Influential Fiction / Литературное вмешательство

      Он ощущает себя Голлумом с “моей прелестью”, улыбаясь контакту Галфа в своем телефоне, ведь никто из читателей новелл таким похвастаться точно не может. И даже странное выражение лица Пита в зеркале заднего вида его не смущает:              — Что?              Тот хмурится:              — Ты какой-то странный эти два дня. Не заболел случайно? Даже проспал, чего с тобой уже давно не было.              — Нормально все, не переживай, — а сам предвкушает еще одну новеллу, которую он проглотит этой ночью залпом.              — Мью, если ты сильно устал — это нормально, можно попробовать сдвинуть твой график и выбить тебе несколько выходных.              Он сначала открывает рот, чтобы отказаться, а потом неожиданно для самого себя кивает:              — Да, давай. Наверное, мне и правда надо отдохнуть, раз организм не справляется уже.              Да, пусть Пит думает, что у него переутомление, а это даст ему несколько дней на то, чтобы разобраться со своими странными мыслями и чувствами.              А еще с запоем погрузиться в выдуманные миры, потому что десятки новелл сами себя не прочитают.              Поэтому Мью не отговаривает своего менеджера от этой чудесной мысли, а продолжает листать в телефоне страницы дрожащими от нетерпения пальцами. Но начинать читать в машине не хочется, потому что потом будет не оторваться на еду и душ. Да и Чоппер обидится, если не получит свою порцию ласки.              Он прощается с Питом с договоренностью, что завтра все по плану — встреча рано утром и съемки до обеда, а потом тот даст знать, получилось ли перенести остальные его активности.              Наверное, так чувствуют себя наркоманы: руки трясутся, тело дрожит в предвкушении, пока Мью всячески себя сдерживает от того, чтобы не открыть следующую историю. Но он все-таки преодолевает эту странную тягу: выпивает йогурт перед сном, потому что нормально поужинать у него так и не получилось, а есть что-то более основательное нельзя, доползает до душа и уже потом разваливается без сил на кровати, лохматя рукой пушистый животик:              — Кто у меня самый хороший мальчик?              Чоппер, конечно, ответить на вопрос не может, но довольный поскуливанием дает понять, что именно он. Мью вновь чувствует вину, что его внимание сосредоточено не на любимце, поэтому откладывает в сторону телефон, чтобы изнежить Чоппера за 20 минут до счастливого визга, а потом уже тянется к смартфону, чтобы открыть первую главу, одно название которой заставляет его хмыкнуть:              — “Раздражает?” Прямо вот так?              А потом давится воздухом от удивления, когда понимает, что герой этой новеллы Галфа — актер вроде него, который вынужден сражаться практически со всем миром за свою жизнь, но при этом чертовски уставший и одинокий.              — Да не может этого быть…              Он поганой метлой гонит из своей головы мысли, что парень писал про него, потому что они точно тогда еще не были знакомы. И все совпадения — случайны.              Но комментарии под первой же главой заставляют его задуматься:              SweetDaisy777: “Ой, автор! И не говорите, что у этого персонажа нет реального прототипа!”              G. K. Traip: “Я имею право хранить молчание и не свидетельствовать против себя))”              PinkPink11: “Да ладно, не нужно этого стесняться — мы все понимаем! Все ваши преданные читатели уже давно знают, почему имя ваших героев так часто начинается с буквы М!”              G. K. Traip: “Это так очевидно? 🙈”              SweetDaisy777: “Для нас — да 😉”              PinkPink11: “Мы Мью ничего не скажем — обещаем! 😎”              Кровь отливает от его лица.       Мью?!       То есть он сам?!       Героя новеллы зовут Маркус — откуда тут взялось его имя?!              Но по мере прочтения дальнейших комментариев появилось понимание, которое заставило его щеки пылать: оказывается, Галф — его фанат. Теперь становится ясно, почему на главную роль в экранизации тот хочет именно его.              Но, наверное, стоит почитать, что там писатель про него придумал?              Еще только вторая глава, а его уже трясет от того, как сильно это перекликается с его жизнью:              “В любом случае Маркус не собирается ничего доказывать этому парню: хочет исходить злостью и ненавистью — пусть, ему откровенно плевать, пока тот хорошо делает свою работу. А отсутствие дружбы в десны с обслуживающим персоналом он как-нибудь уж переживет: ему не привыкать к одиночеству.       