Сюрприз

      - Еще несколько тестов, ты не против, дорогая? – она старалась звучать буднично, но слишком волновалась.       Прошло две недели с тех пор, как Андромеда сообщила стоящей перед ней девушке «радостную» новость. Теперь Гермиона обратилась к ней снова, с просьбой наблюдать ее беременность. Конечно, это была не ее специализация, но Андромеда всегда увлекалась целительством в целом, хотя, в конце концов, и предпочла быть целителем душ. И она знала все необходимые заклинания. Это не могло быть так уж сложно? Тем более, Грейнджер не хотела вовлекать в это дело большее количество людей, а миссис Тонкс чувствовала вину за то, что уже дала некоторую информацию Нарциссе, без ведома девушки.       - Что за тесты? – в голосе Гермионы явно чувствовалось напряженное недоверие.       Не то чтобы она сомневалась в благих намерениях Андромеды, но до этого момента женщина подробно, даже скрупулёзно, описывала все манипуляции, которые совершала с ее телом. И на этом фоне слова «несколько тестов» звучали, по меньшей мере, малоинформативно. К тому же целительница внезапно стала беспокойной.       - У каждого обладающего магией человека есть определенная магическая подпись, - осторожно начала Андромеда. Не то чтобы она хотела что-то скрыть от будущей матери, но и выдавать свои настоящие цели ей не улыбалось. Нарцисса, даже не показав свои воспоминания, и не сказав ровным счетом ничего конкретного, все-таки усугубила ее подозрения о причастности к интересному положению Грейнджер их старшей сестры. И если бы это было так… Что ж, Андромеда хотела знать наверняка, но, желательно, не до конца посвящая в это девушку.       - И она уникальна для каждого магического пользователя.       - Как некое волшебное ДНК? - быстро уточнила Гермиона.       - Да, что-то вроде, - улыбнулась Андромеда, искренне восхищаясь ее сообразительностью.       - Ребенок родителей-волшебников имеет магическую подпись, сочетающую в себе их особые черты, - увлекшись, продолжала разглагольствовать старшая ведьма.       - Ты хочешь провести тест на отцовство, - это не было вопросом.       Андромеда быстро посмотрела на девушку и встретила жесткий, даже колючий, взгляд.       - Гермиона, - мягко попыталась она, - я просто забочусь о безопасности малыша.       Грейнджер вопросительно подняла бровь, как бы спрашивая: «Как это взаимосвязано?»       - Видишь ли, - осторожно продолжала пояснять Андромеда, - если его отцом, например, является оборотень, то ребенок может унаследовать ликантропию.       Девушку передернуло, очевидно, от воспоминания о Фенрире. Она некоторое время молча обдумывала ситуацию, а затем спросила: « И как это поможет? Даже если ребенок уже заражен, и мы будем знать? От этого нет лекарства, не так ли?»       - Да, но… - слабо попыталась возразить Андромеда, - зато вы будете готовы…       - Почему ты на самом деле хочешь это сделать, Энди? Что ты мне не договариваешь? – устало, но твердо потребовала Гермиона.       Некоторое время Андромеда хранила напряженное молчание, взвешивая, что она может сказать, но потом решила, что не может быть ничего честнее правды.       - У меня есть подозрения, что ты носишь наследника Древнейшего и благороднейшего дома Блэков, - грустно и немного торжественно заключила она.       Брови Грейнджер метнулись вверх, а рот приоткрылся.       - Как такое даже возможно? Я имею в виду… она женщина?       - Магия, дорогая, - облегченно ответила Андромеда, небрежным взмахом руки наколдовывая две чашки чая и ставя их на небольшой столик перед младшей ведьмой.       - Она бы ни за что не прикоснулась ко мне! Я по ее мнению ниже домового эльфа, грязь под ее ногами?!       - Я бы не была так уверена, милая.       - Что ты имеешь в виду?       - Беллатрикс всегда нравились женщины. Примерно такие, как ты – умные, красивые, страстные…       Несмотря на тему обсуждения, Гермиона покраснела, но не преминула съёрничать: «маглорожденные».       