Сумасшедшая любовь, что граничит с смертью..

Антону страшно. Очень страшно. Кошмары посещали его даже после принятия таблеток. К ним прибавились не только ночные звери, но ужасающие картины с его мертвыми одноклассниками. Это очень пугало. Например Катя, связанная и сидящая в мясорубке, а после превращённая в фарш. Полина, которую разорвали лесные «друзья» Антона. Бяша, которого утянули в чёрный гараж. Так ещё и ссоры родителей, что подливали масла в огонь. Они громко ругались из своей комнаты, кричали друг на друга. Карина всегда твердила, что их нашли дружки Бориса, и мужчина втянул в это всё свою семью. Мужчина же говорил, что ей кажется и это глупости. Оля стала чаще плакать, из-за чего её улыбки Антон почти не видел. Он и так был подавлен тем, что в школе на него косо смотрели из-за поножовщины, а тут сестра совсем теряла свой лучик счастья. Блондин готов терпеть свои невзгоды, но не как не давать делать этого и Оле. Ну Антон немножечко страдал от перемен в школе. Там менялась власть в кругах хулиганов, ведь главный задира теперь не подменает никого под себя. От этого начали наносить всё больше покушения таким же личностям, что схожи с Петровы. Его в первое время желели, с сочувствием смотрели на него. Но после он начал тоже получать от более старших ребят. Их не волновало, кого бить, главное размять кулоки об какого-то зубрилу. Между прочим, Антон в это число не входил, всегда отдавая сдачу. Потом он конечно, попадал в мед пункт вместе с обидчиками. Хорошо, что не к директору на ковер, а то дома бы Антона ждала бы взбучка. С Полиной он почти не общался, хоть и ловил её постоянные взгляды и вздохи. Кажется, она стала к нему в открытую неровно дышать, не опасаясь Пятифана. Но девочка не подходила к одиноко сидящиму парню, боясь начать разговор. Антону было честное слово плевать на неё. Его волновала его семья, и парень, что матает срок в детской колонии. Если с первым он очень сильно переживал, то второе загоняло в тупик. Всё же Ромка, кажись, стал не безразличен Антону. Февраль ударял резкими холодами, что были обычно в начали декабря. Значит и весна будет холодной. Петров же считал дни до заветной даты. Ведь второго марта у него день рождения и он уже будет чувствовать себя более взросло. А после его праздника, буквально две недели, день рождения у Оленки. Антон всегда удевлялся, что их дни рождения в один месяц и с такой небольшой разницей. Но празднованию не суждено будет сбыться. Ведь в канун перед началом марта, в дом не забежал Борис, что говорил им срочно одеваться и собирать вещи. Они вновь бежали, незвестно от чего. Ну так казалось Антону с Олей. А родители точно знают, но молчат. Таким образом они ехали от туда несколько дней, залегая в небольшом городе чуть дальше сталицы. Когда они ехали уже в знаменательный день для парня, то родители скупились на сухое поздравление, а Оля грустно смотрела на брата и шмыгала носом. Казалось, будто она расстроилась больше чем сам Антон. Но блондин лишь грустно улыбнулся, а после нарисовал для сестрёнки дракончика. Кажись, это день рождения для него самый худший. Их новое жилье было маленьким. Съемная квартирка в пятиэтжке, что пахла недавно ушедшим СССР-ом. Облупившейся обои и штукатурка, старая мебель и скрепучий пол. Как вырозился глава семейства, они заляжут здесь на месяц или пару. А так же, что они устроят детей в местную школу. Оля пойдет в школу с началом учебного года, а Антон сейчас продолжит обучение. Петров уже не так сильно переживал. Парень точно знал, что сможет за себя постоять. Главное не мямлить и отстаивать свою точку зрения. Так и было. В первый же его поход в школу он чуть не пошёл к директору с новыми обидчиками. Хорошо, что обошлось без мордобоев, лишь пострадала самооценка обидчика. Но и кое-что вскрылось. Его узнали несколько учеников, которые видели вырезки газет. Только это не испортило ему нечего, а на оборот. К нему начали тянуться как интересному человеку, с немного пугающим прошлым. Среди вот таких вот людей, Петров даже смог найти себе друзей. Умницу и красавицу Машу, что как и он любила рисовать. Красивая кареглазая блондинка, за которой насился ещё один друг Антона. Его зовут Дима, что тяготил к тяжолому спорту. И он очень сильно напоминал Рому. Только Дима имел более округле черты лица и нос с горбинкой. Да и глаза у него были темно-зелёными, не такими как у Пятифана. Эти ребята стали для него друзьями, даже со своими сложными характерами и иногда нелегкой судьбой. Но они были вместе, никогда не разлучны. Рома не покидал его мысли даже во сне. Антону он всегда снился в двух планах: их последней встречи на улочках зимнего поселка, и в незбывшемся будущем. То, как он бы познакомил Рому и Бяшу с Олей, как они бы веселились в снегу. Мысли о буряте кольнули в сердце. Ведь Бяшу почти не было видно в школе, а если и видно то только угрюмым и побитым. Антону было сложно смотреть на это, по этому он рисовал в тетрадке или углублялся в знания. Рома же отдавал частой болью, но та уже начала утихать. Словно метель, что металась по бренай земле несколько часов. Но из всего этого, радавало то, что галлюцинации немного попустили его. Не были не какие дети в масках и душе-раздерательные сцены с убийством какого-нибудь ребенка. Весна пролетела быстро, как и школьные будни. Небольшой городок близь Москры начал кипеть летней жизнью, будто даря жизнь после зимней спячки. Весна, как и предпалагал Антон, была холодной до конца мая. Лето всегда было детской порой, где дети от мало до велика веселились, забив на учёбу. Даже на летнию литературу, что задовали читать на каникулах. Ну почти все. Петров на пример, в перерывах между прогулкой с друзьями, читал книги. Всегда был увлечён этим, что даже Карине приходилось выгонять его на улицу чтоб не тухнул в квартире. Даже разрешала брать собой Олю, ведь знания города у Антона уже были, по этому женщина доверяла дочку на попечения старшему брату. А Петрову только в радость вот так вот вместе с сестрой и друзьями выбераться в парки и главные достопримечательности, что можно было посчитать по пальцам. Всё же город маленьки, да и население тоже. Блондин веселился, забывая всё плохое, что случилось с ним. Ну кроме раны на грудной клетке, что напоминала о себе небольшим белым рубцом. Если сильно нажать пальцами, то возникало ощущение, что там опять побыла нож-бабочка. Холодная, острая и очень болезненная бабочка.

