Sub rosa

Кассиус лежал на воде и позволял морю его обволакивать. Море он любил. Иногда ему казалось, что жизнь в воде лучше и приятнее, чем на суше. Дом в Равенне имел ощутимые преимущества перед виллой деда во Флоренции. А сейчас, когда отец в Лондоне, а вилла полностью предоставлена Кассиусу, это было почти сказочным сном. Бирюзовая Адриатика искрилась, стоило ему посмотреть в окно. Он забросил варку зелий и даже отменил пару встреч с Урсулой, чтобы побыть несколько дней в одиночестве. Одиночеством Кассиус обычно тяготился, всегда пытался найти кого-то, кто может выслушивать его бесконечные издевательства. Одному было скучно и страшно. Находясь наедине с собой, он залезал в самую глубину своих мыслей, туда, куда он предпочитал не заходить. Жаль, с оклюменцией у него полный провал. Закрыл бы часть мыслей, как Марк, и жизнь бы наладилась. Но в этот дом тащить никого не хотелось. Октавиус, правда, припирался, но на часик, а так была тишина и покой. Кассиус подумал о том, чтобы выгнать домовика, но вовремя вспомнил, что сам готовить не умеет, а голодание — это не его образ жизни. И уже два дня он просыпался с видом на море, лежал на пляже, плавал, потом снова лежал и снова плавал. Время замирало. Больше ему ничего не требовалось. Всегда бы так лежать на волнах. Как он любил свою вьетнамскую экспедицию за это. Он мог плавать в местных реках целыми днями. Адриан не заходил в воду, а с опаской сообщал, что водяные драконы не такая уж и редкость. И вообще, стоит быть осторожнее. Компанию Кассиусу составляла прекрасная Тиен Санг, их специалист по вьетнамской истории. Большинство экспедиционного корпуса считали, что именно с ней у Кассиуса отношения. У Кассиуса были отношения не только с ней, однако именно Тиен Санг получила неофициальный статус почти девушки Кассиуса. Кассиус никогда не встречался только с одной девушкой. Это было скучно. Иногда они вдвоем с Адрианом отправлялись на морское побережье. Адриан предпочитал сушу, а Кассиус мог плавать и плавать, лежать так на волнах и смотреть на звезды и на солнце. В Хогвартсе тоже было неплохо. В черном озере плавать было нельзя. Но любое «нельзя» прекрасно превращалось в «можно», пока никто не видел. Гриффиндорская логика, но работала она безотказно. Ему нравилось плавать одному, правда, это случалось нечасто. Он всегда встречался с несколькими девушками одновременно. И оставлять Кассиуса в одиночестве они не стремились. Девчонки визжали от испуга и восторга. Он затаскивал их в воду, на глубину, и пугал рассказами про гриндилоу, морского черта и огромного кальмара. Прижимал к себе и шептал на ухо самые темные истории и самый горячечный бред, приходивший ему в голову. Обычно он увлекал их далеко от берега, в темные воды, где под ногами чернела бездна. Они испуганно повисали на нем, такие мягкие и податливые, что можно было стаскивать оставшуюся одежду, целовать их, увлекать вниз, под воду, вглубь, понимая, что они полностью в его власти. Однажды на трансфигурации Макгонагалл поддалась на уговоры и посвятила целый урок анимагии. Одним из главных аспектов, почему анимагия была сложна, являлась невозможность представить себя каким-то животным. Ведь нужно полностью перелицевать свое сознание, поэтому животное должно быть очень близко по своей сути магу. Девчонки начали рассуждать, что они были бы быстрыми ланями или грациозными кошками. Парни хотели превращаться во львов или тигров. Кассиус неожиданно сказал, что он бы превращался в Оливкового морского аспида. Но только с условием, что его яд будет столь же смертоносен. Макгонагалл невесело посмотрела на него и неожиданно ответила: «Мистер Флинт, именно у вас это, может, и выйдет. Вашего яду хватит всем сполна». Хотя такая любовь к воде не была семейным наследием, как