Тоже мне, причуда на мою голову...

— Правда что-ли? — удивился Каминари, стоя в пижаме напротив комнат академии. — Ага. Слышал разговор Мидории с Иидой, — пояснил идущий в ванную комнату Киришима, попутно отвечая другу. Время близилось ко сну. Кто-то из учителей делал обход по академии, чтобы приструнить и загнать нарушителей комендантского часа в свои комнаты. Таким оказался Мидория. Но нет, его не поймали, поскольку он отличался поразительной крадучистью. Цель была почти достигнута, однако, только Изуку подошёл к двери, в коридоре послышался удар металлического лёгкого предмета об пол. Паренёк тут же вскрикнул и отшатнулся назад, глядя в сторону причины испуга. Обескураженный блондин поднял только что упавшие ключи и уставил свой взгляд на дрожащего Мидорию. — Каччан? — Чё ты здесь забыл, придурок? — Кацуки подходил к ботанику, вертя связку ключей на указательном пальце. — Я просто… — Чёрт… — Бакуго резко схватил Изуку за руку чуть выше локтя, после чего кудрявый зашипел, открыл дверь комнаты, и оба ввалились в неё, с грохотом закрывшись и судорожно дыша. — Что ты… — Тихо, — Каччан приставил указательный палец к губам Деку, и они замерли, затаив дыхание. В коридоре были слышны размеренные шаги, которые постепенно отдалялись от комнаты. Парни могли облегчённо выдохнуть. — А? Что за хрень? — брезгливо выдал Бакуго, вставая с пола и смотря на свою ладонь, по которой растекалась алая жидкость. — Что там? — Изуку подошёл к другу и тоже взглянул на его руку, а потом посмотрел на своё предплечье, — Ой, прости, это от моей руки походу… Мидория сразу же прикрыл это место ладонью. — Чего? Что у тебя там? — Кацуки убрал руку парня и обнаружил нехилую рану, из которой потихоньку сочилась кровь, — Это чё такое? — Да, неважно, я пойду наверное. — Куда намылился? У тебя может быть заражение, идиот, обработай! — А, ну, у меня это… Аптечки нет. — Так поищи! Или ты в своей комнате вообще не ориентируешься? — Бакуго красноречиво обвел пространство комнаты руками, не менее театрально сменяя на лице эмоцию за эмоцией. — Каччан… — Мидория смущённо посмотрел на друга. — Чё? — Это… Твоя комната. –… –… — Так мы ещё и в мою комнату завалились! И ты молчал?! — Н-ну, я думал, если не буду упоминать об этом, то отсрочу взбучку… Почему-то Бакуго стало жалко этого парнишку, он был таким жалким: ботаник, такой скромный и трусливый перед своим другом детства, хотя готов броситься в лицо опасности. В разуме всё ещё всплывает момент, когда Изуку кинулся к Каччану в огонь, но предательски скребящие на шершавой душе кошки заставляют заблокировать воспоминание. — Я тебя убью когда-нибудь, — с этими словами взрывунчик подошёл к своему столу и начал рыскать по разным ящикам и полкам, — Чё уставился? На кровать сядь! — Да! — Деку молниеносно переместился с пола на спальное место, сохраняя мужественное выражение лица. Спустя несколько секунд копашений, Бакуго извлекает из нижнего ящика белую пластиковую коробку, на которую была нацеплена наклейка черепа. — Ого, у тебя аптечка есть? — Охренеть, какой ты наблюдательный… — блондин пододвинулся чуть ближе к Мидории, доставая из содержимого коробки бутылёк с прозрачной жидкостью. — Что это? — Перекись водорода, капустная голова. — Эй! — Так, сиди смирно, ясно?! Не мешай мне! — А, ага. Бакуго оторвал от ватного рулона приличный кусок, чтобы он наверняка закрыл рану, и обильно смочил перекисью. Когда вата была приложена к руке, Изуку чуть поморщился, и этот жест не остался без внимания Бакуго. — Чё ты морщишься? Потерпеть не можешь? — Просто немного щекотно, и щиплет… — смущённо проговорил зеленоволосый, глядя на руку своего друга. Спустя секунду молчания, Бакуго вдруг еле заметно сложил губы трубочкой и подул на место увечья, продолжая оставаться невозмутимым. От такого проявления заботы у Мидории заерошились волосы на затылке, а по всему телу побежали мурашки, не оставляя без внимания ни одну клеточку. — Всё-таки, ты идиот, Деку. Где можно было так долбануться? — У одного из шкафчиков в душевой сбоку торчал гвоздь. Я его не заметил и напоролся. И… И вот. — По сторонам не учили смотреть? — Но я же его не заметил! — Ой, заткнись уже! — Кацуки чуть сильнее надовил на рану, от чего Мидория снова зашипел. — Прости. Бакуго моментально поднял голову и посмотрел на Изуку округленными глазами, мол: «Я это сказал в слух?». Деку удивился не меньше, впервые услышав от Каччана извинения… Ни от кого-нибудь, а от Каччана. — Ты ничего не слышал. — Ладно. Оба продолжали сидеть в тишине, пока кровотечение не остановилось. Изуку в скором времени вышел из комнаты своего спасителя с баночкой перекиси и забинтованной рукой, прокручивая в голове один и тот же момент, когда Бакуг своим дыханием приятно холодил рану на предплечье.