Наука о слепой любви

Он менял ему очередную мокрую тряпку, уже давно переставшую давать нужный сейчас холод. Он вытирал его тёплые руки, очищая от грязи. Он менял ему постель, чтобы он не лежал в грязной. Он постоянно проверял его состояние, чтобы знать, что с ним всё в порядке. «Сколько времени уже прошло? День или два? А может исчисления нужно проводить уже в неделях? Да, точно, Хром недавно приходил и говорил что-то о трёх неделях. Столько я здесь пробыл? Наверное, я уже сбился.» Пошла уже четвёртая неделя как Царство Науки одержало тяжёлую победу в битве с Империей Цукасы. Уже четвёртую неделю Асагири не приходит в себя, находясь в состоянии комы, а Сенку непрерывно ухаживает за ним. Он не отходит от его постели ни на минуту, всё наблюдает за больным, стережёт его здоровье и сон. Только вот за своим телом видимо совсем не следит. Но стал так редко спать, решая отказаться от сна ради ухода за возлюбленным. Он почти отказался от еды, выходя в столовую в редких и исключительных случаях. Он не отходил от постели, а причина была ясна как день. Он попросту боялся, что если отвлечётся от Гена хотя-бы на минуту, с ним может что-то случиться. Тот роковой случай поселил в душе учёного большую паранойю. Тогда он так же позволил себе выпустить из своего поля зрения менталиста, за что жестоко поплатился. И вот, даже теперь, после того как минул месяц, это состояние не прошло. Ишигами сам понимал, что с ним явно что-то не так, однако решил задуматься об этом потом, оставляя своё будущее воле судьбы. Состояние Асагири было стабильным. От такой большой заботы со стороны учёного он быстро шёл на поправку, что не могло не радовать всех, кто приходил навещать. По прогнозам Сенку, тело Гена уже почти восстановилось и скоро он должен прийти в сознание. Цвет кожи был здоровым, температура тоже почти спала. На теле уже не виднелось ни одного синяка или царапины, о них напоминали только многочисленные белоснежные бинты, обмотанные вокруг торса омеги, под которыми скрывались два надреза, плотно зашитых чёрными нитками. В будущем они определённо оставят два довольно больших шрама на теле. Только вот это совершенно никого не беспокоило. «Шрамы украшают мужчину» любила повторять Кохаку, дразня Ишигами, а некоторые тут же подхватывали эту задорную ниточку и позволяли себе расслабиться и на секунду забыть о всех своих проблемах, весело смеясь. А проблем было довольно много, и не самых простых. Во-первых, надо было отстроить деревню заново. Во время боя она довольно сильно пострадала. Некоторые дома оказались сожжены, некоторые требовали капитального ремонта. А ещё надо было укрепить крепость и сделать её более удобной не только для прямого использования по назначению, но и эстетичной по отношению к деревне. Этим занимался старик Касеки вместе с Хромом. Во-вторых, довольно большое количество воинов пострадало и сейчас находится в деревенском мед-пункте. Их надо вылечить. Этим занимается Рури, а помогает ей Кохаку. Ну и наконец оборона. Расслабляться было рано, ведь со стороны врага ещё могли последовать неожиданные действия, поэтому Кинро с Гинро продолжали патрулировать окрестности деревни и охранять вход. Руководил всем бывший вождь деревни Ишигами. Он настоял на временной замене нынешнего после того как увидел состояние Сенку. После небольшого совещания было решено, что пока Ген и Сенку не придут в себя и не оправятся от произошедшего, отец Рури и Кохаку возьмёт на себя командование деревней. Сам Ишигами тогда не сильно возражал. Он прекрасно понимал, что если бы продолжил собственноручное командование, точно бы сделал только хуже. Поэтому он смирился и даже немного порадовался, что на время можно будет свалить такие тяжёлые обязанности на кого-нибудь другого и снова ощутить себя простым подростком без дел, просто отдохнуть от всего пару недель. Да никто и не был против. Все понимали, что Ишигами не был рождён вождём и ему всегда было трудно засиживаться допоздна, придумывая новые чертежи, изобретения и стратегии жизни в деревне. Пусть и ненадолго, но наконец все от него отстали.

