Отражения. Книга 2. «Вороная. Золотой Мотылек на Серой улице»

      Я долго уже бьюсь над вопросом, когда же это я перестала понимать саму себя. Когда я перестала верить, что все не одно и то же, запущенное по кругу, а из меня может то-то получиться?.. Что однажды заставило меня позабыть, какой отстраненной и эгоистичной я стала после смерти своей Инструкторши? Я всегда знала, что существует два мира — один, тот который мы наблюдаем ежедневно, и тот, который наблюдает за нами, чего мы не замечаем. На свете бывает столько чудес, столько случайных совпадений, что они буквально не могут происходить из ниоткуда. Мне всегда казалось, что за мной кто-то наблюдает — то с высоты, то из-за угла, то преследует меня по пятам невидимый. Можно было бы списать на то, что я стала чрезмерно суеверна, или на то, что у таких, как я, не вполне психически здоровых фурри повышена восприимчивость к этому самому «второму» измерению, что они лучше других слышат и видят его в силу своей способности нестандартно мыслить. Говорят, что сколько фурри, столько и мнений, только я с этим не согласна. Будь все они правы, у нас не случилось бы единогласий. Можно ли тогда представить, в какой сущий кошмар превратился бы наш родной мир, случись такое в реальности!.. Вот и в этом вопросе не было и половины правых среди всех мыслителей. Дело никогда не было в том, как видит этот мир каждый и какую оценку ему дает. Суть всегда хранилась на поверхности: этот и тот мир видит каждый, а замечают единицы. Я не была кем-то «из ряда вон», поэтому, наверное, так быстро потеряла тогда связь с миром, открывшимся мне… и всем Числам, если еще уместно будет их так назвать. Хотя нет. Это никогда все не было просто какой-то судьбой, странным стечением обстоятельств. Никогда никто не шутил шутки после того, что произошло. Кто-то один придумал когда-то эту иллюзию, чтобы остальные фурри продолжали в настоящем жить в привычном ритме, чтобы никто не убегал от Системы Предопределения осознанно, чтобы никто не вздумал создать хороший проработанный план побега, не полагающийся на одну только Удачу. И все же… что-то пошло сразу не так, как задумывалось. Аномалий было полно, и их стало значительно больше за последнее время. Кто-то один нарисовал другой портрет Смерти и изобразил ее по-другому, добавил в эту живопись новое направление. Установил те единственные допустимые принципы, которые… А ведь из этой другой реальности нельзя вернуться. Это от начала было невозможно ни для тех, кто знал это, ни для тех, кто не подозревал или отказывался верить, оказавшись на Перекрестке однажды. Я не приносила, не принесла и, должно быть, так и не принесу уже в Истинную Реальность новую историю. Я не нашла ничего из того, что бы в повседневности не существовало. Я не свершила решительно ничего новаторского, и все осталось своим прежним существом. Зачем я наделала столько глупостей в своем незрелом фуррячестве?.. Что, какой урок я вынесла из собственных ошибок?.. Я не знаю. Я вела свой дневник. Не верила в завтрашний день и в то, что еще тогда, впервые, я действительно умерла безвозвратно. Я узнала, что я не ошибалась в своем неверии, но сейчас… Во всем этом сразу же не было смысла, чтобы продолжать. Жаль ту «команду», которую я собрала однажды. Жаль тех, кому я доверила свою не-жизнь и свои несбыточные надежды. Тех, кого я повела за собой не видя ни тропы, ни земли как таковой. Я была мертва раньше, когда дом, в котором жила, рухнул в одночасье. Мой путь не новый для кого-то… Нет сил думать, что я опять ошибаюсь…

