Sub rosa

— Там вообще адище? — нервно спросила Моран у зашедшего в раздевалку Эмильена. — Ох, крошка. Там просто пиздец, — Эмильен одернул мантию и отряхнул ее от капель дождя. — Я не знаю, как мы отыграем. Нас снесет к чертям. — Очки? — угрюмо спросил Рюскэ. Эмильен усмехнулся. — Маску бы хорошо или целиком в защитный костюм, — Эмильен резко повернулся к Рюскэ. — Встретил, кстати, на выходе Картана. Передавал тебе привет! Говорит: «Передай привет кэпу». Передаю. Кстати, может, головной пузырь кастанем? Там воды, как в море. Или останемся здесь и никуда не пойдем. — А игру не могут отменить? — встрял Себастиан, пытающийся по настоянию Рюскэ закрепить нагрудник. — Из-за погоды. У нас помню, в школе во время бури отменяли. — Игры не отменяют, особенно из-за дождя, — Маркус снисходительно посмотрел на Себастиана. — В Хогвартсе мы играли в любую погоду. — Так, — Рюскэ встал и повернулся к команде. — Сегодня играем в очках. Господа, Моран, надеваем очки. Проверьте заклинания. Если надо обновить, говорите мне. Команда недовольно полезла в шкафчики, вытаскивая защитные очки в виде маски в белой оправе с золотистыми креплениями. Рюскэ вытащил палочку, проверил все очки, наложил дополнительное заклинание для Эмильена. — А надевать сейчас? — спросил Рэ, которому совсем не хотелось снимать свой защитный шлем. — Их проверять не будут? — Сейчас, — Рюскэ надел очки и помогал Себастиану. — Можешь на шлем сверху надевать. На тебе проверят, как и перчатки. — Марки, помоги мне с косой, — попросила Шинейд Маркуса, который уже надел очки. Он молча помог вытащить ей косу и поправил крепление сзади. — Марки, и мне тогда уж, — засмеялся Эмильен. — Иди в жопу, — выругался Маркус, но помог надеть так, чтобы крепление было ниже высокого пучка. — Кому-то еще? В этот момент в раздевалку заглянул тренер. Проинспектировал одежду, раздал последние рекомендации и махнул в сторону выхода. Рюскэ довел команду до кабинета проверки, где колдомедики по очереди накладывали диагностирующие заклинания, проверяя, все ли в порядке. — Формально это ради нашего блага, — рассказывала Моран Себастиану. — Чтобы мы на игру больные не вышли и не травмировались. Но конечно выбешивает. А! Ну это на феликс проверяют. А то мало ли, — пояснила она, когда колдомедики взяли у нее каплю крови из пальца, наложив следом заживляющее заклинание. — Все хорошо. Команда в норме, — отрапортовала тренеру седая женщина в халате колдомедика. Еще два колдомедика дописывали пергаменты. Тренер расписался в пергаментах и, выйдя в коридор, сказал Рюскэ: — Я на трибуны. Мне еще там надо кое-что перетереть. Веди на проверку амуниции и удачи. Метлы уже проверили. Заберете перед выходом. Ребята их уже подготовили. Погода сегодня мрак. Попрощавшись с тренером, Рюскэ повернулся к команде. — Сначала идут Фонтэн и Рэ, поскольку у них больше всех защиты, потом Себастиан, потом я. Подстрахую их, вдруг будут вопросы. Потом Марк, Шинейд, Эмильен. Вы вроде пустые, проверят вас быстро. Догоните нас. Встретимся уже перед выходом, после метел. — Да, сто раз уже так делали, не парься кэп, — крикнул Эмильен, и, обняв Моран и Флинта за плечи, повис на них. — Вперед мои славные охотники, несите меня быстрее ветра. — Можно, я первая пойду? — заныла Моран, спихнув Эмильена. — Мне еще в туалет надо. Марк, пропустишь меня? Марк закатил глаза, но кивнул. Они неспешно подошли к кабинету проверки амуниции, подождали около десяти минут, в которые Эмильен и Маркус перебрасывались шутками про ужасную погоду, а Моран ныла, что как-то тянут. В итоге она