы.       — Куда-то туда побежал, — показал пальцем Антон на дорогу, ведущую за угол школы. Сабуров послушал Шастуна и пустился прямо туда.       — Ну чего сидите? Подняли свои задницы и за мной! — повернулся на стоящих сзади парней, и недовольно закричал Нурлан. Послушавшись, все помчались за ним следом искать Макара.       — Это он куда? — спросил Арс, наблюдая как Илья надвигается не в сторону дома.       — Он идет в сторону нашей заброшки… — пояснил Рустам и напряженно посмотрел на Нурлана.       — Пиздец! — бросил Сабуров, и они сиганули за ним. Рустам был впереди и сразу направился на самый верх заброшки, подозревая, что убежавший находится там.        Илья стоял на краю крыши и не двигался, только растрепанные волосы колебались на холодном ветру.       — Илюх, подожди… — насторожился Нурлан и стал потихоньку подходить к краю.       — Нур, пожалуйста, отвали… — завопил Илья.       — А пошел-ка ты нахуй, Илюх! Я не позволю тебе сломаться и переживать это одному. Я знаю, как тебе сейчас плохо и не хочу чтобы ты остался сейчас один на один с одиночеством. Ты мне не просто друг, ты мне стал братом, который защищал меня и поддерживал с семи лет. И если ты хочешь прыгнуть, то я прыгну с тобой! — выговорился Нурлан, подошел к краю и начал трястись, когда посмотрел вниз с крыши пятиэтажки. Ладошки потели, сердцебиение участилось, дыхание остановилось, а глаза вовсе закрылись, не хотев видеть землю, которая была так далеко от них.       — Ты же боишься высоты, дурак! — вытирая слезу со щеки, улыбнулся Макар и сделал пару шагов назад, потянув за собой Сабурова за куртку. Отойдя от края шагов пять, Нурлан выдохнул и расслабился.       — Идиот, ты правда хотел прыгнуть? — обидчиво вскликнул Сабуров, толкнув Илью в грудь.       — Нет конечно, ты бы меня убил! — пытаясь остановить слезы сквозь боль, завопил Макар.       — Вот придурок! Иди сюда… — сказал Нурлан и обнял изо всех сил друга, останавливая дрожание тела. Парни стояли рядом и молча наблюдали за происходящим. Сердце, ветер, дрожь, дыхание утихло. Обида, боль, терзания, несправедливость горело внутри.

***

       Каждый день Илья лежал в кровати, только взволновано родители пытались поднять и накормить сына, который напрочь отказывался разговаривать. Рядом лежал телефон, на котором периодически появлялись имена, звонящих ему друзей, но он все также не собирался брать трубку. Шастун, Сабуров и Попов каждый день приходили то к Илье, то к Рустаму, пытаясь вытащить парней из квартиры, но те продолжали в отчаянии валяться в кровати.       Наступил четверг. Как всегда, провалившись в диван пока родители на работе, Илья в тупую переключал на телевизоре каналы, но отвлекся, когда в дверь кто-то позвонил. Лениво подходя к двери, даже не смотря в глазок, Илья открыл и увидел злого Сабурова. Нурлан даже не собирался спрашивать разрешения и молча вошел внутрь.       — Завтра похороны, — сообщил Нурлан и пошел в гостиную.       — Я знаю… — безэмоционально ответил Илья.       — Тогда я что-то не вижу, как ты готовишься! — возмутился Сабуров.       — Я не смогу пойти…       — С чего бы это? — с наездом спросил Сабуров.       — Не могу и все, — ответил Илья и прыгнул на диван.       — Сможешь! Ты должен сделать это ради Эмира и попробуй только найти себе оправдание, у тебя не получится. Так что собери свои яйца в кулак и пойди попрощаться со своим другом. Просто ты будешь жалеть, если не пойдешь… — сказал Сабуров и ушел, захлопнув за собой дверь. Илья, проводив друга пошел к себе в комнату и плюхнулся на кровать. Мысли настигали его голову, и он совсем не мог разобраться с ними. Только взор упал на ту самую тетрадку, больно дерущую до самой души, которая так аккуратно лежала на столе уже неделю. «Собирись, Макар!» — обратился к самому себе Илья и пошел искать что-то в шкафу, представляя, какого было Эмиру в тот момент, когда все заканчивалось.

