Influential Fiction / Литературное вмешательство

      Он заваливается домой настолько уставший, что с трудом стягивает обувь из-за мельтешащего под ногами Чоппера:              — Эй, я тоже рад тебя видеть, но дай хотя бы раздеться.              Его любимый пес взвизгивает от радости и все равно пытается сбить его с ног своим маленьким тельцем, пока Мью не зарывается пальцами в густую шерсть:              — Медвежонок мой любимый!              — Мяу?              Он поднимает глаза на Азара, который пришел тоже требовать свою порцию приветственных ласк:              — И ты иди сюда, ревнивец! До сих пор удивляюсь, как вы друг с другом уживаетесь.              Теперь обе его руки заняты поглаживаниями и почесываниями, пока не раздается любимый тихий голос:              — А меня погладить?              Глаза Галфа полны теплых смешинок, но Мью воспринимает вопрос со всей серьезностью, поэтому встает, чтобы обнять возлюбленного и запустить руку в чуть отросшие волосы, лохматя их:              — Так пойдет? — улыбается.              Парень от удовольствия чуть жмурится:              — Уже неплохо.              — А что может повысить оценку? — его голос чуть хрипит в предвкушении.              Красивые губы немного приоткрываются, когда кончик языка пробегается по ним, смачивая:              — Даже не знаю…              Да, они виделись и целовались еще несколько часов назад, утром.       Да, это происходит каждый день.              Но его сердце до сих пор заходится от восторга, когда Мью целует своего нежного мальчика, возвращаясь с работы и зная, что дома его ждут:              — Так лучше? — он с трудом отрывается от самых сладких губ, тяжело дыша.              Красивые шоколадные глаза немного темнеют из-за расширенного зрачка, в то время как Галф тоже испытывает проблемы с дыханием:              — Определенно.              Кажется, не у него одного немного съезжает крыша от счастья, хотя они вместе уже почти полгода. Но Мью до сих пор не верит тому, что подобный подарок судьбы достался именно ему. Наверное, поэтому его руки немного дрожат, поглаживая тонкую талию:              — И я бы делал это еще и днем, чтобы мой рейтинг вообще никогда не опускался, но сам понимаешь — работа…              — Понимаю, — Галф нежно гладит его по голове. — Сильно устал?              — Сильно, — он прикрывает глаза, наслаждаясь этой простой, но такой необходимой лаской. — И я периодически очень жалею о нашем договоре и мечтаю о внеплановом выходном только для нас двоих — как та неделя в коттедже.              Его мальчик понимающе улыбается:              — Я тоже мечтаю, но после того, как я в новелле отвадил Кинна, чтобы тот даже думать не смел в сторону моего мужчины, мы с тобой договорились, что больше никакого литературного вмешательства в твою жизнь!              — Знаю, — Мью почти мурлычет под нежной ладонью. — Поэтому в этот раз магичил я сам вместе с Питом.              — О! — кажется, парень начинает о чем-то догадываться. — Это то, о чем я думаю?              Он чуть поворачивает голову, чтобы поцеловать руку возлюбленного, которая уже поглаживает его скулу:              — Не знаю, о чем ты думаешь — возможно, о новой лежанке для Азара. Но я всеми правдами и неправдами выбил себе два выходных.              И теперь глаза напротив лучатся радостью, в то время как его губ касается очередной поцелуй:              — Ты и правда волшебник! Представляю, как стонал Пит, когда был вынужден заново переделывать твое расписание.              Мью жадно целует в ответ:              — Но зато он теперь точно знает, где я ночую, поэтому пусть это будет платой за его здоровую нервную систему.              Галф хихикает:              — О да, я помню, как ты тогда просыпался у меня и не знал, как оправдаться перед ним.              — Но теперь у меня просто нет причин ночевать не дома, потому что мой дом там, где ты.              Он обожает смотреть, как смущается и краснеет его мальчик:              — Суппасит, ты на мне репетируешь сценарий для своего нового фильма? Откуда такие слащавые фразочки?              Мью легко дотрагивается губами до пламенеющих щек:              — Куда мне до лучшего сценариста в индустрии! Какая по счету твоя новелла уже будет экранизирована?              Галф бормочет:              — Только вторая…              — И это после оглушительного успеха первой! — теперь он целует кончик носа. — Так что не прибедняйся!              — Ужинать будешь? — парень пытается сменить тему, чтобы избежать еще большей неловкости, обсуждая свой успех.              — Буду, — когда Мью вообще отказывался от еды, приготовленной специально для него с любовью, — но давай еще немного так постоим. Я дико по тебе соскучился, моя литературная колдунья.              Парень улыбается, нежась в его объятиях:              — У нас тут прямо “Хроники Нарнии”: Мью, колдунья и платяной шкаф с твоими трусами.              — Если работы совсем не будет, то мы сможем их продать и неплохо заработать, — он прижимается губами к тонкой коже виска. — Ну что, давай ужинать?              Галф, как всегда, смущается, когда он набивает рот едой и стонет от удовольствия:              — Это божественно!              — Да ладно тебе! Пи`Вайлет готовит куда лучше.              — Не спорь! Я тебе точно говорю, что твои блюда — самые вкусные, а аргументы против не рассматриваются.              Кажется, его буквально смоет волной счастья из-за таких незатейливых бытовых моментов, когда они все дома и наслаждаются своей тихой семейной жизнью. Именно поэтому Мью рвется на части, но обязательно выбивает себе несколько выходных, чтобы провести их дома с тем, кому принадлежит его сердце.              