заскочила в кабинет, и парни услышали: — А можно у вас тут сходить в туалет? Ну, не прям тут, но у вас же есть. Мне очень прям надо. Я не дотерплю до выхода. После проверки, да? Ой, спасибо! — Моран, как всегда. Как ее, блин, замуж выдать? Давай, Марки, — кивнул Эмильен. — Затми их своей красотой. Маркус фыркнул и зашел внутрь. Трое специалистов с эмблемами французской федерации квиддича последовательно наложили заклятия на перчатки, щитки, очки и когда Маркус уже собирался выйти вдруг глава комиссии, худая невысокая женщина с короткими волосами, спросила: — Татуировки есть? Маркус удивленно замер, а потом осторожно ответил: — Типа да. На спине несколько. А что? — Покажите — потребовала она. — На кой хер? — не понял Маркус. — Они ж не влияют на игру. — Мистер Флинт, — женщина раздраженно посмотрела на него. — Покажите татуировки. Снимите мантию и свитер. — В плане «снимите»? — разозлился Маркус. — У меня перчатки уже зашнурованы. — Мистер Флинт, покажите татуировки, — упрямо повторила женщина. Двое других членов комиссии не мигая смотрели на него. Маркус собирался что-то ответить, как к ним вышла Моран. — Мерлин, словно заново родилась. Марк, что ты орешь? — Они хотят, чтобы я тут раздевался на хер и татуировки свои показывал, — Маркус пытался найти поддержку хоть где-то. Раздеваться и расшнуровываться он не планировал. — Зачем?! — Моран посмотрела на закипающего Флинта и спокойных волшебников и решила, что до конфликта доводить не стоит. — Слушайте, давайте ему свитер задерем. У него они только на спине. Давайте я помогу. Марк, нагнись, — Моран почти с силой заставила Маркус согнуться и задрала ему мантию, свитер и майку на спине. — О, Марки, у тебя тут Кухулин, я прям польщена. Я так близко раньше не видела, — затем повернулась к волшебникам. — Вот и вся красота. Волшебники, переглянувшись, наложили парочку простых определяющих простые проклятия заклинаний и отпустили их. — Твою мать, что это за херня?! — взорвался Маркус, когда Моран вытащила его в коридор. — Какого хера они начали татухи проверять? Какого хера? Может, мне вообще раздеться? Я играю шесть лет в квиддич и у меня ни разу татухи не проверяли. — Тише, тише. Подожди до поля, там можешь перевести свою ярость в конструктивное русло. Собьешь там с метлы кого-нибудь или квоффлом в голову случайно попадёшь, — пыталась успокоить Флинта Моран. — Но я, конечно, в шоке. Я первый раз о таком слышу. Сраный Лимож! Они специально, сбить нас хотят, — Маркус с Шинейд дошли до своих метел, получили их и направились к остальной команде. — Боэмунд, ты в курсе, что эти уроды заставили Марки показывать татухи? Уроды лиможские. Потому что мы без тренера были. С тренером бы они так бы себя не вели. — Зачем? — удивился Рюскэ, поправляющий защиту на груди у вратаря. — Ладно, потом разберемся. Нам уже выходить скоро. Но я доложу тренеру после игры. Где Эмильен? Маркус с Моран переглянулись. Про Эмильена они забыли. — Ну, я же просил… — раздраженно начал Рюскэ, как к ним завалился злой как черт ловец Эмильен Дювалье, держащий в руках перчатки. — Вот же суки! — заорал Флинт. — Спасибо Марк. Именно это я и хотел высказать! — Эмильен пнул стенку и заорал. — Сраные лиможские суки. Татухи им мои нужны. Что за дерьмо! И тебя тоже проверили? — А то ж! Но я ему одежку со спины задрала, — пояснила Моран, не давая Маркусу снова начать орать. — А у тебя так не прокатило. — У меня на предплечьях. Выход через пять минут. Шнуруйте меня быстрее, — он надел перчатки и протянул вперед руки. Шинейд и Себастиан начали быстро