И совсем не обязательно знать посторонним, что от этого одиночества иногда выть хочется и лезть на стенку — совсем. Оно стало ему комфортным спутником, привычной болью. И если однажды придет день, когда та развеется — будет даже как-то пусто без этого постоянного ощущения сочащегося кровью саднения в груди“.              Блять, ему реально нехорошо из-за накатывающей тревоги, потому что это его мысли, как будто подслушанные и записанные.              Мью с трудом отрывается от телефона, чтобы прошлепать босыми ногами на кухню, где с жадностью осушить бутылку воды. Да, фанаты забирались в его гостиничный номер, пытались правдами и неправдами добиться его внимания во время мероприятий. Но Галф — первый, кто своими словами пробрался в его душу, будто и правда хорошо его знает.              Разве так бывает в реальной жизни?              Потому что дальше он читает о том, как Маркусу поступали предложения продвинуться в карьере через постель от богатых и обладающих властью мужчин — и холод неприятных воспоминаний заставляет его поежиться: с ним все так и было. Все эти предложения, на которые очень сложно дать отказ так, чтобы не остаться кровными врагами, чего он себе точно не может позволить даже сейчас, будучи на пике славы.              Мью вновь откладывает телефон и закрывает глаза: эта история куда сложнее чем предыдущая вариация на тему Хогвартса с милой ведьмочкой и темным магом. Здесь буквально каждое слово отзывается у него внутри болью, с которой, он думал, уже сладил и научился жить.              Но нет: упоминание об этом остром хроническом одиночестве публичной личности — это просто удар в самое сердце. Неужели и Галф тоже одинок, поэтому так хорошо понимает его чувства?              Правда, уже следующая сцена заставляет его улыбнуться, потому что новый менеджер Маркуса истекает слюной, глядя на своего подопечного. Потому что если Маркус — это Мью, то кого же Галф тогда представлял на месте этого парниши?              И в голову приходит только один вариант, заставляющий его кровь шуметь в ушах от волнения.              Он… нравится Галфу?              Да, Мью прекрасно знает, как фанаты капают слюной на его накаченное тело, венистые руки, лицо с правильными чертами, которые его визажист умеет удачно выделить. Это его работа, в конце концов, быть красивым, потому что люди все-таки хотят видеть привлекательных актеров. И даже если у тебя харизма и талант уровня боженьки, то все равно пробиться помогает именно внешность, а потом уже замечают все остальное.              Но одно дело — практически безликие фанаты, которые пишут ему письма пачками или кричат в толпе, когда он идет к машине, а другое — его потенциальный коллега, с которым они достаточно долго и близко будут работать, потому что только Галф знает, что тот вкладывал в голову своего персонажа в тот или иной момент.              И нравится в каком смысле?       Как знаменитость или… в том самом?       Как в новелле.              Вопросов становится все больше, ответов нет ни одного, но они же могут быть получены, верно?              Осталось только решить, кого спросить: Галфа или G. K. Traip. И выбор не из легких, потому что каждый из них будет по-своему уклоняться по разным причинам.              Мью гипнотизирует контакт в своем телефоне, но так и не решается написать. Да, он обещал прочитать источник для сценария, но не будет ли такой мгновенный повышенный интерес подозрительным?              Поэтому открывает страницу на сайте с работами, чтобы оставить комментарий под главой:              “Удивительно, как точно автор изображает жизнь знаменитости. Возникают вопросы, а не имеется ли собственный подобный опыт”.              Глупо надеяться, что тут же придет ответ от Галфа, но тот, кажется, всегда онлайн:              “Опыт? Какой опыт? Быть звездой?”              Мью тут же печатает:              “Думаю, что столь популярного писателя тоже можно назвать селебрити. Даже своя фанбаза имеется, поэтому не удивительно, что вы так подробно описываете чувства того, кто познал горько-сладкий вкус славы”.              Он несет какую-то чушь, потому что сам не понимает, зачем это пишет и какую реакцию ждет в ответ. Просто странно хочется поддеть, подковырнуть, чтобы узнать, что у человека было в голове, когда тот такое придумал.              “Мне очень приятно, что столь давняя работа вызвала у вас такой интерес. Но нет, я уж точно не знаменитость и не планирую становиться на эту скользкую дорожку. Поэтому все мысли главного героя — это только мои предположения о том, как может думать персонаж. И вам не стоит сейчас на этом зацикливаться, потому что в ближайшее время эта новелла будет редактироваться и дорабатываться, поэтому сюжет чуть изменится”.              Как Мью Суппасит он прекрасно понимает причину такой доработки: для сценария часто вносят корректировки в исходную канву повествования. Но SuppaChop об этом точно не в курсе.              “Редактироваться? Я думал, что история уже завершена”.              “Да, но тем не менее. Я не уверен, что стоит выкладывать отредактированные главы тут”.              И тут он вспоминает, что они не одни, потому что:              SweetDaisy777: О боже! БОЖЕ! Это моя любимая история! Я до сих пор подписана на комментарии к ней! Любимый автор, пожалуйста, выкладывайте тут тоже! Я готова молиться на каждое обновление 😭😭😭. Я уже написала в сообщество, чтобы эту идею поддержали другие фанаты”              И правда: их тихую беседу смело шквалом комментариев других пользователей, которые умоляют выкладывать новые части тут тоже.              G. K. Traip: “Ну ладно, не думаю, что это сильно навредит… Думаю, через час я обновлю одну из глав — ждите”.              Мью оглушен счастливыми воплями поклонников (и в кои-то веки — не своих), но не уверен, что у него есть этот час: вставать на съемки надо очень рано. Но все-таки стоически терпит, пока не видит значок колокольчика в углу экрана: есть!              “Маркус стоит на съемочной площадке, окруженный камерами, светом и суетой. Он глубоко погружен в свою роль и полностью отдается процессу создания фильма — по-другому просто не умеет работать. Но когда режиссер объявляет о прибытии нового актера на съемочную площадку, Маркус вздрагивает, когда слышит знакомое имя: он не ожидал, что это будет именно тот парень, в которого он был влюблен в университете: “Знакомьтесь, это Коул! Теперь он будет с нами в команде вместо Севена”.       Его глаза с жадностью улавливают каждую знакомую черту, яркую улыбку и чуть приоткрытый от удивления рот. В течение многих лет Маркус хранил в памяти яркие воспоминания о своей студенческой любви, пусть она и не была взаимной: они прожили вместе много волнующих моментов и делили общие интересы. Но после окончания университета они, как это обычно и бывает, потеряли связь и не виделись уже очень долгое время. И вот, теперь, судьба свела их вновь на одном проекте.       Его сердце бьется все сильнее. Ностальгия и теплота завибрировали в его груди под смешение радости и тревоги, потому что он не знает, как они сейчас связаны, и страшится вероятности раскрыть свои старые чувства.       Шаги его хрупко неуверенные, но Маркус решается. Подойдя ближе, он улыбается, и его глаза сияют при встрече с давним знакомым.       «Маркус! Это же ты, правда? Мы давно не виделись».                     Мью трудно оценивать то, как изменилась новелла по сравнению с первоначальным вариантом, но по воплям радости в комментариях понимает, что будет разворачиваться любовный треугольник (или многоугольник?), чем читатели невероятно довольны.              Время же на часах намекает, что спать ему осталось всего ничего, поэтому он не может участвовать в обсуждениях и со вздохом огорчения вынужден отложить телефон, чтобы с утра не быть похожим на зомби. Макияж и фотошоп, конечно, все поправят, но он не любит доставлять лишние проблемы другим людям, поэтому постарается хоть немного поспать.              Рано утром Пит забирает его чуть живое тело и везет на съемки, где над ним колдует его визажист пи`Арм, замазывая синяки и причитая о том, что надо хоть немного отдыхать. Мью прикрывает глаза, чтобы хоть немного подремать до начала самой активной фазы схемок. как вздрагивает:              — Мью? Это правда ты?              Ему хочется протереть глаза руками, но за такое Арм его живьем сожрет, если будут повреждены эти идеальные графичные стрелки, поэтому просто щипает себя за руку. Больно, а значит это не сон.              А это значит, что перед ним стоит сейчас его тайная влюбленность из университета, демонстрируя знакомую яркую улыбку и чуть приоткрытый от удивления рот.              — Кинн? — он осторожно уточняет, все еще не веря своим глазам.              Его руки касается горячая ладонь, сжимая и заставляя вспомнить то, о чем он уже сто лет назад как позабыл:              — Давно не виделись! Как же я рад тебя видеть!              Таких совпадений не бывает.