это обычно случалось. Дядя Козимо вообще боялся воды и никогда в жизни не плавал. Мать любила разные морские ванны, но не открытое море. Отцу на море было глубоко похрен, хотя плавать Кассиуса научил именно он. Октавиус воду не любил. Боялся ее. Говорил, что не чувствует в ней уверенности. Что в воде живут эти твари, и все время нужно быть начеку. Твари, кстати, прекрасно плавали за окнами слизеринской гостиной и пугали первокурсников. А Марк к воде относился спокойно, без такого пиетета, как Кассиус. Она просто была в его картине мира, и испытывать какие-то эмоции от факта ее существования Марк не стремился. Кассиус вспоминал, как они плавали тогда по Средиземному морю и как он наслаждался морем и водой. А для Марка это был только еще один из вариантов ощутить свои возможности в пространстве. «Спорим, я смогу доплыть до дна без магии». Для Касса это было странно. Он предпочитал просто болтаться в воде с наколдованным отцом головным пузырем. Но поскольку не было надзирающего Октавиуса, и отец с матерью были заняты друг другом, а не воспитанием младших, они с Марком даже начали ладить. Общаться больше было не с кем. Кассиус подумал, что каждый полноценный разговор с братом он ощущал себя как человек, впервые встретивший банши или попавший на праздник к феям. Он даже не предполагал, что можно воспринимать мир по-другому. Что можно не наслаждаться красотой и гармонией моря. Сначала он по привычке издевался, но потом даже попытался объяснить. Ну не может же быть, чтобы Марк не чувствовал того же, что и Кассиус: «Красота — она вокруг».«Где?» «Вокруг». «Ладно. А где конкретно? Покажи мне, что красиво». И если Кассиус раньше вспоминал их с Марком разговоры, то только лишь для подтверждения абсолютной глупости Марка. Но сейчас, качаясь на волнах, он думал, что, может, все не так. Кассиус прогнулся и нырнул вглубь. Они с Марком так часто делали. Пытались выяснить, кто может дольше задерживать дыхание. Кассиус не очень любил плавать без заклинаний, Маркус, наоборот, считал, что без заклинаний интереснее. Маркус всегда выигрывал. Кассиус помнил, что он всегда останавливался еще до того, как станет тяжело, еще до того, как погрузится в темноту. Он мог бы опуститься и ниже, но боялся. Марк не боялся ничего. Он объяснял, что нужно плыть до тех пор, пока не кончится воздух и не начнут болеть легкие. Вот как это почувствуешь, то еще пару гребков и назад. Пару гребков и назад. Пару гребков и назад… Не бывает стихийных выбросов магии в таком возрасте. Это невозможно. Уж к 20 годам все волшебники знают границы своих возможностей. Откуда выброс? Обскуры — да. Но они не знают, как колдовать, и магия сжирает их изнутри. У детей да, но их ограничивают сначала отсутствием палочки, потом школьными правилами. А потом все запреты снимаются. Ну, может быть, от очень сильного волнения раз в жизни — да, такое может быть. Но вот так, громить раз в месяц гостиную… Не бывает такого. Как может человек, так ощущающий границы своих физических возможностей, не знать границы своей магической силы? Вынырнув из моря, но не из мыслей, Кассиус доплыл до берега, вытащил палочку из крепления на руке, снял головной пузырь. Не став приводить себя в порядок с помощью магии он, подхватив одежду, направился в сторону дома. Уже дома надев брюки и накинув белую рубашку без ворота, он сел за стол и стал грызть лежащий в пиале инжир. Что-то не сходилось. Кассиус порядок любил. Братья и отец считали, что он живет в хаосе, потому что не может ничего планировать, но это было далеко не так. Да, планеров у него не было, и он не мог сказать, что будет делать завтра в три часа дня. Как не мог и сказать, когда планирует сдать очередное эссе или встретиться с отцом. В целом он планирует, но позже. Не сейчас. Это не было