шнуровать. — И, главное, не прикопаться. Уже везде записано, что мы в норме. Какие ж суки! Рюскэ покачал головой. Матч еще не начался, а уже все идет наперекосяк. И погода, и нелепые досмотры команды. Он решил следовать инструкциям и озвучить исходные данные. — Ветер на семерку, это прям сильно. Плюс ливень. На третьем уровне порывы до девятки местами. Говорят, выше еще сильнее. Эмильен, будь осторожен, но при таком ветре загонщики не пойдут наверх, поэтому тебя прикрывать будем по минимуму. А вот ребята повеселятся. Да? — Слушайте, мы же неплохо набрали уже очков и с руанцами, и с черными львами, — Эмильен поправлял свежезашнурованные перчатки. — Может, ну его. Давайте я быстренько словлю снитч, и пойдем сохнуть и греться. — Даже, блядь, не вздумай! — психанул Марк. — У нас разрыв еще пятьдесят очков. Мы будем набирать очки везде, где сможем. И здесь тоже. С учетом их игры с Нимом сегодня, нам и пятидесяти не хватит. Знаешь, как Ним лажает? — Соглашусь с Марки, как ни печально признавать, — вздохнула Моран. — Нужен прям хороший разрыв. Надеюсь, в Ниме такое же говно, и они ничего не наберут. Пока у нас не будет двести, даже не думай ловить. — Ну, тогда забивайте побыстрее, — взмолился, одетый в защитный панцирь и шлем Рэ. — Я после такой погоды точно слягу. Вы же можете. Басти, не ссы, ладно. — Да я вообще не понимаю, почему мы играем в такую погоду. А что, на нас согревающие не наложили? — нервно спросил Басти. — Все! Время! — Рюскэ поднял руку. — Попробуем набрать очков. Эмильен, я соглашусь с Шинейд. Жди двухсот. Мы лучшая команда Франции и сегодня мы выиграем! Пошли. Двери распахнулись, и холодный порывистый ветер с дождем обрушился на них. Капитаны пожали друг другу руки и распределили ворота. Наконец можно было подниматься в воздух. — Я промокла до трусов, — выдохнула Моран, седлая метлу. — А я вот не надевал трусы и счастлив, — захохотал Эмильен и взмыл в темно-серое грозовое небо. Ну, хоть кому-то было весело. Маркус последовал за ним. Одежда мгновенно намокла, потяжелела и начала липнуть к коже. Хорошо, Эсм сегодня дома. Стадион открытый, только промокла бы зазря. Он вывернул метлу и занял свое место. Справа от него была Моран, слева Себастиан. Он с трудом слышал, что говорит комментатор. Ветер сносил все слова. Висеть на одном месте было тяжело. Его кренило вправо. Приходилось прилагать усилия, удерживая метлу ровно. Это раздражало. Как и то, что они просто зависли в воздухе под декабрьским холодным ливнем, а матч все не начинается. Приветствия, гимны. Лиможцы в домашних красно-синих мантиях замерли напротив. Дождь хлестал по лицу. Загонщики здоровые, хотя правый не очень, а вот охотники все мелкие и среди них две девчонки. Картан — крутой охотник, но техничный, не силовой. Это чуть упрощало задачу. Как бы Моран не убеждала, что она не хуже Маркуса, но в столкновении в воздухе она проиграет. А столкновения в такую погоду неизбежны. Наконец судья вышел на поле, свисток — и квоффл в воздухе. Маркус накренил метлу и на малом вираже вынырнул на третий уровень, увернулся от бладжера, и, облетев ворота, увидел Моран с квоффлом. Пролетев наперерез, он не глядя поймал квоффл, задел плечом одну из охотниц, ее завернуло. — Я не видел ее, — по привычке закричал Маркус, не снижая скорости, а затем, уйдя на спиральный вираж, швырнул квоффл вправо. Басти на удивление поймал и на крене отправил его в левое кольцо. Вратарь не успел. Свисток и комментатор орет: «Ван Дорен, номер четыре, забивает гол. Парижане открывают счет, а ведь прошло только двадцать секунд! Да, холодный