Наука о слепой любви

***

Слившиеся в страстном поцелуе, два влюблённых человека спешно пробрались вглубь хижины, на ходу скидывая верхнюю одежду после очередной экспедиции. Пересчитывая спиной все стены, Ген крепко хватался за Сенку, отвечая на поцелуй. Тот в ответ сильнее прижимал омегу к себе, обнимая одной рукой за талию, другой же водя по затылку. Машинально найдя ногами основание кровати, пара поспешила переместиться на мягкую горизонтальную поверхность, не разрывая при этом поцелуя. Оба были уже достаточно разгорячены. Послышались первые неуверенные, тихие постанывания со стороны Асагири. — Сенку-чан, мгх.! Тебе точно не надо уходить работать? Ха-а… Мне кажется, что сейчас не самой подходящее время для., Ой! — тёплые руки мягко упёрлись в крепкую грудь напротив, пытаясь скорее обратить на себя внимание, чем оттолкнуть. Помутневший от нахлынувших эмоций взгляд рассеивал внимание, только увеличивая чувствительность тела. Мягкие и нежные поцелуи Ишигами, будто не чувствуя и не слыша ничего ничего вокруг, атаковали Гена со всех сторон, прилетая всюду, где кожа осталась не покрытой многочисленными слоями тканей, беспорядочно смявшихся на разворошенной постели. Шею то и дело опаляло его горячее дыхание, которое никак не давало собраться с мыслями и, тем более, нормально говорить. — Нет, у нас ещё есть как минимум сорок минут. Работать я всегда начинаю в девять — тридцать утра… А до этого нам мешать никто не собирается. Все заняты своими делами. Когда мы закончим, я просто пойду работать, а ты, если очень устанешь, останься здесь. Я предупрежу кого-нибудь, чтобы он последил за тобой, если ты хочешь, — ответил Сенку, почти через каждое слово прерываясь на поцелуи в процессе рассказа. Его дыхание так же было сбито, слышалось тяжёлые выдохи. — Всё хорошо, я побуду один… всё-таки много времени уже прошло с того дня. Я уже в порядке, не волнуйся… — изящные пальцы юрко забрались в немного жёсткие пряди, пропуская между светло-зелёные волосы. Оттягивая назад непослушные пряди, омега заставил их владельца задрать голову наверх и, приоткрыв рот, тяжело вздыхать. Асагири открылся весьма заводящий вид на возлюбленного. Такая открытая и нетронутая шея, по которой в нетерпении гулял кадык, перемещаясь то вверх, то вниз, безусловно заводила. По подбородку сходила тонкая ниточка слюны, не впитавшаяся в кожу после их поцелуя. Голодный пристальный взгляд рубиновых глаз, обращённый прямо на него. Сощурив глаза в хитром выражении и негромко хмыкнув, омега потянулся вперёд, проводя языком вдоль пульсирующей вены. Сверху послышался нетерпеливый громкий выдох. Сочтя это за точку старта, Ген решил зайти дальше. Оттянув волосы ещё сильнее, заставляя альфу болезненно выдохнуть, он аккуратно, но напористо прильнул к шее зубами, оставляя где-то сбоку красный след от укуса и тут же зализывая его, словно извиняясь за причинённые неудобства. Повторяя свои действия раз за разом, он превращал бледную кожу в художественное полотно, которому он не пожалел краски. Кровавые цветы засосами расцветали на коже, разбавляясь круглыми укусами. Ген отмечал Ишигами от всей души, не жалея ни силы, ни напора. Пытался показать, что этот альфа уже занят. А Сенку был и не против, даже наоборот. Подставляясь острым клыкам, он томно вздыхал, когда чувствовал каждый новый след на себе. Ему было очень приятно осознавать, что его Ген наконец-то чувствует себя хорошо. Что никакая болезнь или психологический барьер не могут помешать им сейчас. Они наконец-то могут позволить себе отдаться своим истинным чувствам. Проведя рукой по чёрно-белой макушке, Сенку легко приобнял его. «Спасибо! Спасибо за то что ты сейчас со мной настоящий! Такой открытый, горячий, настоящий… мой!» Закончив наконец отмечать своего парня, Асагири откинулся обратно на подушку, оценивая проделанную работу. Получившаяся картина явно пришлась ему по вкусу. Усыпанная засосами и укусами шея, ключицы и плечи. — Хе-хе, мои следы так тебе идут, Сенку-чан… надо почаще тебе их ставить, — хитро улыбнулся парень. Яркий кровавые следы и правда очень контрастировал с цветом кожи, чуть ли не светясь на ней. — Меньше разговоров, менталист. Теперь моя очередь, — Ишигами резко выхватил руку