А помнишь...?

Небольшие облачка нависли над и без того мрачным и скучным Питером. Серые будни горожан обычно скрашивали рынки, забегаловки и клубы (которые в основном конечно были для бандитов, мафиози и ганстеров, но некоторые зарабатывали так много, что вполне могли откопать деньги на хорошие и популярные заведения). Конечно таких людей было мало и многие люди обычно проводили время на работе или на улице. Молодежь же привыкла по традиции сидеть где-то за стройками или на заброшках или в пучине гаражей, подальше от взрослых. Они привыкли там делать свои потайные логова, где все бы там и встречались каждый раз , болтая о своём. Впрочем, были и иные дети, которые лето проводили с книгой в руках. Одним из таких детей был Фёдор Достоевский. Мальчик, которому только недавно стукнуло семь с жалкой копейкой лет сидел на карусели, по привычке читая какую-то книжку Пушкина. Не многотомник конечно, но книга тоже вполне достаточного объема. Так вот, Дост, имея хрупкое телосложение и хлипкое здоровье не имел друзей от слова совсем. Во первых причиной тому было его несчастное здоровье. Он постоянно болел, выходил на улицу поди аж раз в месяц. И этот май был не исключением. Сейчас он читал поэму "Руслан и Людмила". «У Лукоморья дуб зеленый, золотая цепь на дубе том.. » — "Скукота."— выдохнул мальчик и перевернул страничку. На этот раз ему открылась картина на произведение " Сказка о рыбаке и рыбке". Он, прищуривая глаза, быстро пробежался по тексту и подпер голову рукой, задумчиво глядя на бледные желтоватые страницы с текстом. Делать было нечего, поэтому он решил не задумываться и пока почитать именно это. Время летело медленно, домой мать не пускала под предлогом чего-то "очень важного", но это "очень важное", было обычным женским сборищем с чаем и сплетнями, какими только можно. Обсуждали всё, от политики, до отдельных проблемных личностей дома, стараясь обговорить каждую мелочь. Минут через 40 всей прогулки начали возращаеться трудяги и работяги-мужики, собираясь в дворовой беседке с куривом, выпивкой и игральнами картами, о чём-то яростно споря, смеясь и ругаясь. С другой стороны правильно, отдохнуть после тяжёлого рабочего дня же надо, да и вообще, выходной завтра, можно выпить без зазрения совести. — "до чего же всё-таки скучно..."–Фёдору, как весьма одарённому ребёнку, было не особо то весело чуть ли не 10 раз перечитывать Пушкина. Ко взрослым подходить не было смысла, они лишь похлопают по плечу, дадут пряник или конфетку и пошлют обратно играть, под предлогом того, что взрослые разговоры ему будут не интересны, да и, рано ему знать о том, что они там обсуждали, совершенно не осознавая того, что их прекрасно слышно даже в соседнем дворе, не то что бы на какой-то карусели в паре метров от них. Всё, что мог сделать несчастный парнишка, так это смириться и сидеть там, пока отец или мать домой не загонят. В принципе, как всегда. Темноволосый мальчик снова вгляделся в текст и задумался, пытаясь представить перед собой того самого деда с бабкой, несчастное корыто на берегу синего бушующего моря. А сильный и грубый ветер разрывал паруса на кораблях и плотах, которые плавали по воде. Дед бы был старым и худым, с седой бородой и грустными глазами. А бабка бы наверное была грубой и злой женщиной с лишним весом... а по другому эту старушонку представить никак отнюдь нельзя. Сидит себе в избе, командует, а дед как собачонка бегает и команды выполняет... —О, а я читал эту сказку! — раздался звонкий детский голосок над ушком Достоевского, от чего он невольно дрогнул и обернулся. Перед ним стоял мальчик, примерно его возраста и роста, может даже чуть пониже. У него были зеленые глазки и молочные , даже почти белые волосы. Другими словами, необычный и странный мальчик, который первоначально смутил Федю. — Я тоже читал, и не один раз. – вздохнув с неким облегчением, парнишка вновь отвернулся к книге, не особо интересуясь подошедшим гостем. Да и, честно говоря, странный он какой-то на первый взгляд. Глаза какие-то прищуренные и насмешливые, волосы странного белого цвета, хотя на альбиноса он не похож. Признаться честно, Фёдор его впервые видел, что странно для дома, в котором все друг друга знали в лицо. Возможно только переехал, или с другого двора, кто знает? Пожав плечами, он опять уткнулся в книгу, делая занятой вид. —Ох! Но тогда зачем ты это снова читаешь? — зеленые глаза удивленно раскрылись, а улыбка слезла с лица. Он удивленно ахнул и снова широко улыбнулся. —А! У тебя нет других книг? — кажется, он