Сумасшедшая любовь, что граничит с смертью..

-То есть, ты утверждаешь, что тебя похитил не Роман Пятифанов? -Дмитрий вопросительно выгнул бровь, смотря на сидящего возле стола парня. Сейчас они находились в допросной, выесняли подробности дела №157. Жертву превели сюда не давно, буквально пятнадцать минут назад. Антона Петрова осмотрел врач, разрешая провести допрос, ведь парень был здоров. Его семье позвонили, и теперь мать и сестра сидели возле двери в эту комнату. Но их пока не пускали, объясняя это тем, что им нужно вытащить из парня информацию про похитителя. Ведь его так и не поймали. Этот мерзавец успел ранить одного человека ножом, но не смертельно. Только не удалось рассмотреть гада, ну зато они знают кого примерно искать. Высокий, крепкий мужчина. Жаль, что под это описание подходят многие. -Да, это был не он.-Антон опустил голову, сжимая худые пальцы между собой в замок. Он немного переживал за Рому, ведь не знал, что с ним. Да и за Волчонка тоже. Ведь щенка забрали у него, унося не понятно куда.-Где мой щенок.? -Тихо спросил парень, с надеждой поднимая глаза на мужчину в форме. Этот волк остался единственным, что напоминало о Пятифане. -Не переживай, он сейчас в нашем питомнике где сидят наши поисковые собаки.-Мужчина выдохнул с усталостью, потирая переносицу. Он терялся в догадках. Они думали, что это Роман похитил очкарика, а оказывается, что кто-то другой. Ну либо пацан врёт, покрывая преступника. -Он.он не молод, за тридцать. Но крепкий.-Петров врал. Он делал это ради Ромы, чтоб его в новь не посадили. -У него борода, и есть седые волосы.Я могу нарисовать его портрет, чтоб облегчить задачу.-Антон замялся, придумывая вымышленного человека, который и «похитил» его. -Да, ты явно облегчишь нам задачу, Петров.-Дмитрий кивнул, потирая обручальное кольцо. Он чувствовал, что скоро отдохнёт, как только закончит с этим делом. Его дома семья ждёт, и он намерен вернутся к ним. -Расскажи, что он с тобой делал. Антон на эти слова замялся, решая рассказать частичную правду. -Он.насиловал меня.-У блондина заолели щеки, а голова опустилась ещё больше. -Подожди, подожди. Как это насиловали? -Дмитрий удивлённо раскрыл рот, ужасаясь данной информации. -А как же врач, что осматривал тебя? Почему он не рассказал нам об этом.? -Я попросил.хотел сам об этом сказать.-Антон сглотнул вязкую слюну, тупя взгляд в железный стол. -Он сказал, что напишет об этом в отчёте, но сам в слух не скажет. -Блять. Мужчина вытер лицо руками. Это дело и до этого казалось дерьмом, а сейчас стало только хуже. То есть, эта мразь не только похитила бедного парня, так ещё и насиловал его? Да что за пиздец?! Броденский выдохнул, собирая мозги в кучу. Он обещает и себе и этому пацану, что посадет эту тварь за решетку. -Что-нибудь ещё? -Дима уже не хотел слушать. Ему по просту было противно от таких подробностей. -Д-да.-Антон запнулся на полуслове. Он должен рассказать про неё. Просто обязан. -Мы.мы её съели.-Шепот, в котором были истеричные нотки. Ведь перед глазами парня вновь всплыли картинки, где Полина мучилась в огонии. А после, как она лежала в его тарелке, подаваемая с картошкой. -Что.? -Дмитрий подавился воздухом. Неужели.? -Полину. С глаз Петрова скатились слёзы, а плечи его затряслись. Воздуха в лёгких начало не хватать, из-за чего он задыхался. Мужчина тут же побежал на выход, а после вернулся обратно с стаканом воды. Блондин с тряской в руках принял его, осушая его за пару секунд. -Он заставил тебя её.? -Лицо мента побледнело, а к горлу подступила тошнота. Антон дергано кивнул, обнимая себя за плечи. -Твою мать.Да что ж за чертовщина?! -Дмитрий схватился за голову. Он один не справится с этим. Ему нужна помощь, по этому он позвал Тихонова. Тогда Антон рассказал, что творилось в том домике в лесу. Но он так и не рассказал, кто это с ним сделал, описывая совсем другого человека. А его настоящий похититель будет разгуливать на свободе. Ведь его покрывает его «ангел» в лице Антона Петрова.

***

Этот вечер не был обычным. Он был шумным, из-за гомана людей. Везде были реки шампанского, и сновали люди, одетые в красивые наряды. Это всё было только для него. Сегодня его день, и его праздник. Антон улыбался целый вечер, разговаривая со своими гостями. Сегодня ему двадцать пять, и он выставил своим картины в галерее. Он Петров Антон Борисович, прославленный на всю страну, и не только, художник. Парень прославился благодаря своим картинам «Домик в лесу» и «Зима». Если первую он нарисовал несколько лет назад, то вторую относительно не давно. К ним добавились ещё некоторые картины, что так же прославились. Петров ходил вдоль стенда, держа в руке бокал с шампанским. Он не хотел пить много, ведь не сильно это любил. Просто ради приличия. Блондин выделялся из этой толпы. Он был в белом костюме, что выделялся среди других костюмов и платьев. Да и выглядил он опрятно, даже с легко растрёпаными белыми волосами. Парень был рад, что достиг таких вершин. Его мама и сестра гордились им. Оля так же как и он, окончила школу с красным аттестатом, сейчас учась в лучшем университете Москвы. Голубоглазый был очень рад её успехам, поддерживая, если это было нужно. Вечер скоро должен был подходить к концу, и Антон радовался этому. Его дома ждёт Волчонок, что мог разгромить их дом, если Петров не появится там в ближайший час. Антон прыснул от смеха, ведь он знал характер своего любимца. Всё же он радовался, что смог оставить его с собой, а не выпускать в дикую природу. Ведь он был единственным напоминанием о нём. Рома. Антон скучал по нему. Очень сильно скучал. Ведь все эти пять лет он думал только о этом шатене. Даже собственной семьёй не обзаводится, надеясь, что они когда-нибудь вновь встретятся и будут вместе. Как бы он не пытался забыть, как бы не обсуждал с психологом свои проблемы, он не мог забыть Пятифана. Антон отвернулся от своей картины, улыбаясь мысли о скором возвращении домой. А после замер, когда через толпу увидел зелёные глаза и знакомые черты лица. Дыхание спёрло, а руки затрясло, из-за чего он чуть не выронил бокал. Ведь там, на другой стороне галереи, среди толпы, стоял он. Тот, о ком он не переставал думать на протяжении пяти лет. Рома Пятифан. Петров чувствовал, как его глаза слезяться, наровясь выронить слёзы. Он широко улыбнулся Роме, а на душе стало легко. Они вновь вместе.