Сказочка о том, как Джирайя и Сакура порнушку сочиняли

Трек: Tove Lo — Come Undone

I can't eat, I can't sleep, heart is beating too fast. Why I gotta love you like that? What is it 'bout you? What is it 'bout you that makes me come undone?

***

Pov Tsunade

      Я не понимаю, что со мной происходит, аппетит пропал, сплю плохо, из-за этого темные круги залегли под глазами, проклятье! Такими темпами состарюсь в свои 17! Джи, тоже, кстати, неважно выглядит, хоть и всем видом строит из себя бодрого весельчака. Что-то тут нечисто. А что, если нас связывает одна и та же проблема? Мы прекрасные люди с прекрасными проблемами, да**.       В последнее время он так внимателен ко мне, что я не знаю, что и думать. В таком случае мне не нужны никакие ухажеры, ведь старший брат легко их заменяет.

*Звук крутящихся шестерёнок в голове*

*Пение ангелов — звуки озарения*

АХ, ЕБАНЫЙ ТЫЖ… БОЖЕ БЛЯТЬ, ДА ОН ВЕДЬ ИДЕАЛЬНЫЙ МУЖЧИНА И МНЕ НЕ НУЖНЫ ДРУГИЕ.       Он ухаживает, проводит со мной время, не жалеет денег на мои капризы. Он расстается со своими гонорарами за миссии, зная, что я безнадежная неудачница и игроманка. Он кормит меня и ничего для меня ему не жалко, даже готов свою порцию отдать. А какова вероятность того, что он меня любит так же? Или он просто прилежный старший брат?        Так много вопросов и так много ответов. Кажется, он прекратил свои хождения по бабам. И, всё же, значит ли это, что теперь ему нужна только я?       Джи, что же в тебе такого? Мы с тобой брат и сестра, хоть и двоюродные, но по ощущениям как родные. Родные души. Ты заставляешь меня терять самообладание…       Мне так нравится обнимать тебя, так уютно в твоих руках, съежиться и почувствовать себя в безопасности. Я думаю, ты мой типаж. Такой широкий, сильный и высокий. У меня ещё не было мужчин, но что-то мне подсказывает, что он должен быть похож на тебя. Но зачем мне подобие, если есть ты, оригинал? Пойду, пожалуй, обниму тебя, братик. Любимый. Так, осталось выяснить, где ты, мой дорогой нии-сан!

