Зелень Его глаз

***

— Как твоё имя, говоришь? — тупо переспросил Харри, что никак не мог избавиться от идеи о слуховых галлюцинациях, вызванных травмой после неудачного переноса и, соответственно, удара головой о камни… Да, это бы всё объяснило. Как иначе ему понимать, что этот мелкий пацан перед ним никто иной, как один из четырех легендарных основателей школы чародейства и волшебства? На крайний случай, это может быть просто совпадение. Что, мало в мире однофамильцев? Ха-ха. Ну и забавные же у мальца родители — назвать ребенка в честь основателя. А потом шляпа возьмет и прикола ради пошлет его на слизерин… Харри подумал о том, что это довольно смешно, и улыбнулся. Стоящего напротив него парня прошиб холодный пот от искривившей красивое лицо незнакомца гримасы, не то оскала, не то ухмылки. Но он сдержал свои эмоции, чтобы не натворить глупостей, о которых его постоянно предупреждал его Учитель. — Г-Годрик, — дрожащим голосом ответил наконец маленький волшебник. А он точно был магом, Харри мог легко почувствовать окружающею его слабую ауру. Наклонил голову, не мигая смотря в бегающие глаза. Не врал малец. — Чего ты там встал?! — недовольный крик раздался из хижины, после чего послышалось копошение. «Годрик» попытался отчаянно, резко закрыть дверь, но Харри схватился за её край, не давая сдвинуть с места, и наоборот, открывая шире. Его силы были куда больше, чем могло показаться с первого взгляда на тщедушное тело высокого и худого человека. За спиной испуганного мальца появился ещё один человек. Харри окинул его изучающим взглядом: старый волшебник с невыразительными чертами лица, разве что, выделяющийся тяжелым взглядом пронзительных как для его возраста, серых глаз. — Это ещё кто? — сварливо спросил старик, а потом он осознал, что видят его расширившиеся от изумления глаза. Он резко оттолкнул молодого волшебника, стоящего на проходе, в сторону. Шагнул вперёд с поразительной прытью. Харри не сопротивлялся, когда сухая рука старика настойчиво потянула его за плечо, затаскивая в лачугу. Дверь за ним с тихим всхлипом закрылась. Полумрак дома разбавлял теплый свет пламени в камине, расположенном у противоположной входу стены, а также тьму разгоняло легкое свечение серебристой ткани плаща смерти, мягкой вуалью обволакивающий плечи Харри. — Ты совсем сдурел?! — крикнул на него ошалелый старик. Харри только непонимающе наклонил голову к плечу. — Заявиться сюда в таком виде? А если бы простые заметили?! Я не собираюсь опять переезжать из-за тупых баранов вроде тебя! Годрик смотрел на происходящее с ужасом. Ему явственно представлялось, что сейчас жуткий незнакомец, продолжая ласково улыбаться, достанет из-под своего диковинного плаща руку. В ней блеснёт сталь кинжала, которой он и зарежет старого Нила... Но шли секунды, а его учитель всё ещё был жив. А гость просто продолжал молча смотреть на него, не меняясь в выражении лица. — Тьма, убереги душу этого идиота, — прокряхтел успокаивающийся старый волшебник, уже более осознанно смотрящий на «гостя», — ты как нас нашел и чего хотел? Он прищурился. Этого волшебника, а из-за колдовских глаз на слишком чистом лице и артефакта в виде плаща сомнений не оставалось, он раньше не встречал. Значит, в деревню он прибыл совсем недавно. Но при этом не было заметно ни сумки, ни мешка с вещами. Лошади тоже не было видно рядом с домом. Это всё наводило на странные мысли. Старый Нил скосил взгляд в сторону прислонённого к стене посоха. Успеет ли он схватить его в случае угрозы? Да, пока потенциальный противник будет читать заклинание, он вполне себе успеет сам схватить оружие. Но главной проблемой старику виделось то, что от «гостя» несло потусторонним холодом. Демонопоклонник? Шаман? Или некромант? Старик пытался предположить, кто перед ним. От этого зависела не только степень угрозы, во всех случаях крайне высокая, но способы её избежать. — Я всего лишь хотел найти других волшебников, не конкретно вас, — незнакомец медленно поднял руку в успокаивающем жесте, демонстрируя, что та пуста, — мне нужна информация. — Что именно? Осторожно спросил старый Нил, хмурясь и пытаясь понять, чем он мог выдать себя и это место как дом обладающих магическим даром? Как их нашли? Он не выращивал никаких магических трав, не вешал на окнах обереги, вокруг дома не было защитных заклинаний. А больше он не мог придумать способа опознать дом волшебника. — Ты… — Харри напряг разум, выуживая из недавно скопированных знаний нужные слова, — ты знаешь, как добраться до Хогвартся? — Нет, — незамедлительно ответил старик, услышавший незнакомое ему название, — я даже не знаю, что это такое. Под нечеловеческим взглядом чужих глаз, Нил тяжело сглотнул. Он начал сомневаться, а человек ли перед ним? — Эй, Годрик, иди повесь над огнем котелок с водой. Как мне тебя называть? — это старик уже обратился к замершему незнакомцу, на чьем лице после его ответа отразилось недоверие и странная смесь сомнений и страха. — Я Нил. — Х-харри, — Маг спросил с надеждой, провожая мелкого волшебника взглядом, — вы уверены, что не знаете никакой школы чародейства и волшебства? — «Школы»? — старик нахмурился, услышав очередное неизвестное ему сочетание звуков. — Место, — Харри повел дрожащей рукой, объясняя, — где детей учат магии… — Знания всегда передаются от учителя к ученику, — старый Нил странно посмотрел на волшебника перед собой, что не знал таких простых вещей. Годрик, краем уха слушавший разговор, улыбнулся: ха, тот, кто так сильно его испугал, оказывается, был глупым человеком! Парень слишком сильно задумался об этом, из-за чего не уследил за водой, что наливал в небольшой котелок, подвешенный над огнём: перелил, и вода полилась в камин, с шипением туша огонь. Он затравленно обернулся, но его Учитель не обратил на это внимания. — Ясно. Спасибо. Старый Нил напряженно наблюдал, как поджавший губы парень медленно поднял руку из-под полы необыкновенной мантии, приложил её к груди и слегка поклонился. Этот человек выглядел пугающе. Зеленые глаза, сейчас подернутые пеленой глубокой печали, смешивающейся с чем-то неясным, проступающим из черной бездны зрачков, рассеянно смотрели на мир, словно этот человек совсем не понимал, что происходит. — Откуда ты пришел? Тело Харри пробрала крупная дрожь. Он растянул такие губы в мягкой улыбке. — Это не имеет значения, — покачал головой. До того, как Нил успел среагировать, в руке мага возникла тонкая белая ветвь дерева, чей кончик указал на старого волшебника. — «Забвение», — холодный и властный тон никак не соответствовал растерянно-испуганному выражению лица парня. Слова неизвестного языка отразились в сознании старого волшебника до того, как его накрыла тьма. Годрик услышал странный звук. Обернулся, вставая в полный рост. — Э? — сорвался звук удивления с его губ, прежде чем он испуганно закрыл рот рукой. Но поздно. Стоящий над упавшим телом старого Нила незнакомец поднял на него безразличный взгляд. Неслышно перешагнув через его учителя, он медленно подошел к вжавшемуся в стену Годрику. — Не бойся, — но больше молодой волшебник не верил лживой улыбке на чужих губах, — я не причиню тебе вреда. Годрик хотел схватить недалеко от него прислоненную к каменной кладке камина кочергу. Но не успел даже дернуться. — «Забвение».

