Прикосновение первой крови

— Вот вроде бы хочется сказать, что твой дед просто вселенский ублюдок, — хмыкнул Бобби, — Но нельзя не признать, что он чёртов гений. — Поменьше бы таких «гениев» — прокомментировал Дин, водружая ноги в ботинках на журнальный столик. Все трое сидели вокруг него, Дин на кресле, Сэм и Тия заняли диван, а Бобби придвинул к столику дубовый стул и разместился на нём. Столик был загромождён посудой с остатками омлета, в нескольких кружках остыл наспех сваренный кофе, а лично Бобби к своему кофе давно и методично подливал виски. Тия сидела, скрестив ноги по-турецки и держала на коленках дневник, листая его и сверясь по мере повествования. Прошло уже примерно два часа с тех пор, как она начала рассказ, плавно погружая охотников в прошлое, и день клонился к обеду. — Да, к сожалению, он был очень умён, — согласилась Тия. — В какой-то мере нам повезло что он упивался своими деяниями настолько, чтобы посвятить этому целый дневник во всех подробностях. — Теперь по крайней мере мы знаем, как именно разрозненные люди со способностями первой крови оказались друг-другу в некотором роде родственниками. Бобби полистал заметки, которые сам делал по мере рассказа Тии. Поскольку прочтение дневника было им недоступно, прагматичный мужчина решил сразу законспектировать всё самое важное. — С тем, как именно твой дед удерживал всех под своим влиянием, мы вроде разобрались, — кивнул он. — Но что он планировал делать со всеми этими людьми дальше? — Изначально ничего определённого, — Тия поболтала в стакане остатки кофе и сделала глоток. — Он быстро сдружился с демонами и был с ними, если можно так выразиться, на короткой ноге. С того самого случая, как один из черноглазых натолкнул его на мысль перестать быть смиренными сынами Господа и отвоевать себе место под солнцем. Мне кажется, до определённого момента у деда и не было цели, он просто стремился к власти, чтобы в своих руках сосредоточить не только собственные силы, но и силы всех, до кого он дотянется. Но потооом… — Тия опустила взгляд в дневник, сверяясь с текстом. — Потом демоны притащили ему долетевший до их ушей текст пророчества. — Того самого? — уточнил Сэм и получил в ответ кивок. — Того самого. Деда оно очень воодушевило. Он решил, что это будет прекрасной «шуткой юмора» — всячески поспособствовать рождению дитя, которое смогло бы воистину стать новым всадником апокалипсиса. Эта цель показалась ему достойной, и он посвятил ей всю оставшуюся жизнь. — Получается, что он действительно занимался кровосмешением в пределах семьи, но не в буквальном смысле, — хмыкнул Дин, вспоминая как когда-то подобную тему они уже поднимали, едва познакомившись с Тией. — Получается. Он спаривал людей, как подопытных крыс. Занимался селекцией. — Тия поморщилась, теперь некоторые вещи казались ей куда более отвратительными, когда она думала о том, для чего именно и как в семье Первой крови появлялись дети. — Он решал, кому в доме рожать и от кого, кому умирать, кто имел потенциал, а кто нет. Не все выдерживали эту гонку, но никто не мог от неё отказаться и сбежать. Вспомнить, хотя бы, Винса… дед годами тестировал новые способы, пытался усилить способности наследников, женился, снова и снова, выбирая себе самых выдающихся девушек из первой крови, чтобы те были способны если не родить антихриста, то хотя бы родить отца того самого антихриста, которого дед так жаждал вырастить. — Сразу видно никуда не торопился старик, — Дин хмыкнул, вспоминая полуразложившееся тело. — Сколько он в итоге прожил-то? Есть здесь дата рождения? — Прямо даты нет, но могу сделать вывод, что больше четырёхста. — Тия сверилась с датами в начале дневника. — Через лет пять после создания своего «клана», он потратил массу времени на составление договора с демоном, чтобы продать ему душу по самой выгодной ставке. Взамен получив — не то, чтобы вечную жизнь, но довольно близкую к этому. — Я думаю у него легко получилось сторговаться. Ведь если вам дедок способен состряпать целую армию людей в чёрном и даже братика