***

      Звуки. Мягкое шуршание, будто бы занавеси шелестят по полу от сквозняка, какой-то повсеместный гул, определить местоположение начала которого и вовсе невозможно, и нечто щелкающее, будто бы кто-то играется с выключателем, то освещая комнату настольной лампой, то погружая ее обратно во тьму… Поморщившись от звона в голове, Равенна неожиданно поняла, что уже пришла в себя, и видит из-под закрытых подрагивающих век, как красноватая темнота то загорается, то гаснет до черного оттенка. Она оказалась где-то… неизвестно где, но совершенно точно в реальности, а не во сне: все окружающие ее звуки определенно не были непривычными и рисовали картинку обыкновенного города. Ра могла наверняка сказать, что за окнами вечер, давно выучив наизусть все мелодии мегаполиса, меняющие свой оттенок в зависимости от приходящего часа суток. Вот и сейчас, судя по шуршанию и шуму, доносящимся, похоже, из приоткрытого окна, волчица поняла: на улицах давно хозяйничает глубокий вечер. Еще одно доказательство того, что время идет своим чередом, оставив Софтер в привычном для нее мире на этот раз. Приоткрыв глаза, Равенна посмотрела сначала на пол перед собой, опасаясь слишком острых лучей света, какие могли бы заставить глаза слезиться от непривычной освещенности после долгого сумрака, а потом подняла взгляд. Так и есть. Она у себя дома, в своей комнате. Эти вечно открытое нараспашку окно и зеленые шторы она уже не спутает ни с какими другими; они не менялись, сколько она себя помнила. Сделав вывод, что ничто не мешает ей свободно двигаться, Ра встала с кровати, на которой сидела, и на миг замерла, решая, что делать дальше. Довольно быстро к ней пришло осознание того, что она вновь стала собой, такой, какой была для других на момент прихода в Судьбу… нет, не нужно. На момент Загрузки в Систему. Медленно, как во сне, Равенна подошла к подоконнику, взялась лапой за створку окна и потянула ее на себя, слегка придвигая стекло, чтобы взглянуть на свое отражение. Да, теперь это действительно опять она. Волчица зрелого возраста с шрамом на переносице и следами тотального недосыпа. С волосами, собранными в неопрятный узел на затылке, не потому, что в том виноваты врачи, нет. Это теперь своеобразный символ ее сопротивления… сопротивления Проводникам. Скосив глаза, Ра поглядела на свой черный пиджак, накинутый поверх серой водолазки с отрезанным «воротником», какой прежде оборачивался вокруг горла, прикоснулась лапой к разрезу на левом плече, из которого топорщились нитки. Да, все как и прежде. Все это — следы встречи с Проводниками, которые уже хотели убить ее искусственно однажды. Никто не сделал ничего, если бы…              Вздохнув, Софтер взялась за рукав пиджака и потянула его на себя, освобождая сначала одну лапу, а затем и вторую. Положив накидку на пол с нехарактерным для нее звуком, фурри вспомнила про кинжал, который сохранила при себе с самого «рокового» дня. Тот, которым зарезали когда-то давно ее Наставницу… Амадину… Смотреть на окровавленное лезвие с тремя черными пятнами и знакомой до боли продольной царапиной было выше ее сил. Вместо того Ра повернула голову вбок и посмотрела на свое предплечье. Знак… белый шрам от Провода… Как могла она так оказаться теперь дома? Так не бывает… Из Судьбы… из мира Смерти нельзя выбраться. Это просто невозможно… Какого лешего она делает здесь живой?..       Налетевший неожиданно порыв ветра со скрипом прикрыл окно еще плотнее и заставил волчицу вздрогнуть. Скрежет слишком резко отозвался в тяжелой дремотной тишине и ее плотном воздухе… таком плотном, будто бы можно было без труда нарезать его на ровные ломтики кинжалом. Устремив глаза обратно на стекло, Софтер вдруг заметила какую-то фигуру за своей спиной и на миг окоченела, пока не поняла, что очертания принадлежат Летиции Дримлап. Той собачке-спасительнице, которая по воле случая зашла в комнату тогда, когда случился этот неведомый временной скачок, похожий по своей природе на тот, что звался в… мире Смерти Переходом от одних врат к другим. Равенна довольно давно уже сожалела о том, что узнала ее и обрекла на такие же страдания, какие выносила в Другой Реальности и она сама. Теперь, когда воспоминания закружились в голове кинопленкой, занимая-таки свои законные места в последовательности, Равенна внезапно вспомнила все — гибель, Переход, своих знакомых, мир Смерти, Проводников и Поселки, пугающие предостережения Лемонграсс и Числа… — и в том числе также то, как встретила случайно Летти на улице, когда тем вечером нашла в себе силы перебороть слабость и выбраться из воды и льда, чтобы опять упрямо вернуться… Все это время Дримлап сражалась вместо нее и пыталась спасти от