***

Что говорить о его прибыванию тут? Собственно, ничего. Он сидел в камере вместе с тремя другими заключёнными. Те были ворами, что и украсть ничего не могли путного. Не то, что Пятифан. Хотя от своего поступка он теперь не ощущает ничего, кроме как огромной ошибке. Нужно было сделать по другом! Радует то, что его любимый Тоха жив здоров и дышит. Ему казалось, что тогда, в зале суда, он увидел призрака Петрова. Но когда он смотрел в ответ, а после говорил с судьёй, то это было точно не навождение. Он здесь, перед ним, нужно только пальцем коснуться и тогда почувствуешь живое тепло. А не ледянящий холод с кладбища. Рома ещё помнил, как он начал тихо смеяться один в своей камере в участке, ожидая свою департацию в калонию. Как он ранял слезы радости, и как бешено билось сердце парня. Свой день рождения он отметил за решеткой ровно трицатого января. Очень прекрасно отметил парой садин от сокамерников, что теперь лежал в мед отсеке. Потом от охранников получил дубинкой, за такой дебош. Но в общем отметил сносно. Даже впервые в жизни загадал желание. Ему хотелось только одного-быть рядом с Антоном. И он надеялся, что это желание сбудется. С началом весны он ходил и делал работу, которую давали заключённым детям. Обычно это был ремонт мебели, что был только в их колонии для несовершеннолетних преступников. С возрастом работа должна увеличиваться, в виду их физического развития. Мол, из вас дерьмо выбьет тяжёлая работа и приличный срок. Ну так отзывался их смотритель, что преглядывал за ними и был ответственным за их поведение. А когда настало лето, то их начали выпускать во двор, что был огорожен колючей сеткой. На этом дворике была и беговая дорожка с иконками, и даже небольшие стенды с гантелями. Напоминало те самые зарубежные фильмы, где главный герой совершает побег из этого места. Но только Рома не главный герой, даже не думая об побеге. Его план включал в себя другие пунктики. А вот такой побег лишь добавит в его срок несколько лет или даже пожизненное заключение. А это не выгодно! Нужно лишь подаждать восемь лет, а после со спокойной душой выполнять то, что жаждет душа парня. Он обязательно выйдет от сюда, заваивав единственного человека на свете другим способом. Дальнейший план он предумает за то время, пока будет сидеть здесь.