Человек без лица

      Серёжа умный. Не то, чтобы Олег считал себя тупым, просто Разум реально башковитый и начитанный. Серёжа ненавидел быть в центре внимания, но если его спрашивали или вызывали к доске, всегда знал ответ. Большую часть урока Серый обычно скучал, успевая решить все задания и задания Олега за три минуты, ещё и домашку успевал сделать. Большую часть урока он просто скучал, рисуя что-то в своей тетради. А потом Олег случайно узнал, что Серый решил все задания в учебнике по математике, потому что ему было вечером скучно. На это у него ушла всего неделя. В свободное время Серёжа предпочитал прятаться в библиотеке потому, что здесь тихо и много книг. А читать рыжик очень любил.       Олег продолжает присматривать за новеньким, неосознанно отмечая все его триггеры. Волков и раньше догадывался, что Серый боится темноты и засыпает только с включенным ночником, просыпается и дергается от каждого шороха. Ночью ему особенно тревожно.       Разум боится закрытых пространств. Олег узнает об этом, когда Димон и Миха запирают Серёжу после уроков в узкой, темной кладовке. Придурки специально подгадывают момент, когда Волка не будет рядом. Олег, в отличие от новенького, физру никогда не пропускает. Волков находит друга слишком поздно. Когда мальчик находит своего друга, проходит не менее получаса. Серёжа выглядит ужасно, буквально падает в руки Олега, начиная медленно оседать на пол. Все это время он бился о дверь кладовки так, что ободрал свои маленькие ладошки в кровь. Ребёнок сорвал голос от крика, но никто из воспитателей даже не заметил его отсутствия. Олег опускается с ним на пол, прижимая к себе, пока Серёжа бесконтрольно дрожит, уткнувшись ему в грудь.       — Чего уставились?! — злобно зыркает Олег, обводя взглядом собравшихся рядом детдомовцев.       Этим же вечером Олег ломает Михе нос, а у Димона красуется синяк на пол лица. Олега снова оставили без ужина и всыпали ремня, но это не важно.       Следующее, что невольно подмечает Волков: Серёжа боится взрослых. В присутствии учителей он словно замирал, сжимался, стараясь стать максимально тихим и незаметным, словно неживым. Почти не дышал. Волков видел, как сильно напряжен рыжий мальчик, стоит учителю-мужчине пройти близко к их парте. Весь урок Серёжа непрерывно следил за каждым его движением и жестом, словно ожидая нападения.       Это было странно. Ведь Эдуард Васильевич был на редкость спокойным и слегка отстраненным, носил забавные круглые очки и яркий шарф, на детей не орал и, видимо, был слишком зациклен на каких-то своих личных проблемах. И сам отчитывал минуты до звонка. Короче, был наиболее травоядным и, в целом, безобидным из школьных учителей. Вот только, похоже, добрая улыбка пугала Разума сильнее любых криков. Обычное прикосновение к плечу заставляло рыжего дергаться, словно от электрического шока. В такие минуты Серёжа пятился в сторону, забиваясь в дальний угол парты, смотря на мужчину затравленным взглядом, полным непередаваемого ужаса.       Что-то подсказывало Волкову, что в этот момент Разум видел перед собой совсем не Эдуарда Васильевича. К счастью, учителю музыки хватило такта оставить зашуганного ребенка в покое, не пытаясь разговорить его. Другие учителя тоже старались Разума лишний раз не трогать, чтобы невольно не спровоцировать внезапную истерику. Олег замечал, как они подолгу о чем-то шепчутся за закрытыми дверями. Порой они смотрели на рыжика с едва скрываемой жалостью и даже брезгливостью. Олег не понимал, почему. Главное, что не трогают, не высмеивают перед всем классом, успокаивал себя мальчик. И все же, ему до боли было обидно за своего рыжего друга.       Разум боится мужчин. К сожалению, в своих худших подозрениях Олег убеждается довольно быстро. Ни что не предвещало беды, обычный плановый медосмотр. Раздеваться перед незнакомыми людьми в плохо отапливаемом кабинете и слышать крикливые замечание медсестер — приятного мало, но вполне терпимо. Вшей и глистов не ищут и на том спасибо.       Олег не видел все собственными глазами, потому что его позвали на осмотр в соседний кабинет. Волкова с утра грызло нехорошее предчувствие, и он всеми силами хотел остаться с Разумом, за руку может его подержать. Хотя что там такого страшного, ну послушают его легкие холодным фонендоскопом, пропишут горькую микстуру от кашля. Но крикливая медсестра выставила его вон, захлопнув дверь перед носом.       О случившемся он узнал уже от других. Проблемы начались когда пожилой педиатр попросил Серёжу поднять рубашку. А после, видя заторможенность ребенка, цыкнул и попытался это сделать сам.       