После заката

Сон был зыбким и тяжелым. Словно со стороны Гэвин видел себя, лежащего на вычурном диванчике, сделанном в викторианском стиле. Он был странно одет: в кожаные штаны и свободную льняную рубаху, тесемки которой развязались, открывая выгнутую, беззащитную шею. Ричард, в типичном вампирском плаще с высоким воротом, склонился над Гэвином, просунул руки под поясницу, выгибая сильнее к себе. Осторожно и чувственно прокусил соблазнительно пульсирующую жилку на шее, и Гэвин задохнулся. Он открыл глаза, медленно приходя в себя. Первым, что попалось на глаза, был пакет с кровью, висящий на штативе для капельниц. Трубка системы шла куда-то к его руке, но сил на то, чтобы подняться и посмотреть, не было вообще никаких. Гэвин еще успел подумать, сколько же крови из него выпили, если он так быстро отключился, и потом потребовалось вливание? — Ричи, — с трудом вымолвил сухими губами Рид. — Что с Ричи? — Тише, — Элайджа мягко уложил попытавшегося привстать Гэвина обратно на подушки. — С ним все хорошо, а тебе пока нельзя вставать. Гэвину протянули стакан воды и помогли напиться, придержав под голову. Все-таки хорошо, когда отец твоего парня-вампира врач. Пусть и тоже вампир. — Где он? Гэвин только сейчас сообразил, что они не в больнице. Комната была совершенно незнакомой и походила на кабинет какого-нибудь писателя. Массивный стол у окна во всю стену с потрясающим видом на лес. Небольшой, уютный диванчик, на котором сейчас лежал Гэвин, и множество висящих на стенах картин. — То, что мы увидели, вернувшись с охоты, — Элайджа выглядел сосредоточенным и печальным. — Не передать словами. Ричард держал тебя на руках, его лицо было в твоей крови. На какой-то миг, мы подумали, что он убил тебя… И Ричард тоже так думал. Гэвин ошарашенно замер. Тогда он не думал о последствиях. Не думал, что будет, когда Рич очнется с его остывающим телом на руках. Страх потерять его пересилил все. — Но мой сын смог обуздать жажду и остановился, когда у тебя почти перестало биться сердце, — продолжил после короткой паузы Элайджа. — У него случилась истерика, и мне пришлось вколоть большую дозу транквилизатора. Я прошу тебя, Гэвин, прежде чем что-то сделать в следующий раз, хорошо подумай. Прежде всего о себе, потому что именно для тебя ваши отношения представляют опасность. — Простите, — выдавил Гэвин. — Ричард был ранен. Я сильно испугался и не думал в этот момент головой. — Ты не должен извиняться, мой мальчик, — устало выдохнул глава семейства Камски. — Ты проявил к одному из нас больше милосердия, чем мы заслуживаем. Гэвин не знал, что на это ответить. Не знал, как объяснить, что не видит большой разницы между вампирами и людьми. Клыки, жажда крови, бессмертие. А в остальном они ничем не отличаются. Может потому, что каждый вампир когда-то был человеком? В шее чувствовался дискомфорт, и Рид потянулся рукой, коснувшись пальцами повязки, по всей видимости, закрывающей рану от укуса. — Останется шрам, — сказал глядя на это Элайджа. — Я выпишу специальную мазь, чтобы он был как можно меньше, но следа все равно не избежать. — Шрамы украшают мужчину? — слабо улыбнулся Гэвин. — Бесспорно. Дверь в комнату открылась, и Гэвин с облегчением вздохнул, увидев Ричи, целого и невредимого. — Оставлю вас наедине, — улыбнулся Элайджа. — Позовите, когда капельница закончится. Когда он вышел, Ричард наконец-то отмер. Он подошел к дивану, на котором лежал Гэвин, устроился прямо на полу рядом, уткнувшись холодным лбом ему в ладонь. — Прости, — тихо сказал он, не поднимая головы. — Все хорошо, — сказал Гэвин, не зная, какие слова подобрать, чтобы его успокоить. Чтобы показать, что между ними ничего не изменилось. И никогда не изменится. — Я чуть тебя не убил, — голос Ричарда был все таким же бесцветным. — Эй, посмотри на меня. Рич поднял лицо. Взгляд был невыносимо грустным, болезненным и слегка плывущим. — Ты все еще под кайфом, что ли? — удивился Рид. — В смысле, под транквилизатором. — Немного. — Надеюсь, ты запомнишь то, что я скажу, потому, что говорить такие вещи я не привык и не знаю, смогу ли повторить, — Гэвин тяжело выдохнул, собираясь с мыслями. — То, что произошло, уже не изменится. Главное, что мы здесь, и оба живы. Ты чутка меньше, но все же. И я не представляю своей гребаной жизни, если в ней не будет тебя, Ричи. Если мне придется еще раз поделиться своей кровью, чтобы спасти тебе жизнь, я сделаю это не задумываясь. — Чем я тебя заслужил? — выдохнул Ричард, словно смиряясь с