Everyday life of a winter parent, или Как ужиться с родственниками

Скрэббл шёл на ура. Гельмут только что выложил слово на 16 очков, но Баки не отчаивался – сейчас он вытащит ещё одну нужную букву и соберёт за раз 22 очка. – Только посмотри на нас, Джеймс. Два семейных человека. Жаль, что сестёр Харпер только две, не то, кто знает, может и Сэм сейчас сидел бы с нами третьим. Баки вдруг явственно представил эту картину и поморщился. Странное и очень неправдоподобное зрелище. А потом окинул взглядом себя и Земо и понял – реальность не далеко ушла от фантазии. Как барон и предсказывал – приставка взрослых быстро утомила, а близнецы разыскали несколько коробок с настольными играми. Монополию отложили сразу, а вот за скрэббл взялись оба. Пока вёл Гельмут, но Баки был решительно настроен отыграться за два-три ближайших хода. – Фенрир, – выложил Земо. Барнс фыркнул; барон явно мухлевал – ну не могло же ему так везти с буквами. – Тогда анкилозавр и ругару. И того 24. – Отстаешь, Джеймс. Ну, ничего, – мужчина бросил взгляд на их миниатюрную «турнирную таблицу», но Баки с его идеальной памятью и так помнил счёт. – 58:67. Разрыв всё меньше. – Ходи уже. Вот ведь балабол. – Знаешь, Джеймс, в нашу первую встречу, ты не создавал впечатление настолько эрудированного человека. Неужели внешность настолько обманчива? – А ты вот сразу создал впечатление мудака. Так что раз на раз не приходится. Земо забавно усмехнулся, высчитывая наилучший для себя ход. – Рад за тебя. – Не думал, что тебя настолько сильно заинтересует скрэббл. – Я не об игре, – барон покачал головой. – А о твоей семье. Рад, что ты их обрёл. И мои слова абсолютно искренни. Кара прекрасная девочка, а с Руби у вас такая любовь, что Кайла порой начинает ставить вас в пример. Барнс вдруг с поразительной ясностью понял причину бесконечных разговоров Земо – ему было скучно. Всё время мужчина проводил либо со своими сыновьями и женой, либо пытаясь уберечь их от своего прошлого. Где тут найти место для простых дружеских посиделок. С каких пор только мы успели стать друзьями? – задался вопросом сержант. Но прерывать монолог Гельмута не стал. Пусть выговорится. Жалко ему что ли послушать? – Не чужие же люди. – У вас дом, покой и благодать, а у нас постоянные переезды. Растить детей в бегах не лучшая затея, – он то ли хмыкнул, то ли усмехнулся, но довольства в его голосе Баки в любом случае не услышал. – Мальчики быстро привыкают к новым городам. А я уже устал. Хочется, наконец, осесть, но где, если меня до сих пор разыскивают. – Добывать для тебя помилование я не стану. – Так, а я и не прошу, – а взгляд такой грустный и убитый, что Барнс побоялся попасть на очередную удочку. Если уже даже Мартин научился манипулировать другими, то доверять его отцу, который наверняка мальчишку и обучил – последнее дело. А Земо продолжал смотреть куда-то под ноги. Выброшенный в дождь на улицу котёнок не иначе. Сержант знал, что пожалеет, но заставить себя молчать уже не мог. – Если вдруг что, можете привозить близнецов к нам, мы приглядим. Артур и Мартин, в конце концов, не виноваты в твоих преступлениях. – Спасибо, Джеймс, – он сдавленно улыбнулся и Баки понял, что всё же позволил снова собой манипулировать. – Вискаша. – Нет такого слова! – Не заставляй меня забирать свои слова о твоей эрудированности. И это могло бы стать началом большого спора, если бы близнецы не пронеслись мимо перебрасываясь пустыми одноразовыми тарелками, которых в доме Баки и Руби отродясь не водилось. Гельмут же совершенно спокойно проводил сыновей взглядом и снова обратил всё внимание на игру. – Почему твои дети...? – Если чему меня и научило отцовство, – не дал договорить барон, звонко выкладывая новое слово на доске, – так это тому, что некоторые вещи стоит просто принять, не пытаясь их осмыслить. 