Доктор Уэйн

      Осень в Готэме не лучшее время года. Дожди, сырость, серость… в и так мрачном Готэме это создает непреодолимое чувство безнадежности и безысходности. С точки зрения жизни в нем, это минус. С точки зрения моей профессиональной деятельности — большущий плюс. Ведь у многих начинается сезонная депрессия, а к кому они идут? Естественно ко мне.       Впрочем, прямо сейчас, попивая виски и наблюдая за гостями в поместье Уэйнов, я меньше всего думал о моих клиентах. Хотя, кое-кого из них я здесь и встретил. Прием, который был частью масштабных празднований Дня основания Готэма, совмещенный с благотворительными играми в казино стал отличным поводом для того, чтобы немного развеяться. Особенно в свете того, что в последнее время приходилось пахать как Папа Карло. Работа с клиентами, иногда сотрудничество с Дентом и Гордоном (неофициальное и очень противозаконное) и редко, страховка Брюса на особо сложных миссиях. И как будто этого было мало, пришлось взять на себя часть семейного бизнеса. Нет, я по прежнему «мертв», вот только теперь довольно часто занимаюсь разбором отчетов разных дочерних компаний входящих в Уэйн Энтерпрайзес и участвую в планировании вместе с Люциусом Фоксом. Постепенно, я вновь перевожу на себя семейный бизнес. Со временем, я избавлю Брюса от этой ноши. А то он и так не высыпается.       Эх, хорошо, когда ты отдыхаешь и можешь спихнуть часть обязанностей на подчиненных. Дэдшот попался мне очень и очень кстати. Два месяца назад я еще не очень представлял, куда пристрою Флойда Лоутона, но потом меня осенило. ЧВК! Мне нужен свой ЧВК! И Дэдшот вполне может стать первым бойцом очень элитной и очень опасной конторы. Нет, конечно есть Служба Безопасности Уэйн Энтерпрайзес, мало чем уступающая по оснащению полиции Готэма, но у ЧВК будут совершенно другие задачи. Идея еще сырая, но перспективная.       Сейчас Лоутон сидит на верхних этажах и мониторит ситуацию вокруг поместья, обеспечивая неявную охрану этого весьма представительного мероприятия с помощью доступа к некоторым, но не всем охранным системам. Первое серьезное задание, за которое ему обещана солидная награда лично от Тени, который стал его посредником в Готэме. — Доктор Уэлш, ваша ставка? — спросил меня крупье, который обслуживал одну из рулеток. — Пятнадцать-черный, Френки, — кивнул и отпил из моего стакана, наблюдая, как с помощью стика он перемещает мои фишки на указанную цифру.       Сейчас Дэдшот — вполне лояльная боевая единица. Его жена лежит в лучшем перинатальном центре Восточного побережья и готовится рожать. Сам он получил деньги и залег на дно, скрываясь от своего нанимателя. Им оказался пришедший на смену значительно потерявших в весе Фальконе и Марони, Карл Гриссом. В результате действий «Триумвирата справедливости», Дента, Гордона и Бэтмена, итальянская мафия оказалась на задворках готэмского криминала, а на ее место пришла интернациональная банда Гриссома, которых старые авторитеты называли между собой беспредельщиками. Убийства, грабежи, налеты на большие предприятия. Ребята явно нарываются на крупные неприятности. — Ставок больше нет, господа, — услышал я голос крупье. Рулетка уже вертелась и присутствующие наблюдали за тем, куда упадет шарик. Постепенно белый шарик начал тормозить и упал на рулетку. — Пятнадцать-черный. Поздравляю. Ваш выигрыш составил пятьдесят три тысячи, восемьсот долларов, — сказал мне крупье, после чего все те, кто стоял за столом начали поздравлять меня. — Вы просто везунчик, доктор, — приподнял свой стакан Гордон, который составил мне компанию в игре. — Что вы, комиссар? Если бы игра не была благотворительной, я бы никогда не выиграл, — салютую в ответ своим стаканом, — говорите, куда можно направить деньги? — В фонд имени Марты Уэйн или лечебницу Аркхэм, — пояснил крупье. — Тогда лучше в фонд. Я слышал, они занимаются обустройством сирот. Благородное