***

Это была ясная ночь. На небе не было ни одного облака, которое могло бы скрыть ослепительно белую луну, ярко освещающую чёрные небеса. Не было ни ветра, ни дождя, ничего что могло хоть немного испортить погоду этой ночью. Белые звёзды усыпали всё небо, создавая сногсшибательную картину. Прохладный свежий воздух проникал в деревенские дома, успокаивал и очищал мысли спящих людей, даруя сладкий сон. Идиллия, по другому не скажешь! Вот так, спокойно и безмятежно проходил очередной долгий день бесконечного ожидания в хижине Гена. Вот уже двадцать три дня прошло с тех самых пор, а менталист всё ещё не пришёл в сознание. Всё это время Сенку непрерывно следил за возлюбленным, не отходил от него ни на шаг, всё время следя за его состоянием и отсчитывая такие долгие часы. Вот и сейчас, эту ночь Ишигами опять проводил в компании Гена. В хижине было темно, тепло и тихо. Ни горела ни одна лампа, никто не издавал ни звука, да и ненужно это было. В данный момент никто из них двоих не мог нарушить такую откровенную тишину. Асагири всё так же лежал в тёплой постели, укрытый мягким одеялом. Руки его лежали поперёк плоского живота, сцепленные пальцами в замок. Равномерное дыхание заставляло грудную клетку ритмично вздыматься вверх и медленно опускаться в исходное положение. Волосы беспорядочно раскидались по подушке, смешивая между собой чёрно-белые пряди. А рядом с кроватью на полу, на уже давно затёкших коленях, сидел Сенку. Он уже давно не обращал внимание на своё не самое лучшее состояние, и сильное покалывание в области стоп и мышцах выше по ноге. Лишь устало опрокинул голову на край постели, не позволяя себе лечь рядом. Скрыв своё лицо одной рукой, он протягивал вторую к омеге, кончиками пальцев едва касаясь руки. Не позволяя себе заснуть, ему оставалось лишь шептать едва различимые слова, тут же растворяя их в гробовой тишине. — Уже так много времени прошло, а ты всё ещё не с нами, мой дорогой. Я так скучаю по тебе… — шепнул Ишигами громче чем всё остальное и глубже зарылся в собственную руку, тяжело всхлипывая и тут же затихая. — Я люблю тебя, Ген. Люблю больше чем всё в этом грёбаном мире. Если бы только можно было поменяться с тобой местами и прожить все несчастья за тебя. Ты мне очень дорог, прошу, просыпайся поскорее, — пальцы, до этого касающиеся руки Асагири, медленно поползли вверх по руке, оглаживая каждый сантиметр, как бы передавали тёплые чувства своего хозяина. Подняв алые глаза, Сенку всё-таки взглянул Гену в лицо. Поднявшись на коленях, он приблизился к самому лицу, оставляя расстояние между ними лишь в пару сантиметров. Губы сразу обдало воздухом, это дышал Ген. Сенку всё смотрел, рассматривал каждый миллиметр на его лице, выискивая малейшие изъяны, не в силах отвернуться. — Всем сердцем, до конца своих дней. Никогда ничто не заставит меня бросить тебя. Что бы не случилось… что бы с тобой не случилось, — он медленно сократил расстояние между ними до нуля, нежно касаясь его тёплых губ. Рука аккуратно коснулась щеки, пробираясь выше и зарываясь в волосы. Он целовал совсем не напористо, не причиняя неудобств. Лишь пробовал его на вкус, сцеловывая томные выдохи. Рука, до этого находящаяся в низу, скользнула по животу, ощущая до сих пор ещё непривычную пустоту, заставила невольно напрячься и на миг отстраниться от желанных губ. «Прости за это, прости меня. Я клянусь, больше такого не повториться. Никогда. Я сделаю тебя самым счастливым на этой планете!» Поцеловав ещё раз напоследок, Ишигами вернулся на своё уже насиженное место на полу и опять