раздолбайством. Он унаследовал от матери особое чутье к гармонии и красоте и стремился во всей своей деятельности именно к ним. Красота в гармонии, гармония в красоте. У братьев этого не было. Они впихивали мир в установленные ими рамки. Мир рвался, кричал и отчаянно противостоял. Кассиус позволял рамкам возникнуть самим, там, где они были необходимы. Он понимал мать и ему не казалось смешным, когда она говорила: «Септимо, знаешь вот этот бирюзовый недостаточно бирюзовый». Даже немного не тот оттенок портил общую картину. Поэтому Кассиус был благодарен всем богам, что он похож на мать. Он наслаждался своей красотой. И это было далеко не самолюбование, как у всех нарциссов. В своей красоте он находил покой. Все было правильно и гармонично. Поэтому он мог тратить драгоценное по меркам отца время на подбор браслетов или перстней к разным мантиям. Заплетал волосы, распускал их, обстригал. Он понимал Октавиуса, который постоянно пытался исправить кривые зубы. Конечно, все было безуспешно, и Кассиус не упускал шанса напомнить Октавиусу об этом. Но он хотя бы его понимал. И поэтому категорически не понимал Марка, которому было все равно. Как может быть все равно? Если бы у Кассиуса хоть один зуб был кривым, он бы вздернулся. Марк на все попытки Кассиуса задеть его поднимал бровь и говорил: «И?». Тут уже терялся Кассиус. Он даже однажды снизошел и попытался объяснить, что жить в мире красоты с такой улыбкой ужасно. На что Марк ответил, что он играет в квиддич, на улыбку ему насрать — он же не баба. И вообще он офигенно крутой, и уж его зубы в этой крутизне занимают место не в первой сотне. И почему его должно это парить? Вот если он заболеет и не сможет летать, это будет проблема. А зубы вообще не стоят его переживаний. В общем, с Марком они не сходились. Зато подобное восприятие мира очень помогало в зельеварении. Зелья Кассиус мог сварить идеальные, потому что чувствовал почти кожей, чего не хватает, что нужно добавить, когда убавить огонь. И тогда все ингредиенты смешивались, соприкасались друг с другом и создавали единое цельное вещество. Гармоничное и совершенное. И любую ситуацию он видел именно с такой точки зрения — гармоничная она или нет. Есть ли в ней внутренняя красота. Из-за недостатка гармонии внутри он и начал пить зелья. Они примиряли его с миром, успокаивали. Иначе все выливалось в скандалы и истерики. Хотя иногда и скандалы, и истерики были уместными. Особенно в этом несовершенном мире. Грязнокровки его раздражали. Маглы его раздражали. Он понимал деда, который стремился их всех извести, но не понимал отца, который запрещал. Если волшебники были, по его мнению, гармоничными созданиями, то маглы казались уродливыми и однобокими. Поэтому такое неожиданное несоответствие в Марке его зацепило. Его не должно было быть. Его брат просто играет в квиддич, в нем ничего нет такого. Он посредственный, туповатый и у него кривые зубы. Откуда там стихийная магия? У того Марка, которого знал Кассиус, стихийной магии быть не могло. Кассиус подошел к стоящему в углу столику из янтаря и поправил странные артефакты, собранные им за последнее время. Бутылка отравленного эльфийского вина, все еще находящаяся в прозрачном кристалле, ложка из квартиры Эдварда, на которой эта красотка Эсм приготовила себе героин, газета графа де Моле, пропитанная каким-то раствором. Граф этого не ощущал, как и Адриан, а вот Кассиус, который сам много раз пропитывал бумагу разными ядами, мог отличить эту специфическую гладкость при проскальзывании, которая появляется на бумаге. Упросил дать почитать. Хорошо, граф ничего не понял. Да он в целом не очень сообразительный. Не понимает, что это не болезнь, что его целенаправленно травят. Дальше — кусок стекла из дома Маркуса и Эсм. Уж заклятие