***

      Эмир боялся темноты, постоянно внушая себя о том, что кто-то за ним наблюдает даже дома ночью, да и что можно говорить о улице. Но в тот вечер переполняясь обидой Эмир, не давал страху появиться внутри. Начиная снова себя заставлять верить в присутствие кого-то, Кашоков перестал оборачиваться и искать глазами людей рядом. В конце концов их совсем не было видно в перекрестках, через которые проходил Эмир чтобы добраться до дома. Дыхание участилось и напряжение внутри росло, но оставалось только пройти последний переулок, ведущий в его двор.       Уже почти выдохнув, что скоро он вернется, он услышал хриплый мужской голос позади себя.       — Мальчик, не поможешь мне? — произнес мужчина в темной кофте, лицо которого было прикрыто капюшоном.       — Что?.. — недоговорил Эмир и почувствовал, как что-то вонзилось в живот. Снова и снова он чувствовал, как нож входит и выходит из него, но с каждым разом было все менее больно.       — Фатальная ошибка, парень, — сказал неизвестный через свой хриплый кашель. Эмиру никогда не было так спокойно, как сейчас. Тело слабело, боль ушла. Казалось, что кто-то высасывает все изнутри, душу, чувства, обиду, волнение и боль. Боль не от ножевой раны, а от такого несправедливого исхода событий, от того, что многое не сделано и многое не сказано.       Обидно уходить так рано, не выполнив всех своих желаний. Он прекрасно понимал, что происходит. Что все то, что его тревожило последнее время настигло и его самого. К тем, по кому он так сильно скорбил, присоединился и он. Не проронив слезу, он упал, прижав руки к животу. Глупо, но он пытался сдержать кровь, как будто верил, что это сможет помочь. Пытаясь дышать, он цеплялся за каждую ниточку жизни, но стало сложно.       Он устал и больше не было сил держаться. Чертовски хотелось спать… На том самом месте, где лежал Эмир в тот вечер на холодном асфальте не было ничего. Ничего, что могла дать понять, что здесь случилось что-то ужасное. С убийцей исчезло и тело, и маленькие капли крови, которые в итоге смылись дождем. Да и если бы не смылись, все равно никто бы не заметил их в этом темном переулке, на этом темном асфальте. Десятки людей проходило там днями и ночами, даже близко не представляя историю этого места.

