Тоже мне, причуда на мою голову...

Пасмурно: небо затянуто огромными, вьющимися клуба́ми грозных туч, нагоняющих уныние и хандру; крупные капли дождя, словно пули, стали дробить сухой асфальт, мгновенно разбиваясь о него. Ливень. Стена из воды. Для вечно недовольного Кацуки плохая погода (а в этом случае, скорее, отвратительная) — отличный повод побеситься и поворчать. Парень слушал музыку в наушниках почти на максимум, поэтому не замечал вокруг себя абсолютно ничего: ни приглушенного дневного света от растянувшихся туч, ни уж, тем более, громыхания капель о землю. Каччан решил выйти на пробежку. Под музыку самое то. Но только он открыл дверь, как тут же грязно и громко выругался, перепугавшись от стоя́щего на пороге, всего дрожащего зеленоволосого ботаника. Только сейчас ливень был замечен блондином. Но его раздражение всё было направлено, конечно же, в сторону Мидории. — К-К-Кач-чан? — зуб на зуб не попадал у бедолаги. — Чё ты здесь забыл, Деку?! — голос Бакуго ничем не хуже рёва разъярённого льва. — П-Понимаешь, я ш-шёл с маг-г-газина, и нач-чался дождь, а этот-т дом б-б-б-бы… — Заткнись, я ничерта тебя не понимаю! — вымученно вздыхает Бакуго, потирая переносицу, — Зайди и скажи нормально. Грёбаный дождь… Чё вылупился? Иди давай, — Кацуки схватил Мидорию за шкварник и силой «впихнул» в дом, с грохотом закрыв дверь. Наушники были откинуты, Изуку мок в коридоре, а Каччан дымился от гнева, ничерта не понимая происходящего. — Ты мне и лужу сейчас сделаешь?! Вали в ванну! Я принесу шмотьё. — А, л-ладно, спасибо Ка… — Не слышу, чё ты там бубнишь! — бросил напоследок Бакуго, удаляясь в даль дома. Мидория похлюпал до ванной комнаты. Закрыл дверь и резко выдохнул. Пока переодевался, попутно осматривал то место, где находится. У Каччана свой дом? А как же общага? Хотя, он в последнее время там не появляется. Размышления прервал настойчивый стук в дверь. Казалось, сейчас образуется дыра, из которой будет выглядывать кулак Бакуго. — Эй, ботаник, шмотки возьми. Взял, что под руку попалось, если что-то не нравится — ходи голым, но ты здесь останешься до тех пор, пока не объяснишь, чё ты делал под моей дверью. Тишина. — Усёк? Ты там не сдох?! Какого черта молчишь?! — А, ы, я сейчас открою. В проёме показалась мускулистая рука Кацуки, только что державшая, но в следующую секунду бросившая одежду чётко в грудь Мидории. — Спасибо, Каччан. — Иди в задницу. Изуку стал поспешно натягивать на себя вещи, как только нервный друг удалился. Это что, трусы?! Он дал мне свои трусы?!— пронеслись троекратным эхом слова в голове у Мидории, — Хотя, признаться честно, они мне нужны, я ведь до нитки промок. Образ был почти завершён, все вещи были черного цвета: нижнее бельё, шорты чуть выше колена, короткие носки и, наконец, футболка, которая оказалась на размер больше, чем у Деку, поэтому она свисала с его хлипенького те́льца. Надев футболку, в нос сразу врезался парфюм Бакуго. Приятное покалывание в носу будоражило, и парень, стиснув край футболки в руках, стал вдыхать запах снова и снова. Тем временем, пока Изуку переодевался, Бакуго валялся на диване, сверля взглядом стену и протаптывая ногой пол. Придурок Деку… На кой чёрт я его вообще впустил? Постоял бы на улице, не сдох бы. Вот идиот… На пару секунд Каччан представил изящное, слегка худощавое, белокурое тело Деку, на которое ткань ложится, точно перо на подушку. Тонкие щиколотки, острые и́кры, глубокие коленные ямочки, подтянутые бёдра, упругие ягодицы… Кацуки резко поднялся с дивана, ловя себя на похотливых мыслях, что он воображает себе голого Деку. Глаз тут же судорожно задёргался. Я что, из этих, что-ли? Деку, гад, как ты залез в мою голову! — Эй, ботаник! Выходи уже, я не намерен ждать тебя! Деку подпрыгнул и неловко замахал руками, будто он — нашкодивший школьник, хотя Кацуки ничего и не видел. — И-иду! Придя на голос Каччана, парень стал разглядывать, судя по всему, гостиную, а Каччан — разглядывать его. Изуку, заметив на себе оценивающий взгляд, невольно обхватил свою руку за локоть и опустил глаза в пол. Бакуго, в свою очередь обнаружив смущение зеленоволосого, ухмыльнулся. — Сядь уже, не мозоль глаза. — Да. — Объясняй, Деку. Что. Ты. Здесь. Забыл? — Я шел с магазина, резко начался дождь, и я промок. Честно говорю, увидел первый попавшийся дом и забежал под его крышу. Но клянусь, не знал, что он твой. — Да ну? — А почему ты не живёшь в общежитии? — Не твоего ума дело! Я здесь вопросы задаю. Мидория понурил голову, упираясь руками в колени. Кацуки искоса посмотрел на него, и непонятно какого хрена, но ему захотелось разрядить обстановку. — Каччан, спасибо тебе, за то, что пустил и дал вещи, — но кажется, его опередили. — Только не распускай сопли, дождь кончится — скатертью дорога. От этих слов Мидории стало как-то грустно. Интересно, почему? Кацуки ведь всегда таким был, не меняется год за годом. Но что стало