Серёжа неожиданно вцепился в руку ничего не подозревающего врача, прокусив до крови ладонь, словно бешеная собака. А потом забился в дальний угол кабинета, истошно крича, расцарапал лицо медсестрам, бился и вырывался, так словно от этого зависла его жизнь. Угомонить его смогли только вколов большую дозу успокоительного, правда чтоб сделать злосчастный укол щуплого ребенка держали двое сотрудников чтобы он не навредил себе и окружающим. Серёжа выл и отчаянно вырывался, словно раненый зверь. Олег, прибежавший на крики, ничего более жуткого в своей детской жизни не видел.       Позже сидя возле кушетки в медицинском кабинете и держа холодную влажную ладошку Разума, Олег мысленно обещал, что всегда будет рядом. Забывшийся тревожным медикаментозным сном ребенок казался ему таких хрупким. Волков незаметно убрал мокрые пряди со лба, даже сейчас рыжик болезненно изгибал брови во сне, до красноты кусая нижнюю губу, что-то неразборчиво шептал во сне.       Что же с тобой произошло, мелкий? Кого ты так сильно боишься, что даже спать по ночам не можешь?       Олег старался ненавязчиво быть рядом, невольно отмечая все новые странности. Это было словно собирать сложный пазл с неизвестной картинкой: трудно и волнительно. Олег и сам не понимал, зачем он день изо дня продолжает это делать. Возможно, он просто старался понять рыжего, чтобы стать немного ближе.       Серёжа постоянно кутается в многослойную одежду, словно все время страдал от холода. Его странная привычка существовала совершенно независимо от погоды за окном. Рыжий все время прятал руки за длинными рукавами, а переодеваться старался, когда никого не было в общей комнате. На физкультуру Разум не ходил, безразлично наблюдая за бегающими на площадке детьми со своей скамейки. Хотя, чаще он просто читал книжку или делал уроки. Но ещё чаще он отсиживался в комнате или в библиотеке.       Но однажды Олег увидел. Просто забыл спортивную форму и вернулся раньше. Серёжа стоял лицом к окну, быстро натягивая застиранную кофту.       Олег так и застыл в дверях, неверяще уставившись на чужую хрупкую спину. Волков и раньше догадывался, что его друг был слишком худым и хрупким, но не думал, что настолько. Тонкая спина была обтянута бледной кожей так, что Олег мог разглядеть очертания ребер и выступающие позвонки. Но его поразило не это. Вся спина его друга была испещрена безобразными, уродливыми шрамами. Словно кто-то медленно срезал слоями кожу. От внезапной догадки Олега сделалось дурно и жутко. И все же он стоял, не в силах отвести взгляд от этой чудовищной картины.       Рыжий интуитивно обернулся, словно почувствовав чужое присутствие. Теперь Олег мог ясно рассмотреть темно-синюю уродливую полосу, овившейся ядовитой змеей вокруг шеи рыжего мальчика.       — Всё рассмотрел? — Резко развернулся, зыркнул зло из-под рыжей челки янтарными глазами, словно готовясь к нападению. И тут же едва заметно выдохнул, увидев Олега. Мальчик виновато опустил глаза, натыкаясь взглядом на тонкие руки друга, внутренняя сторона запястья до локтевого сгиба сплошь была покрыта уже заживившими следами от сигаретных ожогов. Вокруг тонких запястий кожа имела также нездоровый фиолетово красный оттенок, зажившие шрамы от грубых веревок или наручников, понял Олег.       — Кто это тебя так? — шокировано выпалил Волков, первое что в голову пришло.       — Монстр, — чуть слышно прошелестел Разум, сверля пустым взглядом пол. — Из темного леса.       — Это его ты в своих тетрадях малюешь? — тихо спрашивает Олег, осторожно присаживаясь на край кровати рядом с Разумом.       — Из-за него не можешь спать по ночам? — догадывается мальчик.       — Да, — чуть слышно отвечает Серёжа, тянется к столу доверчиво протягивая Олегу свой альбом. Рыжий долго молчит, и Олегу кажется, что он больше не произнесет ни слова. Но Серёжа неожиданно продолжает.       Олег решительно открывает альбом, переворачивая страницы. У мальчика нервно подрагивают пальцы, хочется выбросить его в окно, сжечь, всё что угодно, лишь бы сбежать от этой чудовищной правды. Но Олег не может отвернуться сейчас, трусливо закрыть глаза и сделать вид, что ничего не было, но это означает предать своего единственного друга.       На рисунках Разума мёртвые дети с пустыми глазами, и тёмный подвал со странными инструментами, больше напоминающий пыточную. Тёмный лес: поляна залитая лунным светом и монстр, напоминающий огромного человека, сплошь покрытый кровью, держащий на руках хрупкое тело рыжего мальчика.       — Я называю его Человек без лица. Не могу, не могу вспомнить, — отчаянно повторяет рыжий.       — Знаю, что это важно, но всё равно не могу. Всё словно возвращается ко мне по ночам. Но утром я опять ничего не помню, — его голос, тихий и надломленный, доносится словно сквозь толщу воды.       — Поэтому ты рисуешь свои кошмары? — догадывается Олег. Серёжа молча смотрит в пустоту, медленно кивает. Словно этот разговор вытянул из него последние силы.       — Только, пожалуйста, не говори никому. — испуганно шепчет Серёжа.       — Не скажу, Серый, — порывисто заверяет Олег, сжимая холодную ладонь рыжего друга, — Ты больше не будешь один, я обещаю.