***

Харри закрыл дверь и машинально отошел от неё на приличное расстояние. Остановился. Его разум, полностью лишенный каких-либо мыслей, не мог принять правды. Не мог он признать, что его «план», надежность которого была непоколебима, полностью провалился, и он упал вместе с ним в яму, глубина которой исчислялась не просто парой десятилетий. Нет, его и цель разделяли века. Скрываясь в неестественно плотном белесом тумане, идя в сторону знакомой полосы леса, Харри поднял с шеи артефакт, то, что от него осталось. Местами искаженная и заражённая коррозией золотая цепь почти жгла пальцы. Даже его невеликих знаний в этой области хватало, чтобы поставить точный диагноз: восстановлению не подлежит. Последний маховик времени был утрачен. И, насколько он знал, больше получить его не получится, так как эти артефакты были единственны и неповторимы на протяжении всей временной линии, что довольно странно, но когда бы удалось объяснить что-то, связанное с магией, с точки зрения здоровой логики? Хах, легче василиска в гляделки переиграть. Пока он думал об отвлечённой теме, покинул пределы деревушки и ушёл глубоко в лес. Здесь он уже не сдерживал себя и громко, надрывно рассмеялся. — Ну что за… — утерев неподконтрольные слёзы, выдохнул. В уме прикинув, что ждать ему чуть меньше тысячи лет, прежде чем наступит необходимая ему временная точка, удивился, как это тут же не выпал в отчаянье. Прислушался к себе. Но никаких особых эмоций он не испытывал. С этим были проблемы. Видимо, пустота в груди жадно пожирала любые эмоции, тщетно пытаясь заполнить себя. Замер на несколько мгновений, потом осторожно достал из кармана штанов сложенный в двое лист бумаги. Развернул и вчитался в ровный и строгий почерк Гермионы. — Бла-бла, не вмешиваться в любые события, хм, не встречать тех, кто может тебя узнать, поди найди таких в десятом веке… Бубнил себе под нос, изучая длинный список запретов. Он уже следовал им, потому и стёр память двум волшебникам, с которыми вступил в контакт. Ему всего лишь нужно стать для этого мира призраком. Тем, кого не существует. Всё было бы сложней, нуждайся он в пище, тепле и прочих радостях живого существа. Но он может игнорировать всё это при желании и должном усердии. Поднял голову, рассматривая чистое и яркое небо. Утренний туман постепенно рассеивался. Солнце поднималось над лесом. Природа часто завораживала Харри. В голове мелькнула хорошая идея: ему всего лишь нужно найти надежное место и скрыться там от мира, чтобы своими действиями ненароком не запустить «эффект бабочки». Звучит не так сложно? С другой стороны, это будет очень мучительно? Разум Харри не мог вообразить себе, что это такое — тысячелетие. Поэтому он не боялся его. Но, всё-таки воображение подкидывало тревожные мысли. Сможет ли он вынести это, сохранив хотя бы рассудок? Мелькнула предательская мысль, что точно бы толкнула его на кривую и извилистую дорожку сомнительных решений — разве его появление не один из постулатов, не подлежащих изменению? Значит ли это, что не имеет смысла беречь ход времени, раз ему уже суждено родиться? В таком случае, может ли он действовать свободно и в нужный момент просто приложить больше усилий, чтобы найти «себя»? Сжал руки в кулаки, так что ногти до боли впились в нежную кожу ладоней. Нет. Ему нельзя рисковать. Но, ради чего такие старания? Ради его сердца? Но оно ему и не нужно вовсе, а с пустотой можно смириться, это не должно быть чем-то сложным, не так ли? Но, чем больше он размышлял над этим, тем более склонялся к необходимости довести начатое до конца. Ведь, если он откажется от этой «цели», у него вообще ничего не останется.

***

— Эй, — крикнула девчонка в рваном платье, — ты идешь? Она посмотрела на отставшего от неё Годрика, что не решался зайти в лес. Обычно они без проблем забирались в него, пропадая там на весь день. Хотя пару раз им встречались лисы, их было двое, и они без труда отпугивали животных громкими звуками. Но сейчас, парень почему-то замялся. — Нам нельзя выходить за пределы деревни, — сглотнув, опасливо произнёс Годрик. Он не мог объяснить тревоги, что накрывала его, когда он думал о том, чтобы покинуть периметр селения. Словно вокруг него бродило опасное чудовище. Но это же просто он придумал, наслушавшись старых легенд от Учителя? — Да ничего не будет, — замахала руками девчонка, демонстрируя в широкой улыбке отсутствующие передние зубы, — или ты забоялся? Трус? Трус! Ах-ха-ха! Она засмеялась, показывая на Годрика пальцем и корча неприятные рожи. — Н-нет! — он поспешил нагнать девчонку, его подругу: просто потому, что в их деревне они были единственными детьми. Две маленькие фигуры скрылись среди теней деревьев. Через некоторое время они вышли на поляну. И взгляды их сразу зацепились за что-то ненормальное в её центре. Молодой волшебник даже не сразу смог понять, что же он видит. Сквозь слой рыхлой земли к свету пробился диковинный цветок. Он никогда раньше не видел ничего подобного. Очень мягкий на вид, пышный бутон приманивал взгляд своим белым цветом. Годрик вздрогнул, когда неожиданно поймал себя на том, что уже преодолел половину пути до центра поляны. В нос его незаметно пробрался сладкий запах, полностью охватывая разум желанием прикоснуться к этому прекрасному растению. Его подруга шла рядом с ним, заворожено глядя на цветок. Теперь Годрик мог лучше рассмотреть белые лепестки, которые казалось, пронизывали тонкие жилки красного цвета. Это было подобно венам, полным крови, что пронизывали растение. Это было ненормально… Он не успел остановить девочку, бесстрашно приблизившуюся к цветку и севшую рядом с ним на землю. — Он такой красивый, — прошептала она, потянув руку к стеблю, — я подарю его матери… — Стой! Годрик подскочил к ней. Он смог увидеть, как бутон развернулся, раскрывая свою сердцевину, в которой среди белых лепестков скрывался человеческий глаз! Золотой зрачок метнулся в сторону, зафиксировав в себе отражение изумлённых детских лиц. Земля вокруг будто взорвалась: из неё вырвалось несколько тонких жгутов, усыпанных шипами. Они стрельнули в разные стороны. Одна из «лиан» пробила руку девочки насквозь. Та испуганно крикнула. Годрика сковал ужас, он никак не мог представить, что случится что-то подобное… Этих секунд промедления хватило хищному цветку оплести руку худощавой девчонки и, впившись в плоть многочисленными шипами, начать жадно пить её кровь. Выйдя из оцепенения, парень попытался отодрать растение от верещащей девочки. Цветок намертво врос в землю. Шипы укололи и молодого волшебника. Как только его кровь попала на растение, то словно взбесилось, с новой силой потянувшись в его сторону. Он стиснул зубы. Теперь вопрос стоял по-другому: как спастись самому? Силы стремительно покидали его вместе с выпиваемой кровью. Годрик закричал от боли, когда лианы охватили его руку до самого локтя. Что произошло дальше, он не помнил. Как объяснил старый Нил, что через некоторое время нашел его тело, у него случился магический выброс. К сожалению, его учитель слишком поздно спохватился, что парня нет, и отправился искать его только когда звезды усыпали небо. Когда он нашел их по распространяющимся от поляны слабым эманациям тьмы, рядом с едва живым Годриком лежало высушенное тело, что даже опознать было сложно. Только старый учитель закончил высказывать всё, что о нём думает. В частности — похоже, у моего ученика сердце льва, но, к сожалению, это сочетается с разумом мыши!? И у него появились силы, Годрик первым делом спросил, что стало с цветком. Выслушав его рассказ и описания растения, учитель выглядел обеспокоенно и рассказал ему, что, когда пришел на поляну, ничего не напоминало о наличии на ней каких-либо цветов. — Возможно, ты уничтожил его своей магией, — не слишком уверенно объяснил старый Нил. Волшебник не мог сказать своему ученику, что это было. Да он и сам не знал. Мог только предположить, что это чудовище породил какой-то безумный волшебник. — Мы должны переехать, — в итоге заключил старый Нил, — здесь больше небезопасно. Его давно посещала такая идея. И он верил, что это пришло к нему не само, и пускай нормальных и объяснимых причин он не видел, своей интуиции доверял полностью.