преследующей Смерти, а Софтер ее все это время агрессивнее и агрессивнее отталкивала от себя… Все это время Летиция предлагала ей свою помощь, надеясь на дружбу, неосознанно, когда силы были на исходе, когда нужна была поддержка и «резервный генератор» жизненной энергии, которую она истрачивала в минус самоотверженно ради почти чужой фурри… Так долго она искала этот зрительный контакт, чтобы не погибнуть самой, а Равенна…       Ра зажмурила глаза до боли и до цветастых пятен, стиснула зубы. Не время для слез. Сейчас не время, его просто нет. Она должна быть сильной… хоть ради той, что была сродни живой Амадине все это время. Так ли много на свете еще тех, кто отдаст самого себя за другого… Не теперь. Чтобы выбраться из этой ловушки нужны силы, сконцентрированность и холодная голова с ясностью мыслей. Нужно буквально отключить свои эмоции, не чувствовать ничего, чтобы одержать победу в этом бою.       Терпи, терпи, Равенна. Боль пройдет… потом пройдет… Время лечит…       Открыв глаза и подобрав с пола пиджак, Софтер вновь надела его, скрывая свой Знак. Так нельзя, так ее вычислят еще быстрее… Потом развернулась обратно к Летиции. Она парила невысоко над полом и была подобна безвольной тряпичной кукле. Кажется, она спала… Но будто бы и не дышала вовсе… От ее лап тянулись к потолку какие-то бело-бирюзовые светящиеся нити, пропадающие в темноте при встрече с ровной белой поверхностью. В целом, они были похожи на плохо натянутые Провода, если бы были черными и оканчивались у шеи. Что стало с Летти? Кто перенес ее сюда? Равенна была уверена вся без остатка, что Дримлап все же жива притом, что не дышит: эти Провода каким-то образом поддерживали в ней жизнь даже без внешнего проявления, не давая ключевым системам остановить свою работу и погибнуть.       «Если что-нибудь произойдет с Белыми Проводами…» — поняла Ра. — «… то Летти умрет уже безвозвратно…»       Но что-то здесь определенно не сходилось. Не бывает во Вселенной такого, чтобы что-то происходило просто так; вот и теперь не могло все это устроиться в квартире Софтер за двенадцатью замками само по себе. Нет, кто-то вмешался в жизнь обеих и устроил все это… Кто-то проник в Истинную Реальность извне и приостановил ход времени, чтобы вновь обезвредить Сильнейшую Ауру, ставшую опять слишком опасной для чьих-то глобальных продуманных планов. Кто-то определенно не планирует, чтобы Ра победила в этой борьбе со Смертью, олицетворяя столь противопоставлено и странно своим живым несовершенным существом Жизнь против Судьбы. Этот же кто-то уже отнял у Равенны Амадину, Киллера, тех фуррят, команду фурри, которую она знала от самого начала, как товарищей… А было ли когда-нибудь какое-то начало? Существует ли Софтер вообще, как реальная фурри? Была ли она когда-нибудь рождена? Была ли фурренком с примитивной формой мышления, простой радостью от самого факта жизни? Почему у Ра не осталось ни одного воспоминания, датируемого раньше, чем ее «первая гибель» или разрушение дома? Могла ли это быть настоящая жизнь? Всегда ли Равенна была? Она же не возникла сама собой, правда?.. Или может все же…       — Мои поздравления, Сто-Тридцатая, — вдруг раздался из угла чей-то громкий голос, и Ра машинально схватилась за рукоять кинжала, сразу же принимая удобную позу, чтобы напасть первой, защитить хоть раз в ответ еще живую Летицию.       Рывком обернувшись, Равенна сощурилась, вглядываясь в темноту угла, куда не заходил рассеянный слабый свет из ночного окна. Кажется, там и раздавались прежде щелчки от выключателя настольной лампы? Словно в ответ на ее мысли звук повторился, и луч выхватил из мрака стол. Приглядевшись в первую очередь к нему, Софтер лишь по милости удачи сохранила при себе сознание и сдержала крик. Вся столешница была усеяна листами бумаги, на которых одинаковым аккуратным почерком значились Числа и имена. Те, кто попал за врата Реальности. Все те, кто погиб когда-то… В комнату вновь влетел ветер, тронув страницы бесконечного списка, и один из листов, лежащих на самом краю, сорвался вниз и спланировал на пол, ложась недалеко от сапогов Равенны.            