***

      Их кровати находятся рядом, стоят почти вплотную к друг к другу. Олег незаметно берет Серёжу за руку, когда он подолгу не может заснуть, тревожно вслушиваясь в завывание ветра за окном. Все равно в темноте никто не увидит. Олег часто просыпается по ночам, когда его друг кричит во сне, стараясь сразу разбудить, вырывая из цепких лап липкого, отвратительного кошмара. Иногда он даже незаметно перебирается на кровать Разума, осторожно обнимая его, остаётся рядом до тех пор пока его друг не забывается тихим, тревожным сном.       Прошло уже больше полугода, а рыжий всё так же практически не спит по ночам, просыпаясь от каждого шороха или шагов в коридоре. С этим нужно что-то делать.       — Я знаю, чего ты боишься, — осторожно начинает Олег. — Послушай, Серый, здесь тебя никто не тронет. Я слышал, все монстры прокляты и привязаны к месту своего обитания. Значит, и этот человек без лица не сможет выйти за пределы тёмного леса.       — Но он уже выходил, — неуверенно возражает Разум.       — Ты же сам говорил, что ваш приют на окраине города находился.       — Да, и лес был совсем рядом.       — Ну вот, — Олег старается придать своему голосу как больше уверенности. — Ты сейчас даже не в Московской области, а в Питере. Тебя увезли очень далеко оттуда. И этот монстр, кем бы он ни был, никогда тебя здесь не найдет.       — Ты правда так думаешь? — в голосе рыжего друга слышится слабая надежда.       — Конечно, я в этом абсолютно уверен. Мне бабушка ещё в детстве рассказывала про привязанность монстров к проклятым местам. Именно этот тёмный лес дает ему силы. Это его охотничьи угодья.       — Может, ты и прав, — тихо шелестит Разум, видимо, он все еще сомневается.       — И даже если эта тварь каким-то чудом выберется из леса и припрется сюда, его дядя Даня в бараний рог скрутит. Не смотри на меня так, он же афганец, ему никакие монстры не страшны.       Когда Серёжа вновь смотрит на друга, выражение обреченности и страха сменяется робкой надеждой.       — Спи, Серый, — чуть мягче добавляет Олег.       — Не бойся, я здесь, рядом с тобой, — мальчик незаметно протягивает руку, осторожно сжимая ладошку своего рыжего друга. Так ему спокойнее засыпать.       И я, Птенчик.       Серёжа жмурится, чувствуя за спиной шелест аспидно-чёрных перьев, янтарные глаза вспыхивают в ночной темноте. Птица привычно накрывает его огромными крыльями, притягивая к себе.