***

Харри потер лоб, не понимая, из-за чего у него разболелась голова. Через некоторое время блужданий по лесу в тот день, когда он оказался здесь, или, скорее, в этом времени, он нашел неплохое место. «Годрикова лощина» была построена в относительной близости от странного источника магической энергии, исходящей откуда-то из-под земли. Отсюда и изобилие мелких магических существ. Озеро, к которому вышел Харри, было облюбовано стайкой нимф, живущих вместе с другими лесными духами. Помимо этого, на берегу были древние развалины какого-то строения. Усевшись среди каменных блоков, временем совсем не разрушенных, на покрытой мягким ковром мха земли, Харри сначала вспугнул нимф, тут же скрывшихся на противоположной стороне озера. Он слабо улыбнулся, наблюдая за яркими пятнышками, скрывшимися между деревьев. Ему потребовалось просидеть без движения каких-то пару дней, прежде чем любопытные нимфы начали засматриваться на него, постепенно приближаясь всё ближе. За это время он проанализировал своё положение получше. И придумал один хитрый и коварный план — напиться до беспамятства солями сна без сновидений. Отвлекся от воспоминаний, щурясь и старательно морща мозг на предмет причин беспокойства. Он, кажется, что-то забыл. Но на общем фоне его состояния он никак не мог найти в себе силы беспокоиться каждый раз, когда понимал, что открылась очередная грань его искаженной памяти. Он лишь хмыкнул и плотнее закутался в плащ, пытаясь укрыться от холодного ветра. Его внешний вид, конечно, привлекал внимание: мантия смерти не могла сойти за обычную одежду. Но он не собирался вступать в контакт с другими разумными существами. Хотя, не значит ли это, что ему необходимо избегать встреч вообще со всеми живыми существами? С сомнением глянул на фигуры резвящихся на небольшом отдалении прекрасных созданий, купающихся в солнечном свете. Ну как они могут иметь значимость для истории? Да, утопят много народу, но разве это может измениться от того, что они встретят его? Это же никак не повлияет на то, забредут ли случайные путники к озеру? Задумавшись об этом, небрежно выбросил из головы беспокойство. Сейчас его больше интересовали две юркнувшие в его сторону белые фигурки нимф, что заинтересованно смотрели на него большими и яркими глазами. Нимфы на удивление легко привыкли к смерти, заглянувшей к ним, созерцающей мир с холодным спокойствием. Их приятный смех ворвался в тусклый и серый мир. Сердце Харри, однако, не наполнилось теплом, его просто не было, а тело не испытало возбуждения. Он мог насладиться их присутствием, но не был подвластен чарам. — Тише, — нимфа, чьи золотые локоны ниспадали на спину и грудь, шикнула на свою подругу, — ты можешь его вспугнуть. — Хи-хи, — вторая, черноволосая, в тянувшейся за ней шлейфом тоги из полупрозрачной ткани, заулыбалась шире, ловя яркими золотыми глазами взгляд Харри, — всё будет хорошо. Смотри, оно совсем не боится нас! Они осторожно приблизились к нему. В нос Харри тут же попал сладкий запах цветов и легкая прохлада от озерной воды, что была чистая и прозрачная, не застоялая, как можно было ожидать, ведь с нескольких сторон от озера расходились полноводные реки. Он чуть поднял голову, рассматривая двух существ. — Милый, ты такой печальный, — проворковала черноволосая, в ее аккуратных руках мелькнул венок, — хочешь? Она попыталась опустить цветочную корону ему на голову. Харри зацепился взглядом за это, чуть качнув головой. У него мелькнуло воспоминание: дома был сад. Но к чему бы это? Зачем ему был нужен сад, если он не любил цветы? Это было странно. Заметив нервозность золотоволосой, а также настороженность остальных нимф, что прервались и внимательно следили за ними, Харри рассеяно улыбнулся. Он сменил положение тела, опираясь руками о землю за собой. — Я не причиню вам вреда, — Харри покладисто склонил голову, позволяя опустить себе на голову цветочный венец, что окутал мягким запахом, — я искал место для отдыха. Прошу меня простить, если испугал вас… Нимфы переглянулись. Черноволосая довольно заулыбалась, показывая ряды острых зубов: она с самого начала не чувствовала опасности от этого существа и говорила своим подругам об этом, но они ей не верили. — Всё хорошо, — златовласая нимфа мягко обратилась к нему, её теплая рука легла ему на щеку, — прелесть. Хочешь остаться с нами? Женщина хихикнула. Харри несколько заторможено среагировал. — Я бы хотел поспать, — четко ответил маг, — несколько лет, может быть больше, вы можете погрузить моё сознание в сон? Он смутно припомнил описание этих магических существ. — Хи-хи, — черноволосая прикрыла рот рукой. Золотоволосая обернулась на своих подруг, что тоже выбрались из воды и медленно подходили к ним, с интересом рассматривая заглянувшее к ним существо. — От тебя вкусно пахнет, — рядом с ним на землю уселась рыжеволосая нимфа с яркими голубыми глазами, демонстрируя острые зубы в нежной улыбке, — можно попробовать? — За твою кровь мы с большой радостью решим твою «проблему», — та, что стояла перед ним, опустилась на колени и потянулась к нему, обнимая руками, прижимаясь всем телом. Харри приподнял голову, чтобы её макушка мягкими золотыми волосами, что щекотали шею, не утыкалась ему в нос, и так забитый от их запахов. — А ты не умрешь? Моя кровь может быть довольно опасной, — Харри попытался отстраниться. — Какой ты заботливый, — протянула нимфа, потираясь щекой о его шею, — я же совсем немного. Всего пару капель крови, и мы пригласим тебя в наше озеро. Ты сможешь спать столько, сколько захочешь! Харри ненадолго задумался. Потом протянул руку в сторону прекрасной нимфы, чуть закатав рукав, оголяя кожу выше запястья. Острые зубы оставили за собой аккуратный след, затягивающийся удивительно медленно и словно неохотно. Но он знал, что рано или поздно на белой коже не останется и намека на рану. В прекрасной прозрачной воде он ощущал себя как будто опустился в самую прекрасную кровать, где ведомый ласковыми руками нимф, нашел для себя идеальное положение. Закрыл глаза, выдыхая последние капли воздуха.

***

Мужчина вырвался из пучины терновника, что был вокруг него, куда бы он ни дёрнулся. Сделав ещё несколько шагов вперёд, за границу древесного лабиринта, он судорожно огляделся, пытаясь понять, куда же попал, выскользнув из полумрака густого леса, чуть не поглотившего его с концами. Как и сказал тот старик, что приехал в их деревню с восходом солнца на воронёном чёрном коне и покинул её ещё до заката, он вышел на прекрасную поляну, в центре которой располагалось круглое озеро, ровная гладь которого отражала безоблачную синеву неба вместе с ярким пятном солнца. «Там ты найдёшь пристанище могучего духа», — вспомнил слова ветхого старца как наяву. Этот шаман точно знал, о чём говорил, ведь все его предсказания сбылись. А значит, и последнее будет истиной. Мужчина прижал остывшее тельце к себе, быстро идя к озеру. Но с каждым шагом ему становилось трудней. Неимоверная тяжесть наваливалась на него, ноги подкашивались. Но он упорно стремился к, казалось, ни на ярд не приблизившемуся к нему мистическому озеру, манящему своей глубиной. Тут в абсолютной тишине раздался мелодичный перезвон женского смеха. Мужчина заозирался затравленно. Не могли же деревенские девки последовать за ним?! Он проделал слишком большой путь, чтобы кто-то из них дотерпел! И тогда он увидел её! Прекрасная девушка, чьё тело, окутанное лёгким шёлком платья, обласкали золотые лучи солнца, грациозно ступала по цветочному ковру, раскинувшемуся вокруг озера. Чёрные волосы красавицы волнами опадали на плечи и спину. Она смотрела на него в ответ, улыбалась. — Зачем ты пришёл сюда? — со смехом спросила она, в несколько шагов сокращая расстояние между ними, обдавая дивным сладким ароматом, кружа вокруг него. — Я… — мужчина попытался ответить, но не смог связать и пары слов, зачарованный глазами девушки. — Что? — она увидела свёрток в его руках. Будто бы опомнившись, мужчина упал на колени, протягивая удивлённой девушке свою ношу, срывая голос в отчаянном крике: — Ты! Ты дух!? Молю тебя! Я отдам тебе всё, что у меня есть! Сделаю что угодно! Спаси моего сына! Девушка наклонилась, её лёгкая, как касание крыльев бабочки, рука приподняла ткань, открывая лицо маленького человечка. Она заулыбалась, прикрывая рот ладонью. Потом, развернувшись, помахала в сторону озера, где над водной гладью, совершенно не тревожа её, поднимались женские фигуры. — Он хочет спасти своё прелестное дитя! — девушка залилась кристально чистым смехом. — Мы поможем! — Конечно спасём его! — Да! В унисон заговорили в миг окружившие человека нимфы, улыбаясь, смотря на молящегося мужчину. Самая первая прелестница вернулась в озеро. В то время как оставшиеся ворковали вокруг. — Но и ты помоги нам, — чарующий голос одной из нимф вплёлся в суматошный поток мыслей человека. Он замер. Глаза его горели решимостью. — Я сделаю что угодно, если вы спасёте моего мальчика! — Мы так одиноки, так голодны. Утоли наш голод, покорми нас, — продолжали лепетать нимфы, вплетая свои желания в сознание человека. — Да! Я понял! Я всё сделаю! — он почувствовал, как странная, вязкая тень накрыла его полностью, скрывая солнце. Медленно поднял взгляд. Это вернулась черноволосая девушка. Она протянула к нему руки, ласково принимая сверток. — Оставь своё драгоценное дитя, и когда придёт время, мы отдадим твоего мальчика, живого и здорового, — она провела пальцами по застывшему лицу младенца. Человек доверился им, не видя, что глаза у них не драгоценные камни, лучащиеся мягким светом, там были демоны голодные. Он не замечал уродливых улыбок на прекрасных лицах. Сказочные нимфы танцевали на усыпанной алыми цветами поляне, благосклонно принимая в свои жадные объятия людей, приводимых отцом, правило которым единственное желание, спасти мертворождённого сына, забравшего с собой мать.