Но после сытного ужина его традиционно размаривает, поэтому в душ Мью практически ползет после нежных пинков “иди уже помойся и заваливайся отдыхать”. Постель встречает его мягкостью подушки, вызывая еще один стон блаженства:              — Как хорошо-то…              Мью даже успевает задремать, пока Галф возится на кухне, отправляя посуду в посудомоечную машину и о чем-то разговаривая с их мини-зверинцем. А потом шум воды дает понять, что скоро под боком у него окажется кто-то влажный и восхитительно пахнущий.              И правда: кровать прогибается под весом, и на грудь укладывается знакомая тяжесть головы:              — Уже засыпаешь?              — Мммм… — на слова не остается сил, только на вот такие странные звуки.              Но Галф, кажется, его понимает, потому что нежно целует:              — Отдыхай тогда, у нас целых два дня.              Но где один невинный поцелуй — там желание получить еще этой нежной сладости, поэтому усталость как-то незаметно уходит на второй план, в то время как губы продолжают изучать любимое лицо легкими касаниями.              — Мью… — парень довольно жмурится. — Ты, кажется, говорил, что устал.              — Говорил, — он соглашается, выцеловывая тонкую кожу шеи, — но когда ты лежишь рядом такой соблазнительный — как я могу устоять?              Кожа под его губами краснеет:              — Но я не готовился…              — И не надо, — он трется лицом о футболку, чтобы зацепить ее край зубами и потянуть наверх. — Я просто хочу напомнить, как сильно я тебя люблю — вдруг ты успел позабыть.              Участившееся дыхание и напрягшийся нежный животик становится ответом на его действия, как и пальцы, что зарываются в его волосы:              — Мью…              — Да, мой хороший? — продолжает целовать нежную кожу и даже добирается до горошин сосков, которые так сладко покусывать и наблюдать за реакцией.              Но самое вкусное ждет его чуть ниже, поэтому Мью сначала трется о вздыбившийся пах лицом, дразня и провоцируя, и только после того, как стоны становятся умоляющими, стягивает вниз белье, чтобы наконец лизнуть налившийся от возбуждения орган.              — Мью! — Галф взвизгивает от остроты ощущений.              — Ты такой невероятный, такой сладкий, такой вкусный… — он на самом деле наслаждается запахом и вкусом, которыми никак не может насытиться. — Я до сих пор не верю, что мне так повезло.              В ответ ему достаются только невнятные стоны и мычания, когда его рот полностью захватывает налившийся член и демонстрирует весь тот опыт, который накопился за полгода их счастья. Потому что теперь Мью знает, как нравится его мальчику: вот так, на самой грани, чтобы чувства сходили с ума от пиковых значений, пока невозможно будет терпеть. Поэтому он старательно работает языком, посасывая и облизывая, помогая себе рукой, в то время как Галф извивается под ним и так красиво стонет.              Он, наверное, хотел бы когда-нибудь освоить горловой минет, чтобы довести своего партнера до изнеможения, но даже этих скромных навыков, кажется, достаточно, чтобы возлюбленный наслаждался и сходил с ума от страсти, непроизвольно подталкивая его голову рукой навстречу движению собственных бедер:              — Мью!              Но уже не нужны слова — он и так понимает, что Галф близок к тому, чтобы завершить этот вечер ярким удовольствием. Поэтому работает языком еще интенсивнее, проходясь вновь и вновь по темно-пунцовой головке, пока теплая солоноватая жидкость не орошает его рот, а тело в его руках не обмякает сломанной куклой.              Но Мью прекрасно знает, что эта “смерть” — временная, поэтому ждет несколько сладких минут, пока его возлюбленный придет в себя, дразня легкими поцелуями дрожащие от отступающего напряжения бедра:              — Ты как?              — Офигенно… — хриплый и чуть сорванный голос не может врать, как и руки, что тянут его наверх, чтобы их губы слились в ярком посторгазменном поцелуе, во время которого одна шаловливая ладонь проникает в его трусы, чтобы обхватить давно уже возбужденный орган.              — Галф… — теперь его черед безвольно стонать и извиваться в чужих руках, пока его скорый стон острого наслаждения не ловят ртом, зацеловывая до звезд перед глазами.              Теперь ему самому нужно несколько минут, чтобы отдышаться:              — Охуеть…              Его довольный мальчик практически лежит на нем и улыбается:              — Согласен. Мало, видимо, Пит тебе нагрузку дает, раз ты на такое в конце дня еще способен, — а потом почему-то становится серьезным. — И кому тут еще повезло? Я — фанат, который добился!              — Только добился? — Мью улыбается, точно зная ответ.              — И который до безумия тебя любит — даже смертельно уставшего после работы и имеющего всего два выходных в месяц.              — Я буду стараться лучше, — он покаянно трется кончиком носа о щеку.              — Смотри у меня, — Галф шутливо грозит ему пальцем. — А то я начну продавать твои грязные трусы — как раз еще одни подоспели! — и вытирает испачканную в сперме ладонь об упомянутый предмет одежды              Но умолкает, когда Мью не выдерживает острого чувства какой-то невероятной космической любви, которая разрывает его изнутри, и снова целует до покраснения эти невероятные губы, задыхаясь от страстного ответа.              А очередные испачканные трусы…       С этим они как-нибудь разберутся.