Take care

— Това’ищ Майо', вам по’а п’инять лекахство, назначенное ДмитхиСехгеичем. Михаэль осторожно высовывает нейроконнекторы из отсека — последние два дня были очень тяжелыми, Нечаев температурит и в бреду то зовет Сеченова, то ругается с Хразом, то отчитывается перед Кузнецовым, то тихо плачет в подушку. — Михаэль? — Сергей подносит ладонь к лицу, разглядывая щупики. — Все еще я, това’ищ майо'. — нетерпеливо отзывается Шток, вызывая из кухни ассистента. Вовчик бесшумно входит с подносом — горячий чай, банка меда, таблетки, бутылка минеральной воды и завтрак #4 из меню столовой. Нечаев ест все, что ему ставят на стол и не задает вопросов, не просит сменить блюда. Михаэлю немного жалко его — чуть оживляется Нечаев только после разговоров с начальством. — Шток, почему мне не становится лучше? — Сехгей Алексеевич, с чего вы решили? — Я вообще болеть не должен, с тем количеством имплантов что у меня установлено, — бурчит Нечаев, с кряхтением переворачиваясь и спуская ноги на пол. Вовчик, оставивший поднос на столе, приближается и крепко берет майора под локоть, помогая встать. Что ж, ну хоть не возмущается помощи. — Иммунная система после такой встхяски может давать сбой. Она у вас своя собственная, хотя и значительно улучшенная. И поэтому вы болеете положенное вгемя — до 7 дней. — Михаэль смелеет и подтягивает к ладони стакан с водой и крышечку с таблетками. Нечаев шмыгает носом, но никак это не комментирует — опрокидывает в себя таблетки и запивает водой. Завтрак отправляется следом — ароматные блинчики с мясом, овощной салат, булочка с маслом и медом и кружка еле заваренного полупрозрачного чая. Дмитрий Сергеевич запретил кофе до особого распоряжения, а компоты, кисели и морсы приносят на обед. Чай Сергей терпеть не может, обычно обильно подслащивает и пьет как водку залпом. — Я просто… чувствую себя бесполезным Дмитрию Сергеевичу. Отлеживаюсь тут как капризная барышня на четырехразовом питании. — Для того, чтобы быть полезным, вы должны на сто пгоцентов быть функциональным. Здо’овым. И пока по этому па’аметгу вы не пгоходите, — Шток удивленно замирает, когда к светящимся кончикам нейроконнекторов приближается чайная ложка с медом. — Я видел, как ты нырял в миску. Угощайся. Храз, он тоже, знаешь… Михаэль быстро обвивает ложку и в считаные секунды опустошает ее досуха. Ни молекулы меда не остается на поверхности и потыкавшись в поверхность кончиками, он быстро бормочет «спасибо, Се’ежа» и прячется в свой отсек. — То тож. А почитай мне что-нибудь, Шток. — просит Нечаев, укладываясь обратно в постель. У него блестят глаза и румяные от температуры щеки. Ассистент быстро уносит посуду и тихо прикрывает за собой входную дверь. Зашедший с обходом Сеченов через час, долго стоит в дверях, слушая как Михаэль пересказывает одну из своих научных работ по микробиологии, нисколько не смущаясь того, что Нечаев звонко похрапывает.