Шуты, Матушки Ночи.

-Нет, так дело не пойдёт. Я захватил с собой одежду. Вот переоденься. Сказал Красный шут Маку. Тот лишь скорбно кивнул головой, он решил совсем соглашаться. Шут приволок снаружи, из телеги ворох каких-то белых пожелтевших тряпок и белый идиотский колпак. -Это тебе, можешь не благодарить. Я не представился меня зовут Цицерон и я служу Матушки Ночи. Я оставлю тебя, можешь спокойно переодеться, добрый Цицерончик не будет подсматривать. Вот твой грим. Он поставил перед Макием баночку белого грима и уголек. -Изобрази, что нибудь выразительное на лице. Пробурчал Цицерон устанавливая перед Макием осколок зеркала, который он вытащил из рамы на втором этаже медоварни. Мак закусил губу, происходящее казалось ему горячечным бредом. Но одежда лежащяя перед ним, была настоящей, белые кружева, пожелтевшие от времени и сьеденные кое-где молью, да надгрызенные мышками. Белый, протёртый местами, бархат, казавшийся, скорее молочным был расшит серебряными нитями и украшен, рядами из маленьких бусин перламутра. Мак оглянулся назад и увидел как подглядывающий Цицерон высунулся и тут- же исчез за дверью. Он явно сгорал от любопытства. Мак начал облачатся, с трудом натянул узкие штаны и белую рубашку в рюшах, поверх которой надел белую куртку с рукавами фанариками и водрузил на голову белый колпак, точно такой же, как у Цицерона. -Теперь, грим.. Намазывай лицо.. Ну же! Умоляюще протянул из-за двери Цицерон и Макий словно во сне безропотно повиновался. Медленно и плавно положил на лицо белую краску, уголком подвёл глаза и брови, а потом после минутного замешательства накрасила им и губы. Разрезанной на пополам свёклой подвёл розовые круги на щеках и беспомощно посмотрел на сияющего во всю улыбку Цицерона, остановившегося за его спиной. -Теперь пойдём отсюда, тут больше делать нечего, я забрал все деньги что были на ферме, пока ты наряжался, но осталось ещё одно дельце. Подожди меня у повозки Мак, я всего на пару минуточек. Маккий кивнул и опустив голову вышел за дверь фермы, он успел обернуться и заметить факел в руках Цицерона, и почувствовать запах разлившегося масла. Мак знал, что за его плечами сгорает мирная жизнь на медоварню, но старался не оборачиваться больше, лишь по белому свежему гриму бежали влажные дорожки слёз. Вскоре Цицерон приплясывая выскочил с полыхающий фермы и легко заскочил в телегу. - Запрыгивай белый, нас зовёт дорога приключений. Проорал он, подавая руку Макию.