судьбой и со всем, что бы н ждало их дальше. Он обнял Гэвина так осторожно и бережно, словно тот был из фарфора. Рид погладил вампира по волосам и прикрыл глаза, потому что их начало невыносимо щипать. Этого еще не хватало! — Так, Дракула, — фыркнул Рид, отстраняясь, отводя взгляд и хлюпнув носом. — Хватит сопли разводить. Я жив, здоров и жутко хочу есть. — У нас есть еда для тебя, сейчас принесу. Но для начала позвони отцу, скажи, что сегодня останешься здесь. Тебе нужно отдохнуть. --- Вообще-то Гэвин не собирался идти на выпускной бал. Но Ричард заявил, что не позволит ему пропустить это событие, потому что оно бывает лишь раз в жизни. В жизни человека, разумеется. Если ты вампир, которого обратили в юном возрасте, школа — твое вечное проклятье. Теперь было понятно, почему все Камски числились в отличниках. Невозможно не разобраться даже в самых сложных предметах, когда тебе втолковывают их веками. Гэвин долго торчал перед зеркалом. Крутился так и эдак, пытаясь понять, что ему не нравится больше, дурацкая бабочка на шее или весь смокинг целиком. Сидел он вроде неплохо, скорее, было просто до жути непривычно видеть себя в такой одежде. Последний раз Гэвина заставляли надевать подобное лет в шесть, на свадьбу одной из маминых подруг. Тогда он весело провел время, играя с другими детьми, но после его костюм был безнадежно испорчен. Пришлось выхватить звездюлей от мамы и заречься больше никогда в жизни не соглашаться надевать этот неудобный, непрактичный, но жутко дорогой наряд. И вот, пожалуйста. Так и изменяют своим принципам. Сначала, думал Рид, он надел смокинг, а потом что? Родину продаст? Он усмехнулся своим абсолютно бредовым, навеянным непонятно откуда взявшимся волнением, мыслям. Ричард приехал пару минут назад и торчал на кухне в компании Рида-старшего. Нужно было идти, спасать их. И папу, и своего несчастного парня. Они оба были не особо разговорчивыми, так что, скорее всего, проводили время в обществе друг друга в неловком молчании. Как в воду глядел. Спустившись на первый этаж, Гэвин обнаружил, что Ричард и Джо сидят за обеденным столом. Джо потягивал пиво из бутылки, а Рич напряженно гипнотизировал свой стакан с водой. Одет он был в практически точно такой же смокинг, который был ему чертовски к лицу. — Выглядишь прекрасно, — улыбнулся Ричард, взглянув на Гэвина. Отец, слава богам, никак это не прокомментировал, только на миг возвел глаза к потолку, но так, чтобы Рич не заметил. Кажется, он ревновал, и Гэвин пообещал себе, что непременно будет проводить с Джо больше времени. Наверное, обидно, когда ты так радовался приезду сына, а он чуть ли не через пару дней начинает тусить с каким-то хмырем, проводя с ним все свое свободное время. «Какие милашки!» — восхищалась мама, смотря на Рича и Гэвина по видеосвязи, — «Помашите ручкой! Чудесно смотритесь вместе. Я жду фото. Много фото!» — Поверить не могу, что я на это согласился, — тяжело вздохнул Гэвин, когда они сели в машину. Для большего антуража было решено ехать на машине Гэвина. Шикарная тачка Рича осталась стоять у дома Ридов, а смокинги в сочетании со стареньким, с местами ободранной краской пикапом смотрелись очень даже колоритно. Пикап встретил их бодреньким поскрипыванием дверей и долго не хотел заводиться. Гэвин уже представил, как толкает его, весь такой нарядный. Как в процессе непременно выпачкается, а запасного смокинга у него нет, и тогда они точно никуда не поедут. Но, словно услышав его мысли, двигатель завелся. Пикап был недоволен, что на нем никто долго не ездил, и, видимо, мстил. До школы доехали без приключений. Гэвин первым вышел из машины, чтобы открыть для Ричарда дверь и подать ему руку. По лицу Ричарда было видно, что он оценил этот жест. Вампир буквально светился счастьем и довольством, того и гляди засияет под луной так же, как при солнечном свете днем. В украшенном по случаю торжества спортзале уже вовсю шло веселье. Гэвин оценил убранство помещения: оно было хоть и довольно ярким, но не раздражающим, а, скорее, просто праздничным. Надувные шары двух цветов, белого и голубого, серебристые ленты, свисающие с потолка, и, конечно же, диско-шар. Куда же без него. В целом, здесь было довольно неплохо, но Гэвин не слишком любил шумные и многолюдные места. — Хочешь уйти в место поспокойнее? — спустя какое-то время сказал ему на ухо словно прочитавший его мысли Ричард. Рид согласно кивнул и почувствовал, как Рич взял его за руку и повел куда-то. Они вышли на задний