Большой ребенок

И вот, дождавшись, когда же прима будет дома одна, приехал, чтобы побеседовать с ней тет-а-тет без лишних свидетелей. Он долго собирался с мыслями. Думал, как поступить. Она вновь вошла в его размеренную спокойную жизнь, лишив всякого равновесия. И, самое ужасное, что он уже не мог иначе… Когда в дверь позвонили, Алла открыла сразу. Словно ждала его. Ее больное сердце подсказывало, что он может приехать на днях. Не спеша Фил вошел в квартиру, поздоровавшись. Пугачева из вежливости предложила гостю кофе, чтобы как-то разрядить нарастающее в воздухе напряжение. - Спасибо тебе, - нарушила тишину Алла, - за все, что ты сделал. Для меня, детей. - Перестань. О таких вещах разве благодарят? Семья это святое, - отмахнулся Фил, - Алл, я хотел поговорить с тобой. Пугачева молча села рядом и всем видом показала, что готова его слушать. Филипп молча взял ее за руку. - Я не спрашиваю, почему ты хотела сохранить в тайне мое отцовство. Видимо, у тебя были причины. Я только хочу знать, зачем ты тогда меня поцеловала. - Потому что… Я люблю тебя, - заметно нервничая, ответила Алла. Киркоров приблизился к женщине и, заглянув в ее глаза, поцеловал. Нежно, любовно. Как в былые времена, когда вокруг не было ничего, кроме их любви. А затем отстранился от губ: - Я околдован поцелуем, который ты мне тогда подарила. С тех пор, как мы снова встретились, ни о чем другом думать не могу. Я снова горю в этом огне, который старательно тушил столько лет. Мне даже казалось, у меня получилось найти свое счастье с кем-то иным. Но нет. Ты настолько укрепилась в моей душе, пустила в нее корни, проросла, что мучаешь меня. Чем ближе я к тебе, тем мне тяжелей отказаться от тебя. Я не знаю, как мне быть, что мне делать. Я сделаю все, что ты скажешь. Но, если ты действительно хоть что-то испытываешь - прошу, скажи, пожалуйста! - Филипп выпалил все это на одном дыхании, почти задыхаясь от нахлынувших чувств. - Я очень люблю тебя. Только, вероятно, мы не сможем быть вместе… - тихо ответила Алла, опустив голову. - Почему? - Годы берут свое. Я уже в возрасте и не смогу дать тебе тех ощущений и эмоций, которые, вероятно, нужны тебе. - Глупости, - Фил не сдержался и поцеловал ее в оголенное плечико, - я же люблю тебя не за возраст, а потому что ты - такая… - Я, может быть, даже спать с тобой не смогу. С годами предварительные ласки не возбуждают, а убаюкивают, - улыбнулась Алла. Она все же не выдержала, и по щекам ее потекли слезы. - Чушь. Не сможешь, ну и ладно. Мы и без этого проживем. Мне только любовь твоя нужна. У нас есть дом, дети. Я никогда тебя не брошу. И главное, - Филипп смахнул слезы с ее глаз, - я люблю тебя, - он приблизился к ней и страстно поцеловал, слегка прикусывая ее нижнюю губу. Обнял любимую крепко, поцеловал возле подбородка. - Филиппчик, солнышко мое… - Алла сама от себя не ожидала, но в ней проснулось такое сексуальное влечение, будто ей было лет тридцать - не больше. Когда она в последний раз так рьяно желала мужчину? Она уже не помнила. Почувствовав его поцелуи на шее, даже поддалась ему, подставляя еще больше эрогенную зону. Филипп понял ее намек, увидел ее желание. Услышал первый стон, сорвавшийся с ее губ. Не прерывая ласку, стянул с нее лямку топика, оголил ее грудь, которую она тут же попыталась прикрыть руками. Поймав ее смущение, улыбнулся и продолжил ласку: - Пожалуйста, расслабься. Ты прекрасна, счастье мое. Алла послушалась и отдалась ощущениям, которые нахлынули на нее приятной лавиной. Возбуждение нарастало, и вот уже стеснение пропало. Она опустила руку, оголяя грудь. И пусть чувствовала себя также неловко, будто у нее все это впервые, чувство любви - глубокой и безусловной - затмевало разум, убирало остатки стеснительности. Филипп уложил ее на диван, на котором они сидели, стянул с себя футболку, демонстрируя идеальную форму. Алла улыбнулась и, повалив его на спину, начала целовать его живот, зону кубиков. Затем приподнялась и впилась жадным поцелуем в губы. Он навис над ней и, избавившись от брюк, кинув их куда-то в сторону вместе с боксерами, медленно вошел в нее. Алла задышала чаще, почувствовав его внутри себя. - Какое же счастье ощущать тебя вновь… - тихо произнесла она, поглаживая руками его плечи. Филипп улыбнулся и начал двигаться, ускоряя потихоньку темп, - какой же это кайф, - уже хриплым от удовольствия голосом прошептала Алла. Ее частое дыхание сменилось стонами удовольствия, она как в бреду произносила его имя в разных вариациях: «Филиппчик, Филя» и на последнем матерном стоне, который разнесся, наверное, на весь этаж от полученного наслаждения, громкое «Филипп!». Они снова стали одним целым. И мысль о неотвратимости судьбы посетила ее вновь… - Ты мой большой ребенок, - улыбнулся Фил, - вытирая ее слезы счастья с щеки, - маленькая моя!