С возвращением, старейшина Илин

      –Посмотри на них. Они могут быть счастливы. Знаешь, я всегда любил тебя, мой геге... Можно, я буду так звать тебя?

      Лань Хуань сразу понял о ком идёт речь, но не подал вида, дожидаясь продолжения этой странной исповеди.

      –По началу я и вправду не планировал всего этого. Ты должен был жить, я и впрямь хотел чтобы ты увидел этот мир. Согласись, он чудесен? Когда ко мне пришла та женщина... Она была из семьи Лань, я трижды перепроверил, прежде чем решиться, это не было ошибкой и тогда я подумал, что это знак свыше. Понимаешь? Обряд, я провёл его с её согласия, пообещав, что так она точно сможет доносить и родить этого ребёнка, а она так мечтала стать матерью. Я надеюсь, она была хорошей матерью для тебя?

      Вэй Ин легонько постучал ладонью по столу, привлекая к себе внимание:

      –Кхм... Ребята, я всё конечно понимаю, у вас тут свои и слишком личные дела, но объясните для тупых, то есть лично для меня: какое отношение к этому всему имею я и чья это душа?

      Вместо Шин Ли ответил сам Лань Хуань:

      –Это душа Не Миньцюэ, так ведь, Не Хуайсан? Что же с ним случилось? Ведь насколько я помню он умер от искажения ци?

      Вэй Ин разве что по лбу себе не шлёпнул. Конечно. Он помнил Не Хуайсана совсем молодым, а потому и не узнал его в старости. Однако, в остальном пока что яснее не стало.

      –Прости, я кое-что упустил по причине ранней смерти. Не Миньцюэ умер и был расчленён как там эти картинки? А, пазлы... Мы должны были его собрать. А почему ты не сделал этого сам?

      –Прости, мой друг, но мои способности чуть хуже чем любого из вас. Да и к тому же я изначально пытался сделать это сам. Но удержать даже ту часть его души, которую мне удалось тогда найти было столь сложно... Что пришлось запечатать её в старом ... клана Не, где обычно мы запечатываем сабли после смерти их хозяев. Привыкшие убивать, они иной раз ведут себя немного неспокойно. Но даже на их фоне часть души моего брата, заключённая в его левой руке, оказалась весьма беспокойной.

      Он наклонился и зашелся в приступе кашля. Сплёвывая на платок капли крови. Лань Хуань вздрогнул и подошёл ближе:

      –Шиди... Ты болен... Вот почему ты решил открыться. Боялся, что я не успею...

      Прокашлявшись и отдышавшись, Не Хуайсан продолжил, словно и впрямь боялся неуспеть договорить:

      –Я был там и видел как умирал мой брат. И я не сразу понял, а когда понял – тело моего брата уже исчезло. Он играл брату... Ты сам же учил его играть "успокоение", но это... Это было не совсем "успокоение", похоже, но что-то было не так. Я не силён в музыке, сам знаешь. Это убило брата, даже я чувствовал как бунтует ци от этой мелодии, но брат... он куда чаще и куда дольше слушал его игру. Это убило брата.

      –Так, подождите... Не Меньцюэ был убит неким типом, он же расколол его душу и вместе с ней его тело и спрятал в разных частях света. Не Хуайсан знал, но не мог доказать, а когда это уже стало не так уж важно, то просто не смог собрать их сам. Это ясно, но зачем? Ты хотел вернуть брата?

      В ответ пожилой мужчина отрицательно покачал головой.

      –Ты не понимаешь... Ты думаешь я не знаю, что ты тогда сделал для Цзян Чэна? Почему ты согласился на то, чтобы она пересадила твоё золотое ядро ему? Ты же знал, что этим самым ты лишишься своих сил...

      Кажется, теперь пришла очередь Лань Ванцзы впадать в ужас. До сих пор он жил с тем, что Цзян Чэн единственный, кому удалось восстановить золотое ядро, и что он слышит сейчас? У Вэй Усяня нет золотого ядра. А он... Он даже не подумал об этом, раз за разом упрекая того, в том, что он ведёт себя неподобающим заклинателю образом. А тот попросту больше не был заклинателем. Каково ему было слушать это?

      –Прости... – он прикоснулся к руке Вэй Ина, легонько сжимая его пальцы.

