Король и Ангел

Он к нему не приходил. Николас. Он к нему не приходил. Приходили все остальные, по очереди, как будто им было какое-то дело до Гэри, но Гэри понятия не имел, какое. Они были знакомы разве что шапочно, последний раз, когда он видел некоторых — он спер машину у их друга. И они все равно продолжали приходить и сочувствовать. Разговаривать ему все еще было нельзя, подбородок и щека все еще были замотаны всеми этими врачебными штуками, раздражая Гэри и не позволяя ему толком и рта раскрыть. Так что разговаривали исключительно посетители. Дорис ржала и заботливо передавала, что слышала от врачей. Энди заканчивали друг за другом предложения и пытались шутить по поводу их с Николасом. Уокер шамкал что-то маловразумительное, но дружелюбно-отцовское. Фишер пересказывал слухи и в красках рассказывал, что он отвечал на очередное интервью. И все пытались вести себя так, как будто ничего не было. Ничего, сука, не было. Это бесило Гэри до усрачки и желания что-нибудь сломать. Эти понимающие взгляды, это сочувствие, эти разговоры на левые темы, когда в глазах каждого читалось: неудачник, пытался покончить с собой. Неудачник, у него даже не получилось. Неудачник, неудачник, неудачник. Никто даже не пытался с ним это обсуждать, будто сговорившись, а Гэри мог отвечать им только жестами. Он и отвечал. Фак — показывал он Дорис, когда ему надоедало слушать ее бредни и пошлые шуточки. Фак — показывал он Энди, когда те задавали очередной тупой вопрос с подначкой. Фак — показывал он Уокеру, намекая, что срать он хотел на все эти отцовские штучки. Фак, фак, фак, фак. Николас все еще к нему не приходил. Однажды пришел Дэнни и неловко попытался что-то у него вызнать, но Гэри слишком тошнило от его взгляда: очередной сочувствующий. Дэнни был первым, кто заговорил с ним о случившемся. — Ты прям как главный герой в «Клубе». Ну, смотрел этот фильм — «Бойцовский клуб»? У того тоже так получилось себе в голову стрельнуть — подбородок и щека. Неудобно, да? Есть, наверное, особенно. Гэри только показал ему фак, но был благодарен. Главный герой из «Бойцовского клуба», да? Он согласен быть Бредом Питтом. Это немного смиряло его с неудачей. И с жизнью в целом. До выписки было уже недалеко, когда дверь в палату открылась. Гэри ожидал прихода кого угодно. Мало ли у него посетителей последнее время. Он с ними столько в здоровом виде не общался, сколько в таком. Хотя, он с ними и не общался. Они с ним общались. Но на пороге появился Николас. Сердце и почему-то рана дернулись. Гэри сел. Николас на него не смотрел, предпочитая смотреть куда-то над его головой, и от этого внутри что-то ворочалось. Вид у Николаса снова был таким, как тогда, когда он на него обиделся. — На твое место в книжном взяли паренька, — произнес Николас, как будто это было самое важное при первой встрече. — Ты не приходил. У Гэри не укладывается в голове, что тот пришел сообщить ему об этом. Они не виделись с той самой сцены в гостинице. Когда он помешал Гэри застрелиться. Хотя, тут же мрачно перебил себя Гэри, мешать там было нечему — Гэри все равно было слишком страшно это делать, чтобы решиться и действительно выстрелить. — Так что ты снова без работы, — продолжил Николас, как будто не слыша Гэри. — Ты не приходил. В голосе Гэри была обида, как будто он имел на нее право. Наверное, не имел. Наверное, именно Николас имел право на обиду. В дверь донёсся одиночный стук. Николас посмотрел на нее почти укоризненно, а потом подошел все-таки ближе и сел на стул рядом с кроватью. Куда деть руки он не понимал. Куда деть глаза — не понимал Гэри. — Как себя чувствуешь? — спросил наконец Николас, разбивая появившуюся паузу. — Дэнни назвал меня героем «Бойцовского клуба», — невпопад ответил Гэри. — Это ведь он там за дверью? — Да. — Ты пришел только из-за него. — Да. Кажется, крыть Николасу было нечем. — Мне говорили, когда тут лежал Дэнни, ты просиживал тут сутками. — Дэнни не пытался застрелиться у меня на глазах. Гэри закусил губу и почувствовал, что у него снова разыгрывается любимый тик у глаза. Теперь уже нечем крыть было ему. — Значит, я снова безработный. Так и знал, что не продержусь на этой чертовой работенке… — Если что, — медленно проговорил Николас, — у меня есть вариант. Гэри молча повернул к нему голову. Он привык за время лечения общаться таким образом: молча. — Гостиница, — сказал Николас. — Собственное жилье тебе будет доступно не скоро, снимать — тоже, сам понимаешь, а ты все равно в ней живешь и… — Ты тоже в ней живешь, — не выдержал Гэри и