11 очков. Не много, но я всё равно впереди. – Ещё посмотрим. Баки смог вырвать победу на последних ходах. Разрыв был минимальный, но сержант ощутил приятный душевный подъём. А в следующий миг доска со всеми «буквами» полетела на пол – один из мальчишек зацепил её, запрыгивая к отцу на диван. – Прости, дядя Баки, но я не могу отступать. Я злой и страшный носорог! Бойтесь моей свирепой мощи! Никто вас не спасёт. Гельмут изобразил на лице ужас; а Барнс усмехнулся этой игре одного актёра. – Я спасу! Второй близнец запрыгнул на кофейный столик и швырнул в брата моток белых ниток. Тот распутался в полете, а «носорог» повержено ретировался. – Теперь вы в безопасности. Человек-паук спешит на помощь! – и убежал за вторым близнецом. – Мальчишки, – Земо пожал плечами, с улыбкой провожая их взглядом. – Они очень любят Человека-паука. Иногда один из них становится злодеем, а второй Пауком, – он подцепил пальцами белую нитку. – А вот, собственно, и паутина. – Можешь похвалиться, что поспособствовал становлению Человека-паука. Но вопреки ожиданию, Гельмут оставил это замечание без внимание. – Знаешь, Джеймс, а я ведь тебя обманул. Я действительно хочу кое-что попросить у тебя. – Помочь перебраться через границу? – Это я и сам могу, – барон как-то уж слишком нервно дёрнул плечами и принялся задумчиво наматывать нитку на палец. – Дело в другом. Если вдруг со мной что-то случится, ты пригляди за моими мальчишками. Кайла будет спорить, но ты убеди её принять помощь. – С чего ты вообще этот разговор завёл? Умирать собрался? Земо хмыкнул. – Я уже не молод. – Одна сломанная кость не конец света. – Но из-за неё мне пришлось отойти от дел и оставить свою семью без защиты. Баки мысленно отругал себя последними словами, но сдался: – Мог бы и не просить. Мы не оставим Кайлу с мальчиками если вдруг с тобой что-то случится, – фыркнул, злясь больше на себя, чем на барона. – И тебе не обязательно защищать их одному. В конце концов, мы почти родня, можем помогать друг другу. – Спасибо, Джеймс, – Гельмут глубоко, будто облегчённо, вздохнул и посмотрел на сержанта с усталой улыбкой. Ещё никогда у Барнса не было такой стойкой уверенности – Земо говорит искренне. *** День пролетел быстро и не сказать чтобы легко. Поиграть в скрэббл с Земо было, конечно, весело, но потом Барнсу пришлось пытаться успокоить близнецов, готовить обед на всех, терпеть бесконечные просьбы барона – минутка искренних разговоров закончилась по расписанию, и всё снова вернулось на круги своя. Зубы грозили к вечеру рассыпаться, как сильно сержант их сжимал. Но, наконец, настала ночь. – А потом мы ездили в Анголу, – подхватил рассказ брата Мартин. Мальчишки наперебой рассказывали обо всех своих путешествиях с родителями за последний год. Прихрамывающий Земо, опирающийся на Барнса, медленно перепрыгивал со ступеньки на ступеньку, поднимаясь на второй этаж. Поначалу Баки пытался убедить барона остаться в гостиной, но потом понял, что сам близнецов спать будет укладывать до самой стрости. Вот так они вчетвером на лестнице и оказались. Гельмут быстро уложил сыновей, а сам сел на край постели и вдруг запел. Совсем негромко, но уж больно уверено. На секунду Баки даже оторопел – никак не ожидал он, что Земо умеет петь, тем более колыбельные. Хотя чему удивляться: сержант ведь его действительно