ливень не сбивает настроя». — Марки, жестишь! — прокричала Моран. Маркус пожал плечами и на автомате увернулся от бладжера. Черт! Рюскэ с Рэ совсем не следят. Так, одна охотница с короткой стрижкой, вторая с длинным белым хвостом. И конечно Уго Картан, третий охотник французской сборной, которого заменили на Басти. Странно. Картан хорошо вписался в сборную. Глупо его менять, особенно на Басти. Они разные охотники. Французы в этом году хотят очень странную схему. Ладно, Картан непрост, но он один. Девчонок явно из резерва взяли, возможно, даже из юниорки. Обкатать хотят. Лимож все равно на второе место не выйдет, так что для них матч не принципиальный. Но Картана на всякий случай поставили. Моран, уйдя почти в вертикальный штопор, швырнула Маркусу квоффл, он перехватил его и, обойдя на вираже охотницу с длинным хвостом, забросил его. Вратарь тоже из резерва. Не успевает. Но и погода не способствует. Снова бладжер пролетел слишком близко. Ебаный в рот! Выйдя на третий уровень, Маркус снизу выбил квоффл из рук охотницы, и он упал прямо к Моран. Картан недовольно махнул ему. Маркус пожал плечами: «О, ну прости. Зачем взяли на игру таких баб. Моран этим не испугаешь». Рюскэ подлетел и сказал: — Марки сбей ловца или одного из загонщиков. Эмильена совсем загоняли. Хер со штрафным. Но нам нужна передышка. Маркус довольно кивнул. Наконец-то. Он вспомнил сегодняшние досмотры и, найдя глазами загонщика, который поменьше, полетел прямо на него, закручиваясь спиралью и путая траекторию. Три метра, два, один, столкновение. Марка ощутимо отбросило в сторону, но он хотя бы контролировал удар. Загонщик с трудом удержался на метле. Судья засвистела. — Я не заметил его! — заорал Маркус. — Тут не видно ни хера! Рюскэ подлетел к судье и что-то стал объяснять. В итоге лиможцам назначили штрафной за непреднамеренное нападение, поэтому они били с середины поля. Удар, но Фонтэн был на месте. Он сделал пас Моран, та Басти. Марк полетел в сторону ворот соперника, перехватил квоффл и закинул его в центральное кольцо. Тридцать-десять. Играем! Дождь усиливался. Сверкнули молнии. Маркус видел только кольца соперника. Квоффл, удар. Вираж. Разворот. Бросок. Еще раз. Еще раз. Если бы не очки, Маркус не видел бы ни хрена. Что происходило с остальными, было неясно. Ветер сносил метлу, приходилось прилагать усилия, докручивая виражи. Девчонки из команды соперника не справлялись. Их мотыляло из стороны в сторону. Но и Моран с Басти выдохлись. Квоффл постоянно сносило ветром, из-за дождя он намок и скользил. Маркус пытался орать Моран об уходе на верхние уровни, но дождь мешал. Он был мокрый насквозь. Какой сейчас счет было не разобрать, как и сколько времени длится матч. Минут двадцать или тридцать прошло. Где-то так. Мало забросили, надо было поднажать. Холода Маркус почти не ощущал. Мерзотно, конечно, но не смертельно. Ветер бы поменьше, и игра бы пошла в другом темпе. Все этот ветер. Разворот, вираж и еще один квоффл. Вратарь вообще умер по ходу. Кольца пустые. Надо пользоваться. Басти рядом не удержал крен из-за сильного порыва и чуть не слетел с метлы. Маркус, резко развернувшись, столкнулся с одной из девчонок. Вот сейчас, правда, случайно. Она удержалась на метле и посмотрела на него с ужасом. Это забавляло. Маркус прокричал ей: — Еще не страшно? Она отпрянула. Маркус вывернул метлу и взлетел над кольцами. Вокруг была буря. Ветер ревел, дождь бил по лицу. Он не видел колец, не видел Фонтэна, не видел трибун. Ему начало казаться, что они играют не с Лиможем, а с бурей. Внизу