***

       Пятница. Перед выходом Илья стоял перед зеркалом в черном костюме и смотрел себе в глаза.       —Сына, пора выходить! — позвала мама с коридора.       — Да, сейчас! — ответил Илья, поправил волосы и вышел к родителям.       — Ты точно готов? — спросил папа пока упорно пытался завязать галстук.       — Да, все нормально, — осведомил Илья. Все начиналось в двенадцать дня. К тому времени собралось очень много людей. Пришли прощаться не только одноклассники, но и некоторые из других классов, которые хорошо знали Эмира. Увидев друзей, стоящих все вместе в кучке, Илья сразу подошел к ним.       — Привет, — сухо сказал Илья и все поздоровались в ответ.       — Ты как? — спросил Арсений.       — Давай без этого, — попросил Илья и отвел глаза. Попов понимающе кивнул в ответ.       — Слушайте, давайте соберемся силами и не будем расклеиваться, я думаю он бы этого хотел, — добавил позитива в этот неприятный день Сабуров.       — Да, ты прав… — согласился Рустам.       — А это что у тебя? — спросил Антон, увидев что-то в руках Макара.       — Тетрадка Эмира, хочу ее отдать его маме, — ответил Илья и оглянулся вокруг. Увидев маму, которая выражала свои соболезнование маме Эмира, глубоко вдохнув, он решился.       — Здравствуйте! — начал Илья и прижал к себе тетрадку мокрыми от волнения руками.       — Привет, Илюш! — добродушно поприветствовала мама Эмира, которая пыталась успевать вытирать слезы платочком.       — Еще раз соболезную, дорогая, — напоследок сказала мама Ильи и ушла, решив не мешать сыну выразить свои мысли.       — Я хотел извиниться. Я виноват во всем, что произошло, это я повел всех в лес и не слушал Эмира, когда он хотел все рассказать. Я поссорился с ним и отпустил тогда ночью одного домой, не убедившись, что он дошел до дома, — высказывает от всего сердца Илья и протягивает тетрадку вперед, — Это его тетрадка, в которой он очень любил рисовать в школе и я решил ее вернуть вам.       — Боже, Илюш! Ты не должен извиняться ни в чем, что ты сделал, ты ни в чем не виноват. Он сам пошел в тот лес, а в тот вечер просто, к сожалению, попал в нехорошее время и не хорошее место… Виноват только этот ублюдок, который позволил себе распоряжаться чужими жизнями! — объяснила мама Эмира и взяла в руки тетрадку.       — Он всегда рисовал этой черной гелевой ручкой такие странные картинки! — грустно улыбнулась мама и листала одну за другой странички тетрадки.       — Нет, ты ее должен оставить себе! У меня и так много его вещей, а у тебя хоть что-то должно остаться… — всхлипывала слезами мама и вернула тетрадь Илье, после чего обняв его направилась успокаиваться. Илья, сжав губы посмотрел на темную обложку тетрадки. Какие-то руки прислонились к его плечам, но он сразу понял, кто в знак поддержки обычно хлопает по плечам. Не прогадал, он увидел пацанов, от которых ему становилось легче всегда.       Совсем скоро началась церемония прощания. Не было ничего необычного и все прошло гладко, больно, сложно, печально и сильно холодно, но совсем не от погоды. Когда все разошлись, последними остались Илья, Нурлан и Рустам, которые стояли перед серым памятником друга.       — Я до сих пор не могу поверить, как так вышло… — сказал Илья и нахмурил брови.       — Да, я сегодня проснулся и думал, что это был сон, — согласился Рустам.       — Сраный умный был удивительным гением, который меня порой так сильно бесил, что аж ужасно нравился, — улыбнулся Нурлан, чем вызвал улыбки у друзей рядом.       — Да, Эмир, если ты это слышишь, знай, что ты был прекрасным парнем и лучшим соседом, с которым я сидел! — заявил Илья и аккуратно положил две красные гвоздики перед собой.       — Мы будем скучать по твоим историям, занудством и фактам, которые никому не были интересны. Но всегда был нужен ты и твое присутствие, без тебя все будет совсем не так… — закончил прощание Рустам, и они ушли, ушли, не отпустив Эмира из своей жизни и из своего сердца.