перебил. — Я… перебрался в дом, который мне обещали уже давно, — признался Николас, выглядя так, будто ему неловко от этого факта. — Вот как. — В общем, э, я подумал, что у тебя вариантов в Сэндфорде все равно больше не осталось, где работать, так что, э, Дэнни меня убедил и… Я переоформил гостиницу на тебя, еще не все бумаги готовы, где-то требуется твоя роспись, естественно, и пришлось в Лондон кататься ради улаживания, но, в общем-то… — потер он неловко подбородок. — Гостинице давно нужен новый владелец, да и работать она уже может начать, не ахти какой доход, конечно, особенно первое время, но, мне кажется, определенную репутацию и рекламу Сэндфорду мы сделали, администрация города сейчас старается все это раскрутить, да и если к нам на перевоспитание еще кого-то начнут отправлять… — Ты же не справился, — перебил его Гэри. — В смысле. Я же… — В Лондоне ни о чем не знают, — неловко сообщил Николас. — Я не докладывал и попросил, чтобы в больнице тоже никакие бумаги им не посылали… — Почему? — …Где-то через пару месяцев обещали прислать психолога, чтобы проверить результаты, и когда ты пройдешь его, то тебя окончательно снимут там с учета, так что… — Почему? — настойчивее повторил Гэри. — Почему тебя снимут с учета? — Почему ты никому не доложил. — Называть Николаса старым прозвищем кажется Гэри издевательством над самим собой, но он все равно криво ухмыльнулся: — Ангелок, это невыполнение должностных инструкций. Или как там. Николас только закатил глаза. Объяснять ему явно нет никакого желания. — Если ты хочешь, я могу сообщить. — Не хочу. — Тогда в чем проблема? Гэри потеребил в пальцах край одеяла. Кажется, равновесие между ними немного восстанавливалось. — То есть мне подписать пару бумажек — и я владелец гостиницы? — Вроде того. Рекламу ей, я думаю, ты обеспечишь, язык у тебя подвешенный, со счетами поначалу я помогу, если захочешь, а так, там больше-то… — Надо будет ремонт сделать, — произнес он. — …Ну да, — усмехнулся Николас. — И окна заменить, а то дует. — Вот и займешься, — уверенно произнес Николас и, не найдя что еще сказать, поднялся с места. — В общем, э, пойду я. — Угу. Гэри тоже не знал, что еще сказать. Хотя ужасно хотелось спросить: «Уже?». Он сдержался. Николас, правда, все равно немного помялся. Потом развернулся уходить, и Гэри невольно сильнее сжал одеяло в пальцах. — Эй, Николас, — позвал он. — Хочешь знать, зачем я все-таки пытался в Лондон свинтить? Николас замер и повернулся к нему. — Не вполне уверен, что хочу это услышать, — произнес он немного суше, чем следовало. — Тем более, ты говорил, что собирался вернуть себе свою машину. — Ага, Чудовище. Пригнать ее в Сэндфорд, — кивнул Гэри, фыркнув. У него было много времени в больнице, чтобы подумать, что следует говорить, а что нет. И какие вещи все-таки стоит проговаривать вслух. Сколько раз он проигрывал этот диалог с Николасом в голове? — Вот как, — только и смог сказать Николас. — А еще, — сказал Гэри, чувствуя, что в голове фраза звучала гораздо лучше. — А еще в Сэндфорде сборники с Кельвином не продаются. А доставка дорогая. И я же, ну, обещал вроде как… Фраза в голове действительно звучала куда как лучше. Только Николасу это, кажется, было неважно, потому что он замирает истуканом, не глядя на Гэри. Скажи что-нибудь, подумал Гэри, ощущая себя совсем уж неловко. — А сказать об этом ты не мог? Предупредить заранее? — наконец спросил Николас, когда в голове его что-то прояснилось. — Да я бы тебя лично до Лондона довез! Он повернулся к Гэри, сводя брови к переносице и выглядя еще более строго, чем когда-либо на памяти Гэри. Но что отвечать на это Гэри знал точно. — Еще чего, — громко возмутился он, — это же подарок. Сюрприз. Нахера я тебе буду сообщать о подарке тебе же? Кажется, возмущение действительно работало на Николаса. Потому что Николас, неожиданно, возможно даже для себя, рассмеялся и плюхнулся на кровать рядом с Гэри. — Дурак ты. — Да, блять, вообще. — Разрешишь же себе с гостиницей помогать? — Там бабла нужно будет, — протянул Гэри, улыбнувшись впервые за все свое время в больнице, отчего щеку больно стянуло, — но я думаю, мы можем что-нибудь сделать. И окна мы вряд ли поменяем быстро, так что там будет продолжать дуть. — Это ты к чему? — Я абсолютно точно уверен, что в спальне бывших владельцев гостиницы — двуспальная кровать. А твой домик можно сдавать, — уверенно произнес Гэри и подмигнул Николасу. — Ангелок, ну ты ж сам подписался, не смей теперь идти на попятную. Николас только покачал головой и улыбнулся.