***

Харри медленно открыл глаза. Чары, окутывающие его сознание, были рассеяны, выпуская из плена искусственно наведенного сна. Пытался вспомнить, чего он хотел, что делал и зачем всё это. Перед глазами стояла неподвижная водная гладь, разрезаемая тонкими спицами солнечного света. Его кадык дёрнулся, когда он сглотнул и зажмурился. Он был испуган! Но он не тонул. Ему не нужен был воздух? Но потом паника, а вместе с ней и всякий страх, рассеялась, когда мягкие и заботливые руки поддержали его голову. Повинуясь, он повернулся, встречаясь взглядом с золотыми глазами одной из нимф. Чёрные волосы ореолом окружали голову девушки, что улыбнулась и поплавала вверх, увлекая его за собой. Прохладный воздух омыл лицо свежестью и смесью незнакомых, тяжёлых запахов. Но он не обращал на это внимание, следуя за выводящей его на берег нимфой. Вокруг озера, укрываемого лёгкой дымкой, царила тишина. Ни пения птиц, ни шелеста листьев. — Прости, что потревожила тебя, но, властвующий над смертью, нам очень нужна твоя помощь, — мягкий, чуть скулящий голос прильнувшей к нему нимфы вывел из состояния оцепенения. Повернул к ней голову, вопросительно склоняясь. Девушка заулыбалась, скаля клыки, и, взяв его за руку, повела за собой. Там, среди развалин, в тени, отбрасываемой поросшими мхом каменными блоками старых стен, окружённый красными цветами, сидел незнакомый человек. Прищурился, зрение немного плыло, никак не получалось сосредоточить взгляд на чём-то конкретном. И виной тому был дурманящий запах цветов, вытесняющий собой всё остальное. Но Харри не считал это за опасность. Он не может умереть. Эти нимфы, коли пожелают попытаться напасть, быстрее умрут сами, ведь недобровольно отданная кровь его обернётся самым страшным ядом. Поэтому он в любом случае был бы в полной безопасности. А пока он мог с их помощью пропускать томительное ожидание, он был не против поддаваться их просьбам. Хотя на краю сознания скреблось какое-то сомнение, сколько бы ни пытался, вспомнить, что именно тревожило его, он не смог. — Ребёнок этого человека, помоги ему, пожалуйста, — прошептала ему на ухо черноволосая нимфа. Харри окинул взглядом человека, к которому они подошли. Это был немолодой мужчина, весь какой-то грязный, помятый. У него были раскрасневшиеся глаза, седина значительно тронула его волосы, а лицо искажала уродливая гримаса. Кажется, руки его дрожали. Сейчас, когда Харри наклонил голову, человек вцепился в траву. Самоназванный раб что-то бормотал, рассказывая о том, скольких жертв он заманил в сердце леса. Похоже, он уповал на его милость и благодарность. Харри пытался вслушиваться, но речь человека была быстрой и никак не хотела укладываться в голове. Поэтому он решил просто пропустить это. Повернулся к неслышно подошедшей золотоволосой нимфе, в руках у которой был свёрток очень старой, пошарпанной ткани. Прикрыл глаза, пытаясь понять, как он может помочь… Наверное, это не было сложно? Чуть склонил голову. Не придумав ничего более простого, он решил использовать самое надёжное в создании химер средство, что, подчиняясь его воле, легко могло перестроить подготовленный сосуд… Перед тем как он вновь погрузился в безмятежный сон, Харри подумал немного и, поведя рукой, более основательно подготовил для себя ложе. Он мог только надеяться, что больше его не потревожат. Ведь проспал так мало на фоне предстоящего тысячелетия.

***

Черный конь легко пробивался вглубь кажущегося непроходимым леса через плющ и тёрн. Ржание лошади, редкое потрескивание раскачиваемых на холодном ветру сухих ветвей и более ни единого звука. В этом месте даже солнечный свет не мог разогнать гнетущей атмосферы окутанного плотными клубами молочного тумана леса. Зачарованный плащ укрывал наездника от низких ветвей темных скелетов деревьев, что выдавали себя за живые, вгрызаясь черными корнями в землю, такую же мертвую, как и всё остальное. Мужчина почувствовал, что его цель, эпицентр распространения «проклятия», близка. Вздернул поводья, замедляя до того в галопе несущуюся вперед лошадь. Теперь она неспешно несла его вперед. Выдохнув морозный воздух сквозь зубы, Салазар услышал нехарактерный треск под копытами лошади. Повернул голову. Среди черной земли белели проступающие кости. Впрочем, это не удивило его, он знал, что место это полнится трупами. Вернулся в прошлое. По невольной наводке старого шамана, что должен был быть мертв, но продолжал своё существование, он прибыл в затерявшуюся в английских лесах деревню. И тут он сразу вычислил того, кто мог бы привести его к цели. Это был преклонных лет мужчина, признанный не более чем сумасшедшим среди своих соседей, что также поговаривали о его ночных метаниях и страшных криках, иногда разносящихся от его дома на отшибе. Салазар не церемонился, когда вламывался в дом этого магла. Он имел ожидания от своей цели и мог представить, что же ему откроется. И действительно, в подвале старого дома было заперто «умертвие». Запах разложения мешался с гниющей картошкой настолько естественно и отвратительно, что даже опытный чародей испытал отвращение. Он обнаружил небольшое, жадно поедающее брошенную в него тушу курицы хозяином дома ранее существо, более всего походящее на подросшего до размера большой собаки младенца. Оно имело вид настолько жалкий и уродливый, что милосердием было бы его убить и сжечь тело. Но по всему получалось, что старик давно держал «это» у себя. Ещё и твердил как полоумный, впрочем, почему «как», что это его сын, прекрасное чадо, возвращенное к жизни после того, как он принес жертвы древнему духу, хозяину лесного озера. Это была именно та тема, что интересовала Салазара. Он уже давно охотился на тех, кто мог быть связан со смертью и знать методы для побега от неё. В это место его направил древний лич, что уверял перед своей окончательной смертью, якобы в этом месте поселился не просто дух, а нечто непознаваемое и точно способное предложить знания, так необходимые темному магу. И то, что найденное существо было не просто поднятым трупом, а могло «развиваться», подкрепило уверенность, что в этот раз ему попадётся не просто некромант. Не видя смысла в традиционном допросе, Салазар сразу же использовал магию разума, просматривая воспоминания, что всплывали в голове строго магла после «наводящих вопросов». Сначала Салазар не поверил в то, что увидел. Мужчина узнал о «таинственном озере» от пришлого шамана. И в последней надежде о спасении ребенка бросился туда. Поплутав, он вышел к месту, о котором ему рассказали. Но всё, что он там нашел, это десяток бесполезных в таких вопросах лесных нимф. Как эти существа, пообещавшие в награду за приведенных для них жертв, могли превратить труп ребенка в то, что Салазар нашел в подвале, он не представлял. Но потом всё встало на свои места. Отчаянный отец выполнял все требования нимф, что крутили им как своей преданной игрушкой. Это тянулось много лет. Множество людей было убито. А потом дамы решили пошутить над ним в последний раз. Та самая первая встреченная им черноволосая девка пообещала, что человеку надо привести свою последнюю плату для их «хозяина», что благоволит ему и в обмен на чужого ребенка возродит его собственного. Человек, до этого ещё не приводивший на корм нимфам детей, не колебался ни мгновения. Салазар изогнул губы в сардонической усмешке, когда просматривал этот эпизод. Нимфы были существами с очень скверным чувством юмора. Хотя факт оставался фактом, результат налицо. Ему было очень интересно, как это вышло… Однако улыбка сползла с лица посерьёзневшего мужчины, когда он добрался в чужих воспоминаниях до последнего визита к озеру. Отдав ребёнка нимфам для игр, человек ждал своё вознаграждение. И черноволосая нимфа не обманула его. Она привела с собой ещё одно существо. В воспоминаниях мужчины его образ был размыт, ведь тот был больше сосредоточен на своих мольбах, чем на рассматривании таинственного Хозяина. Всё, что было видно — серебристое тело. Впрочем, если это дух, в этом не было ничего необычного. А потом нимфы принесли, казалось, давно ими забытое, но на самом деле тщательно сохраненное тело мертвого младенца. Человек, до раздражения из-за упущенной возможности рассмотреть всё, несмело поднял тогда взгляд, замечая, как расступается серебро, порождая темную руку. С длани Его наземь спадали алые лепестки. Всего три вожделенных капли крови, упавшие в приоткрытый у окоченевшего тела рот. И вот уже человек смотрит на своего зашевелившегося и заплакавшего сына… Салазар вырвался из чужих воспоминаний, в холодном поту он тем не менее широко улыбался. Дальше смотреть он не стал, понимая, что его ждет только поток бреда, рожденный повреждённым мозгом. А этот магл тронулся умом ещё в середине «своего пути». После этого смысла медлить не было. И темный маг погнал коня в лес, по тому же маршруту, коим водил своих жертв человек. Этого не было в воспоминаниях магла. Что-то изменилось. В какой-то момент живые деревья, просто сбросившие листья, сменились мертвыми — но из-за зимы тревожная разница не бросалась в глаза. Приструнил лошадь. Немного подумав, вовсе спешился, привязывая поводья к одному из крепких на вид черных сучьев. Впереди уже виднелся явственный просвет среди деревьев. А значит, он вышел к поляне, учитывая ощущения от гудящей в мире вокруг магической энергии, это и есть место, где скрывается его цель. Салазар преодолел последнии десятки ярдов и вышел на границу леса, очеретяную шипастым терновым венцом. Поляна, в центре которой был поразительно идеальный круг зеркала водной глади, утопала в тумане, что разрезал окрашивающей его золотом свет солнца, чьи лучи так же отражались от озера. Никаких нимф, а эти любопытные и жадные существа точно бы показались, появись рядом волшебник, лакомый кусочек для духов, видно не было. Впрочем, как и любых других живых существ. Салазар неспешно пошёл к озеру, пристально вглядываясь в прозрачный, кристально чистый омут. Но всё, что получалось рассмотреть в тумане, было спокойным, не вызвало тревоги. Тогда от чего же его охватывало предчувствие опасности, приводящей к неминуемой гибели? Вскинул волшебную палочку. Несколько заклинаний, и он обрёл уверенность. Ничего живого вокруг нет. И никаких отличных от общего фона магических аур. Просто поляна в самом центре таинственным образом вымершей части леса. Неудовлетворённый результатом. Слизерин обошёл озеро по кругу. Нашёл скелеты, обглоданные нимфами до чистых белых костей. Но больше ничего. Оставалось неизученным только озеро. Салазар встал у кромки воды. Взмахнул палочкой в витиеватом жесте. Нагревающийся воздух вокруг разгонял туман, открывая ранее не замеченное. Теперь в глубине озера он явственно видел необычную мешанину из цветов, что можно было бы списать на простое нагромождение камней, если бы не серебряное пятно, отражающее солнечный свет, подобно рыбьей чешуе. Это оно?! Выдохнул, успокаиваясь. Не следовало поддаваться эмоциям и спешить. То, что он видел, могло быть чем угодно, и совсем не обязательно правдой. Немного подумав и проанализировав всё, что он смог узнать из воспоминаний магла, Слизерин вновь поднял палочку. Осушение озера заняло некоторое время. Но после того как последние капли водного массива были развеяны, Салазар смог увидеть то, что скрывалось в центре озера. На каменном постаменте, похоже, это был один из каменных блоков от старинной постройки, подобной алтарной плите, лежало существо, кажется неподвластное влиянию окружающей его воды ранее. Салазар осторожно спустился по скользкому от ила склону, при этом неотрывно смотря на свою цель. Он двигался крайне осторожно, впрочем, так и не обнаружил никаких скрытых ловушек или защитных магических контуров. Это было в равной степени обнадеживающе и подозрительно. Остановился у самого постамента, примерно ему по пояс, рассматривая лежащего на каменной плите существо. То, что из воспоминаний магла было воспринято как тело создания, оказалось лишь плащом, с поправкой на то, что он выглядел так, как если бы кто-то смог взять ночное небо и, замешав его с серебром, сделать из этого ткань. Мокрый плащ тяжёлым пологом укрывал кажущееся худощавым человеческое тело. Впрочем, местами он расходился, открывая, например, сложенные в замок на животе руки в перчатках — из-за них в воспоминаниях сложилось впечатление, что тело существа было черного цвета. Он увидел слишком аккуратные повреждения ткани, как будто кто-то нарочно срезал несколько пальцев у перчаток. Поднял взгляд выше, замечая тонкую, очень искусным мастером созданную некогда золотую цепочку, обвивающую шею, путающеюся с темными волосами, облепляющими голову и белую шею. Салазар с сомнением посмотрел на тонкий подбородок, сомкнутые губы. Это был человек? Очень похожее на человека существо. Сняв перчатку, мужчина помедлил с мгновение, но прикоснулся к более чем материальному существу, отводя мокрые пряди волос в сторону, рассматривая красивое лицо, казалось, мирно спящего человека. И он бы мог поверить в это, однако. Хах, он не ощутил дыхания этого создания. Приложил руку к чужой груди — не почувствовал биения сердца. Можно было бы подумать, что это просто труп, что очень хорошо сохранился. Салазар нехорошо усмехнулся. Неужели его цель погибла, так и не дождавшись его? Это было бы прискорбно, ведь это был пока последний ему известный способ продвинуться в изучении смерти — то существо, что могло ей противостоять, не может же так просто погибнуть? Если объяснить отсутствие сердечного ритма он не мог, то с дыханием проблем не возникло. Самый простой вариант — «проклятие русалки» или же проще, сон, навеянный нимфой. От этого легко можно было избавиться, используя специальное зелье. Оценив риски и решив, что оно того стоит, Салазар достал кинжал с ножен на поясе и, взяв существо за руку, легко поддавшеюся его движениям, отвел тонкую ткань перчатки и провел лезвием по светлой коже. За лезвием следовала яркая алая полоса. Капли крови упали на камень, но ничего необычного не произошло. Она не была густой, как если бы перед ним лежал труп. Но и не вызвала никакой необычной реакции, что он ожидал, учитывая, что уже видел, как всего несколько её капель исказили труп человека и обратили его совершенно иным существом. Салазар прищурился, удовлетворенно наблюдая, как рана со страшной скоростью затягивается! Также, учитывая, что существо никак не отреагировало, он уверился, что оно находилось под воздействием магии нимф. Вот только последних он не обнаружил. А значит, они либо покинули это место. Что странно и нетипично для таких духов. Либо они по каким-то причинам погибли. Скорее всего, по тем же, что и природа вокруг. Сдержанно улыбнувшись, Салазар задумчиво окинул взглядом общую картину. Такой расклад был как нельзя лучше. Вариантов, правда, у него было не так много. Волшебная палочка заплясала в его руке в замысловатом танце. Убедившись, что в ближайшей перспективе никакой опасности нет, Салазар, внутренне потешаясь над выражениями лиц его дорогих друзей, когда он вернется в замок, поднял тело с алтаря, предварительно избавив от остатков воды. Черные волосы, больше не отягощённые водой, начали заметно виться. Салазар с отстраненным интересом отметил, что «человек» в его руках был довольно легким, а под сребристым плащом у него скрывалась диковинная одежда, аналогов которой он ещё не встречал. Отдаляясь от центра озера, он подумал, что было нечто-то богохульное в этом поступке. Как будто сейчас он крал божество из его храма. Однако, это озеро не выглядело как стоящее таких беспокойств место.