из своих волос и, подхватив заодно вторую, задёрнул их вверх к изголовью кровати, не отпуская и лишая свободы действий. Совершенно не ожидавший такого резкого напора, Ген не успел вырваться из крепкой хватки, однако сразу сдаваясь, позволил полностью завладеть собой. Вырываться из таких объятий даже ни капельки и не хотелось. А Сенку успел воспользоваться мимолётным замешательством, чтобы поудобнее расположиться сверху менталиста и затянуть в ещё один горячий и страстный поцелуй. Омега тут же ответил на поцелуй, прижимаясь всем телом к телу альфы, тихо стонал от нахлынувшей его волны безумного удовольствия, от близости с родным человеком. Лёгкие стоны в губы безусловно очень заводили их обоих, делая поцелуй ещё более влажным. Мягко раскрыв рот Асагири языком, Сенку поддался вперёд, вжимая чужую голову в подушку. Языки сплелись, танцуя в бешено-страстном танце, не давали друг-другу покоя. Такое доминирование Сенку Асагири очень даже нравилось, вопреки его собственным ожиданиям. Хотя это стало понятно с самого начала, любимый человек никак не может быть противен ему даже после многочисленных физических и эмоциональных травм, связанных с альфами, в прошлом. Сейчас ему было невероятно приятно внимание, которое ему уделял его возлюбленный. Вдруг хватка на руке немного ослабла. Нехотя оторвавшись от поцелуя, омега поднял взгляд вверх, замечая, что его руки держит только одна рука. Из-под удерживающих его пальцев на запястьях Гена проглядывались красные следы отпечатков, которые потом обязательно превратятся в синяки. Однако сейчас это никого совсем не волновало. Вторая рука Ишигами плавно опустилась вниз, принимаясь снимать чужую одежду, так сильно мешающую сейчас. И вскоре, недавно подаренное, новое фиолетовое хаори стремительно полетело куда-то в сторону. Сразу за ним и остальная одежда раз за разом покидала стройное тело, оставляя хозяина почти обнажённым. Когда на Гене остались только трусы, тому сразу захотелось прикрыться, спрятать свою наготу от этих ярчайших глаз напротив. Так он и поступил, закрывая руками себя и не давая возможности его рассмотреть. Даже несмотря на то, что видел сейчас его только возлюбленный, так раздеваться ему было совсем не по себе. Сразу появлялось неприятное чувство незащищённости, чрезмерной открытости. К тому же его тело было далеко не идеальным. Он совсем не входил в одну категорию с теми самыми красивыми парнями его возраста, которые имели блестящую репутацию и притягательную внешность. С теми, у кого есть твёрдые мышцы или округлые формы. С теми, кто не боялся, что их изъяны станут всеобщим посмешищем просто потому, что у них нет этих изъянов. Я у него целых два немаленьких и неровных шрама, неестественно «украшающих» живот, немного выпирающие кости, бледная, почти белая, кожа и тонкие конечности. Всё это он и прятал под десятками кофт, рубашек, штанов и курток, чтобы казаться нормальным, и ни Сенку, ни тем более кого-то другого не отталкивал его «уродливый» по его мнению внешний вид. А сейчас он вот так лежит, совсем на виду, перед важнейшим человеком в его жизни. «А вдруг он не захочет меня?..» Непрошеные и совсем невесёлые мысли сразу посетили голову. Во взгляде мелькнуло волнение и даже страх. — Эм… Сенку-чан. Прости, но… — он не успел даже закончить мысль, как понял, что его совсем не слушают. Асагири взглянул своему альфе в глаза и захотел было попросить хоть что-то из своей одежды обратно, как увидел нечто совершенно невероятное. Ишигами смотрел на него… смотрел такими глазами, какими не смотрел никто раньше. Его взгляд был полон восхищения, алые глаза горели страстным пламенем. Он желал его, хотел всем сердцем и душой. Это было прекрасно видно. У Асагири даже дар речи пропал. Всего на миг их взгляды встретились, но и этого с избытком хватило, чтобы Ишигами смог без слов успокоить волнение Гена и без единого слова показать ему, что он действительно прекраснее всех, кого альфа встречал раньше. — Ты что-то хотел сказать, ха? — улыбнулся Сенку и, не дожидаясь ответа, опустился ниже, поцеловав выпирающие ключицы. Длинные руки медленно прошлись по мягкому животу и специально особенно чувственно коснулись неровных шрамов, останавливаясь на груди. — Ты