и правильное дело, — говорю всем и выигрыш отправляется в фонд имени моей матери. Больше ставок не делаю и подхожу к бару, чтобы обновить выпивку. — Простите, вы не знаете, где я могу найти Брюса Уэйна? — отвлекает меня очень приятный голос. Оборачиваюсь и вижу, что за мной, улыбаясь во все тридцать два зуба, стояла весьма эффектная блондинка в белом платье и взглядом, кротости которого позавидовали бы и ангелы. Где я ее видел? — Где-то здесь. А зачем он вам? — спрашиваю ее и отпиваю виски. Несмотря на ангельский вид, Вики Вейл, а это была она, далеко не дура. Более того, достаточно смелая и предприимчивая девица. Работа военным корреспондентом — это вам не открытие Оскара, — мисс Вейл. — Вы меня знаете? — удивленно спросила она. Был ли я удивлен тому, что кто-то в городе не знает «принца» Готэма? Ни капельки. Мисс Вэйл хоть и родом отсюда, но большую часть взрослой жизни провела вне его. Так что ей простительно не знать Брюса. И это, пожалуй, даже к лучшему. — Видел ваш фоторепортаж с Корто Мальтезе. Весьма впечатляюще, — сделал ей комплимент. — Спасибо, — польщенно кивнула она, — вы ведь психолог Брюса Уэйна? — Да. — А…где он? — спрашивает она, на что я пожимаю плечами. — Увы, но я пока не видел моего нанимателя, — говорю и краем глаза замечаю Брюса, — знаете. Спросите у того джентльмена, — киваю в его сторону, — Мне кажется, он знает где мистер Уэйн, — говорю ей, краем глаза следя, чтобы Брюс не удрал. — Правда? А он… — Человек из Уэйн Энтерпрайзес. Знает про мистера Уэйна все и даже больше, — говорю ей, ни разу не солгав. — Спасибо, мистер Уэлш, — кивает она идет в сторону Брюса. — Приятного вечера, мисс Вэйл, — говорю ей уже в спину и с интересом наблюдаю реакцию брата. Вот она похлопывает его по спине, чтобы обратить на себя внимание. Вот он смотрит на нее… хм… как баран на новые ворота. Они говорят и вот она уходит. А Брюс продолжает смотреть. Подхожу к буквально прицепившемуся взглядом к мисс Вейл Брюсу и спрашиваю. — Прелесть, правда? Красивая, умная, храбрая. В меру наглая. И, главное, вообще не в курсе, кто ты такой, — на что тот кидает на меня предостерегающий взгляд, — учитывая вашу ссору с Джулией… — Заткнись, Чарльз, — тихо, на грани слышимости пробормотал он и, заметив, что та пошла куда-то в сторону, последовал за блондинкой. Ну все, сезон охоты открыт. Хмыкаю и пью из моего стакана. К сожалению или к счастью, но роман с мисс Мэдисон окончился. Брюс хотел большего, но увы, как только увлечение прошло, эти двое расстались. Мисс Мэдисон переживала очередной взлет карьеры и не желала связывать себя долгосрочными отношениями. Естественно, как и в случае с Рейчел Доуз, которая сейчас мило болтала с женой Гордона и уже полгода как носила фамилию Дент, Брюс тяжело перенес расставание. Давно я не видел Брюса таким пришибленным. Что же, новый роман пойдет ему на пользу.       Подхожу к рулетке и замечаю, что Гордона нет. Куда это он намылился? И почему у меня вдруг появилось чувство дежавю. — Доктор Уэлш, хозяин Брюс просил, чтобы вы подошли к нему, — слышу я голос Альфреда, держащего в руках поднос. — Спасибо, Альфред, — киваю ему, залпом допиваю виски и ставлю его на поднос. Альфред удаляется, а я иду в сторону от гостей. Захошу в нишу и проверив, нету ли кого лишнего поблизости, нажимаю рычаг, открывающий тайный проход. Захожу в темный коридор и, закрыв вход, иду вниз, в бэтпещеру.       