или сестричку для Люцифера, думаю можно дать ему небольшую поблажку в виде девяти жизней. — Ну видимо так и порешили, — Тия согласилась с выводом Бобби. — В дневнике не описывается подробностей. Но они нам как будто не сильно и нужны. — С этим понятно, но с чего он решил, что тот самый антихрист… Это ты? — Сэм прокрутил в голове слова из пророчества. — Мне кажется у него должны были быть веские основания? Тия на мгновение замолчала, вскинув на Сэма зелёные глаза. Осколки прошлого застревали у неё в горле, но несмотря на это, она знала, что нужно продолжать говорить. Мотнув головой, она сглотнула и пожала плечами. — В дневнике точного объяснения нет, а я была слишком мала. Что я знаю, это то, что моё рождение не было в планах. Наверное, это единственное, что в нашем доме в какой-то момент глобально вышло из-под контроля хозяина. Ханна рассказывала, что отец уезжал из поместья ненадолго, по поручению, а потом вдруг пропал. Скрывался несколько месяцев, предполагаю, что около девяти. — девушка попыталась подобрать слова, рисуя свободной рукой в воздухе какие-то абстракции и стараясь не дать паузе затянуться. — Я не знаю, кем была моя мать, но она точно не была связана с нашей кровью. Отец вернулся в поместье со мной и никогда никому не говорил о ней. Может быть, мать умерла в родах, или он ещё почему-то не смог оставить меня с ней. — Грязное дитя, — сочувствующим тоном, но всё же довольно утвердительно произнёс Бобби, ссылаясь на текст пророчества. — Скорее всего дед об этом тоже подумал, когда позволил мне и моему отцу обрести кров в его доме снова. А дальше… не знаю, честно говоря. — Возможно, сам факт того, что Тия родилась не по его плану, натолкнул его на мысль, что она та самая и есть? — Предположил Сэм, и поймав взгляд девушки, ободряюще ей улыбнулся. Тия улыбнулась в ответ, распрямляясь на диване и отбрасывая назад воспоминания, которые были сейчас совершенно лишними. — Возможно Сэм прав. В любом случае я была слишком маленькой, и слишком мало что помню. Большую часть времени дед не замечал ни то, что меня, он вообще мало выползал на свет божий из своего подвала и виделся с остатками своей когда-то огромной семьи только по делу. Я росла как обычный ребёнок, вместе с несколькими другими, на кого он так же возлагал надежды. С какого-то момента что-то заставило его обратить на меня внимание… Возможно, время шло, он уже тогда не был так бодр, как столетие назад, и Ханна не могла больше родить ему новых детей… Род стремительно мельчал на глазах. Может быть, это и заставило его рассмотреть меня как кандидатуру, несмотря на то что я всегда считалась в своём же доме гразнокровкой. — Он как-то готовил тебя? Или делал что-то, чтобы убедиться в том, что ты и есть ребёнок из пророчества? — Бобби явно взял на себя роль интервьюера в этой беседе, лишь на минутку отвлекшись и плеснув себе ещё виски, так что от кофе в его кружке оставался уже только запах. Тия не возражала, полотна собственной истории сливались в голове в бесконечное месиво, и вылавливать факты по заявкам было существенно легче. Она задумалась, склонив голову, и пролистнула дневник, задерживаясь на нескольких страницах. — На самом деле нет… Даже можно сказать, что по этому дневнику вообще нельзя установить мою причастность к семье. То есть — Тия потыкала пальцем в страницы, на мгновение забыв, что другие на них ровным счётом ничего не видят. — здесь есть имена всех детей, которые когда-либо жили в поместье. Он описывал свои эксперименты с детьми очень подробно. Отслеживал ветви скрещивания, чтобы случайно не наплодить генетических уродцев. Те, кто ему не подходили… Ну, вы сами знаете, что их быстро списывали в утиль. А обо мне… Обо мне тут буквально ни слова. Словно он как изначально посчитал моё появление мерзкой ошибкой, того, чего не должно было произойти в его идеальном отлаженном плане, что потом не обращал на меня внимания. — А когда понял? Неужели не захотел задокументировать в своём дневничке? — Дин нахмурился и дёрнул плечами. — Это даже странно. — Возможно, когда