почти не знает, а все представления построены на редких непродолжительных встречах. Баки решил не стеснять момент своим присутствием и вышел из комнаты. Где-то внизу хлопнула входная дверь. Кара вернулась. После школы она решила заглянуть к подруге – написала об этом в смс – и сержант не стал запрещать. – Привет, пап, – кивнула девушка и повесила куртку. Подхватив сумку, она вбежала до середины лестницы, остановилась рядом с мужчиной, быстро клюнула его в щёку и отстранилась. – Тебе нужна помощь? Баки прикинул нужна ли и покачал головой. – Тогда можно я пойду спать? – В девять вечера? – Очень устала, пап. – Иди. Радостно и совершенно неожиданно хихикнув, Кара побежала по лестнице выше и скрылась за поворотом. Странно это, но да ладно – сегодня странностей и так хоть отбавляй. Баки спустился вниз, загрузил посуду в посудомойку, смотал вновь разбросанные нитки и прикинул, что близнецы в принципе должны бы уже уснуть и можно бы идти за Земо. На втором этаже острый слух сержанта вдруг зацепился за чужой голос. И доносился он из спальни дочери. – Кара, – он постучал в дверь, – у тебя всё в порядке? А теперь из-за двери отчётливо доносилась возня и тихая ругань. Баки уверился, что голоса действительно два и второй мужской. Шок быстро уступил место гневу, но Барнс не позволил себе вломиться в дверь девушки. Потом он ей, конечно, задаст, но сам нарушать установленные семейные порядки не будет. С другой стороны хотелось выбежать на улицу – ночной гость наверняка выберется через окно. Вот он удивиться, столкнувшись нос к носу с сержантом. Но и этого мужчина тоже не сделал – кто знает, что бы мог наворотить в таком состоянии – так что он остался по дверью, кипя от негодования. Воспоминания о том, как его самого когда-то ловили в чужих комнатах и – упаси боже! – постелях, вдруг всплывают с поразительной ясностью, заставляя кровь закипать в жилах. Он никогда не думал, что в один прекрасный вечер окажется по другую строну. – Заходи, – донеслось с той стороны двери. Повторять было не нужно. В открытое окно задувал прохладный зимний ветер. Кара как ни в чем не бывало улыбнулась и вдруг осеклась, нервно поджав заметно покрасневшие губы. – Кара, скажи, что мне всё это только показалось, – чуть ли не с мольбой в голосе попросил сержант. Но дочь стыдливо отвела взгляд, кутаясь в широкую вязанную кофту, подаренную когда-то Кайлой. – Кто это был? – Ты же и сам всё прекрасно понял. Это был мой парень, – резво и уверенно начала девушка, но стоило встретиться взглядом с отцом, как вся бравада рассыпалась прахом. – Он… ну… не важно, на самом деле. – Важно, Кара. – Пап, – девушка нервно поправила распущенные волосы. – Между нами ещё ничего не было. Не волнуйся. – Ещё? – крохотное казалось бы слово, а так умудрилось разозлить одним своим существованием. Нет, он, конечно, давно заметил, что Кара уже не ребёнок, но что б вот так. – Да ты хоть представляешь, чего он от тебя хочет? – Пап, пожалуйста. Если ты собираешься провести со мной беседу о пестиках и тычинках, то мама уже это сделала. И, если это тебя успокоит, мы не собирались делать ничего… такого. Просто целовались. Баки скрипнул зубами. – С этого дня я тебя забираю из школы. – Пап! – Ещё одно слово, и решётки на окнах появятся через полчаса. Кара притихла, вглядываясь в лицо родителя и пытаясь прикинуть шутит он или серьёзно. Кажется, склонялась ко второму варианту, а потому не стала дальше спорить и отвернулась. – Прости и не злись на меня, пожалуйста. Этого больше не повторится. Хотелось бы в это верить, – подумал про себя