раздора, которое все еще исходило от стекляшки, Кассиус ощутил мгновенно. Как бы все не кривили нос — это темная магия, а тёмную магию Кассиус чувствовал нутром. Опять же, не зря он его любил накладывать в гостиной Слизерина и учебных классах. Это всегда веселило. Какие скандалы и ссоры вспыхивали, загляденье просто. Но такое сильное заклятие у Кассиуса никогда не получалось. Тут прям с душой подошли. Стекляшка уже безопасна, от нее фонит на расстоянии сантиметров тридцати. А вот если из нее целая ваза была, то странно, что эти двое друг друга не поубивали. Хотя Марк с его вечно закрытыми эмоциями на такое заклятие еще с детства плохо реагировал. Для того, чтобы заклятие начало действовать, все-таки надо начать ругаться, нужна искра, тогда оно прилипает и скандал возникает мгновенно. А Марк все эмоции прятал за стенами, и цепляться не за что было. Но ведь психанул — и ваза не устояла. И это тоже странно. Обычно зачарованные предметы выдерживают физическое воздействие, не бьются, и вообще. Это все очень странно. Что с этим всем делать, Кассиус не знал. Рассматривал эти вещицы, обдумывал, но связать пока не смог. Но это можно и позже сделать. Оставив все на столике, Кассиус зашел в кабинет отца, который он переделал в лабораторию. Один большой котел и два маленьких стояли на огне и мерно кипели. Он вытащил длинную латунную ложку и, прищурившись, два раза помешал темно-серую субстанцию в огромном котле. Жидкость начала переливаться бордовым цветом. Хорошо. Значит все идет по плану. Ладно, в Урсуле были свои плюсы. Несмотря на отвратный характер, именно она помогла расшифровать рецепт зелья императора Константина. Конечно, ML означало 1050, а не миллилитры, к которым привык Кассиус и никак не мог взять в толк, почему зелье настолько густое. Да, да, в то время никто не знал про миллилитры, специально указывать на это правда не стоило, могла бы и просто подсказать, не комментируя, какой Кассиус неуч, и вообще. 1050 капель воды, которой омывали покойников — и наконец все пошло как по маслу. Урсула, правда, не верила, что это зелье вообще можно сварить. Ну ничего, вот он сварит, и она ему поверит. Дура такая. Процесс, правда, длительный, около трех месяцев, но ничего, все зельевары умеют ждать. Вот на свадьбу он его ей и преподнесет в качестве свадебного подарка. А вот Эсм и матери он подарит приличное зелье по рецептам Эржебет Батори. Кассиус проверил маленький котел. Субстанция начала густеть и стала приятного сливочно-кремового цвета. Он подлил еще немного крови, размешал и осторожно всыпал толченый рог единорога. Эсм его, конечно, волновала с того момента, как он взял ее на руки в квартире Эдварда. Обидно, что такая красивая девушка и замужем за Маркусом. И причем у нее не нарочитая вульгарная красота, как у вейл. Не такая очевидная, как у матери. Нет, она тонкая, изящная, изысканная. Его брат этого увидеть не мог. Ведь не мог же? Он ведь ограниченный и нет у него никакого внутреннего мира, и мыслей никаких нет, и переживаний нет. Он тупой и цельный. Тупой и цельный. Откуда там выбросы магии? Но ведь они есть. А быть их точно не должно. Надо будет к ним сходить сегодня, понаблюдать. Приходил Октавиус, спрашивал разную фигню. Какие лучше антидоты использовать от зелья забывчивости и обливэйта? Опять параноит, как и всегда. Подойдет ли там беозар или лучше сварить антидот? Конечно, лучше сварить антидот, к чему такие глупые вопросы. Антидот всегда предпочтительнее беозара. Правда, зачем это было говорить Октавиусу? Вот умеет подлавливать, как и в детстве. Козлина, конечно. Пришлось теперь варить. Хорошо, хоть ингридиенты все сам принес. И еще разного по заказу. Ладно, в Октавиусе есть свои плюсы. Кассиус посмотрел на третий котел. Еще тринадцать часов побурлит и