End pov

      Стоял ясный солнечный день. Естественно, хотелось его провести на свежем воздухе. Зная любовь Джирайи к работе на улице, она недолго его искала.       Джирайя сидел недалеко от дома на старом дереве, ветки которого спокойно выдерживают вес мужчины. Он задумчиво крутил зелёный листик в одной руке и другой писал что-то в тетрадку, которая лежала у него на полусогнутых коленях. Спиной он опирался на могучий ствол дерева. Так он полулёжа делал наброски для Ичи.       Почувствовав присутствие сестрёнки, он приветливо улыбнулся и махнул ей рукой с листочком. Она подошла к дереву и подозвала его к себе. Он мигом в один прыжок спустился. Цунаде, начала теребить свои же пальцы ноготочками, стесняясь начать разговор. Он приложил свою ладонь к её лицу и бережно огладил подушечкой большого пальца её щёку, подобное яблоку. Щёки зарделись от нежного прикосновения, подобно поспевающему от солнца плоду.       До Джи начало постепенно доходить, что такая реакция у неё впервые. Она всегда воспринимала его прикосновения как должное, а тут… В общем, после этого его сомнения как ветром сдуло. А она наоборот, застопорившись, только усомнилась в надобности этого разговора. Она хотела было отвернуться и уйти, но он мягко опустил руку на плечо девушки. — Цунаде, — низко прошептал он, — я люблю тебя.       Её глаза расширились и в них можно было прочесть столько всего: шок, восторг и страх с гневом. — Джи, я тоже… в смысле, а что тут удивительного, мы вообще-то… брат и сестра! — Ну да, получается это нормально, — с этими словами он заключил её в обьятия, — можно тебя поцеловать? — Ты и так постоянно целуешь меня. Решил спросить разрешения? — Будем считать, что ты согласна, — сказал он, тепло улыбнувшись ей, после чего, аккуратно коснулся её губ подушечкой большого пальца. Она слегка приоткрыла рот и он медленно, с величайшей осторожностью дотронулся до её губ своими, как бы давая ей возможность и время, чтобы увернуться. Также медленно он сомкнул свои уста на её нижней губе, постепенно сминая её.       Цунаде и не думала уклоняться. Она стояла с минуту неподвижно, но её лицо выражало не лучшие эмоции. Непринятие, торг, сомнения и все остальные производные этого всего начали проноситься в её сознании. Когда эти всадники Апокалипсиса отступили, она, наконец, ответила на поцелуй, смяв его верхнюю губу в ответ. Она потянулась на носочках к напуганному до смерти брату, который наблюдал за бурей яростных эмоций, сменяющихся одна за другой на её лице и ждал пощечины. Но нет, она не занесла свою хлёсткую ладонь для удара.       Его сокровенное желание сбылось, он получил заветный поцелуй самой привлекательной женщины в этой деревне. О большем он и мечтать не смел. Даже в самых смелых фантазиях он не мог опорочить сестру. Но предательская похоть поднялась в нём от её реакции на поцелуй. То, как она ответила ему, сводило с ума.       Аккуратно держа её в капкане своих рук, он продолжал с большим напором нависать над ней, затягивая в более глубокий поцелуй. Она закрывает глаза, откидывает голову, держится за его шею, сжимая ворот его просторного кимоно. Значительная разница в росте усиливала эффект. Он уже наклонился достаточно, чтобы она не тянулась на носочках. Резкий присед и он подхватывает хрупкую девушку, закидывая её через плечо. Она обняла его так со спины, пытаясь обхватить могучую грудную клетку, а он шёл и держал её за бёдра.       Через минуту они поднялись к нему в комнату внушительных размеров, стены выкрашены в пастельные тона, всюду разбросаны вещи и на стенах плакаты с полуголыми девушками в самых разных позах. На столе кипа бумаг — наброски. На полках много разных книг. Подоконник уставлен полузасохшими цветочками, которые ему принесла Цунаде, чтобы в комнате фильтровался воздух.       Она не придала значение обстановке, она видела только его, а он, глядя ей в глаза, вёл её, такую невинную и доверчивую. Он держался за её плечи и вел её, она шла лицом к нему и спиной к кровати, на которую она, спустя мгновение, мягко приземляется при поддержке брата, который тщательно следил, чтобы она не ударилась обо что-либо в комнате. Кровать двуспальная ибо Джирайя человек громадный, да и спать ему хотелось с комфортом. Цунаде разместилась ровно посередине и это хорошо, никуда не сможет укатиться. Они утопают в мягком матрасе под своим весом, кровать жалобно поскрипывает. — Джи, я… будь нежен. Пожалуйста… — Обещаю, тебе понравится, — Джирайя осознал, что он будет у неё первым. Груз ответственности никак не смутил и не напугал его. Всё-таки к 19 годам у него было достаточно опыта.       