с тобой, Мидория? Ты по-другому это теперь воспринимаешь? Вдруг за окном послышался раскат грома, сверкнула молния. Изуку пару раз чертыхнулся и нервно прикусил свой палец. Эти действия не укрылись от внимания Бакуго. — Что, ботаник, обделался? — дикая насмешка красовалась на лице блондина. — Н-нет, всё нормально, просто неожиданно, — дрожь в голосе с потрохами выдавала парня, а это ещё больше раззадорило подрывника. Конопатый решил посмотреть прогноз погоды, стараясь переключить внимание с грозы на телефон. Но уже пожалел, что сделал это: ливень будет идти до самого утра, без остановки… Изуку со скрипом повернул голову к Бакуго, и тот, увидев скорченную рожу, сам скривился. — Чё тебя так перекосило? — Да так… — истеричный смешок и попытка убрать телефон в карман не обвенчались успехом, и рука Кацуки быстро остановила руку Деку на пол пути к карману шорт. — Дай сюда. — З-Зачем? — Сожрать, блин, хочу, зачем?! Отдай сказал! — Эй! — Изу, оставь свои возмущения при себе, телефон уже в ладонях Бакуго. Разблокированный экран демонстрировал во всех красках прогноз погоды на сегодняшний оставшийся день, что явно не обрадовало блондина. Больно уж свирепая рожа у него вышла. — Это что? — о-о, это то, что называют «пророкотал». — А, э, п-прогноз погоды, что ещё? — затараторил Деку, нервно теребя кончики волос. — Ты хочешь сказать, что не свалишь отсюда до завтра?! — Каччан, успокойся… — Я ж тебя убью… Все последующие действия происходили молниеносно (запасайтесь попкорном): телефон безжалостно отброшен на подушки (спасибо, не в стену), Деку стартанул в глубь дома, ища, сломя голову, укрытие от надвигавшейся атаки Каччана, а тот легко маневрировал, ведь он идеально знал каждый угол своей «берлоги». Наконец — тупик, пришел твой час, Мидория. Он забился в угол непонятной комнаты, хотя, судя по бардаку, завешанным шторам и кучей коробок от пиццы — она принадлежала Каччану, который, тем временем, медленно, крадучись подходил к Изуку. — С-Стой! — Ты меня так бесишь, — Бакуго схватил Деку за ворот футболки, поднимая того с пола. Их лица были близко друг другу, настолько близко, что это снова дало почву грязным воображениям Кацуки, и тот отпустил Мидорию, не желая осквернять собственный разум, — Слушай сюда, ботаник: ты спишь на полу в гостиной, а я — на диване. Почему в одной комнате? Чтобы ты ничего не спёр! С первыми петухами выметаешься отсюда, ты понял? Как же эпично и в нужный момент громыхнул гром и сверкнула молния. Деку, пора менять штаны. Снова. — П-Понял. — Чтоб ты сдох… Остаток дня прошёл спокойнее: ребята кое-как поели, в тишине, да, потом просто втыкали в телефоны, не находя общих тем для разговора. Не находя повода для разговора. Оба избегали этого: Деку — чтобы лишний раз не получить по шапке, Каччан — чтобы просто не портить себе настроение ещё больше. Хотя, казалось бы, куда ж больше? Вечерело, а дождь не унимался. За окном продолжал потрескивать гром. — Слушай сюда, — Бакуго ушёл в какую-то комнату, а вернулся уже с постельным комплектом и матрасом, — ложишься спать, и чтобы я тебя не слышал, ясно? Мидория кивнул. — Ни шороха, ни храпа, ни сопения, ясно? Мидория кивнул повторно. — Какой послушный. После этой фразы щёки Изуку вспыхнули, и чтобы этого не увидел Каччан, он отвернулся, раскладывая всё по матрасу, а затем лёг. Хозяин дома уже устроился на диване, листая ленту мессенджера. Погодка не шептала, и снова послышался смачный раскат грома. На этот раз, Деку шумно втянул воздух и подпрыгнул, оглядываясь на окно. — Я кажется сказал ни звука, Деку… ~ этот тон ещё больше ужасал, будто скрежет по дереву острыми когтями; Кацуки посмотрел на Мидорию: он лежал спиной к дивану. Бакуго посветил экраном телефона в его сторону, отчего зеленоволосый дрогнул. Как же страшно, и стыдно, — думал про себя бедолага. Но подрывник, почему-то, напрягся. Неужели этот утырок так сильно боится грозы? В памяти сразу всплыл момент, когда Изуку бросился на помощь Бакуго, которого поглотил монстр. Откуда. У меня. Чёрт возьми. Это желание. Успокоить его?! Каччан швырнул со всей дури телефон в стену, заставив Мидорию ещё немного понервничать, шумно встал с дивана. Шлёпающие об пол шаги приближались, Бакуго небрежно лёг рядом с Изуку и схватил того за руку, тяжело дыша. — Я делаю такое первый и последний раз, ты слышишь меня, Деку?.. — это не крик, не рёв, это был сиплый шёпот. Деку даже не успел ничего понять, медленно посмотрел слезливыми глазами на свою руку и руку друга, а потом на его лицо. И снова вздрогнул, встретившись с бешеным взглядом. — Спи, балбес! — Хорошо! Произнесли почти одновременно. Мидория зажмурил глаза, поджав ноги так, что стал похож на криветку, а Кацуки расслабленно, но слегка напряжённо от того, что находится так близко первый раз рядом с парнем, лежал на спине, прикрыв глаза. Наступила глубокая ночь, и звуки шабаша природных стихий уже не беспокоили.