надо будет добавлять ингредиенты на новый круг и отдавать Октавиусу. Он вообще мастер очевидных вопросов. Какие лучше зелья использовать, чтобы спровоцировать выкидыш? Ну, лучше волчье противоядие. Оно немного токсично для обычных волшебников, но выкидыш спровоцирует точно. Поэтому оборотням не рекомендуется беременеть. Или придется обращаться будучи беременными. Интересно, что будет происходить с плодом в этот момент? Кто-то же должен был это исследовать. Еще можно выпить настой калины и полыни. Тут не все так оптимистично, будет кровотечение, но если вовремя подсуетиться и выпить кровевосстанавливающего, то все обойдется. Да и такой настой найти легче, чем волчье противоядие. Это зелье редкое, а зельеваров, умеющих его варить, мало. И всех очень заинтересует, с какими целями оно нужно обычному волшебнику, не оборотню. Уж про способность провоцировать выкидыши знают все зельевары. И в Азкабан никто не хочет. Спасибо, хоть это противоядие варить не пришлось. Хотя уж кто-кто, а Октавиус и сам все это прекрасно знает. Сам же лет в двенадцать все это Кассиусу рассказывал. Самое лучшее — это толченый лунный камень, перемешанный с закаленными огнем костями черной саламандры. Выкидыш будет моментально. Но тут главное срок не пропустить. Только в первые четыре недели, дальше уже ничего не удастся. Хотя и с остальными противоядиями тоже главное срок не пропустить. Волчье начиная от тринадцатой недели не подействует. Только уродства у плода вызовет. А настой калины и полыни после пятнадцатой пить — это самоубийство. Истечет кровью и спасти не удастся. Уж лучше Авадой приложить. Это гуманнее. Хотя, если будет истекать кровью, можно крови набрать… Октавиус тоже такой козел, как и всегда. Пришел в гости, все что ему надо, узнал, а сам не хочет слушать интересные истории Касса. А между тем, вот занимательный факт — из человека больше четырёх литров крови нацедить не получается. Четыре с половиной — это максимум. Потому что много крови во внутренних органах, и она сразу не стекает. В общем, одно вранье в этих учебниках. Но нет, это Октавиусу неинтересно. Еще и припряг антидот варить. Чудесный старший брат. А потом будет своим сотрудникам лекции читать, как правильно предохраняться, как будто сам был обо всем этом в курсе. Хотя с другой стороны, откуда Октавиусу то это все знать. У него девушек толком и не было. А про магловские изобретения вообще слушать не стал. Глаза закатил, типа «ох, чем ты, Касс, занят». А мог бы и послушать. Маглы, они сумасшедшие, но интересные в плане колдомедицины. И вот маглы-то, между прочим, такие кривые зубы, как у Октавиуса, научились выпрямлять. Выглядит это все жутко и больно. Больше похоже на пыточные приспособление, которыми они волшебников пытали еще до Статута Секретности. Но работает. Пару годков бы походил с железом во рту — и глядишь, совсем бы другие зубы были. Но разве это Октавиусу интересно? А вот стоило бы рассмотреть все методы исправления внешности, раз уж это так беспокоит. В темную магию он не против залезть, а вот магловские приспособления использовать не хочет. Нет в Октавиусе научного интереса. Кассиус магловские учебники по колдомедицине читал в большом количестве. Ну, если ты магловские наркотики колешь, то надо же знать и методы лечения от последствий. А там как-то и про остальное поизучал. Про самое интересное, конечно. Это не значит благосклонность к маглам, это означает только здравый смысл. И вот, кстати, раз уж на то пошло, то маглы умеют избавляться от плода на любом сроке. Это, конечно, выглядит чудовищно, но если цель избавиться, и чтобы еще и девчонка выжила, то это вариант. А сколько потом еще зелий сварить можно, после таких экзекуций. А сколько у маглов всяких приспособлений разных: пилы, ножи, скальпели. Когда