он всё-таки понял, что в его доме ТО САМОЕ ДИТЯ, то решил, что лучше держать всё нужное в своей голове и обезопасить себя. — Бобби постучал карандашом по столу. — И себя, и её, например, от пристального внимания ангелов. Может, веди он какие-то записульки, крылатые уже давно бы вмешались. Тия хмыкнула, открывая ещё одно объяснение, которое раньше не закрадывалось в голову. Отсутствие записей деда о ней непосредственно делали ей одновременно легче и всё усложняли. С одной стороны, было бы невероятно омерзительно читать о себе и о том, что с ней успело произойти. С другой… Может быть, дед знал, кем была её мать? — По сути… — девушка продолжила — Мы даже не совсем можем утверждать, что в пророчестве речь точно обо мне. То есть, да, кровь — отравляет ангелов. Что демонам от неё плохо я в целом тоже не сомневаюсь. Я вижу смерть. Ещё один плюсик. И велика вероятность, что «грязное дитя первой крови» — это действительно я. Но, если так подумать, что род первой крови очень растяжимое понятие и не заканчивается на моей семье. Да, в живых никого не осталось, но только из тех, кого он сумел поработить. — Эту версию отметать тоже не будем, — согласился Бобби. — Я бы вообще держал в голове на всякий случай, что кто-то из первых точно остался. Те, кто не пошёл с этим старым засранцем, или вон, взять хотя бы сбежавшего мальчишку? — Это если он жив, да. — А кто там ещё оставался? На момент вашего с отцом бегства? Тия зажмурилась, вспоминая лица и листнула дневник в конец, сверяясь с неприятным списком. — Из тех, кого я знала прям лично, оставалась только бабушка Ханна. Но я знаю, что были так же… Тётя Валери, беременная девушка дяди, пара слуг, которые тоже были из первых, как я поняла… Несколько стариков. Может быть, кто-то ещё. — Действительно единицы в сравнении с тем, каков был ваш клан изначально, — хмыкнул Бобби. — Но что значит из тех, кого знала лично? Вы ведь были «семьёй»? — Вот именно, что «семьёй», — Тия изобразила кавычки, — Я была пятилетним ребёнком, для меня вообще люди, которые не имели ко мне прямого отношения были расплывчатым пятном. Но, конечно, дело не только в этом. Не могу сказать, что общий кров делал этих людей близкими людьми. Знаю, что кто-то даже ненавидел друг-друга… В целом, их можно понять. Часть людей жила, не покидая своих спален, или была в отъездах, одновременно будучи на коротком поводке деда. Мы в этом доме не жили, а выживали, и кто-то старался всячески не отсвечивать. Поэтому я могу что-то точно сказать всего о нескольких людях. — Нам жаль, что всё так сложилось. — Сэм уловил нотки горечи, которые проявились мгновенно, стоило девушке снова воспоминаниями вернуться в тот злосчастный подвал. — Это ужасно. — Да, это прям правда так, — Дин и Бобби переглянулись. Бобби уже был посвящён во всё, произошедшее в поместье. Даже видавшему виды старшему охотнику это показалось полным пиздецом, не находящим адекватных слов сочувствия, кроме матерных. — Хотя бы, ублюдок помер не своей смертью в тихой кровати, — по-своему попытался поддержать Бобби. — Да, сумел дождаться, — Тия улыбнулась, скрывая за улыбкой появляющееся на лице отвращение. — Я правда всё равно не понимаю, нахрена он там торчал. — Видимо ты действительно была тем, кто был ему нужен, вот он и потерял цель в жизни. Извёл всю свою семейку и медленно высушивался, как сухофрукт. — Дин выразительно выпучил глаза, без слов описывая свои личные воспоминания от встречи со стариком. — Честно, я тогда охренел от того, как ты отодрала его от кресла и куда-то потащила. Но сейчас думаю, что это первый случай расправы над стариком, где я готов многократно поаплодировать. — Ну предположим, в нашей жизни не первый, — Сэм усмехнулся, напоминая брату о том, что на своей работе они видели почти всё, что только можно, в том числе и каких-нибудь языческих божков, притворяющихся милыми пенсионерами. — Тут ты прав. В таком случае, тогда я могу поаплодировать этой встрече как самому эпичному и недолгому воссоединению внучки и дедушки после долгой разлуки! Дин