      –У нас сегодня день признаний, – прошептал Лань Хуань, – Так будем логичны и продолжим: только ради этого ты вернул шиди? Ради того, чтобы мы вдвоём смогли прекратить посмертные страдания Не Меньцюэ?       –Я бы сказал, что нет, но поверишь ли ты?

      Наверное это было совсем не то, что должен бы был сделать первый нефрит клана Гусу, когда наконец-то выяснил, кто столько лет как паук паутину плёл свою сеть. Наверное он должен бы был предпринять какие-то меры. Сделать что-то... Впрочем, какая теперь разница?

      Он подошёл и обнял пожилого мужчину за плечи, чувствуя как под его руками трепещет и бъется сердце того, кто много лет любил его. И, пожалуй, он был достоин сочувствия.

      –Туберкулёз? – слишком напряжённо для просто очередного, ничего не значащего вопроса, спросил он.

      Шен Ли или правильнее было бы сказать Не Хуайсан, отрицательно покачал головой. Потом вздохнул и пояснил:

      –Кто бы мне позволил работать с открытой формой туберкулёза? Рак лёгкого... Не волнуйся, сам понимаешь, это не заразно.

      Лань Хуань слишком хорошо помнил как умирал его шиди. Однажды они поклялись в том, что станут братьями. И в общем-то он верил, что эта клятва имела для них значение. По крайней мере до сегодняшнего дня. Не для всех... И, пожалуй, Не Хуайсан был единственным из всех, кто совершенно искренне был привязан к нему. Конечно он успел изрядно наворотить дел, но всё же... Всё же он был достоин жалости и сочувствия.

      –Мне не важно... Ты вернул шиди для меня ведь так?

      Не Хуайсан слабо улыбнулся. Конечно. Это же было очевидно. Едва только убедился в том, что родившийся ребёнок и впрямь стал сосудом для души его геге, он позаботился и о том, чтобы рядом был самый близкий и самый родной человек для его геге.

      –Для тебя. Конечно для тебя. Разве я когда-нибудь делал что-то ради себя?

      Доля правды в этом тоже была. Всё, что он делал, он делал для других: для брата, для клана, для Лань Хуаня, для своих пациенток. Он привык жить для других, не то чтобы был альтруистом до мозга костей, просто так получалось. Только письмо, то самое, которое он отправил геге он написал ради самого себя, смалодушничал и вдруг испугавшись, что тот так и не поймёт. А вместе с тем и не придёт к нему. Ведь время это то, чего ему так катастрофически не хватало.

***

      Найти левую руку Не Меньцюэ, и впрямь запечатанную в могильнике клана Не, при небольшом содействии Не Хуайсана труда не составило. Под вопросом оставалось только последнее пристанище головы бывшего главы клана Не.

      –С трудом верится, что Цзинь Гуанъяо мог бы поступить подобным образом, – с сомнением качал головой Лань Сичэнь.

      –Вот по этому я и не решился сказать тебе тогда о своих подозрениях. Ты был слишком очарован им, – устало улыбнулся Не Хуайсан.

      –Мне кажется, что "очарован" это несколько приукрашено.

      –Нет, дорогой мой геге, это самое точное определение. Очаровывать это было прям его талантом. Даже мой брат, всегда очень настороженно относившийся к людям, был в полном восторге от него. А это своего рода показатель.

      Состояние Не Хуайсана оставляло желать лучшего, но он держался, изо всех сил пытаясь сделать вид, что всё хорошо.Лань Сичэнь посмотрел на тарелку с рисом, к которому тот даже не притронулся.

      –Если ты сейчас же не поешь хоть немного то я сам накормлю тебя на правах старшего брата, – назидательным тоном сказал он.

      Вэй Усянь, до того сидевший в стороне и наблюдавший за всем происходящим, вдруг рассмеялся:

      –Простите, но это и вправду смешно. На правах старшего брата... На сколько лет ты младше его?

      Вопрос несколько смутил Лань Хуаня, но он тут же взял себя в руки.

      –И вправду, это звучит странно. Всё изменилось, ты младше Ванцзы на десяток лет, и все мы младше Не Хуайсана... Кто бы знал, что наши жизни изменятся так.

      Не Хуайсан печально улыбнулся. Он всегда знал, что однажды так и будет. Он просто не мог возродиться и прожить целую жизнь, зная, что в ней нет его геге. И пусть ему пришлось слишком долго ждать, но все эти годы он не терял из виду Лань Сичэня, всегда продолжая незримо следить за его успехами.