Кассиус это все себе купил через знакомых сквибов, он пару дней с благоговением все изучал. Бесценный подарок, да и только. Жаль, дед не дожил до этих времен. Вот он бы оценил такие приспособления в полной мере. Да, гоблинская сталь, безусловно, лучше разрезала кости, но и у магловских штук были свои преимущества. Хотя Октавиусу это, конечно, тоже слушать неинтересно. Как и отцу. Вечно используют Касса только в своих целях. Свари зелье, сделай антидот, разбери проклятие. И с кем это все обсуждать? Летиция тупая, ничего не понимает, с ней скучно. Только про растения и может что подсказать. Урсула смотрит на него, как на темного мага и изверга, когда он о чем-то подобном заикается. А еще говорит, что она ученый. Ученым все интересно. Но вот сколько в длину кишечник у человека ей неинтересно. Про зелье императора Константина ей неинтересно. Она вообще не верит в его существование. Ну, ничего, вот на свадьбу получит в подарок и поверит. Кассиус закончил с зельями, аккуратно разложил все ложки для помешивания, запечатал дверь лаборатории и зашел в гостиную. На столе высились стопки книг, вытащенных им из лаборатории деда и взятых почитать у дяди Козимо. По ним он и варил зелье императора Константина. Там же он нашел и заклятие, которым отец спрятал комнату. Сложное и трудоёмкое. Удивительно, что у отца хватило магической силы для произнесения заклинания. Кассиус пытался несколько раз его прочесть вслух, но на середине горло начинало кровоточить. Это его раздражало, поскольку он всегда считал, что самый гениальный волшебник в их семье — это он, Кассиус Флинт. Уж гораздо талантливее отца. Но что-то не клеилось. Может, читал неправильно. Рядом же лежали книги про обскуров. С одной стороны, эти книги были бесполезными, потому что обскуром Маркус точно не был, но они позволяли понять действие магии. Что-то в этом было. Кассиус поймал себя на мысли, что когда он думает о Марке с точки зрения научного интереса, то Марк его даже не бесит. Наоборот. Становится интересно. Марку этого знать не нужно было. Но вообще после того, как Кассиус ему тогда помог с его проткнутым легким, их отношения неожиданно для обоих изменились. До этого Кассиус Марку никогда не помогал, а Марк его никогда ни за что не благодарил. Но на самом деле, если бы не Эсм и не Урсула, Кассиус бы и сам не согласился. Отправил бы в больницу и все. Бросать бы одного не стал, но и помогать не ввязался. Все из-за Эсм. Ну и из-за Урсулы немного. Просто нехорошо было перед ними совсем козлом выглядеть. Что же она нашла в Марке? Не ясно. Но зато Марк прислал письмо, что матч он отыграл отлично, сжав зубы от боли, правда, но это Марку не привыкать. С детства папа научил. Как знал, как знал. И теперь он железно в сборной Англии, и, типа, спасибо, Касс. И, типа, заходи в гости, если хочешь. Было приятно. Кассиус весь день ходил довольный как черт и даже отправил Марку мазь для лучшего заживления. А раз в гости звали, то надо бы и сходить. За Марком понаблюдать, Эсм подоставать. Волосы у нее, конечно, пахнут нереально. Чем — не говорит. Вот она, может, и послушает интересные истории Кассиуса, в отличие от Урсулы. * * * — Где Маркус? — вместо приветствия спросил Кассиус, зайдя во внутренний дворик. Эсми сидела за столиком и читала. В дальнем конце сада слышались детские крики и смех. — На тренировке, где ему еще быть в шесть вечера? — удивилась Эсми больше самому вопросу, чем неожиданному появлению Кассиуса. — Придет через пятнадцать минут. — Мы с тобой вдвоем, да? — Кассиус сел напротив нее, подался вперед и улыбнулся, явно предвкушая какое-то развлечение. — Мы с тобой вчетвером, — ехидно улыбнулась ему Эсми и закрыла книгу. — Я, Элиза с Септом и ты. Чай будешь? — Вино буду, — Кассиус неодобрительно посмотрел на