опустил голову на уже облюбовавший край кровати. Мягкость и тепло одеяла так и норовила соблазнить и без того до смерти уставшего учёного. И не в силах больше сражаться со сном, глаза альфы сами собой закрылись, даровав хозяину так давно желанный сон. Видимо организм просто не выдержал таких продолжительных мучений из-за постоянного недосыпа и недоедания. Хотя наверное даже такой кратковременный сон ему к лучшему. За этот месяц он так изматывал себя, что всем казалось, что ещё чуть-чуть и самому Сенку понадобиться медицинская помощь. Благо до такого не дошло, скажем спасибо заботливым друзьям, которые иногда даже силой отпихивали вредного учёного от злополучной кровати. Благодаря непрерывной заботе и постоянному лечению Асагири уже шёл на поправку. Все раны затянулись, швы зарастали хорошо, осложнений не было. И Сенку уже предсказывал его пробуждение в ближайшие дни. Каждый в деревне был очень рад такой хорошей новости, ведь все очень переживали за своего близкого друга. В конце концов он тоже внёс большой вклад в победу в войне и на процветание деревни вообще. И вот, этим солнечным утром, когда солнце едва успело оторваться от земли, Кохаку как всегда несла небольшой поднос с несколькими тарелками и чашкой в хижину для Сенку. Кохаку всё время мельком присматривала за этой парочкой, ведь очень волновалась за Гена и переживала за состояние Ишигами, поэтому она часто приносила им завтраки и ужины прямо в дом. Вот и сейчас она решила не изменять своим принципам и принесла целый набор блюд. — Доброе утро, Сенку. Это я, я принесла тебе завтрак. Здесь есть мясо и хлеб, так что голодным не останешься, — маленько хихикнув, девушка тихо зашла в комнату, предварительно постучавшись. Как оказалось, сам Сенку ещё спал и не услышал её, поэтому блондинка решила не будить учёного и просто поставила поднос на столик под окном. Перед уходом глаза невольно метнули свой взор на кровать, заглядевшись на спящих. Но Кохаку быстро пришла в себя и, немного помотав головой, выбежала прочь, прикрывая еле заметный румянец. «Уж слишком эти двое хорошо смотрятся. Даже не верилось, что возможно найти пару прекраснее чем эти два дурака. " Только вот силу она немного не рассчитала, поэтому дверь с грохотом отворилась, едва не слетев с петель, и так же громко хлопнула по дверному проёму. Оглушающий грохот мигом заставил резко дёрнуться и подорваться до этого сладко спящего Ишигами с отлёженного места. Кое-как разлепив глаза, Сенку ошарашено осматривал хижину на предмет как минимум снесённой крыши. Однако так и не нашёл источник шума, зато нашёл вкусный завтрак под боком. «Не знаю что только что произошло, но если всё цело и у меня есть еда, то я не против. Хах, хотя я предполагаю, кто мог здесь побывать.» Он грузно поднялся с колен и попытался размяться. Правда данное занятие потребовало намного больше усилий чем предполагалось ранее. Тело настолько затекло, что ни одна косточка не двигалась без характерного хруста, заставляющего протяжно выдыхать. — Ох, чувствую себя лет на сорок пять старше, — жалобно протянул Сенку, не удержавшись при этом на ногах и комично полетев обратно на пол. — Господи! Чтоб я ещё хоть раз заснул так, да никогда в жизни! Надо будет взять мазь в мед-пункте. — Ха-ха, осторожней, Сенку-чан… Сенку так и остался сидеть на полу, застыв на том же самом месте, где он ещё секунду назад болезненно потирал поясницу, которая почему-то уже и не чувствовалась так сильно, как ещё секунду назад. Только глаза с каждой секундой становились всё больше и больше. Он прожигал