***

      Иногда, когда никого нет рядом, Разум разговаривает сам с собой. Или вдруг замолкает, смотря куда-то за спину Олега, словно видит что-то, чего не могут видеть другие.       Разум удобно устроился на перевёрнутой лодке, рисует что-то увлеченно в своем старой тетради. Где-то вдалеке шумит прибой, ветер приносит с залива солоноватый запах моря и водорослей. На губах Разума играет легкая полуулыбка. Серёжа слишком погружен, что совсем не замечет приближение своего единственного друга. Олег садится рядом, осторожно заглядывая через плечо.       На рисунках Разума, Волков видит странную фигуру с огромными черными крыльями. У существа длинные, ярко-рыжие волосы, неровными прядями спадающие на лицо и горящие янтарным пламенем глаза.       — Он похож не то на ангела, не то на демона, хотя, судя по чёрным крыльям, всё-таки демон, — мысленно решает мальчик. — Слишком уж он жуткий какой-то. И тело перьями покрыто, хотя выглядит вполне человеческим, вон когти острые на тонких пальцах.       На рисунке Серёжи пернатый демон обнимал крыльями рыжеволосого ребенка. На другом сидел в изножье кровати, склонившись к мальчику.       — Серый, кто это? — осторожно спрашивает Волков, тыкая пальцем в рисунок.       — Это, Птица, — тихо улыбается Сережа.       — Он мой друг. — с гордостью заявляет мальчик.       — Не бойся, он тебя не тронет, — по-своему истолковав растерянность на лице Волкова, заверяет Разум. — Птица знает, что ты хороший.       Где-то вдалеке доносятся звонкие детские голоса.       — Пойдем, Олежа, мы на урок опоздаем, — Серёжа воровато оглядывается, поспешно прячет в потрёпанный портфель тетрадь, быстро спрыгивает с нагретой лодки.

***

      — Да кто такой этот твой Птица? — наконец-то решается спросить Олег, когда с Сережей остаются одни на чердаке. Чердак давно стал для них тайным убежищем, где они могли поговорить без посторонних глаз и ушей.       Закрой глаза и всё это просто исчезнет.       — Там, в тёмном подвале, мне было очень больно и страшно. Там, в темноте, были и другие дети. В первые дни я много кричал и плакал. Но становилось только хуже. Влад говорил, что взрослые нас ищут и очень скоро кто-нибудь придёт и спасёт нас. Что меня будут искать. Он был самым старшим из нас. Он, — Серёжа задушенно всхлипывает. — Пытался нас защитить как мог. И боролся до самого конца.       Рыжик замолкает, глядя в пустоту, словно жуткие воспоминания, подобно дементорам, вытягивали из него последние силы.       — Но потом я понял, что никто не придет, потому что взрослым на самом деле нет до нас никакого дела. Никто меня не спасет, — еле слышно продолжает Серёжа. — И когда монстр убил Влада, стало совсем невыносимо.       — Он заставлял нас смотреть, — Серёжа до боли вцепился в плечи Олега, с отчаяньем глядя в карие глаза друга. — Я видел, как другие дети умирают. Один за другим.       — Но однажды ночью меня услышали. Он откликнулся, пришел ко мне из тьмы.       — И когда я остался совсем один там, в подвале, я впервые услышал шелест крыльев, сначала это был еле различимый шорох, потом я стал слышать его шёпот. Мы говорили часами, со мной так давно никто не разговаривал, наверное, со смерти моей мамы. Птица приходил по ночам, когда монстр уходил. Он обнимал меня своим крыльями, когда мне было холодно и страшно. Пел свои странные колыбельные, укачивая меня на руках. Птица говорил, что мы обязательно выберемся живыми.       — А где сейчас этот Птица? — осторожно интересуется Олег.       Серёжа отводит взгляд, нервно кусая губы, колеблясь, отчаянно решая что-то для себя. Кивает, обнимая Олега тонкими ручками, касаясь холодным носиком его щеки.       — Я привёл его с собой, — тихий шепот рыжего заставляет Олега вздрогнуть.       Серёжа улыбается счастливо и радостно, глядя куда-то поверх плеча Олега, устремляя взгляд к потолку.       — А днём твой, эээ, пернатый друг что делает? — растерянно спрашивает Волков.       — В зеркалах прячется, — серьёзно отвечает Разум.