мелькнуло белое пятно. Моран. Подлетев к ней, Маркус перехватил квоффл и тут раздался свисток. — Кто выиграл? — закричала Моран, захлебываясь от дождя. Маркус по-прежнему держал квоффл, и, облетев кольцо, попытался остановиться. — Почему остановили? — он подлетел к ней. — Снитч поймали? — Да! — Моран сорвала голос. — А какой счет? — пытался перекричать бурю Маркус. Моран пожала плечами. Они не следили за счетом. — Где Басти или Рюскэ, или Эмильен? — Давай вниз, — Моран дернула его за рукав, и они стали снижаться. На земле было не лучше. Спрыгнув с метлы, Моран упала. Маркус поднял ее за шкирку и посмотрел на судью. Тот показывал в сторону раздевалок. Дождь херачил по лицу, так что становилось больно. Ветер сбивал с ног. Маркус почти дотащил Моран до раздевалки. Бросил их метлы у входа. Зайдя внутрь, она сползла по стене на пол и забилась в угол. — Мерлин, тепло-то как! Почему нам не наложили согревающие? Марки, ты почему не замерз? — Так не особо холодно. Кто выиграл? Моран, блядь, какой счет? — Маркус стянул с себя мокрую мантию и бросил ее на пол. — Я не знаю! — Моран вжималась в стенку и дрожала. — Снитч поймали. — Кто выиграл? — еще раз повторил Маркус. Идиотская ситуация его бесила. — Мы выиграли, — сказал Фонтэн, тащащий на себе Басти. — 190:170. Басти рухнул на пол, как мешок. Фонтэн попытался расстегнуть защиту на груди, но замерзшие пальцы не слушались. Маркус обдумывал счет, а потом заорал: — Эмильен, блядь, охуел! «Я поймаю снитч, я поймаю снитч. Я лучший ловец». Сука! Я закинул десять квоффлов и все ради того, чтобы этот мудак не поймал снитч. — Марки… — Фонтэн поднял руку, пытаясь отдышаться. — Что, блядь, Марки? Что, блядь? — Маркус уже сатанел. Воздух вокруг дрожал от напряжения. — Где Эмильен? Я его придушу! — Мерлин! Эмильен, — простонала из угла по-прежнему сидящая там Моран. Маркус повернулся к двери. Рюскэ и Рэ под руки волокли Эмильена. Его лицо и волосы были полностью покрыты ярко-алой кровью. Его некогда белоснежная форма превратилась в грязно-розовое месиво. Дождь скорее размазывал кровь, чем смывал ее. Маркус завис на пару секунд, а потом начал заново орать: — Ты не мог поймать снитч? Серьезно! Что ты за мудак-то такой? — Пошел ты на хуй, Марки! — выплюнул Эмильен, опершись о стенку. Дрожащими руками он пытался снять очки. — Я и так, блядь, сделал все что мог! Надо было больше забивать! — Надо было, блядь, за снитчем следить! — заорал в ответ Маркус, почти вплотную подскочив к Эмильену. — Разошлись! — Рюскэ встал между ними и отпихнул рукой Маркуса. — Значит, Флинт идет в душ, а Дювалье идет к колдомедикам. Симон, — капитан посмотрел на загнанного Рэ и кивнул в сторону Эмильена. — Помоги ему. Поговорим после того, как все будут вымыты, высушены и перебинтованы. Все! Марк, в душ! — Да пошел ты на хуй, Рюскэ! — заорал Маркус и ушел в сторону душевых. — Мудак английский, — Эмильен сплюнул кровь на пол. — Эмильен, — строго сказал Рюскэ. — Еще слово и я возьму палочку и наложу на тебя Силенцио! Ясно? Наши колдомедики там. Вперед. Эмильен с ненавистью посмотрел на капитана и побрел в сторону колдомедиков. Рэ последовал за ним. Рюскэ повернулся к оставшейся команде. — Что с Басти? Моран, ты как? — Я в норме кэп, — прохрипел с пола все еще неподвижно лежащий Себастиан. — Просто я что-то замерз и устал. — Моран, ты в норме? — Рюскэ повернулся к неожиданно молчаливой девушке. Она кивнула из угла. — Хорошо. Либо тут полежите, либо ползите в сторону женской душевой и там отмокайте. Лучше второе. Шинейд вроде не из стеснительных. В мужскую не