ее чашку и потребовал: — Налей мне вина. — Я налью тебе чаю и не выпендривайся, — Эсми позвала эльфийку и через пару секунд перед Кассиусом появилась белоснежная фарфоровая чашка с чаем — Я спас жизнь тебе и твоему мужу, — Кассиус отодвинул от себя чашку и наигранно разозлился. — Хотелось бы чуть больше уважения. — За то, что ты сделал, я тебя поблагодарила, но вечно перед тобой прыгать я не собираюсь, — довольно строго сказала ему Эсми. — И верни мою кровь. — Нет. — Кассиус покачал головой. Этого он делать не собирался в принципе. Это был драгоценный подарок, который он отдавать не собирался. — Я ее выпью и смогу ощутить тебя в себе. — Можешь не пытаться поразить меня своей неадекватностью, — снова ехидно улыбнулась Эсми, никак не реагируя на явные провокации. — Я жила с Эдвардом. Тебе до него далеко. — Проведи со мной ночь, — потребовал Кассиус пристально глядя на нее. — И я отдам тебе кровь. Одну ночь, в которую ты будешь полностью принадлежать мне. — Я не буду этого делать, — даже не повела бровью Эсми от такого наглого предложения. — Ты меня не привлекаешь как мужчина. Ты не похож на моего мужа. — А давай устроим L'amour de trois, — маниакально ухмыльнулся Кассиус. — Я, ты и твой муж. Ты просто не знаешь, от чего отказываешься. Я гораздо лучше него. А потом я отдам тебе кровь. Хотя тебе может так понравиться со мной, что ты захочешь повторить. — Не пойдет, — ухмыльнулась Эсми. — Я слишком ревнивая. Не выношу, когда к Марку приближается хоть кто-то. Становлюсь похожей на вашу мать. Даже на полном серьезе подумывала взять у нее парочку ядов, а то его фанатки вешаются на него прям на улице. Это раздражает. Так что никаких L'amour de trois. — Ты видимо не совсем правильно понимаешь концепцию… — замешкался Кассиус. — Главным действующим лицом там будешь ты. — Нет, мой милый, — Эсми подошла к нему и, наклонившись, прошептала ему на ухо: — Это ты неправильно понимаешь концепцию, раз хочешь к нам в кровать третьим. Затем она немного прикусила ему ухо и вернулась на место. Ирма принесла пирожные. Кассиус замер. От прикосновения ее губ его словно прошибло экспеллиармусом. Пытаясь сделать вид, что ему все равно, он усмехнулся и продолжил издеваться: — Я мог бы изнасиловать тебя прямо сейчас, прямо на этом столе. Мог бы наложить империо и ты бы не была такой смелой. — Нет, Касси, не мог бы, — усмехнулась Эсми и отпила чай из белой фарфоровой чашки. — Чай пей, пожалуйста. — Я не делаю это только из уважения к моему брату, — пытался оправдаться Кассиус. — Не хочешь спать со мной сама, дай мне хотя бы прядь волос. У меня много девок, которые мечтают оказаться в моей кровати. Напою их обороткой и посмотрю, как ты кончаешь. — У тебя есть моя кровь. Не понимаю, что тебе еще надо? — Эсми только усмехнулась. — И чем тебя твои девки не устраивают? — Я не совсем дурак, чтобы кровь на оборотку переводить. Мои девки скучные. Знаешь, ведь между ними особо нет никакой разницы. Все одно и тоже. Кстати, ты слышала про манящие чары? Такая отличная штука оказалась. Случайно обнаружил, — Кассиус не стал упоминать, что это из библиотеки английского деда. — Магловские девчонки прямо как мотыльки на огонь летят. Выбирай какую хочешь. Я с ними, конечно не сплю, потому что даже у меня есть принципы. Но сам факт. Начинаю понимать, как дед находил себе столько маглов. — Вот почему ты не на Когтевране учился? Есть в тебе дух исследователя-авантюриста, — засмеялась Эсми. — Марк бы не понял, зачем ему надо взаимодействовать с магловскими девчонками. — Ну, справедливости ради, могу сказать, что с точки зрения маглов именно я выгляжу, как волшебник, — довольно улыбнулся Кассиус и начал рассказывать. — Красивый, таинственный, порочный. Притащу их на оргию, а потом выпотрошу для темного зелья. Магловские