Амадина Лемонграсс

Ты следующая

      Щелкнул выключатель, и свет вновь погас, заставляя Ра совсем потеряться в пространстве на минуту-другую.       — Кто ты? — надеясь на то, что ее попытки говорить увереннее увенчаются успехом, крикнула в пустоту Софтер. — Что ты делаешь в моем доме? Убирайся прочь!       Решительно вытянув лапу в сторону основного выключателя, готовясь зажечь в комнате верхний свет волчица предприняла еще одну попытку перевести безответные вопросы в связный диалог.       — Что ты сделал с Летицией? Отвечай! Кто ты такой?       Темнота молчала, и фурри засомневалась бы в том, что кто-то чужой таится в углу, если бы не слышала отчетливое спокойное дыхание из сумрака. Лишь тогда, когда Софтер уже прикоснулась к клавише, что помогла бы определить с помощью света угрозу, в углу раздался шум, будто бы кто-то встал из-за стола, и какая-то тень промелькнула у окна, возникая напротив волчицы. Этот силуэт она видела раньше, еще тогда, когда дома была мать, а главной целью дня сутки от суток становилось выживание в лицее.       — Не советую так делать, — спокойно сказал неизвестный. — Рискни узнать, кто я, и твоя драгоценная подруга сейчас же останется без Проводов. Ты знаешь, что будет.       — Что тебе нужно от меня? — прорычала Софтер, выхватывая кинжал, который всегда хранила в кармане пиджака, обернутый чистой плотной тканью. — Что ты делаешь здесь?       — Ответь на свой вопрос сама, Сто-Тридцатая… Или какая ты там уже? — неизвестный фурри усмехнулся. — Как ты-то считаешь?       — Я не знаю, — больше устало, чем уверенно отозвалась Равенна.       — Что ж, действительно, — согласился вполне быстро некто. — Я расскажу, если позволишь. Так и есть. Оттого твоя судьба и не меняется многие-многие годы… Что ж… Настоятельно рекомендую тебе приберечь свой ножик от лишней крови. Мне известно о тебе все. Я устрою жизнь наоборот, если захочу, поверь. Оставь это сейчас и послушай.       «Почему этот голос кажется мне таким знакомым?» — лихорадочно соображала Равенна, стараясь не подпускать чужака слишком близко к себе и к Дримлап. — «Как будто бы я и сама когда-то говорила подобным…»       — Не забывай, я слышу все твои мысли, — заметил голос. — И да, ты абсолютно права. Как ты сама считаешь, у разума и совести может быть голос? Вот подумай хоть раз не как фурренок: ну может ли хоть кто-то мысленно заставить тебя принять хоть какое-то решение кроме тебя самой?       Зло вглядываясь в тень, которая выбрала именно такое место, с которого рассмотреть ее настоящие очертания было невозможно, Ра промолчала.       — Встретимся позже, Киллер. Тогда и узнаешь. Ты должна вернуться. Другого решения у тебя нет. Я всегда достану тебя, Равенна. Чем дольше ты будешь сопротивляться, тем дольше твоя Летиция пробудет на Проводах. Пройдет парочка дней, и я уже ничего не смогу сделать для того, чтобы приостановить ее смерть. Ее или Амадины.       Равенна почувствовала, как защемило сердце при упоминании погибшей Инструкторши.       — Да, совершенно верно. Я могу подсказать тебе, что нужно сделать. Они обе еще есть в списках Системы Предопределения среди Серых Чисел. Если залезть в Программу и узнать, где сейчас находится Альтернативный Выход, то еще можно попытаться спасти их. Хотя… это почти невозможно, но микроскопические шансы еще есть. Пока новые погибшие находятся в Иллюзионном, здесь еще — так или иначе — есть все. Потом, когда придет время, факт их вторичной смерти просто сотрется и никто это не исправит. Параллельные миры, ты понимаешь. Никто не может справиться с ними. Помнишь, что сказали тебе Проводники? Тебе нужна была команда друзей. Мне удалось подсказать им немного. У вас одна жизнь на всех, Равенна. Так всегда было, поэтому так мало выбирается обратно. Это один из законов природы: выживает всегда сильнейший. Но если бы это было так, то в первобытные времена Четверолапых не выживали бы слабые