ходите. Марка в таком состоянии не стоит трогать. Я сам к нему схожу. — Плиточку починишь, — усмехнулась Моран. — Нет, ее пусть любители проверять татуировки чинят, — Рюскэ немного улыбнулся. Если Моран начала шутить, то это хороший знак. Идти к Маркусу не хотелось, но капитанская доля нелегка. С другой стороны, за эту злость и несгибаемость он Маркуса и любил. Хорошо, когда это направлено на соперников, а не команду. Но и Маркусу быть собой не запретишь. Нельзя быть добрым и понимающим, а по щелчку пальцев становиться злобным демоном. Либо всегда демон, либо никогда. Надо просто соблюдать меры безопасности в общении с ним. Как с соплохвостами или драконами. Словно подтверждая свои мысли Рюскэ пояснил: — Сейчас он перепсихует и будет в норме. Главное под горячую руку не попадаться. Не первый год с этим красавцем играю. Фонтэн, поможешь ребятам, если что. — Ну, я единственный стою на ногах, — засмеялся вратарь. — Удачи тебе, кэп, в общении с этим английским дьявольским отродьем. Шучу. Мы все любим Марки. Хорошо, что он за нас. Не хотел бы я быть против него. Рюскэ утомленно покачал головой и пошел в сторону душевых. Мокрая одежда валялась на полу по направлению к раздевалке. Рюскэ вздохнул. Маркус, с одной стороны, был предельно аккуратным, а в стремлении к порядку иногда даже перегибал. Но вот с одеждой после игры или тренировок всегда было так. «Уберут». Не по статусу Марки тут ручки пачкать. Перевоспитывать не получалось. Свою одежду Боэмунд сложил в аккуратную кучу на скамейке, затем встал под горячий душ, недалеко от Маркуса. — Пошел нахуй! Нехер мне тут нотации читать и вообще! — сквозь зубы прошипел Флинт. Рюскэ покачал головой. Злой ведь, как черт. Если начать говорить, что душевая общая, то ведь разнесет все до кирпичика. Уже пара трещин видна. Этому нотации читать бесполезно. Вздохнув Боэмунд заговорил: — Мы с Рэ ошиблись. Мы подумали, при таком ветре загонщики не полезут наверх, поэтому остались между вторым и третьим уровнем. Я прикрывал охотников, Симон вратаря и иногда дергался в сторону Эмильена. Но они не стремились играть на охотников. Видели погоду и решили сделать ставку на снитч. Они выставили двух девок из юниорки, а сами опекали ловца. Их цель — поймать снитч, как можно быстрее. Да они зарабатывали немного, но зато мы теряли очки. Им не удалось это — спасибо тебе Марк. За двадцать пять минут мы забросили девятнадцать квоффлов. Десять твоих. Для обычной игры мало, но в такую погоду, это почти подвиг. Они явно этого не ожидали. Эмильен всегда не очень внимателен по отношению к бладжерам. А тут его еще вывели из себя. Сбили настрой. Они знали, что у него есть татуировки. Во всех журналах он их светил и девкам своим показывал. А вот ты для них явно оказался сюрпризом. Но тебя они просто разозлили. Думаю, поэтому ты и забросил так много. Твоя злость обычна полезна. Первый бладжер разбил Эмильену бровь и, возможно, сломал глазницу. Кровь начала заливаться в очки изнутри. Он пытался их снять, что сложно из-за его прически, а потом надеть, что тоже сложно. Рядом никого не было. Он был наверху и совсем один. Из-за бури мы не заметили. Второй бладжер проломил ему череп. В целом это не опасно. Колдомедики починят, но играть в таком виде тяжко. Я не думаю, что второй бладжер был запланирован. Просто не повезло. Надо было останавливать игру, но он не мог найти меня, а без капитана игру не остановить. Он физически не мог увидеть снитч. Мы все виноваты. Эмильен, потому что был невнимателен и пропустил бладжер, мы с Рэ, потому что не опекали нашего