девки такое любят. А Марк что? Они ждут разврата, тайны и красоты, а перед ними будет здоровый накачанный парень с кривыми зубами, который классно на метле летает. Ну, такое. Они будут разочарованы. Вот что ты в нем нашла? Не понимаю. Эсми улыбнулась, но отвечать не стала, затем, отпив чаю, уточнила: — Почему темная магия всегда связана с сексом? Или это только у тебя такая странная фиксация? — Любая магия связана с сексом, — поправил Кассиус, нахмурившись. — Нужны эмоции, нужно отпустить себя, расслабиться, чтобы магия текла свободна. Не бывает темной или светлой магии. Бывает просто магия. Это разделение на плохое и хорошее придумано ограниченными волшебниками. Оно глупо и искусственно. — Это софизм, Касси, — ухмыльнулась Эсми. — И ты это знаешь, и я это знаю. Темная магия отличается от обычной. — Ты знаешь такие умные вещи и живешь с моим братом, — Кассиус не отводил от нее взгляд. — Как забавно, да? Но вернемся к теме. После классного секса ты будешь колдовать гораздо лучше. Можно по-другому расслабляться, но это самый простой, приятный и доступный вариант. А хочешь какое-нибудь особо сложное заклинание, устрой оргию. Работает безотказно. Маглы поэтому всегда нас такими и представляют. Но в целом да. Вот Марк наутро, после ночи с тобой, прикольно колдует? — Марк — игрок в квиддич, — Эсми покачала головой. — Он в принципе редко колдует. — А вот эти выбросы магии? — не унимался Кассиус. — Есть какая-то корреляция с сексом? Я ученый, мне интересно это с научной точки зрения. — Ну, думаю, есть. Я говорю, он особо и не колдует. Но… — Эсми хитро улыбнулась и посмотрела вверх, вспоминая. — Искрит немного, да? — Кассиус неотрывно смотрел на нее. — Ну да, — она усмехнулась и прикрыла глаза. — И когда психует, да? — Кассиус чувствовал, что нашел что-то важное, что-то нужное. Пока было не ясно, что, но чувство правильности уже появилось. — О, когда психует, там стекла разлетаются только так, — Эсми рассмеялась. — Но дома он все же редко психует. У нас спокойная семейная жизнь, что бы ты ни думал. А вот плиточку в душевой его команда постоянно чинит. Но знаешь, все, в целом, привыкли. Это не что-то странное. Просто вот Марк такой. Кстати, они проиграли ирландцам в полуфинале кубка «Двенадцати». Марк разнес полраздевалки. — Это ведь странно, — не глядя на Эсми проговорил Кассиус. — Но, как всегда, никто не обращает внимания. Он же просто игрок в квиддич… — Так, а ты что тут делаешь? — послышался за спиной голос Маркуса. — А вот и Марк, — улыбнулся Кассиус и повернулся к брату. — Добрый вечер! Жену твою развлекаю. Ты сам сказал, чтобы я мог заходить в гости. Мне было скучно — и я зашел. Как легкое? — Нормально, — смутился Маркус. Сложно было начать ругаться на Кассиуса после упоминания об этой травме. — Спасибо! Завтра начинается новый сезон. Будем играть с Марселем. У них Нанси вышел, так что будет тяжко, но так даже прикольнее. Что обсуждаете? — Да про Ближний восток и тамплиеров, — Кассиус мило улыбнулся и, взяв книгу, лежащую на столе, открыл оглавление. — Ты знал, что маглы нашли целых четыре копья Лонгина? Ну, они так думают. Интересно, какое из них настоящее? — Никакое, — Эсми выразительно фыркнула. — Настоящее лежит в нашем хранилище, как и все остальные христианские реликвии. — А почему вы ими не пользуетесь? — Кассиус захлопнул книгу и с интересом уставился на Эсми. — Да я как-то не спрашивала, — девушка потерялась от такого вопроса. — Но, наверное, есть причина. Так что все эти россказни про Копье судьбы, чашу Грааля, дары волхвов, гвозди с креста и все остальное — это все чушь. Ничего у маглов нет. — Блядь, вот что вы обсуждаете? — Маркус непонимающе смотрел на Эсми и Кассиуса. — Я говорю, у нас завтра матч с Марселем. Ну, какое, блядь, Копье судьбы?