***

      Время шло, но оно ничего не лечило, все также душа была оголена как провода, воспоминания наступали каждый день. Но они научились отпускать ситуацию и пытались изо всех сил вспоминать о нем с улыбкой.       Весь год был тяжелым, как и сдача экзаменов в конце года. Ну как говорили студенты, что ОГЭ не сдаст только тупица, так в общем-то и вышло. Девятиклассники в этом году показали очень хорошие результаты, даже тот самый Сабуров и Макаров, которые не только прошли порог, но и набрали достаточное количество для поступления туда, куда хотели.       Выпускная церемония прошла весело и со слезами учеников, которые появляются каждый год. Праздничные красные ленточки на груди были на каждом выпускнике и это красиво их выделяло из остальных.       — До сих пор поражаюсь, как ты сдал экзамены, Нур-Султан! — притворно восхитился Макар, когда они все вместе шли по своему городу.       — Ой, да пошел ты! Если у тебя больше баллов, то значит ты умнее меня? — возмутился Сабуров.       — Ха-ха, да шучу я, не дуйся! — засмеялся Илья.       — А что вы будите дальше делать? — поинтересовался Попов и оживленно посмотрел на друзей.       — Ну я буду упорно дальше танцевать, хотя, наверное, и придется поступать на более важную профессию, как сказали родители, — вспомнил Рустам о своих планах, которые он не собирался менять.       — А я пойду в какой-нибудь ебаный университет и буду там проебывать время, а так хочу заняться юмором. И конечно съебусь с этого мухосранска куда подальше, — предположил Нурлан, будучи не уверенным, что его ждет даже завтра.       — А я вас уверяю, что вы увидите меня по телеку, я точно стану актером, который получит Оскар! Ну для начала я поступлю в театральный, — рассказал Арсений и улыбчиво представил себя на сцене, — И согласен, я тоже съебусь отсюда!       — Интересно, а я на бизнес-информатика пойду, уже предполагаю куда поступать буду, — увереннее всех выразился Шастун.       — Нихера планы у вас, а я только и думаю, как бы не отчислили! Хотя, для начала поступить хорошо бы было… — удивился Нурлан и повернулся на Макара, — А ты хули молчишь? Давай, рассказывай!       — Ты ржать будешь, но мне похуй, поэтому скажу. Я, пацаны, буду бороться со злом! Стану самым лучшим следователем и буду садить всяких уродов, — немного с грустью сказал Илья и посмотрел на дорогу.       — Серьезно? Теперь я смогу называть тебя мусором! — оживился Сабуров. Ребята рассмеялись.       — А я смогу дать тебе пизды и мне ничего за это не будет, а потому что нехуй оскорблять сотрудников при исполнении! — возмущенно произнес Макар и дал подзатыльник Сабурову.       — Ау, да ладно тебе, я даже рад! Будешь помогать мне, если что, — обрадовался Нурлан, что аж подпрыгнул пару раз, взмахнув руками.       — Ага, щас! — возмутился Илья и перевел взгляд на Пятерочку, мимо которой они проходили. Он остался стоять и смотреть на нее пока парни прошли вперед.       — Эй, ты чего? — спросил Рустам, обернувшись на остановившегося сзади, чем обратил внимание остальных ребят.       — Просто с нее все начиналось… — как в миг опечалился Илья и злобно нахмурил брови.       — Да, с нее все началось, с нее все и закончится! — сказал Рустам и широко улыбнувшись достал из кармана нож.       — Э-э-э, ты чего задумал? — испугался и отошел назад Сабуров.       — Да не ссыте! Идите сюда, — позвал Рустам и повел всех за угол магазина.       — Что это? — спросил Антон и наблюдал, как Рептилоид что-то тщательно вырезал на стене магазина.       — Заканчиваем это все и начинаем новую жизнь! На память останутся только тут наши имена, — пояснил Рустам и продолжил вырезать свое имя дальше. Отдавая друг другу ножик все писали свои имена и очередь дошла до последнего.       — На, Илюх, — Антон передал нож Макару и тот прокрутив его в руках, принялся за дело.       — Ну да, как мы без него… — мило улыбнулся Рустам, увидев надпись. «Эмир Кашоков — сраный умный и просто классный друг», — идущая следом за Ильей.       — Ага, он бы нас убил, если бы узнал, что мы написали его имя на Пятерочке, — засмеялся Рептилоид.       — А почему он так не любил ее? — задался уже который раз этим вопросом Антон.       — Да никто об этом не знает, да он и сам не мог ответить на этот вопрос. Но думаю, что здесь и правда идеальное место для размещения наших имен, — ответил Илья.       — Погнали уже! Такой день солнечный, самый раз чтобы пойти на речку и кинуть в воду какую-нибудь худую, тощую и браслетчатую палку, — закричал Нурлан и запрыгнул на Шастуна, как на столб, что выглядело со стороны весьма смешно.       — Ало, ты чуть ниже меня, так что не пизди! — возмутился Антон.       — Зато я качок! — не унимался Сабуров и прыгал, как кузнечик из стороны в сторону. Все, как и предложил Нурлан, отправились на речку, взяв с собой побольше воды, которая была чрезмерно нужна в такую жару.       — Кстати, забери, — протянул ножик Рустаму Илья.       — Не, оставь себе на память, ты же с Антоном остаешься здесь, — отказался Рустам.       — А ты же уедешь, забрал бы на память, — предложил Илья, начав крутить ножик в руках.       — Нет, спасибо, не хочу вспоминать ничего о лесе, а ты если хочешь выкинь его, мне все равно, — закончил этот разговор Рустам и Макар засунул ножик к себе в штаны, последовав за остальными.       Макар еще думал, что же делать с этим ножом. «Может и правда выкинуть…», — задумался он, похлопав по карману пальцами, но уже через минуту его стали отвлекать от этих мыслей орущие на весь голос песни Сектора Газа друзья. «Ну и еболтыши!», — подумал Макар и стал во весь голос подпевать с ними навечно любимые и незабываемые песни их компании.