подмигнул Тие, и та улыбнулась шире, уже не в силах сдерживать рвущийся наружу смешок. Это было кошмарно, ситуация, её прошлое, сам факт того, что она не сдержалась, и обуреваемая эмоциями, убила человека, который и так не мог от неё убежать. Но это был бы не Дин, если бы перед его шутками не меркла даже настолько жуткая ситуация. — Ну что… — Бобби бросил взгляд на дневник, который уже был открыт в самом конце, и хлопнул себя по бёдрам. — Кажется, мы вытащили из этой ситуации всё, что могли. Или у тебя ещё есть, что сказать? — Кажется, что пока нет, — Тия аккуратно закрыла рассыпающиеся страницы. — Она не врёт, — голос ангела, ворвавшийся между реплик, заставил всех вздрогнуть, в том числе Бобби, который только и успел рот, чтобы сказать что-то и подвести итоги. Кастиил материализовался возле дивана и оглядел всю компанию с таким знанием дела, словно всё это время подслушивал где-то за дверью. — У нас не было и сомнений, но, спасибо, — Бобби прокашлялся. — Значит, эпоху поисков ответов на самые трепещущие вопросы можно закрывать. Тия кивнула, нахмурившись и на секунду задумавшись о чём-то. Ангел уже подумывал о том, чтобы исчезнуть, оставив друзей подводить итоги без его присутствия, но перед ним взметнулась девичья рука, державшая потрёпанный дневник. Тия подняла на мужчину уставший, но решительный взгляд. — Если ты можешь сделать так, чтобы его больше не увидела ни одна живая душа на свете, пожалуйста, сделай это. Кастиил принял дневник медленно, с некоторой отрешённостью касаясь его руками. Задержавшись на лице девушки он кивнул, сделал шаг назад и исчез. — Решение мудрое, — спустя небольшую паузу молчания кивнул Бобби. — Я думаю, хватит и нас четверых, которые теперь будут жить с этим пиздецом в голове. Эта история была окончена. История, захватившая их как вихрь с первыми словами ангела о таинственном кузнеце, и продолжившаяся пугающим пророчеством. У всех появилось приятное чувство завершения. Дин отодвинул журнальный столик на его законное место, Сэм унёс кружки и тарелки в мойку, а Бобби отступил вместе со своим стулом и бутылкой коньяка в свой угол, обставленный книгами. Только Тия осталась на месте. На мгновение в потоке единогласно ожившего вокруг неё дома она почувствовала себя невидимой. В то время как остальные почти единогласно поставили в истории, которая не давала им покоя последнее время, логичную точку, для Тии как будто не переворачивалась страница. Она растерянно оглянулась, ища вопросы в знакомых лицах. Да, что-то стало понятно, но разве всё, что они узнали о ней, не значит чего-то… Глобального? Иными словами, что дальше? Дневник остался в надёжных руках ангела, семейное поместье кануло в лету, Тия уже много лет, как была сиротой, и в последние дни, казалось, осиротела только сильнее. Люди, которые приютили её, сделали это в том числе, чтобы убедиться, что пророчество не сбудется. Убедились ли они в этом? Тия вдруг хорошо почувствовала, как несуществующие иглы мягкого, чужого дивана впиваются ей в ладони и бёдра. Сэм крикнул из кухни, предлагая поставить чайник и выпить всем чаю. Дин ответил какой-то шуткой, а Тия, сквозь пелену почувствовав, что парень из кухни смотрит на неё и ждёт ответ, смазано кивнула и поднялась, чтобы отлучиться на второй этаж. Позади уже звенели чашки, когда она на негнущихся ногах добралась до своей комнаты под молчаливый взгляд Бобби, от которого не укрылась та смена в лице, которую Тия так тщетно пыталась спрятать за усталой улыбкой. Комната встретила девушку простым уютом. Кровать, на которой ей уже успели присниться десятки снов, окно, повидавший виды коврик на полу, зеркало и шкаф, в который она, в прочем, так и не разложила вещи из сумки. Отупело, посмотрев на них несколько минут, Тия присела, запихнув в глубь какие-то валяющиеся рядом рубашки, расчёску, домашние шорты. На улице вечерело. И ей отчаянно захотелось сбежать засветло, чтобы не встречать вечер с людьми, которые ей теперь, в прочем, как и до этого, абсолютно ничего не должны. Когда она, с рюкзаком за