Барнс. Глубоко вздохнул: один раз, а за ним и второй. Прикрыл глаза на мгновение и вышел из комнаты. Вести разговоры сейчас было чревато – в порыве ссоры можно наговорить всякого. Опираясь рукой на стену, в коридоре уже ждал Земо. Он понимающе кивнул и облокотился на подставленную сержантом руку. В молчании они спустились по лестнице, и лишь сев на диван, Гельмут вдруг сказал: – Дети растут, и мы над этим не властны. Отвечать на это Баки не стал, да и не хотелось обсуждать случившееся с Земо. Вытащив из кармана телефон, он набрал сообщение Руби, а та попросила забрать её из лофта. – Приглядишь за детьми? – Ну, – Гельмут окинул себя взглядом, – если дети сами спустятся ко мне, то я к их услугам, но гонять чужих ухажёров под окнами, прости, не смогу. Баки нервно фыркнул и бросил взгляд в сторону лестницы. Вот оставит он сейчас дочь, а этот «парень» опять нарисуется. Около минуты Барнс так и простоял раздумывая, а не вызвать ли Руби такси, но потом тряхнул головой и пошёл в сторону входной двери, сказав Земо звонить при каждом подозрительном шорохе. *** Снятый бароном лофт оказался действительно не далеко – буквально в трех кварталах. Аккурат между домом Баки и Руби и квартирой Дерека и Роуз. Всё рассчитал; в случае проблемы оба мужчины приехали бы как раз одновременно. Сержант поднялся на нужный этаж, позвонил в дверь и понял, что вот оно – самое забавно завершение странного дня. Дверь ему открыла Роуз в свадебном платье. С бокалом вина в руках. – Привет, Бак, – он отступила в сторону. – Руби сейчас выйдет. – Привет, Зимний! Ой, прости, – Кайла резво подпрыгнула на диване, но осеклась, поняв, что сказала что-то не то. К слову и она была в белом свадебном платье. – Баки. Зимнего же больше нет. И это очень хорошо, потому что ты мне всегда нравился больше. – Привет, Кайла, – хоть так Барнсу удалось остановить бесконечный поток слов. – Что у вас здесь происходит? Почему все в платьях? Руби…? – Да, – кивнула Роуз, лениво потягивая вино. Баки приметил, что на столике перед Кайлой стояли два других бокала, но в них было явно не вино, а скорее апельсиновый сок. – Она пошла переодеваться. Решила тебя не шокировать, а мы рискнули. – Как там Гельм… нет, не отвечай, – махнула рукой Кайла. – Передай ему, что я его люблю, и что он мудак. И мальчиков пусть за меня поцелует. – Он уже уложил их спать. – Тогда пусть идёт лесом со своими костылями, – Кайла, кажется, разозлилась и плюхнулась на диван, оказавшись к Барнсу спиной. Взяла один из бокалов и сделала большой глоток. – Что с ней? – шепотом спросил Баки у Роуз. – Я бы тебе сказала, но обещала молчать пока. Даже Гельмут ещё не в курсе, так что потерпи. – Бак, – из закрытой комнаты вышла Руби в своём любимом красном свитере. К груди она прижимала чехол для одежды, который явно не был пуст. – Поехали? Харпер отложила чехол и распрощалась с сестрой и подругой. В лифте они ехали молча, но в машине уже разболтались. – Почему не показала мне платье? – Оно из проката. Кайла настояла. Сказала, что за Гельмута видимо уже никогда не выйдет, а в платье походить хочется. А мы с Роуз решили поддержать. Но мне оно не очень понравилось. На свадьбе у меня будет другое, – глянув на мужчину, Руби улыбнулась и отвернулась к окну. – А я бы всё равно хотел посмотреть. – Посмотришь, Баки, – хмыкнула. – Прости что задержалась. Дома были проблемы? – Да. Одна проблема точно есть. В её же интересах больше не появляться, – Барнс громко хмыкнул, уже зная, что если снова застанет в комнате дочери незваного гостя, то этот самоубийца полетит с лестницы.