***

С возвращением в твердыню объединенных в единый клан четырех родов проблем не возникло. Тяжкая ноша Салазара вела себя прилично и совсем не сопротивлялась, ещё раз уверив в том, что она под воздействием проклятия нимфы. При остановке в одном из перевалочных пунктов Салазар обыскал существо. И обнаружил у него почти обычную волшебную палочку. Отличало её лишь то, что стоило прикоснуться к белому дереву, как руку его пробрало таким холодом, что Салазар грешным делом подумал, что всё, лишился промороженной конечности. Но это было лишь воздействие чужой силы, что поднялась вверх по его магическим каналам, создавая эффект обращающейся льдом крови. Больше он не смел прикасаться к артефакту этого существа. К обнаруженному на одной из рук черному кольцу отнесся с положенной подозрительностью. Даже без заклинаний для изучения артефактов он видел, что этот предмет далеко не так прост, каким кажется. Впрочем, он ожидал чего-то подобного после волшебной палочки, пропитанной странной, пугающей на подсознательном уровне энергией. Он был на середине моста, ведущего к главным воротам замка, когда увидел вышедших навстречу волшебников. Замедлив своего коня, Салазар покрепче прижал к себе свою ношу, закутанную в его темный плащ. — С возвращением, брат! — широко улыбающийся Годрик махнул рукой, когда между ними оставалось около десятка ярдов. А потом остановился, не подходя ближе. Видя напряжённый взгляд Ровены и непривычно серьёзную Хельгу, Салазар потянул поводья, останавливая лошадь, что недовольно фыркнула, нетерпеливо отбивая копытами о камень странный ритм. — Кого ты привел к нам, Салазар? — Ровена не сделала шага вперед, оставаясь за могучей спиной выступившего перед ней Годрика, за беззаботной улыбкой которого тоже крылось напряжение. — Это мой гость, я встретил его во время своих странствий, — Салазар приветственно кивнул женщине. Параллельно с этим он старательно обдумывал происходящее, пытаясь понять, какой фестрал укусил его товарищей, что они отнеслись к его прибытию с ещё большей подозрительностью, чем обычно… Не такого приветствия он ждал после пяти лет путешествия. Конечно, для сильного волшебника, чей срок жизни отличается от маглов на порядки, это не очень много. Но тем не менее. Он не рассказывал им целей своего последнего исследования. Они не могли знать ни о встрече со старым шаманом, ни о его последнем пункте назначения — таинственном озере. Они даже не знали, что истинной его целью является изучение бессмертия. Тогда что стало причиной такого отношения? — Да? Хорошо. Почему он без сознания? — Ровена прищурилась. Салазар приподнял уголки губ, подмечая, что ровный голос женщины дрогнул. Она почему-то боялась не его, но того, кого он привел с собой. Конечно, Салазар не сомневался, что его ноша была не просто волшебником. Но сейчас он не представлял опасности. По крайне мере, пока он не заставит его выпить зелья противоядия от чар нимф. В таком случае, как могла Ровена понять это? Никакой ауры у этого существа не было. — Дорогая Ровена, я не понимаю причин твоих сомнений, — посмеялся, чуть ударяя ногой по боку лошади, направляя её вперед, — где же ваша радость от моего возвращения? — Салазар, пойми, — мягко заговорила Хельга, миролюбиво улыбнувшаяся, — когда мы ощутили ауру этого существа, то не могли не напрячься. О чем говорили его друзья? Салазар наклонил голову, смотря на них сверху вниз с искренним непониманием. Он не собирался скрывать от них своей растерянности. Не в таком важном вопросе, как по каким-то причинам разное восприятие его находки. — Что именно вы почувствовали? — прямо спросил, наблюдая, как волшебники отступают на несколько шагов в такт приближению его лошади. — Хватит, — громко и четко пробасил Годрик, упирая руки в бока и уже действительно преграждая путь, — Салазар, объясни нам, почему мы должны пустить «это» в наш замок. И тем более, что заставило тебя решить, что привести это сюда — хорошая идея. — Хм, — Салазар сохранил на лице маску спокойствия и, старательно подбирая слова, произнёс, — я хочу помочь моему знакомому справиться с проклятием от нимфы, под воздействие которых он попал. Сами подумайте. Для этого мне нужно в мою лабораторию. В конце он холодно улыбнулся, напоминая, что это и его дом тоже. Их отношения в последние десятилетия были и правда немного натянутыми. Но он не ожидал, что за время его отсутствия всё так изменится. Позже надо будет выловить Хельгу для разговора наедине и узнать, как именно для них выглядит аура существа в его руках. И тем более необходимо понять, почему сам он не ощущает ничего. — Это твой знакомый? — Ровена протянула с сомнением. — Фактически, — не став прибегать к откровенной лжи, ответил расплывчато, — а теперь вы можете пропустить меня. Я очень устал. И если между нами есть какие-то разногласия, предлагаю обговорить их за кружкой хорошего эля в большом зале. Последний раз я нормально ел в деревне, что в трех днях пути отсюда. Больше не слушая своих друзей, Салазар пришпорил лошадь. Годрик благоразумно отступил. Взгляд Ровены жег спину, а Хельга только хмыкнула. Слизерин заметил, что женщина за всё время их разговора так и не убрала руки с эфеса меча, скрываемого за тяжёлым плащом. — С тобой всё ещё более загадочней, чем я думал? — Слизерин посмотрел на существо в своих руках, продолжающее спать мертвым сном. Для начала он планировал провести эксперимент: выловить несколько слуг, работающих в замке, как из числа волшебников, так и из сквибов и маглов. Надо понять, что они будут видеть и заметят ли что-то неладное. Конечно, он сотрет им воспоминания после. Оставив лошадь в конюшне, Салазар сразу отправился в свою часть замка. Нижние этажи встретили легкой прохладой и сыростью. Похоже, его приказ был выполнен безукоризненно, и за время отсутствия никто не заходил на его территорию. Самым безопасным и хорошо защищенным местом, как изнутри, так и от внешних угроз, была основная лаборатория. Как только он зашел, вспыхнуло множество ламп, разгоняя мрак теплым светом. Салазар колебался несколько секунд, после чего оставил свою ношу в кресле в углу, рядом с книжными шкафами. Убедившись, что в лаборатории всё, что чувствительно к температурным перепадам, убрано, разжег камин. Действие скорее машинальное — едва ли тому, кто провел множество лет на дне озера, была важна такая вещь, как тепло или сырость. — Так, никуда не уходи, — посмеиваясь, покинул лабораторию. Для начала он хотел проявить небывалую беспечность и не кидаться сразу разгадывать загадки этого мира, а просто отдохнуть, смыть с себя пыль дороги и пообедать в компании, как он надеялся, к этому времени успокоившихся товарищей. Если он сможет поговорить с ними без лишнего напряжения, это будет считать успехом.