прекрасен, любовь моя… я люблю тебя, — прошептал он и зажал чувствительный сосок между своих пальцев. Из Гена вырвался томный стон, внезапно заглушивший сладкие речи Сенку. — А-ах! Сенку, стой! Я чувствую себя странно… — взмолился омега. Доселе неизвестное чувство, сейчас охватило всё его тело. Ноги сжимались и сладко метались по постели, задевая и учёного, нависающего над ним. Руки сжались в кулаки, тут же вырвались из захвата и вцепились в голые плечи. Стон за стоном. Каждый раз, когда мягкий язык проходился по чувствительному месту, а пальцы блуждали по телу, оглаживая всё, до чего могли дотянуться, изо рта вырывалась сладкая песня, наполняющая своими звуками помещение. Свежий фиалковый феромон, еле сдерживаемый до сих под, вырвался наружу, оставляя теперь приятный возбуждающий шлейф, и смешивался со свежим мятным запахом и дополнял собой яркость ощущений. — О Боже! М-м, Сенку, пожалуйста.! А-АХ! — терпеть было уже невозможно. Ишигами словно нарочно трогал везде, только не притрагивался к самому сладкому месту, где прикосновения требовались сильнее всего. Его член уже давно стоял и требовал разрядки. Не в силах больше контролировать себя, он пускал всё больше сладкой смазки, стекающей по телу, впитывающейся в уже не годную тряпицу, зовущуюся нижним бельём, и пачкающей белую простынь под ним. — Так хорошо? И о чём же ты просишь, дорогой? — словно не замечая сладких мучений Гена, Ишигами как ни в чём не бывало задал провокационный вопрос, нагло ухмыльнувшись. Всё таки он не упустил шанс немного помучить бедную омегу, хотя от него он ушёл недалеко. Дурманящий феромон и такой развратный вид Асагири невероятно возбуждал и самого учёного. Он и сам уже не мог терпеть. К паху поступала кровь. Стоящий член так же как и Гену причинял дискомфорт. — Прошу… дай мне… больше… ха-а-а. Сенку-чан, войди… — уже словно в бреду молил в ответ он. Мимолётно проведя ладонями по щекам любимого, он сразу потянулся ими вниз, обхватывая Ишигами через одежду и медленно проводя рукой сначала вниз, а потом обратно, тем самым вырвав из Сенку протяжный удовлетворительный стон. Для альфы всё это стало той самой точкой старта. На миг отстранившись, он молниеносно снял с себя всю мешающуюся одежду и потянулся за трусами Асагири, отбросив всё это куда-то в угол комнаты. Оставшись полностью голыми, учёный прильнул обратно к омеге и аккуратно перевернул Гена на живот, ставя на колени прямо перед собой. — Я подготовлю тебя… так будет не больно… — быстро шепнул Сенку на ушко, мягко поцеловав в мочку. В ответ Асагири только томно промычал, зарываясь лицом в подушку и скомкано промычав согласие. Подставив пальцы к сжимающейся дырочке, Сенку прикоснулся, оценивая влажность. Ощутив горячие пальцы, Ген сразу поддался назад, инстинктивно сжимаясь. Он хотел скорее ощутить Сенку в себе, почувствовать тепло его пальцев, размер члена. А альфа долго ждать и не стал. Естественной смазки вполне хватало для безболезненного проникновения, поэтому он смог запустить один палец сразу до конца. Прислушиваясь к просящим стонам, он начал двигать пальцем из стороны в сторону, постепенно запуская второй и третий пальцы и успешно растягивая узкую дырочку. Хоть опыта у него было мало, он всё равно хорошо управлял процессом, применяя разные техники и стараясь быстрее найти простату, чтобы доставить истинному максимум возможного удовольствия. Спустя некоторое время, когда внутри свободно помещалось уже четыре пальца, Сенку понял, что Ген уже готов, поэтому поспешил вытащить пыльцы и проверить его: — Я закончил, ты как? — спросил было Ишигами, однако взглянув на менталиста всё понял уже без слов. Его лицо было красным, словно закатное солнце. Глаза еле открыты и веки слабо подрагивали. Из раскрытых губ тянулась тонкая ниточка слюны, ведущая на кровать и оставляющая там небольшую лужицу. Руки судорожно впились в ткань подушки и слабо дрожали. С виду казалось, что ещё чуть-чуть, и он потеряет сознание. Однако истекающий смазкой член говорил о том, что ему совсем не плохо, а наоборот, очень даже приятно. — Сенку пожалуйста… я больше не могу… — еле прошептал он, ощущая как сильно дрожат колени. Он невероятно сильно хотел продолжения, хотел член Ишигами в себе. И