двор, где кто-то установил беседку и украсил ее тысячами фонариков. Смотрелось очень красиво, словно из какого-нибудь фильма. Было странно, что здесь не оказалось никого, кроме них двоих. — Потанцуем? — предложил Ричард. — Я танцую неважно, — отвел глаза Рид. — То есть совсем не танцую. Ричард положил его руку к себе на плечо и приобнял за талию. — Просто покачивайся в такт музыке и ни о чем не думай. И на какое-то время Гэвин, и правда, обо всем забыл. Вечерняя прохлада, музыка, Ричард, обнимающий его. Было здорово. Здорово и, наверное, очень романтично. Не важно, что было до этого и что ждет их впереди. Хотелось, чтобы этот волшебный момент длился и длился, не заканчиваясь никогда. Гэвин остановился, заставляя Ричарда остановиться тоже. Поднял голову, встречая ласковый и внимательный взгляд. Время словно услышало желание Рида и остановилось. Но есть ведь и другой способ остановить время для них двоих, так ведь? — Я люблю тебя, — сказал Ричард. Его ладонь легла на щеку, и Гэвин тут же потерся о нее. — Хочу стать таким, как ты, — сказал он, прикрыв глаза. — Чтобы всегда быть рядом с тобой. — В горе и в радости? Гэвин не видел его улыбку, все еще держа глаза закрытыми, но чувствовал ее в каждом слове. Он уже давно все для себя решил. Даже если не сегодня, то однажды точно. — Прямо сейчас? — шепотом спросил Рич. — Необязательно, — Гэвин посмотрел на него, и понял, что да, он действительно готов прямо сейчас. — Но пообещай, что сделаешь это, когда я попрошу. — Ну куда я от тебя денусь? Он притянул Гэвина ближе и поцеловал, так бесконечно нежно, что у Рида закружилась голова. Он действительно хотел стать одним из них и провести свою вечность с Ричи. Слушать его голос, держать за руку, обнимать. Быть с ним рядом душой и телом. Разделить счастье и страдания, печаль и радость. Гэвин положил немного потяжелевшую от шампанского голову на плечо Ричарда и прикрыл глаза, покачиваясь в такт музыке. Он был не готов сказать всю эту романтичную чепуху вслух. — Знаешь, — тихо сказал Ричи. — Я бы хотел посмотреть на тебя лет через двадцать. Как время изменит черты твоего лица. Мне кажется, ты бы стал хорошим полицейским. Раскрыл много преступлений, помог многим людям, сделал карьеру. — Я не пойму, — прищурился Гэвин. — Это ты меня так отговариваешь становиться вампиром? — Нет, просто хочу, чтобы ты хорошо подумал. — Я не хочу думать о каком-то туманном будущем, — покачал головой Рид. — Потому что мое будущее — это ты, Ричи. А я твое. Не знаю, честно говоря, за что тебе такое наказание. Но, кажется, я действительно больше ничего не хочу. Забери мою человеческую жизнь и подари мне бессмертие. Прямо сейчас. — Гэвин… — Ты пообещал, что сделаешь это, когда я попрошу. И я прошу. Ричард шагнул ближе, провел носом по подставленной шее. Гэвин смирно стоял, ожидая, когда он, наконец, решится. Не было страха, лишь небольшое волнение. Рич оставил легкий поцелуй, и отстранился. — На самом деле, — сказал он, — это делается по-другому. Ты мне веришь? — Всегда, — без колебаний ответил Гэвин и обмер, когда Рич вгрызся в собственное запястье, набирая в рот немного крови. Рид с готовностью подался вперед, встречая чужие губы и приоткрывая собственные, чтобы почувствовать вкус вампирской крови. Ощутить ее горечь и силу, которая потекла по языку и внутрь, делая его таким же, как Ричи. Гэвин сглотнул, раз, другой. Растерянно посмотрел на Ричарда, когда тот отстранился. В солнечном сплетении становилось горячо, а в горле невыносимо сухо, его начинала мучить непривычная жажда. Рид подумал было о воде, о шампанском, но это все было не то. Пришлось на миг прикрыть глаза, пережидая легкую дурноту. А когда Гэвин снова их открыл, то понял, что мир обрел доселе невиданную четкость и краски. Но сильная жажда отвлекала, не давала сосредоточиться на чем-то другом. Хотелось… чего-то. — Гэвин, — позвал его Ричард. — Я знаю, что тебе сейчас нужно. Гэвин поднял на него глаза, что сейчас светились в полутьме ярко-красными зрачками. Ричард взял его за руку, выводя из беседки, подальше от школы, от людей. Гэвин понял, что они идут в сторону леса. — Рич, куда ты ведешь меня? Ричард обернулся. Сейчас его глаза так красиво отражали лунный свет, что Гэвин засмотрелся, на какой-то миг даже забыв о жажде, что с каждой секундой все больше набирала силу. Почти невыносимое ощущение. Но Ричард был рядом, держал его за руку и уверенно вел вперед. Он улыбнулся Гэвину, показав клыки, и ответил: — Мы идем на охоту.