***

— Итак, давай ещё раз, — Годрик, держащий уже не первый раз напиленный вином кубок, нахмурился, — ты случайно встретил старого шамана, что умолял тебя помочь ему и его знакомому? И ты, известный на весь свет своим добрым сердцем, согласился? Салазар степенно кивнул, пропуская подколку мимо ушей, тем более что это было правдой, и назвать его «добрым» не повернулся бы ни один язык, нарезая мясо в тарелке. Он не собирался поправлять своего друга и уточнять детали. Шаман умолял оставить его в живых. И помогал он, скажем, без согласия со стороны «спасаемого». Но это всё мелкие, неважные детали. — Ха-ха! Ищите дурака! Что тебе пообещали за помощь? Только не говори, что таинственный ингредиент для зелий, который шаман точно принесет тебе, — Годрик, вспомнивший ту чудесную историю, громогласно засмеялся, ударяя его своей медвежьеподобной лапищей по спине. Салазар чудом не прикусил язык. Недовольно покосился на товарища. Ему иногда казалось, что ещё пару раз тот посмеётся, и стяги их домов, развевающиеся в большом зале, точно упадут. Черт его навел на мысль сесть рядом с этим увальнем. Но это было лучше, чем соседствовать с сверлящей его подозрительным взглядом Ровеной. — Мне думается, что «спасать» это существо нельзя, — черноволосая женщина так и не притронулась к еде, — это то же самое, что своими руками вернуть дракону крылья. Ты же его не знаешь. Совсем. Она не спрашивала. Равенкло быстро нашла главную проблему во всей рассказанной им истории и продолжала бить по ней. — Не могу отрицать, некоторый риск есть. Но я вполне способен с этим справиться. Замку это не повредит, — покачал головой врущий мужчина. Слизерин был больше сосредоточен на том, как бы осторожно вывести их на разговор об ауре этого существа. Ранее на мосту он уже показал им своё непонимание. Но они проигнорировали это. Теперь он, поняв их настрой, не стал показывать своей полной растерянности. То, что его друзья сразу поняли, что он «привел» не человека, уже на самом деле о многом говорило. — И всё-таки, — Хельга осторожно улыбнулась, — для того чтобы сварить зелье, не обязательно было приводить твоего друга в наш дом… Зачем ты это сделал? Салазар испытывал смешанные эмоции. С одной стороны, его почему-то, как обычно, выставляли крайним (да, так и было, но все равно обидно). С другой, и правда, зачем? Почему он решил, что это хорошая идея? Усмехнулся внутренне, внешне сохраняя безразличие. — В обмен на свой искренний и благородный порыв я планирую получить кое-какую помощь в одном из моих исследований. И нет, Ровена, ты бы не смогла этого сделать, — сразу пресёк возмущение женщины. Та только закусила губу, проглатывая свою фразу. — Покуда ты так уверен в себе, ха-ха, я не буду сомневаться, — Годрик заулыбался, — прости, что сначала был груб. Но я переживал. Дамы, вы тоже умерьте уже пыл. — Всё хорошо. В схожей ситуации поступил бы так же, — Салазар глотнул вина, — согласен, со стороны это всё очень сомнительно. — Не просто «очень сомнительно», если собрать всю историю воедино: это крайне безрассудно! — Ровена всплеснула руками. — Ну, возможно, я правда зря беспокоюсь, — а вот Хельга быстро пошла на попятную. И если бы Салазар знал её чуть хуже, поверил бы в это отступление. Он уже устал от этого разговора. Ему уже не терпелось начать свои эксперименты. Но он чинно подождал, пока первой откланяется Хельга, и только после этого сам поднялся. Двери большого зала бесшумно закрылись. Ровена молчала несколько секунд, потом серьезно спросила: — Ну и что ты на самом деле об этом думаешь? — У нас нет причин сомневаться в Салазаре, — твердо повторил свою позицию мужчина, — да, он темный маг. Но сама посуди. Мы знаем его большую часть жизни, и он никогда не причинял нам вреда. Он очень преданный и по-своему заботится о нас. — Другие бы с тобой не согласились, — фыркнула женщина. — Другие и меня считают за храброго болвана, — Годрик рассмеялся. — М-да, но ты ещё и наивный, — Ровена закатила глаза и наконец протянула руку к своему кубку. — Возможно, — добродушно согласился мужчина.

***

Салазар задумчиво смотрел в большое окно. На той стороне резвилась стайка рыб. Причина его сложного настроения, как и раньше, спала в кресле за его спиной. Мужчина по очереди привёл в свою лабораторию сначала простого человека, потом сквиба и в конце волшебника. И если с первыми двумя никаких проблем не возникло… Они не видели ничего необычного в черноволосом «человеке». Последний очень сильно сопротивлялся с самого начала. Объясняла это мелкая девчонка неописуемым страхом, что возникал без видимой причины и гнал её как можно дальше от лабораторий. Салазар таким результатом удовлетворён не был. Схватив не смеющую пискнуть против девчонку за руку, он буквально втащил её в подземелья. Разумом она больше боялась его, чем подсознательно испытывала ужас перед неизвестностью. — Что ты видишь перед собой? — Салазар прищурился, следя, как проявляются эмоции на лице молодой девушки. Она побледнела и резко отвернулась от кресла, перед которым он её поставил. Волшебницу била крупная дрожь. — Г-господин Слизерин, — захныкала она, — е-если я в чём-то провинилась, молю, пощадите. Не отдавайте меня этому чудовищу… — Что ты имеешь в виду? Почему «чудовищу»? Что ты видишь? — бездушно повторил вопрос мужчина. Он рассчитывал, что некоторая жёсткость приведёт девчонку в чувства. Но… Она расплакалась. Тяжело выдохнув, он просто просмотрел её воспоминания, не особо надеясь на результат. Но он был. С точки зрения волшебницы, перед ней в кресле лежал не просто спящий человек. Но некто, окружённый давящей холодной аурой, которая буквально кожей ощущалась. Салазар нахмурился. Сам он ничего подобного не замечал. Похоже, Годрик и остальные видели нечто подобное… Но какая общая черта между ними и этой, рождённой в семье простых людей, волшебницей? Или, наоборот, что есть у него, но чего лишены они? Изменив воспоминания девчонки и прогнав её, Салазар предавался размышлениям. Но информации было слишком мало. Однако, если его товарищи видели то же, что эта мелкая девчонка, он не может не уважать их: пустили же… Сам бы он подобное, невзирая ни на какие уговоры, за защитный купол к замку не пустил. — Хах, однако, привёл это существо именно я, — иронично посмеявшись, Слизерин на миг усомнился в своём первоначальном плане. Может, ему не стоит «будить это»?