Сенку не стал его больше мучить. Резко переворачивая Асагири обратно на спину, тем самым немного приводя его в чувства, он поднял его стройные ноги и уместил их на своих плечах. Прильнув к Гену и вновь обхватив своими руками его запястья, он резко вошёл на всю длину, выбивая из чужих лёгких весь воздух и вместе с ним судорожный вскрик. Послышался и первый шлепок о кожу. Непрошеные слёзы удовольствия невольно покатились из серых глаз. — А-АХ! Сенку-чан, пожалуйста…! Передохнуть! — сжав ноги, покоящиеся на плечах, вскрикнул он, прося дать ему немного привыкнуть к совершенно новым ощущениям. Ишигами сразу послушался и, замерев, перестал двигаться. Всё таки и ему самому надо было прислушаться к собственным ощущениям. Хорошо разработанные стеночки мягко обволакивали возбуждённый орган, периодически сжимаясь в ритмичных фрикциях. Поначалу Ген почувствовал довольно ощутимый дискомфорт. Всё таки член очень хорошо ощущался в нём. Прикрыв глаза, он стал ждать, постепенно пытаясь двинуться, дабы понять степень своей готовности. Делая круговые движения тазом, он постепенно привыкал к ощущению наполненности. Из-за таких действий, он смог довольно быстро справиться с этим болезненным чувством, сопроводящим его в начале. В знак готовности Асагири использовал ноги, чтобы притянуть альфу к себе и насадиться ещё глубже. — Как ты? Уже готов? — прошептал Сенку, не сумев сдержать стона и неожиданно ощутив этот толчок. Волна неожиданной эйфории прошлась по телу, вызывая мурашки. — Как никогда, мой дорогой Сенку-чан. Пожалуйста, двигайся, — отозвался менталист в ответ. И толчки один за другим вновь запустили свой ход. Учёный плавно двигался внутри, стараясь не поранить Гена на самом старте. Наконец выпустив чужие руки из захвата, Сенку выпрямился, не переставая двигаться, но теперь уже оценивая открывающийся вид. Асагири словно находился в полном беспорядке. На скомканной простыне раскинулись изящные руки, сжимающие съехавшую подушку. Пряди волос прилипали ко взмокшему лбу, струясь от самых корней к белым тканям. Грудная клетка то и дело вздымалась, судорожно поглощая кислород. Твёрдый член опустился на живот, размазывая по нему прозрачную смазку. Покрасневший вход жадно поглощал в себя член, непрерывно выпуская всё больше смазки, которая стекала по органу и попадала буквально всюду. По члену стекала на кровать, прилипала к лобку альфы, размазывалась по бёдрам. Такие желанные стоны исходили из его уст. С каждым толчком Ишигами выбивал из омеги похотливые стоны. Удовольствие, счастье, наслаждение, блаженство, возбуждение, очарованность своим партнёром, эйфория, доверие, восхищение. Постепенно увеличивая темп, Ишигами все грубее вбивался в тёплое нутро, выбивая из Гена всё более громкие крики. Обоим темп был удобен. Держась друг за друга, никто больше не стал сдерживать в себе неприличных звуков. — Ха-а… менталист… я долго не продержусь, — задушено выпалил учёный, чувствуя, что приближается к сокрушительному оргазму. — АХ-А-АХ! Боже! Прошу, кончай, Сенку-чан! Я не могу больше держаться! — кричал омега, не в силах больше контролировать себя. Находясь буквально на волоске от совместного оргазма, пара возможно даже не подозревала насколько громкой может сейчас быть. Такими-то криками они наверняка кого-нибудь, да разбудили. Только сейчас их это совершенно не заботило. Финальный всплеск эйфории уже стучался за порогом и просил свободы. Толчки уже сбились со своего темпа и теперь уже альфа неистово вколачивался в омегу, втрахивая того в кровать. Пришедший оргазм накрыл с головой обоих. Учёный едва успел вытащить член и, захватив его рукой, бурно излился на живот Асагири, смешивая свою сперму с его. Тела неистово трясло. Не сумев более держаться в вертикальном положении, Ишигами завалился, падая прямо на грудь Гену. Тот, даже будучи опьянённый посторгазменной негой, смог найти в себе силы, чтобы заключить любимого в крепкие объятья. Кисти рук уже привычно зарылись в зелёные волосы, на этот раз просто поглаживая эту невероятно умную голову. Устало прикрыв глаза, Ген смог прохрипеть уже навсегда вошедшие в свой лексикон слова: — Я тебя так люблю. Ты мой герой… — Ты даже не представляешь, насколько это взаимно, мой менталист…