спиной и сумкой на плече, ощутимо потяжелевшей поступью спустилась вниз, на неё устремилась сразу три пары глаз. Было ли что-то хуже того взгляда, которым её одарили тогда, сбежавшую из-под носа и чуть не умершую из-за бумажки с пророчеством? Было, и это были вопросительные взгляды сейчас. На лице Дина промелькнуло недоумение, Сэм даже открыл рот, чтобы что-то сказать, но за него прекрасно говорили удивлённые глаза. Только лицо Бобби на контрасте оставалось серьёзным и даже слегка недоверчивым. Тия неловко хмыкнула и растянула губы в улыбке. — Знаю, это как-то странно, но я подумала… Я подумала, что мы закончили большое дело, и я безмерно благодарна вам за приют и за помощь. С этим покончено. Если вы не считаете меня человеком, который вот-вот разнесёт землю в угоду Люцифера… То, пожалуй, мне бы найти способ самостоятельно проживать эту жизнь. Она качнулась на пятках, перевешиваемая сумками, и выудила из кармана небольшой мешочек. Ступив несколько шагов вперёд, до стола Бобби, она опустила его перед ним. Мешочек звякнул, но Бобби, больше сейчас похожий на дракона, стерегущего своё логово, даже не взглянул на стол. — Я оставлю тебе все книги и те артефакты… А это просто немного золота в благодарность за приют. Она отступила назад, почти прожигаемая взглядами. — Мне на первое время тоже хватит. Ничего, если я сперва найду хостел, а потом вернусь за своими кузнечными штуками? Бобби моргнул, выражая строгое согласие, и в конец оглохшая от бьющегося в груди сердца Тия развернулась на пятках, готовая вылететь из этого места пулей, так быстро, как только можно, чтобы разорвать всё, уже успевшее связать её с этими тремя охотниками. Сэм уже было подался вперёд, чтобы схватить Тию за руку, а Дин только и переводил красноречивый взгляд с Бобби на Тию, как будто говоря: «Сделай что-нибудь с этой дурой», но Бобби опередил и их, и шаг, который девушка уже собиралась делать к выходу. — Судя по весу монет, ты немного переплачиваешь за жёсткую постель и сосиски с тушёнкой, но дело твоё, конечно. — В его голосе слышалось абсолютно будничное спокойствие. — Думаю, ты права, с пророчеством мы полностью разобрались. Спасибо за книги, думаю нам с парнями они пригодятся. Замершая Тия, в пол оборота обернувшаяся на слова, кивнула, снова скользнув к выходу, но Бобби продолжил. — Думаю не совру, если за парней скажу, что с тобой было приятно работать, и тебе здесь всегда рады. Однако… — он пожал плечами и зашуршал газетной вырезкой. — Пока вас не было, нарисовалось одно дельце. Заброшенная психбольница неподалёку от Де-Мойн… Призраки там совсем очумели в последнее время. Мне кажется, ты со своей неприкосновенностью мёртвыми могла бы здорово помочь ребятам, как думаешь? Голос Бобби был практически будничным, словно он в целом, и не рассчитывал на согласие Тии, но хитрая улыбка, появившаяся на его губах, нотками просачивалась в его мимолётное предложение. Сэм и Дин переглянулись и замерли, глядя на девушку, стоящую к ним спиной. В этот момент, если бы они могли видеть лицо Тии, то увидели бы сперва замешательство, сменившееся растерянностью, которая разгладила каждую напряжённую морщинку на лбу и в уголках губ, и следом проблеск надежды в уже успевших погаснуть глазах. Было практически слышно, как сердце Тии перестало так бешено колотиться, и Бобби уже более заговорщицким тоном докинул ещё пару фраз в огонь её раздумий. — Ну и сама подумай, как я буду по утрам глаза продирать без твоего адского кофе? Разбаловала старика совсем! А уж твоя яичница… Готов обменять на этот завтрак весь этаж в твоё распоряжение. Бобби подмигнул, и, хотя Тия не могла этого видеть, она услышала; и следом этим на её губах заиграла настолько широкая улыбка, что её было практически слышно. Она заполнила собой воздух в комнате, передавшись Сэму, который тихонечко выдохнул, расслабляя напряжённые мышцы, и Дину, который качнул головой и хмыкнул, бросив одобрительно-восторженный взгляд в сторону Бобби. Тия развернулась, блеснув ожившим взглядом в полумраке затемнённой кухне. С