детеныши и не продолжалась бы жизнь, верно? Всегда были те, кто защищает других от опасностей, некие охотники, которые не позволяют забрать будущее у нового поколения слишком рано. Каждый родитель оберегает своего фурренка. Как ты считаешь, почему ты могла перемещаться в мире того, что я называю «Судьба», а твоя мать не вернулась домой? Да, ты опять права: она тоже отдала за тебя свою жизнь, когда случайно узнала кое-что о происходящем, и тоже пока обратимо, я думаю. Она у меня, в соседней комнате, тоже на Проводах. Я знаю кто тебе дорог, и я стараюсь сохранить их всех хоть на время, не спеши вот так от меня избавиться. Понимаешь, в мире ничего не дается без платы. Ты всегда должна чем-то пожертвовать, чтобы жить дальше и получить что-то. Это еще один закон мира в целом. Но Система Предопределения давно вышла из-под контроля и перестала подчиняться элементарным законам природы, ты знаешь. Эта Судьба — слишком тяжелая и слишком быстро разрастающаяся Программа, чтобы ее постичь обычному фурри. Я — просто случайный наблюдатель, встретившийся на твоем пути и случайно знающий чуть больше твоего. Все, что ты видишь — это одна большая Иллюзия. Ничто не исчезает в никуда. Кто-то сохранил однажды чудом память и успел распространить идею перерождения души, хотя его и забрали потом в психушку, хотя большинство ему не поверило. Я — как и ты, поэтому и могу рассказать то, что знаю, не изменив ход чьей-то Смерти. Я здесь, чтобы спасти тебя, Равенна. Когда-нибудь мы встретимся на одной тропе и ты узнаешь меня, но будет уже поздно кричать. Я хочу помочь тебе. Ты до сих пор живешь своим Прошлым, верно же? Ты никогда, заметь, не придумываешь для себя сама, как должен бы складываться твой следующий день, какое наступит время года завтра и какие будут сутки. Ты не знаешь этого до последнего, а когда день наступает, лишь подстраиваешься под его условия и корректируешь свои. Ты всегда живешь в прошлом времени, как и все. Могу сказать тебе больше: ты до сих пор находишься в комнате Дримлап вместе с ней и читаешь свой дневник. У меня всего лишь есть версия того, как отыскать в Новой Реальности тех, кого ты потеряла. Это все одно, что в твоем понятии «воскресить душой» или «спасти». Мне удалось отыскать всех, кто потерялся, и намекнуть им точно так же, в каком направлении мыслить. Осмелюсь предположить, что они уже вышли в твою сторону и ищут пути к тебе также, как ищешь их и ты. Мы принимаем спонтанные решения, временами судьбоносные для кого-то, но только можешь ли ты, или кто еще, сказать, что эти решения сами собой возникают в голове? Может ли кто-то доказать, что все так, как говорит наука, что все это — просто деятельность мозга, самого давшего себе определение? Что это не чье-то еще решение? Ты можешь точно сказать, что не мое? Решай, Равенна, хоть все уже и свершилось в завтрашнем дне. Я знаю, что ты не сможешь иначе. Когда вернешься опять в прошлое и поймешь, что там, на пристани, на набережной пыталась сообщить самой себе обо мне и предостеречь, как предостерегала тебя твоя Амадина, которую ты придумала случайно в своем сне, ты уже будешь помнить, что за приговор хочешь подписать. Тебе по-прежнему нужен фурри, которому ты можешь доверять, хочешь ты этого или нет. Мы все — просто отзвуки настоящего и чей-то банальный недобросовестный умысел. Думай, Равенна, как тебе пройти этот путь: самой, спасая тех, кто дорог, от себя же, или насильно. Поверь, понять, что ты разделена на несколько тел, несколько существ и несколько сознаний, очень легко. Ты не помнишь своего фуррячества, не знаешь своей старости. Твоя старость случится только в прошлом, но только через завтрашний день, а свое фуррячество ты еще увидишь в другом обличье и условиях через несколько лет, я рассчитаю пересечения лент, чтобы напомнить тебе. Твоя величайшая ошибка послужит тебе уроком, Киллер. Соглашайся, пока она не стала еще хуже… Соглашайся, пока