Если раньше это было место с несколькими шкафами, то теперь здесь находится суперкомпьютер, гараж, мастерская, тренажер, кухня и, даже, оружейная комната. Плюс, в специальных водонепроницаемых сейфах я собираю мою «особую» картотеку на готэмскую верхушку, многие из которых, прямо сейчас веселятся на верху. — Что случилось, Брюс? — спрашиваю брата, наблюдая за тем, как он смотрит на экраны компьютера. — Гордону прислали ориентировку на людей Гриссома. Они поехали на завод Axis Chemicals. — Это тот, где они варят метамфетамин? — вспоминаю отчет полиции, который недавно передал Брюсу Гордон. — Да, а еще одна из тех компаний, через которую они отмывают деньги. Но я не для этого тебя позвал. Смотри, — говорит он и протягивает мне бумагу. Беру и начинаю читать. Очень быстро понимаю, почему Брюс настолько поспешно ушел с вечеринки. — Джек Напье? Тот, в банде которого состоял Джо Чилл? — спросил его, на что Брюс кивнул. — Да. Это он, — говорит Брюс, о чем-то задумавшись. — Хм. Хочешь засадить его? — спрашиваю и вижу кивок, — понимаю. Буду рад видеть его за решеткой. — Хотел, чтобы ты просто знал об этом, — говорит он, а я все никак не могу отделаться от чувства дежавю, — я еду туда. — Ну. Удачи. Буду ждать тебя с хорошими новостями, — говорю и вижу, что тот хитро взглянул на меня, — что? — Скажи. Мне стоит… обратить внимание на мисс Вейл? — Ну ты и спросил, — пожал плечами, — она прелестная девушка. Умная, смелая, знает чего хочет от жизни. Не вижу никаких проблем. — Я тоже так думаю. Завтра я приглашу ее на ужин, — сказал он, на что я опять пожал плечам. — Брюс, ты давно уже не маленький. Не мне говорить, с кем тебе спать, — хмыкаю и вижу, как тот улыбается, — главное, предупреди Альфреда, чтобы все было хорошо.       Проводив Брюса в очередной рейд, я вызвал такси. Занни ждет меня домой. Я и так слишком задержался. А ей нервничать вредно, особенно на шестом месяце беременности. Впрочем, мне нечего жаловаться, магия действительно сильно облегчает жизнь. Витаминные зелья, косметические заклятия и много такого, о чем я даже представить не мог. Во всяком случае, по поводу здоровья ребенка и общего самочувствия Затанны беспокоиться не приходилось. А вот чего нам не удалось избежать, это странные вкусовые предпочтения, среди которых шоколад с горчицей было самым безобидным и скачки настроения.       Вот и сейчас, перед тем как приехать в мою квартиру в Старом Готэме, я закупился клубникой, кетчупом, все той же горчицей, а еще свиным окороком, пятью порциями тако и большой пачкой сладкой ваты, которую она обожала, причем безотносительно своего «интересного» положения. Не то чтобы она просила это, но эти продукты были теми, за которыми она посылала меня чаще всего и я немного подзадолбался бегать ночью по круглосуточным магазинам в не самом безопасном районе Готэма в поисках продуктов без ГМО и добавок, с риском нарваться на каких-то отбитых отморозков.       Так, загруженный как вол, я и ввалился в квартиру. — О! Это все мне? — встретила она меня в прихожей, взяв самый маленький из пакетов. Не из вредности. Просто знала, что когда она таскает что-то тяжелое, я превращаюсь в беспокойного и нервного папашу. Тем более, что учитывая мои постоянные тренировки, мне, скорее, неудобно тащить эти пакеты, нежели тяжело. — Тебе-тебе, — говорю ей и заношу все на кухню. Живем мы с ней немного странно. Иногда здесь. Иногда в Темном Пике. А иногда и в поместье Уэйнов. Все зависит от множества факторов, таких как график ее выступления, моей занятости и желание членов семьи поухаживать за будущей мамочкой. В этом особенно усердствует, как нетрудно догадаться, Альфред. — У Брюса новая пассия, — сообщаю, как мне кажется, самую важную новость за вечер. — Оу! И кто же? — с интересом спрашивает она, достав из пакета сладкую вату и, явно наслаждаясь процессом, раскрыв упаковку. — Вики Вейл. Мы вместе смотрели ее фотографии, — говорю и начинаю раскладывать покупки по местам. — Предпочитаю ее фотографии из The Vogue, а не Times, — говорит она, отправляя в рот первый кусок сладкой ваты и зажмурившись от удовольствия. Действительно, кроме того, что мисс Вейл была военным корреспондентом, еще у нее были очень недурные фотографии с модных показов в Нью-Йорке, Париже и Милане. А вот в Times она публиковала фотографии с боевых действий. — Мне показалось, что все серьезно, — сказал