её плеча синхронно сползли на пол обе тяжёлые сумки, ровно так же утаскивая за собой груз, который всё это время окутывал её волнением. — На втором этаже у тебя, конечно, тот ещё срач, поэтому думаю, что мой кофе — это равноценный обмен. — шутливо отозвалась Тия, неловко сунув руки в карманы и подыскивая правильные слова. Бобби благодушно кивнул в ответ, понимая, что за этой шуткой благодарности гораздо больше, чем где-либо. Дин быстро подхватил диалог, не давая воцариться паузе. — Ну раз ты всё-таки решила остаться, самое время пообедать и заняться делами. Я подремонтирую детку, не будем откладывать визит в Де-Мойн. Не хочется, чтобы там кто-то успел пострадать, верно? — Отлично, мне как раз осталось немного доделать заказ для Бобби, — Тия кивнула, — Так что давайте по чашке чая и за работу. — Я налью чай, раз уж начал, — Сэм двинулся в сторону кухни, и опережая его, Тия попятилась, кивая на дверь. — Я только выйду… Проверить, убрала ли материалы на верстаке, — девушка не смогла придумать достойной причины, но парни переглянулись и серьёзно согласно кивнули, прекрасно понимая, что никакой верстак тут не при чём. Когда за девушкой хлопнула дверь, обрезая неловкость, которая ещё чувствовалась в воздухе, она на мгновение остановилась, прижавшись к двери спиной и вдыхая прохладный воздух. Только отдышавшись и почувствовав, как по коже бегут мурашки, принесённые дуновением прохладного ветра, от которого уже не спасала тонкая рубашка, она встряхнулась и побрела по двору, свернув в лабиринт убитых жизнью автомобилей. Воздух, пропитанный ржавчиной после дождя, машинным маслом и старой древесиной заполнял её лёгкие и был слаще, чем самые дорогие духи. Она прошлась вдоль импровизированной стоянки, пальцами пробегаясь по холодным капотам, и остановилась, глядя на своё отражение в мутном заднем стекле серого джипа. Чёрные взлохмаченные волосы пушились и ненавязчиво лезли в глаза, коса была по привычке продёрнута через пояс джинс. Даже тёмное стекло, не отображавшее красок, не могло скрыть уставших синяков под глазами, но глядя на своё отражение Тия опять улыбнулась. На неё смотрела, возможно, уже не совсем та девчонка, которая несколько недель назад прыгнула в машину к незнакомым парням. Да, она всё ещё была той девчонкой, в жизни которой было больше раздирающих душу моментов, чем тех, что могли бы её залечить. Но как будто бы это больше не имело значения, потому что впервые за больше, чем пятнадцать лет, у неё, кажется, появился свой дом. Тия выдохнула, устало прикрыв глаза. Когда её взгляд упал на отражение в стекле снова, рядом с ней уже стоял ангел. Сердце привычно пропустило удар, но Тия даже не вздрогнула, спокойно поднимая голову и переводя взгляд на мужчину. Тот смотрел на неё с долей сочувствия, в котором, в прочем, не было жалости, и что ещё заметнее, не было больше привычной холодности, от которой первое время девушку бросало в лёгкую дрожь. Кастиил заговорил первым. — Я уничтожил дневник. Тия легонько пожала плечами. — Спасибо. Я никогда не забуду ни слова, что там написано, но мне бы хотелось хотя бы на мгновение поверить, что это просто сон. — Я вижу, ты остаёшься? — перевёл тему ангел, склонив голову и глядя на неё с интересом, и в ответ Тия снова улыбнулась так, словно эта короткая фраза заставляла её сердце биться живее. — Когда мы вернёмся из Де-Мойн, я попрошу у Бобби разрешение перекрасить стены. Я покрашу их в белый. Я всегда мечтала о белых стенах. Ветер вмешался в беседу, запустив ласковые прохладные ладони им в волосы, заставив причёску ангела на мгновение стать немного забавной. Он кивнул, всё ещё не отводя глаз, и если лицо его оставалось таким же спокойным и безэмоциональным, как всегда, то взгляд смягчился, и это была его первая искренняя улыбка. — Чай готов! — Сэм высунулся из дверей, чтобы крикнуть куда-то в направлении двора, и на секунду обернувшись на звук, Тия не обнаружила Кастиила рядом с собой в следующее же мгновение. Улыбнувшись, она развернулась и пошла по направлению к дому. К своему дому.