еще можно совместными усилиями ее исправить в завтрашнем дне. Вернись в свою Смерть, Равенна, и заверши то, что начала. Найди нужную тропу, по которой тебе идти. Твоя Судьба уже была предсказана. Ты — Сильнейшая Аура, ты еще можешь бороться хоть за себя. Помнишь мои слова? Вспомни, вспомни все, Равенна… Да, это мои слова тебе. Уже тогда ты должна была задуматься о том, что ты не знаешь себя. Но ты была убита морально, поэтому мне пришлось оставить тебя первый раз, чтобы вернуться потом. Время наступило. Так вперед же… Возвращайся в Прошлое для всех. Прими правильное решение. Смирись с самой собой…

***

      Я закрыла с хлопком потрепанную брошюру и выдохнула, прикрыв глаза, чтобы сохранить спокойствие. Все осталось позади уже сейчас, но то, что, бесспорно, произошло наяву раньше… Это не было просто отголосками прошлой жизни, в которую можно было вот так запросто перестать верить, отстранившись, бросив прошлую себя, позабыв все, что травмировало когда-то нешуточно, даже если я не зависела от этого и не могла ничего предпринять, чтобы выбраться из этой череды бедствий, воспринимающихся другими, как должное, как необходимость, которой не миновать. Я подняла глаза.       Она все это время неподвижно сидела напротив меня, слушая с задумчивой внимательностью, не перебивая, не задавая ненужных вопросов, которые обыкновенно просто сбивают с толку, не давая вполне изложить свою мысль до конца и полностью донести ее смысл, выразить свое отношение к происходящему… Она просто поднялась зачем-то со своего места, сказав только три единственных слова:       — Я верю тебе.       Я промолчала. А что могла ответить? У меня не было ничего, чем я могла бы подтвердить достоверность случившегося за исключением только моего Знака. Не все были бы готовы верить на слово… Но она была готова.       Я, в сущности, никогда на самом деле не знала, зачем иду вперед, что ищу и что хочу найти; не видела исхода. Мне едва ли могли бы пригодиться мои каракули. Я не знала, зачем их пишу. В мире, оказалось, все еще серьезнее… Куда серьезнее, чем может быть. Но я должна идти дальше и верить. Хотя бы сейчас, когда все позади. Я была не права. Зачем я творила все, что… что творила?.. Зачем делала то, чего могла своим упорством не допустить в Реальности?.. Зачем мечтала о самом темном уголке в этом мрачном и без того мире?.. Зачем вела по привычке дневник, в котором все мои спутанные унылые мысли сплетались в тот луч, что сбивал меня с лап и не давал идти дальше?.. Я не знаю. Но теперь я поняла. Осознала все, что должна была. Я обязана была додуматься до новой «оттепели» раньше… Но я горжусь тем, что опоздала, но все-таки сделала необходимый вывод. Я сама вызвала глобальное потепление в заледенелой душе и впервые открыла глаза к звездам, чтобы больше не закрывать их. Я стала лучше. И стану еще лучше потом, спустя некоторое время, которое потрачу на самосовершенствование. Моей команде нужен Киллер. Сейчас — еще сильнее, еще несравнимо сильнее, чем в самый последний раз. Держитесь, спасение близко. Обещаю… Клянусь вам. На этот раз по-настоящему. Я больше не дам вам ложных неоправданных надежд.       — Оставайся, Равенна. Я готова помочь тебе. Мы справимся со всем вместе. — Она была серьезна. Я видела свет решительности и бесстрашной праведной ярости в ее глазах. Она засветилась так же, как и я когда-то.       Мы готовы дать отпор. Я нашла осколок Путеводной Звезды на этой земле и сохранила в нем своими силами свет. Нас посчитают безумными. Никто не согласится нам помочь. Что ж, и без одобрения найдутся средь света и другие такие же безумные. Главное верить. Главное — не сдаваться, ни при каких условиях.       — Я останусь.       Она улыбнулась мне немного напряженно, но я знала, что она искренна со мной. Что-то в ней было. Родственная душа. И я, и Киллер увидели ее и отличили сразу же.       Держись, команда! Мы уже идем на помощь!