я, когда положил последнюю баночку с горчицей в холодильник и заметил, что пачка с кетчупом оказалась в руках у Занни. — Как будто у Брюса бывает по другому, — пробурчала она заливая кетчупом большой кусок сладкой ваты. — Милая, я все понимаю. Но сладкая вата и чили? — говорю и вижу как она ни в чем не бывало отправляет этот кусок в рот. — Это вкусно! Хочешь? — непосредственно предложила она, протягивая мне вату, чтобы и я попробовал. — Нет, спасибо. Я тебе верю, — говорю и начинаю смотреть на то, как она облизывает слегка измазавшиеся в кетчупе пальцы. — Что? — спросила она, когда заметила мой взгляд. — Ты такая красивая, — говорю, улыбаясь, не способный отвести взгляд. — Ой, брось, — закатывает она глаза, но я то вижу, что ей приятно, — я сегодня час проплакала над глупой мексиканской мыльной оперой. Глаза красные, как у крольчихи, — бурчит она, жалуясь на скачки настроения. Два дня назад было последнее выступления сезона и теперь Занни сидела дома и занималась саморазвитием. А иногда и, как сегодня, ничегонеделанием. — И что? Ты все равно красивая, — говорю и обнимаю ее, — самая-самая. — Подхалим, — говорит она и вдруг становится очень серьезной, — Чарли… у меня к тебе… не совсем обычная просьба, — говорит она и тянет меня в гостиную. — Все, что хочешь, — говорю ей, когда мы уже вошли туда. — Нет, ты в начале послушай, — говорит она и, сев на диван, поправила одежду, явно настраиваясь на что-то серьезное, — мы ведь на одном не остановимся, да? — спросила она, на что я пожал плечами. — Тебе так понравилось твое состояние? — сел на диван и попытался свести все к шутке, потому что вопрос действительно максимально странный и пока неуместный. — Ответь на вопрос, — очень серьезно, даже требовательно спросила она. — Ну… если ты согласна, — говорю и вижу как она выдыхает, прикрыв глаза и смотря прямо перед собой. — Хорошо. А вот теперь просьба. Я… нет не так, — она выдохнула и посмотрела на меня, — Затара - одна из старых семей Готэма, Чарли. Мы были среди его основателей, как и Уэйны. И, так получилось, что я последняя из этой семьи, — сказала она, а я откинулся на спинку, не сводя с нее взгляда. — Хочешь, чтобы наш второй ребенок носил твою фамилию? — уточнил я, на что Занни быстро-быстро закивала. — И унаследовал имущество, — уточнила она, а я оказался в легком ступоре. Мда. Просьба действительно необычная. Хотя… почему бы и нет? Старый Джованни уже давно пропал, хоть Занни и уверена, что тот жив. Будет действительно печально, если такая славная семья исчезнет. Тем более, речь идет о моем сыне. Или дочери. Особенно учитывая, что семья Затара далеко не бедная. — Не вижу никаких проблем, — говорю ей и обнимаю. — Спасибо, — благодарит она меня и кладет голову на плечо, — не уверена, что кто-либо другой согласился бы. — Ты же понимаешь, что если родится девочка, проблемы это не решит? — спросил я, на что та пожала плечами. — Родится девочка, тогда и будем думать, — сказал она и я хотел было ее поцеловать, как вдруг зазвонил телефон. — Да чтоб вас! — выругался сквозь зубы, и под смешок Занни достал мобильник, — да? — Чарли? — Брюс? — я был немного удивлен слышать его сейчас, — разве у тебя нет дел? — Я уже вернулся, — говорит он довольно устало. — И как? Поймал Напье? — спрашиваю его и вижу, как Занни показывает знаками, что идет спать, на что я киваю. — Тут такое дело… в общем… он свалился в чан с кислотой, — совершенно убито говорит он, а я цепенею от страшной догадки. — То есть как это свалился в чан с кислотой? — спрашиваю, проглотив ком в горле, — нееет, — пробормотал я. — Я не справился. Не удержал. Он хотел убить Гордона. Пришлось действовать. Вот и… — не обратив на меня внимание, говорил Брюс, а мое тело пронзила судорога. Ведь если память мне не изменяет, а она мне не изменяет, то скоро, очень скоро, в Готэме появится новый Джокер. И этот Джокер — убийца наших родителей!