Андромеда серьезно кивнула. И рот Грейнджер снова открылся.       - Заводить романы с чистокровными было опасно. Они могли использовать это против Беллатрикс, донести родителям, да и вообще… Поэтому да, она предпочитала маглорожденных.       - Ладно, - после небольшой паузы, заговорила Гермиона, - как бы то ни было, я не хочу знать, кто… - она запнулась, - отец этого ребенка. Это не имеет значения, твоя сестра или нет.       - Имеет, - устало вздохнула Андромеда, - подумай, Гермиона! Это последний Блэк. Единственный потомок моей семьи.       - А как же Драко? Или Тонкс?       - Драко – Малфой. Нимфадора – Тонкс, меня выжгли с гобелена, так что Дора никогда не будет иметь право носить фамилию Блэк. Мой племянник наследует Малфоям, он не примет фамилию.       - Хорошо, я поняла. Но если это так важно, то миссис Малфой может, теперь, когда умер ее муж…       - Вопреки расхожему мнению, что браки среди чистокровных исключительно выгодная сделка, моя младшая сестра любила Люциуса. Она не выйдет замуж снова. К тому же, хотя она и предала идеалы чистоты крови и спасла Гарри, она все еще относится к маглорожденным и предателям крови довольно снисходительно. А чистокровных женихов сейчас днем с огнем не сыщешь – половина мертвы, вторая половина в Азкабане.       - А ты?       - И снова, ты забываешь, Гермиона, что меня изгнали. Это кровавый ритуал, и он необратим.       - Мерлин, насколько это все глупо! – раздраженно выкрикнула девушка.       - Я бы не стала так голословно осуждать то, в чем ты до конца не разбираешься, дорогая, - слегка обиженно осадила ее Андромеда.       - Тем более, если, как я думаю, ты носишь наследника Блэков.       - Почему это так важно для ТЕБЯ? – раздраженно спросила Гермиона, - ты только что сама сказала, что эта семья отказалась от тебя.       - Ну, однажды Блэк – всегда Блэк, - ухмыльнулась Андромеда, чем неприятно напомнила свою старшую сестру. Учитывая внешнее сходство, эффект был поразительный. Однако, через мгновение, черты лица миссис Тонкс смягчились, и она тихо добавила, - я бы не хотела, чтобы наследие моего дома умерло. Блэки, помимо приверженности чистоте крови и семейного сумасшествия, имеют много достоинств.       Видя сомнения на лице девушки, она продолжила.       - Это поразительный магический талант большинства потомков, это родовая магия и знания, передающиеся по наследству и не доступные другим семьям, это богатство, накопленное на протяжении многих веков, это дома и поместья, не только в Великобритании, но также во Франции, Италии, Греции, - понимая, что перечисление материальных ценностей явно не впечатляет Гермиону, Андромеда перешла к тяжелой артиллерии, - это поистине огромная библиотека, многие книги в которой настолько старые, что к ним нельзя прикасаться без магического вмешательства – страницы просто рассыплются в прах. Доступ к ней будет невозможен после смерти Нарциссы. Если…       - Ладно, я поняла. Но мы даже еще не уверенны, что мой ребенок – Блэк, - увидев просветлевшее выражение лица миссис Тонкс, Гермиона махнула рукой, - отлично, проводи свои тесты. В конце концов, мы не можем упустить ни малейшего шанса на то, чтобы великая и благородная библиотека Блэков осталась доступной для мира.       Андромеда без единого слова принялась размахивать палочкой. Через несколько секунд она просто ахнула и прижала ладонь ко рту. Для Гермионы не потребовалось дополнительных пояснений, чашка с недопитым чаем выскользнула из ее рук.       Когда хрупкий фарфор был восстановлен простым «репаро», а страсти немного улеглись, Андромеда задумчиво проговорила: «Теперь я, кажется, понимаю, почему ты предпочла избавиться от воспоминаний…»       - Что ты имеешь в виду? – вскинулась Гермиона. Несмотря на потрясение, она не утратила способности анализировать происходящее, и ей показалось странным, что миссис Тонкс подняла эту тему именно сейчас. В конце концов, итак было понятно, что она предпочла бы не помнить столь неприятные события своей жизни, в не зависимости от того, кто был главным действующим лицом. Было ли что-то еще?       