ловца. Ты, потому что не сбил их загонщика с метлы. Он удержался, хотя удар был хорош. Басти с Моран, потому что на двоих забросили меньше, чем ты один. Фонтэн, наверное, единственный, кто не при чем. Это наша общая вина. Маркус молчал, ситуация выглядела не очень. — Его ведь подлатают? — Конечно, — кивнул Рюскэ. — Он в принципе норм. Пару дней дома посидит и будет снова таким же раздражающим Эмильеном. Я доложу тренеру и о проверке татуировок, и о том, что на нас не наложили согревающие. На лиможцев, кстати, наложили. Им это, правда, не помогло. Они от ветра не помогают. Думали, мы замерзнем. Они просто не рассчитывали, что тебе на все это плевать. Не знали, что в Англии все игры в такую погоду проходят, и ты неубиваемый английский демон, который тренируется и в дождь, и в снег. Я знаю, что ты хороший игрок, но, Марк, — Рюскэ повернулся к нему. — Однажды ты станешь капитаном. В тебе есть стержень, в отличие от Моран или Эмельена, или Рэ. Но ты смотришь на проблему только со своей точки зрения. А проблемы всегда шире. И надо учиться этому. Ты злишься на Эмильена, потому что он не поймал снитч. Но он ждал двухсот очков, как и договаривались. Почему вы не забили двадцать квоффлов? Скажешь, тяжело. Так ему тоже было тяжело. Поэтому нехер обвинять друг друга. Мы команда, мы семья! Если тяжело одному, то тяжело всем. Виноваты всегда все. Вместо того, чтобы обвинять кого-то, подумай, где недоработал ты. Эмильен не дурак, он в курсе всего. И поверь, он себя и без твоих замечаний поедом ест, что снитч не поймал. Маркус несколько раз глубоко вздохнул, но подавил порыв снова начать орать. Поэтому он внимательно посмотрел на Рюскэ и медленно сказал: — Я понял тебя, капитан. — Я рад. Успокоишься, расскажу интересное, — Рюскэ подошел к скамейке, взял полотенце и начал вытираться. — Можешь начинать. Я спокоен. Все, я выдохнул. — Маркус тоже подошел к скамейке. — Лионцы проиграли Ниму 170:200, — Рюскэ выразительно посмотрел на Маркуса. — Тренер мне сказал, пока я дожидался Эмильена с Рэ. — Ты гонишь! — Маркус застыл от изумления. — Ниму? Не может быть! А как же Моле? — А Моле не было на поле, — Рюскэ выдержал паузу, а потом пояснил. — Вот Пети с двумя зелеными охотниками семнадцать квоффлов накидали. А ему тоже уже за сорок. Говорят, что после чемпионата уйдет. И погода у них была тяжелая. Не такой ужас, как у нас, но тяжелая. Так что, несмотря на то, как все говенно сложилось на нашей игре, мы сократили разрыв еще на двадцать очков. — Охереть! — Маркус медленно выдохнул и задумался. Почему Эдварда не было на игре? Он не говорил, что пропустит. Очень странно. Рюскэ усмехнулся и, замотав полотенце вокруг бедер, пошел в сторону раздевалки. Дверь распахнулась, и в душевую зашел потрепанный полураздетый Эмильен, все еще в сопровождении Рэ. Маркус вздохнул, подошел к Эмильену и протянул ему руку. Тот, тоже вздохнув, пожал. — Ладно, Марки. Мир. — Мир, — Маркус сочувственно кивнул. — Как голова? — Кость проломили, — Эмильен дотронулся до покрытых засыхающей кровью волос. — Суки лиможские. — Суки блядские, — согласился Маркус. Эмильен кивнул. С Маркусом они всегда находили общий язык. — А где остальные? — Спросил Рэ, оглядывая душевую. — Басти с Фонтэном? — уточнил Рюскэ. — Я их в женскую с Шинейд отправил. Она нас всех голыми видела сто раз. А мне нужно было с Марком перетереть наедине. — Ели они устроят там оргию, то это будет самая унылая оргия в мире, — заржал Эмильен. Маркус засмеялся в ответ. Рюскэ махнул на них рукой и, оставив Рэ разбираться самому, вышел в раздевалку.