деревянный пол взглядом не в силах поднять его даже на сантиметр выше, как и поверить в то, что он только услышал. Изо рта не мог выйти даже самый скупой звук, зато в мыслях кто-то не переставая кричал. Так и повисла в помещении тишина, с каждой секундой давящая на плечи Ишигами с большей силой. — Ну что же ты замолчал, любовь моя, Сенку-чан. Это не сон и не галлюцинация если ты подумал об этом. Повернись, посмотри уже наконец на меня, — и вот опять. Тихий и хриплый голос вновь развеял душащую уже столько дней тишину. И на этот раз он резко развернул голову практически на сто восемьдесят градусов в сторону и словно сова уставился на Гена, что сейчас так беззаботно повернул голову к нему и смотрит прямо в глаза. — Ген ты… о боги, — он не мог подобрать правильные слова, лишь случайные обрывки каких-то фраз то и дело срывались с губ. Учёный медленно поднялся на ноги, всё ещё не веря всему происходящему, и на ватных ногах подошёл вплотную к кровати. — Как Когда Почему Что… угх. — Ну ты меня уже пугаешь немного. Кха, кха… Это я, вот, живой и почти здоровый, — немного непослушная после долгого бездействия рука коснулась чужой, пытаясь обхватить запястье, чтобы удержаться. Это касание сразу заставило Ишигами вздрогнуть и перевести взгляд на своё запястье. — Ну чтож такое то… Сен-мм~… — договорить ему не дали. Лишь заткнули чужими губами. Покусанные от долгих нервов Сенку и сухие от обезвоживания Гена. Альфа целовал жадно, властно, будто хотел съесть. Даже немного грубо сминал, кусал, заставляя ничего не ожидавшего Асагири удивлённо вздыхать и упираться дрожащими руками прямо в крепкую грудь напротив. А нетерпеливый язык уже яро пытался проникнуть в зажимающийся рот. — Ха, Сенку-чан, прошу, притормози, я больше не буду так шутить… — умоляюще прохрипел Ген, сумев на секунду оторваться от жадных губ своего парня. Но Сенку не собирался его отпускать так просто. Воспользовавшись случаем, он удачно проскользнул в неподдающийся рот. Ответом на такой выпад стал лишь жалобный стон и прекращение попыток выбраться из тесных объятий. Асагири пришлось позволить овладеть своим телом на это время. И уже спустя несколько минут он активно поддавался всем телом на встречу и отвечал на подаренный ему поцелуй. Сенку в ответ довольно ухмылялся в поцелуй, радуясь ответу на свои чувства. Столько времени ждал этого прекрасного взгляда серых глаз, что снова может дарить ему свой свет. Столько времени он ждал этих мягких и немного робких прекосновений по всему телу. Тёплые пальцы бродили по всему телу, не в силах остановиться. Сознание притупилось, в нос ударил уже родной запах любимых фиалок. С пробуждением Гена его запах становился всё сильнее, наконец приводя тело в норму после долгого сна. Ответ за Ишигами не задержался и он выпустил немного своих феромонов в ответ. Совсем чуть-чуть, чтобы не навредить своей напористостю. Радость радостью, а Асагири только проснулся, было довольно опасно. Феромоны смешивались, растекались шлейфом по комнате, заплывая в каждый уголок. Было хорошо, хотелось целовать снова и снова и ни за что не отпускать эти руки. Сенку медленно провёл ладонями вниз, забираясь под одеяло, а затем и под множественные слои одежды. Этот фиалковый аромат очень дурманил голову, заставляя оставлять где-то позади здравый смысл. Однако самому обладателю сего дурмана всё меньше и меньше нравилось то, к чему могут привести такие недвусмысленные прикосновения. Поэтому когда юркие пальцы учёного начали касаться его эрогенных зон, Ген стал упираться, вырываясь из цепких