Андромеда в очередной раз прикрыла рот рукой, как будто пытаясь поймать слова, которые уже сорвались с ее губ. Тем не менее, после небольшой паузы она продолжила.       - Ты сильная девочка, Гермиона, - она ободряюще улыбнулась, - и я сомневаюсь, что то, что ты думаешь, что произошло, сломило бы тебя настолько, чтобы отказаться от воспоминаний. Ты бы смогла это преодолеть.       - Ну, очевидно, нет, - нахмурилась Грейнджер, - мы здесь, не так ли? И у меня нет воспоминаний о том дне.       Андромеда неловко прокашлялась.       - Это просто так разочаровывает, что в Хогвартсе нет ничего, даже отдаленно напоминающего половое воспитание, - наконец, раздраженно пробормотала она, - и это в замке, полном гормональных подростков обоих полов, буквально живущих там большую часть года! И, в данном конкретном случае, к несчастью, чистокровные отпрыски не имеют ни малейшего преимущества перед маглорожденными в этом вопросе.       - Прости, я не совсем понимаю, к чему ты ведешь, Энди, - обеспокоенно проговорила Гермиона.       - Я все еще сомневаюсь, стоит ли мне говорить об этом, милая, - Андромеда наклонилась и слегка погладила девушку по руке, - это может снова запустить тебя в спираль того состояния, в котором ты находилась после войны. И в сложившихся обстоятельствах мне бы особенно этого не хотелось.       - Что бы это ни было, Энди, продолжай, пожалуйста. Я бы хотела… знать.       Андромеда вздохнула.       - То, что сделала Беллатрикс… Ну, она применила сексуальную магию, очевидно. В чистокровных семьях избегают обучать детей этому разделу, и, как я уже говорила, в Хогвартсе тоже. Но я заинтересовалась данной магией в то время, когда Нимфадора вошла в подростковый возраст, и обнаружился ее, скажем так, интерес не только к мальчикам, но и к девочкам. Мне, на самом деле, стоило этого ожидать, в конце концов, моя дочь – метаморф. И здесь не было бы никаких проблем, потому что она преобразовывает только внешние составляющие. Но опять же, она взаимодействовала с ведьмами…       Гермиона слегка покраснела – тема все еще вызывала в ней противоречивые чувства, тем более, когда она, фактически, обсуждала любовную жизнь своей подруги ни с кем иным, как с ее матерью. Она неловко откашлялась, пытаясь вернуть Андромеду к повествованию, поскольку та, похоже, слегка потерялась в воспоминаниях, сидя с задумчивым взглядом и тенью улыбки на лице.       - Так вот, я изучила применение подобных заклинаний достаточно подробно с точки зрения последствий, - Андромеда тяжело сглотнула, - и я могу с уверенностью сказать, что Беллатрикс могла бы тебя … нарушить, ну, физически это одинаково, что для мужчин, что для женщин, применивших заклинание, но в этом случае ты не должна была… у тебя не могло… то есть, ну, ребенок… ты не должна была зачать.       - Что ты имеешь в виду? – голос Гермионы звучал твердо, даже требовательно и немного агрессивно, и брови были нахмурены, но руки ее предательски дрожали.       - Это древняя магия, которая предполагает очень трепетное отношение к потомству. Это как, знаешь… - сбивчиво и скороговоркой частила Андромеда, - и оба партнера должны быть, по крайней мере, согласны друг с другом, чтобы зачатие даже вообще произошло.       - В каком смысле согласны? – прошептала побледневшая вмиг Гермиона.       - Ты должна была принять то, что она с тобой делала… Я имею в виду принять, как желать?       - Ты хочешь сказать, что я ХОТЕЛА, чтобы она…?!       - Я пытаюсь сказать, что ты хотела забыть не то, что Беллатрикс с тобой сделала, а то, что это заставило тебя почувствовать.