***

POV Вики Вейл       Я всегда любила риск. А еще я очень любила загадки. Наверное, это от дедушки. Он тоже любил загадки. Его любимым занятием было находить интересные ребусы и разгадывать их. Мы часто это делали вместе, доводя бабулю своими вопросами. Еще тогда я поняла кем я буду. Я буду раскрывать загадки. А это или детектив или коп. Но я стала журналистом, то есть серединка на половинку.       Когда я встретила Брюса Уэйна он сразу показался мне… не таким. Романтичный, добрый, милый чудак. Воистину, таких мужчин встречаешь редко. Влюбляешься в них еще реже. И все у нас было хорошо, вот только… инстинкты журналиста и интуиция просто кричали, что с ним связана ТАЙНА! Этому способствовали его постоянные отлучки и исчезновения. А еще вранье.       И тогда я решила проследить за ним. Да, это неправильно. Но у меня есть опыт слежки. Когда я была студенткой, не раз и не два подрабатывала тем, что занималась эпатажным фотографированием. Была папарацци. А в этом деле незаметность — важнейший навык. Так что через пару дней после нашей совместной ночи, я села в машину и проследила за ним до Парк Роу. Что он здесь забыл? Здесь же даже днем опасно, не говоря о ночи! Парк Роу не просто так называют еще Преступной Аллеей.       Впрочем, ни его ни меня сегодня грабить не собирались. Брюс подошел к заброшенной гостинице, недалеко от театра «Монарх» и… цветы? Розы?.. он положил их там. Постоял минут пять и ушел. Я подошла туда. Действительно розы. Два красных бутона лежала на асфальте, среди разбитого стекла. Что же это значит? — Шпионим, мисс Вейл? — вдруг я услышала голос и резко обернулась. Прямо за мной стоял и с легким осуждением смотрел на меня… доктор Уэлш? — Вы… Вы меня напугали, мистер Уэлш, — сказала я, на что тот парировал. — Доктор Уэлш, мисс. Не находите, что следить за людьми не самое достойное занятие для состоявшегося журналиста? — сказал он, а я разозлилась. Ему-то какое дело? — Это не ваше дело, доктор, — сказала я, особенно подчеркнув его профессию, вот только тот лишь снисходительно улыбнулся. — Учитывая историю этого места, как раз-таки мое, — говорит он и не сводит с меня… промораживающего, пронзительного взгляда, который я порой видела у некоторых из самых кровожадных полевых командиров повстанцев. Я называла его…четвертовать или повесить. Откуда у него такой взгляд? — И… что здесь случилось? — спросила я, проглотив комок в горле, но не отведя взгляда. Впрочем, теперь психотерапевт смотрел на меня с печалью. — Ровно 12 лет назад здесь, на этом самом месте, были убиты Марта и Томас Уэйны. Его родители, — сказал он и, достав из пальто бумажный сверток, в котором оказались две белых розы, передал одну мне, — почтим их память, — доктор положил цветок рядом с розами Брюса и, выпрямившись, снял с головы, покрытой рыжими волосами, фетровую шляпу, прижав ее к сердцу. Я сделала то же самое и, бросив взгляд на доктора, спросила. — Вы… хорошо его знаете? — Настолько насколько он это позволил, — сказал доктор Уэлш и, посмотрев на меня, пояснил, — он… сложный человек, мисс Вейл. Он может казаться беззаботным балагуром и мечтательным юнцом, но это лишь малая часть его натуры, — сказал он и надел шляпу, отряхнув невидимую пылинку со своего пальто, — советую вам уйти, мисс Вейл. Скоро сюда повалят «паломники», — сказал он и, заметив мой непонимающий взгляд, пояснил, — люди до сих пор помнят Томаса и Марту Уэйнов. И до сих пор многие приносят цветы сюда. На место их гибели. Они были символами чего-то большего, чего-то лучшего не только для мистера Уэйна, но и для всех горожан Готэма. — А вы? — спросила его, с трудом переваривая свалившуюся на меня информацию. — И я тоже. Я хоть и не отсюда, но считаю, что чета Уэйнов заслуживает того, чтобы о них помнили. Ведь... с их смертью... в этом городе что-то сломалось. И до сих пор не срослось, — говорит он и отходит от этого места. Кажется, что он хочет уйти, вот только вдруг поворачивается в мою сторону и говорит, — дам вам совет, мисс Вейл, как его психотерапевт. Не копайтесь в его ранах. Ничего хорошего из этого не выйдет. Если он согласится пустить вас в свое сердце, тогда поверьте, вы найдете больше, чем любовника или спутника жизни, — говорит он и, коснувшись полей шляпы на прощание, ушел в сторону, оставив меня мучиться чувством вины за собственную несдержанность и крайнее любопытство. Конец POV Вики Вейл