***

Харри разлепил глаза — его веки весили не одну тонну, он засчитает себе как достижение то, что осилил это. В нос ударил едкий запах трав. Он чувствовал, что по губам, обжигая, текла какая-то вязкая жидкость. Именно из-за неё он смог вырваться из паутины смутных образов, не дающих проснуться. Рука чувствовала непривычную слабость, когда он стер это. Сознание вяло ворочало мысли, он пытался вспомнить, чего хотел, что делал и зачем всё это… Перед ним был черный потолок, покрытый серебряным узором, складывающимся в сложный магический круг. А. До этого он был где? Хотел встревоженно выдохнуть… Но закашлялся, сгибаясь пополам, выплёвывая гнилостную воду, перемешанную с черной субстанцией застоялой крови. Ударяя себя по груди, испуганно и отчаянно задыхающийся волшебник пытался избавиться от инородного в своём теле, что причиняло боль, раздирая изнутри… Он был странным образом обессилен, горло его терзала боль. Слезящиеся глаза не помогали разобраться с тем, где он оказался… и почему под ним было мягкое кресло, а не… Мозг с трудом разродился серией воспоминаний о том, что он позволил лесным нимфам погрузить себя в сон, а значит, должен был быть в озере… Искажение магического фона рядом не то чтобы испугало… В этой ситуации он не находил в себе сил на реакцию. Протер глаза и, подняв голову, уставился на волшебника… Что всего лишь очистил пол от остатков озёрной воды, ила и крови. Мир вокруг плыл, и сосредоточиться на темной фигуре прямо перед ним совсем не получалось. — Ты меня понимаешь? — спокойный мужской голос немного разогнал туман в голове, позволяя зацепиться за себя. — Конечно, — медленно ответил на смехотворный вопрос, собственный голос был непривычно тихим и хриплым, — ха, лучше скажи, зачем ты меня разбудил… Сразу перешёл к сути. Наконец стер с глаз слезы и смог более-менее нормально рассмотреть своего собеседника. Это был высокий мужчина, сейчас чуть наклонившийся, из-за чего его длинные прямые волосы упали вперед. Лицо было совершенно не знакомое, как и холодные серые глаза, сейчас прямо смотрящие на него без намека на страх. Во всяком случае, мужчина его не демонстрировал, хотя поза его была довольно напряженной. Что-то скреблось на задворках сознания. Но сколько бы Харри не пытался, он не понимал, что же его смущало с самого момента пробуждения. Ещё раз окинул взглядом элегантные тонкие черты лица волшебника в черно-зеленой мантии, подвязанной черным широким поясом… Проблема была конкретно в этом человеке или в целом в ситуации? Ведь, кажется, то, что происходило с ним сейчас, противоречило его изначальному плану? Ха-ха, ещё бы вспомнить, что за план, да… Ждал ответа Харри совсем немного. Мужчина приподнял уголки губ и размеренно произнёс: — Мне нужна твоя помощь. Во всяком случае, я так думаю. Но это зависит от того, кто ты такой? Харри показалось, что с ним разговаривают, словно он умственно никуда не спешащий…. Аха, да… Он не мог понять, сказал ли сейчас это вслух или только подумал. Человек перед ним никак не отреагировал, а значит, сделал Харри логичный вывод, всё происходило только в его голове. Сама постановка вопроса намекала, что будили его ни в чём не уверенные… А смысл? Его эго, за последнее время пережившее множество потрясений, тут же попыталось реабилитироваться, подкинув занятную мысль: это волшебник настоящий придурок, раз вытащил из озера непонятно кого, после чего ещё и разбудил… Он, конечно, ощущал чужое напряжение. Но это было лишь перед неизвестностью, а не страх перед ним. И лишний раз доказывало его правоту. Волшебник перед ним — настоящий придурок. Ему просто повезло. Харри пример миролюбия и сдержанности. Поднял руку, потирая болящие виски гудящей головы. Мысли давались с трудом, скрипом и покашливанием… — Ну, меня Харри зовут. Как это повлияет на твои действия? — он внимательно следил, как дрогнули губы мужчины, он чуть нахмурился, но сохранил общее состояние спокойствия. — Почему ты помогал нимфам? — новый странный вопрос. Дурной тон — считать вопрос ответом. Но Харри проигнорировал это. Его больше смущало: каким ещё нимфам? А… Почувствовал, как мышцы его лица непроизвольно дёрнулись, он улыбался. — Потому что они меня попросили, разве это не так работает? — говорить неприятно, горло продолжало болеть, хотя, скорее, это были фантомные ощущения, ведь его регенерация была абсолютна. — Почему в таком случае ты их убил? — Я не… — Харри хотел откреститься от сомнительной славы, но в голове его, противоречия словам, всплыли смутные образы, полностью разбившие его мысли о невиновности. — Мне не понравилось их поведение. Они оказались наглее, чем мне показалось сначала. Я подчинил их разумы и приказал, после того как они погрузят моё сознание в сон, покончить с собой, хм, да. Получается, что я и правда убил их, — Харри беззаботно улыбнулся, довольный, что смог вспомнить что-то чётко и получить уверенность хотя бы в такой мелочи. — Хорошо, — мужчина перед ним тоже выразил своё хорошее настроение ответной улыбкой, — зачем ты приказал себя усыпить? Ты знал, что если они умрут, у тебя будет очень мало шансов проснуться? Харри открыл было рот, чтобы сострить: «Ну я ведь проснулся, и угадай, чьими стараниями». Настоящей же ответ был очень простой. Он мог бы сформулировать его в несколько слов. Правда, они всё никак не ложились на язык. — Мне… потому что… я чего-то ждал. И я подумал, что, — помотал головой и поражённо откинулся в кресле, — в любом случае, я не могу умереть. Поэтому нет причин для беспокойства. Серые глаза очень пристально смотрели на него. Из-за не очень яркого освещения от необычного вида ламп на стенах в просторном зале, тень ложилась на лицо волшебника. Кстати, а знал ли Харри его имя? За этой мыслью вереницей потянулись сомнения — почему он продолжал честно отвечать на вопросы? Зачем это вообще знать этому типу перед ним? — Прекрасно, — волшебник выпрямился, он выглядел довольным. Харри попробовал понять, что вызывает в нём тревогу. Смотрящие на него серые глаза не несли в себе угрозы. Да и кем бы ни был волшебник перед ним, Харри всё равно сильней, ему нет нужды беспокоиться. — Значит, ты не обычный волшебник? — Ага, — Харри машинально кивнул головой, — я ещё и очень красивый… Мужчина чуть приподнял бровь, усмехнулся. Харри не понимал причин этой иронии во взгляде. Салазар окинул взглядом существо перед ним, вполне мирное и даже в какой-то мере послушное. Но он не обольщался: это было лишь следствием подавляющей силы и абсолютной уверенности в том, что этому существу ничего не может угрожать. А ещё это существо хорошо копировало поведение людей — во всяком случае юмор не был ему чужд. Этот «Харри» сейчас напоминал в лучшем случае вытащенный из свежей могилы и очищенный от земли труп — бледная, почти прозрачная кожа, слезящиеся красные глаза с расширенными расфокусированными зрачками, тонкие губы с темными пятнами крови. — Как твоё имя? — вопрос вернул Салазару серьёзность. Он не думал скрывать такие детали. Но сейчас, когда на него упал внезапно потяжелевший взгляд, ему показалось, что что-то не так. — Салазар, — миролюбиво улыбнулся и протянул руку, проверяя знание этого «Харри» об принятых среди людей нормах приличия. Тот ответил с лёгкой заминкой, но вполне уверенно ответил на рукопожатие. Его глаза с каждой минутой наполнялись осознанностью. И теперь «Харри» пристально смотрел на него. — Почему я думаю, что нам нельзя встречаться и всё это может привести к неимоверно ужасным последствиям. Ты не знаешь, в чём может быть причина? Пропустив странные слова, оставляя на лице только изумление, Салазар запомнил эту фразу. Существо так и не отпустило его руки. Его жёсткая хватка не давала и шанса вырваться. А ещё ему показалось, что температура воздуха в итак холодном подземелье опустилась на несколько градусов. Но камин до сих пор горел… — Не знаю. Может это потому, что ты не хотел раскрывать секрета своего бессмертия? Или потому что изучаешь некромантию, а в обществе подобное порицается? Салазар внимательно следил за теми эмоциями, что постепенно проявлялись на бледном лице. Сначала рассеянность сменилась глубокой задумчивостью. А потом существо расслабилось, отпустило его руку. — Пф, всё равно это стало бы очевидно, напади ты на меня. Или