выглядел дружелюбно. — Есть, но отец не даёт под предлогом того, что мне рановато читать подобную литературу. — парнишка захлопнул книжонку, откладывая её в сторону, обращая внимание на белобрысого парнишку, что с нескрываемым интересом склонился над Фёдором, заложив руки за спину. —Жестоко. Он даже Есенина не давал тебе? — Снова с детским восторгом и удивлением уточнил зеленоглазый, потрясывая темноволосого за плечи. Он был действительно в ужасе. Как так можно? Видимо, парень сам любил литературу, раз так озабочен. — Даже Есенина... –вздохнув, Фёдор аккуратно спихнул руки белобрысого со своих плеч, пребывая не особо тактильным человеком. А оно и понятно, друзей то у него как таковых и не было. — Я могу тебе вытащить и дать почитать! — Гоголь хихикнул и сел на карусель напротив нового ззнакомого, протягивая ему худую и бледную ладошку. — Меня Колей звать. А тебя? — Фёдор. – пожал такую же худенькую ладошку Николая, своей маленькой и холодной ручкой. — Если тебе не сложно, то я был бы немного рад. —Да, я могу! Могу! — радостно воскликнул мальчик и пожал руку собеседника. — Ой, совсем забыл... У меня же отец сидит во-он там! — мальчик грустными глазами посмотрел на скамейку и указал на мужиков. — А мама у меня на работе. Поэтому домой мне не попасть... Но я могу завтра вынести! — Ты здесь новенький? Я впервые вижу тебя здесь. – проигнорировав слова Коли, тёмноволосый уже с неким интересом рассматривал его, изучая новую фигуру в своей жизни. — И ещё, ты случаем не альбинос? —Ась? Ой, а альбиносы это кто? — шепотом спросил мальчик и подсел ближе, недоумевая от слов нового друга. — Альбиносы - это люди, у которых врожденное отсутствие какой-либо пигментации или окраски, что приводит к появлению белых волос и кожи. — включив в себе небольшую энциклопедию, Достоевский рассказал новому другу о этих необычных людях, при этом не думая, что с того момента у Николая сменится взгляд на жизнь. Гоголь раскрыл рот от удивление и растерянно потёр затылок. —Я... Не знаю? — взволнованно сказал мальчишка, округлив свои глазенки. —Наверное нет... У моей мамы были белые волосы, как у меня, но она ушла от нас и сейчас папа завел себе другую женщину. Она говорит звать ее мамой... Но я не привык еще. —Коля выдохнул и опустил голову. — Оу, у меня подобная ситуация с отцом. – парнишка чутка потупил взгляд в пол карусели, после переводя его на взрослых, что стоя, разводили руки в стороны, чуть наклонившись вперёд и крича в лицо одному из присутствующих какие-то доказательства. — Ну так, ты тут новенький? —Ну, живу примерно 3 месяца тут... Освоились уже. Может даже два...аф, ладно! А вот ты новенький? Впервые тебя вижу! — хихикая, говорил мальчик, подпирая обеими руками свою голову. — Я живу тут с самого детства...– раздражённо выдохнув, смотря на него с неким негодованием, мол, "ты идиот?", пробурчал Фёдор. —Первый раз вижу тут тебя, на самом деле. — пробормотал мальчик, издавая легкий нервный смешок. Он улыбнулся Феде вполне добро, не обижаясь и даже не задумываясь над своим чувствами. Для Гоголя Федя был вполне хорошим . — Возможно это из-за того, что я почти не появляюсь на улице. — Фёдор поджал к себе тонкие ножки, складывая их бабочкой и опираясь на них руками. Было странно, что кто-то решил с ним заобщаться, поэтому парнишка с опаской наблюдал за Миколой. А тот просто беззаботно пожал плечами.

***

Впрочем, Достоевскому было даже приятно общаться с этим странным мальчиком с белыми локонами (хотя напротив, он просто не ожидал, что им так резко кто-то заинтересуется, учитывая его странное худощавое тело и грубый или даже скорее холодный и тихий характер.) А Гоголь его не боялся по каким-то причинам. Может сам же таким и является? Но судьба их явно связала не зря. —Колька, домой, живо! — просмеялся мужчина, вставая со скамейки. Он качнул головой в сторону подъезда и попрощался с мужиками, обещая встретится завтра. —Федь, пошли тоже домой, а то опять твоя мамаша орать будет. — спокойно проговорил темноволосый мужичок, подходят к своему сыну . Он смерил белобрысого мальчика косым взглядом м обернулся на мужиков. —Серёг, твой что-ли? —Мой-мой. Так и разошлись. Жили они конечно в одном подъезде, но расходились так, как-будто больше никогда не встретятся. А на прощание маленький Миколка хихикнул и помахал новому другу рукой, поднимаясь по ступенькам. —Завтра увидемся! — хихикнул мальчик и убежал за отцом вверх по ступенькам. — Увидемся. – шёпотом пролепетал в ответ Федя, заходя в квартиру вслед за своим отцом.