объятий. — Мха-а… Сенку-чан, пожалуйста остановись… нгх! Сейчас не время и не место! Аах… а если кто-нибудь зайдёт… Сенку! — наконец отпихнув от себя назойливого альфу, Асагири громко закашлял, пытаясь превести дыхание в норму. В горле противно першило. — Прости. Я не знаю что на меня нашло. Вот, выпей чай. Он уже остыл, поэтому не должен быть горячим, — Сенку быстро смахнул чашку с чаем с подноса с завтраком, который изначально предназначался ему самому, и протянул её Гену, помогая при этом сесть на кровати. — Спасибо, — кое как прохрипел Асагири и принял чай, тут же опустошая кружку полностью. Горло просто раздирало от обезвоживания, пить хотелось нереально. Передавая кружку обратно, Ген наконец смог расслабиться и забыть о самом неприятном сейчас чувстве. — Как давно ты очнулся?! Сколько времени ты притворялся спящим?! — недоумевал Сенку, с трудом сдерживая эмоции. И как только он смог пропустить такой важный момент? Неужели он и правда не заметил как он очнулся? — На самом деле я почти не притворялся. Стоило мне открыть глаза и осмотреться, как я тут же наткнулся на тебя, пытающегося встать с пола, а потом так смешно падающего обратно. Ха-ха-ха, Сенку-чан, ты был похож на многолетнего старика! Видел бы ты себя! — менталист разразился громким смехом, не в силах больше сдерживаться. «А вот и тот самый его смех» тут же пронеслось в голове у альфы, и небольшая улыбка вновь показалась на свет. А Ген тем временем продолжал наслаждаться беззаботным смехом. Он правда пытался остановиться, глядя на укоризненный взгляд Ишигами, который молил о пощаде, поэтому попытался прикрыть лицо руками. Под разливающийся звонкий смех он медленно скользил руками вверх. И тут Асагири вдруг стало совсем не до смеха. Руки мимолётом проходили по телу вверх, случайно ощупывая всё к чему прикоснётся, однако резко остановились в области живота. «Его нет… плоский. Он плоский!» Секундное удивление и шок постепенно перерастали в судорожные метания. — Сенку-чан! Почему?! Где он? Где мой ребёнок! — дыхание сбивалось, неосведомлённость не давала покоя. Он не понимал, что произошло, ведь ещё до потери сознания малыш был с ним. Как такое могло случиться? С ним же всё в порядке? — Прошу, успокойся, Ген. Я сейчас всё объясню, только дыши глубже, — Сенку совсем забыл, что тот ещё не знает об их трауре. И он очень хотел оттянуть этот разговор, ведь сразу после пробуждения Ген ещё не окреп и преподносить такую страшную новость сейчас может быть довольно опасно для физического и ментального здоровья Асагири. Но делать было уже нечего. Он уже всё заметил и судорожно хватается за плечи истинного в попытке узнать правду. Несмотря на все уговоры вернуться в постель, омега оставался на ногах. Выбежав из постели и даже не обратив внимание на все вызванные этим неудобства, он прижимал Сенку к стене и силой пытался заставить учёного говорить. — Послушай Ген! — пришлось повысить голос, однако это сработало и неугомонный менталист наконец замолчал, — Я всё объясню, но только не волнуйся. Слышишь? — Ага, — в нетерпении отвечал Ген. В воздухе повисла нагнетающая тишина. — Раны, которые нанёс тебе Хьёга оказались очень серьёзными, — решил начать из далека Ишигами. — И самый сильный удар пришёлся прямо в живот… — Нет… это же не то о чём я… — догадывался Асагири. Однако в упор не хотел в это верить. — Он пырнул тебя прямо туда, — он коснулся его живота холодными от тревоги пальцами. — Нет! Нет, не может быть! — истерил Ген, отпрянув назад. — Ребёнок умер, Ген… Мне пришлось сделать операцию и извлечь его мёртвое тело…