ещё кто… В этом месте много волшебников, не так ли? Существо неплохо ощущало мир вокруг, раз сразу заметило других волшебников в замке. — Да. Достаточно. — Итак, что ты хочешь, повтори-ка ещё раз, — небрежно поднимаясь из кресла, заставляя Салазара отступить на несколько шагов, «Харри» потянулся всем телом. Серебристая мантия собирала на себе свет, ореолом окружающий фигуру, и даже общий неряшливый вид не скрадывал впечатления что перед ним потустороннее существо. — Хм, допустим, я хочу бессмертия, — Слизерин решил использовать самую редкую для себя тактику: честность и открытость. — Ты знаешь, кто не боится смерти? — «Харри» посмотрел на него пронзительными зелеными глазами. — Безумцы? — легко предположил. — Ну допустим. Кроме них? — Не знаю, — наблюдал, как существо осторожно утирает подсыхающую кровь с губ. — Мертвые. Так что я могу сделать тебя бессмертным. Но на самом деле, это может сделать кто угодно… — Такой способ мне не подходит. — Тогда мне больше нечего тебе предложить. Ты всего лишь человек. Твоё тело рано или поздно износится, а разум помутится. — А если этого не случится? — Хах, тогда тебя нельзя будет назвать живым существом. Статичность — это не то качество, что можно совмещать с жизнью. Мой тебе совет, сосредоточься на чем-нибудь другом. — К примеру? — Брак и садоводство. Чем тебе не достойные занятия. Харри замер. Он вспомнил свой дом. Сад полный чудесных роз, хищных гибридов, что обычно были белого цвета, такого нежного, но стоило им вкусить плоти, как тут же они окрашивали свои лепестки в алый. Но, Харри не любил розы сами по себе. У них точно была какая-то другая цель. Прямо как у него — не просто же так он оказался настолько далеко от дома. А где был его дом… или когда? Он всё вспомнил. Вспомнил и ужаснулся. Какой же он идиот! — Что с тобой? В священном ужасе уставился на Салазара, это точно полный провал, Слизерина. — Блядь, — не то проклятие, не то ругательство сорвалось с уст существа. Гребаный темный маг из прошлого вытащил его из озера и теперь тактично выспрашивал про способы обрести вечную жизнь. А ведь он почти рассказал ему, только в последний миг передумав… Харри отшатнулся от него как от огня. В пальцах сам по себе начал формироваться конструкт магической формулы «забвения». Салазар уклонился от врезавшегося в стену заклинания. Прыткий… Харри встретил ответное проклятие, неизвестное ему, но он оценил уровень вложенной силы для подбора контрмеры, на пленку моментально окружившего его щита. Он даже забыл достать палочку, забыл, что колдовать без неё должно быть трудно. Сейчас было совершенно не до этого! — Да не дергайся ты! Это просто «забвение»! — крикнул уже начинающему каст следующего заклинания темному магу. Салазар не вступил в полемику с тем же рвением, с коим вступил в ожесточенное сражение. Целей у мага было две: не попасть под забвение, а только это заклинание использовало внезапно сошедшее с ума существо, и не дать тому разгромить его лабораторию. Харри раздраженно цыкнул языком, стряхивая с себя, словно воду, особенно мерзопакостное проклятие из арсенала темного не за красивые глаза мага. Решив не мелочиться, Харри поднял руки на манер дирижёра. Встряхнул кистями, и «время вокруг замедлилось». Зрачки Салазара медленно начали расширяться. Скорость его мыслей сохранилась, ведь это было не управление временем, а пространством в определённом радиусе от использующего заклинаний. Харри потёр лоб — он не помнил, чтобы в школьной программе было что-то подобное. Да и его дорогой учитель точно не учил его таким заклинаниям, выходящим далеко за рамки понимания простых волшебников. Но откуда же ему такое может быть известно? — Слушай, я не хочу тебе вредить, — подошёл к Салазару, остановленному в весьма забавной позе: его рука как раз готовилась завершить сложную фигуру, а палочка смотрела аккурат в то место, где ранее стоял Харри. — Я просто сотру тебе память. А ещё расскажи, кто ещё знает о том, что ты приволок моё бесчувственное тело сюда? Мне нужно знать про всех. Понимаешь, шутки со временем — это очень опасная авантюра. Харри осторожно забрал палочку из рук мужчины. — Это так, на всякий случай. Кивни, если согласен больше не дёргаться... В смысле, посмотри в правый верхний угол. Ах да, прости. Это я всё начал. Мне жаль, — наклонил голову, выражая раскаянье. На самом деле он его не чувствовал. Если бы Салазар не дёргался в попытке защитить себя, всё было бы уже решено… Но, с другой стороны, хорошо, что он это сделал. Иначе Харри бы не вспомнил, что ему также нужно избавить от лишних воспоминаний и других разумных, что видели его за то время, пока он «спал». Харри улыбнулся. Кажется, Салазар был согласен на его условия. Как только действие его магии спало, мужчина тут же опустил руку. Прищурился, новым взглядом осматривая существо, без намека на палочку ранее вытворяющего поразительные вещи — последнее заклинание было не просто «обездвиживающим», всё вокруг было остановлено. — Ты понимаешь, что уже не сможешь исправить факт своего вмешательства в прошлое? — вопрос от тёмного мага, внезапно хитро прищурившегося, внёс определённое смущение в мысли Харри. — Что? — факт того, что Слизерин легко принял на веру его слова, тоже смущал, но не так сильно. — Тебя не только видел многие. Но и твои действия ранее: убийство нимф, создание химеры из ребёнка-магла, влияние твоей ауры на лес вокруг озера. Всё это невозможно исправить. Харри небрежно вернул ему палочку. Приятно было иметь дело с умным магом — пару минут назад они сражались, а сейчас вели мирные и, самое странное, конструктивные переговоры. Салазар вот был рад такому исходу, хотя ему пришлось ради этого придушить внутри себя чувство самосохранений. — Но… — Харри вздохнул и, чуть наклонившись, извлёк из крепления на бедре волшебную палочку. Слизерин уже собирался увернуться, чтобы избежать очередной попытки стереть ему память, но уже от взявшегося за дело всерьёз существа. — Да не дёргайся ты, я пока не буду тебя трогать, — Харри направил палочку на себя, прошептав формулу очищающего. Салазар поджал губы. А то он был близок к тому, чтобы совсем не свойственно себе выругаться. Всё-таки ему показалось. С этим существом будут отнюдь не просто взаимодействовать. Кто знает, когда оно в следующий раз решит, что всё-таки стереть воспоминания будет лучшим вариантом. — Итак, ты говоришь, что пришёл из будущего? И, я так понимаю, ты хотел дождаться «своего времени», потому и приказал нимфам погрузить тебя в сон? — собрав все факты, Салазар сделал несложный вывод. — Проницательно, — Харри хмыкнул, — именно так. Но я никак не могу вспомнить, зачем я переместился в прошлое. У меня была какая-то очень важная цель, и достичь её было относительно просто… Если бы я переместился в нужное мне время. Но я оказался намного дальше в прошлом, чем предполагал. — Насколько дальше? — Мм, может, чуть меньше, чем на тысячелетие, сложно сказать конкретно, — Харри заправил прядь волос за ухо, они вились и раздражали его, лезли в лицо, и как только «он» ходил так… Поймал себя на «привычной» колее из мыслей, так и не получившей завершая. Очень неестественно. Значит, он забыл кого-то? Много факторов указывало именно на это. И, судя по всему, это был кто-то важный, или, по крайней мере, они проводили много времени вместе, и «он» как-то был связан с его пропавшим сердцем. Слизерин сглотнул. Это было… Мягко скажем, внезапно. — Я ничего тебе не расскажу, — прежде чем тёмный маг определился, какой из множества вопрос он хочет задать первым, существо, выпавшее из транса задумчивости, замахало руками, — вот хоть убей, ха-ха, но все свои вопросы можешь смело забывать! — Прискорбно. Салазар намеревался сказать что-то ещё, но Харри перебил его: — Ты просто ужасен. Мог бы мне уже хлеб преломить предложил. У нас же пока мир. Да и без этого, хозяин из тебя не слишком гостеприимный. Сразу в подземелья потащил. — Где мои манеры, — Слизерин напряжённо улыбнулся, как-то задумчиво окинул существо взглядом, — прошу, будь моему дому гостем, а мне другом. Тёмный волшебник поклонился приветственно. Харри скрыл свои эмоции за усмешкой и ответном кивке головы. Он не собирался приветствовать Слизерина как равного себе. Предрассудки такие предрассудки.