Он поставил себе цель найти как минимум одну её эрогенную зону, дабы снести ей крышу. Он станет для неё эталоном, пусть вспоминает его, даже когда спит с другими мужчинами. Он сделает всё, чтобы сравнения были в его пользу. Как-никак он местный ловелас и знаток женского тела. Он обязан вознести ее на небеса и выше. Иначе никак.       Он прошелся губами по её шее, она шумно выдохнула, разводя руки над головой. Он нависал над ней, сводя её руки в запястьях, удерживая их, чтобы в полной мере ощутить власть над девушкой. Неустанно усыпая нежными невесомыми поцелуями, он исследовал её тело. Его руки неспешно путешествовали, освобождая от одежды. Цуна съежилась от холодка — из окна тянется легкий сквозняк. Джи быстро скинул с себя одежду и приник к ней, накрывая её тело своими.       Когда оба уже были в чем мать родила, он расположился между её ног, мягко сминая грудь. Он не стал разводить её ноги шире, чтобы ей было комфортно, пусть расставляет их как хочет. Он ведёт цепочку поцелуев от стройного животика до чувствительной промежности, затем языком вычерчивает признание в любви, ненавязчиво проникая внутрь. Она выгибается и тихонько стонет, рука её ныряет в его взлохмаченные жёсткие волосы.       Постепенно, привыкнув к ощущениям, она надавливает на его затылок, одновременно придвигаясь ближе к его лицу. Ему только того и надо было, он буквально впился в неё, вызвав бурную реакцию и громкие одобрительные стоны.       Вылизав на ней всевозможные слова любви, он отправился целовать внутреннюю сторону бедра, оглаживая ноги. Добравшись до щиполоток, он припал к ним губами, одновременно массируя пальцы ног. Она немного дёрнулась и приподнялась на локтях. Большим пальцем он слегка надавил на середину ступни, от чего она с шумным выдохом откинулась обратно на подушки. Он продолжил массировать её ноги, отчего ей было приятно настолько, что та свела бёдра от удовольствия.       Держа и продолжая мять её ступню, он наклонился над ней, одновременно сгибая ее ногу в колене. Огладив её лицо свободной рукой, он раздвинул одним пальцем её губы, проникая в рот. Она закрыла глаза и посасывала предложенные пальцы. Он доставал ими до корня языка, проверяя рвотный рефлекс. Она была полностью расслаблена и позывов не было. Боже, да её можно ебать по самую трахею… Ребристое нёбо, гладкий сколькзий язык. Вот бы водить по всему этому не пальцами… Так стоп, надо сконцентрироваться на её удовольствии, а не на своём.       Языком он водит по краю уха, затем резко достает им чуть ли не до барабанной перепонки. Она закричала от наслаждения, вцепившись в его волосы. Он отпускает её ногу и начинает играть со вставшими сосками. Так и истязал её необычными ласками, пока она вся не извелась. Цунаде взяла его за руку и положила себе между ног, намекая на то что, ей требуется ласка. Он послушно ответил на её требование нежным трением, затем постепенно начал вставлять в неё пальцы. Она так хотела, что легко впустила его пальцы в себя.       Он приставляет головку члена к её вагине, водя по ней. Она закусывает губу в предвкушении. Он постепенно раздвигает стенки, медленно входя в неё. Время от времени он смотрит на её лицо, следит, чтобы оно не исказилось гримасой боли. Постепенно он входит во всю длину, расставляет руки по обе стороны от её плеч и спрашивает: — Я могу двигаться? — Да, — выдохнула та, обхватывая его бедрами.       Он осторожно толкался в неё, а она с вызовом смотрела ему в глаза, как бы прося большего. Он постепенно делал движения резче, ускорялся, срывая с её губ стоны своими устами. Он знал, что ей хорошо, стоны можно имитировать, но язык тела — это то, что контролировать невозможно. Он знал, что приводит её к тому самому пограничному состоянию перед взрывом. Оргазм, маленькая смерть. В её случае — тысячи смертей. Кратковременная и яркая вспышка любви и гнева — страсть. Перед тем как кончить, он прошептал ей в поцелуй: люблю тебя. Убедившись, что она последовала его примеру, он продолжил ласкать её, чтобы продлить тягучую негу. Он также продолжал воздействовать на найденные эрогенные зоны. Как мог, делал хорошо.

Как и полагается хорошему брату.

°°°

      Они долго не могли придти в себя, после того как неистово любили друг друга в течении… а сколько времени прошло? Бесконечно мало и бесконечно долго. Она так громко стонала, а ведь её могли услышать? Она вспомнила, что они одни дома, а прохожие… они поймут и пройдут мимо. Джирайя лежал рядом и смотрел на неё затуманенным взглядом. Её рука в его.

Впереди целая жизнь.