Sub rosa

Октавиус стоял на набережной и злился. Как можно быть такой идиоткой? Причем в целом-то умная баба, но откуда такие тупые мысли. Зелье не выпила. Ладно, это решаемо. Пока вроде решаемо. Сейчас надо сходить к Кассу, забрать у него нужное зелье, узнать срок, рассчитать дозировку и вперед. Никуда она не денется. Пока посидит в кабинете и подумает. Может, и сама скажет. А если не скажет? Тогда Империо наложу и никаких проблем. Даже сыворотку использовать не буду. Империо на пару секунд и хватит. Можно даже зелье заставить выпить под Империо. Мерлин, вот все же хорошо складывалось. И соглашение передали на рассмотрение, и день уже назначили. А кольцо пока пусть у Марка побудет. Так попроще договариваться будет. А потом обратно заберу. Мистер Нотт все нормально сделает. И после командировки все было отлично. Ну, кроме беременности. И ведь сама же все для этого сделала, хотя сто раз объяснял, почему так делать нельзя. Как это можно было сделать? Как допустить? Ладно, сам не проследил, сам расслабился. Значит, сам виноват. Значит, сам и решать будет. Решать, правда, не хочется. Вот если бы он мог жениться на Катрине, как бы это все упростило. Ведь он так отлично прожил целый месяц на Науру с Катриной. Если бы так можно было жить каждый день. Возвращаешься домой, а там Катрина. Спокойная, улыбчивая. Всегда спросит, как прошел день, какое у него настроение. А потом она всегда рядом, всегда доступна. И можно просто с ней спать, без всего остального. Хотя бы просто спать. Но все это пустое. Тупые фантазии. К реальности это все не имеет никакого отношения. Надо успокоиться. А то наорал на Люси ни за что. Она в чем виновата? В том, что у ее начальника любовница залетела, поэтому он вместо того, чтобы ознакомиться с замечаниями, он орет на всех. Неудобно вышло. Хорошо хоть, палочку не взял по совету Марка. Проклятие наслать захотелось. Черт! Нельзя жить в фантазиях. Зелье, Империо и все будет в порядке. — Мистер Флинт! По плечу постучали. Октавиус вынырнул из своих мыслей и медленно повернулся. Перед ним стояли три мракоборца. — День добрый, господа, — он попытался сделать вид, что все в порядке. — Чем могу помочь? — Вы арестованы за убийство и применение темной магии, — отрапортовал мракоборец стоящий по центру, а тот, что слева, взмахнул палочкой, и руки Октавиуса оказались стянуты веревкой. — Чего? — Октавиус опешил. — Вы в своем уме? Это все шутка Касса, да? Сколько он вам заплатил? Скажите, я за такое ему голову сверну. — Не понимаю, о чем вы, — мракоборцы оставались серьезными. — Нам нужно доставить вас в отдел. — Подождите! — все еще не понимал Октавиус. — За что? Я ничего не делал. Вы с ума сошли? — Мистер Флинт, — терпеливо проговорил невысокий мракоборец. — Вы арестованы. Вот, — он вытащил свиток, — ордер на ваш арест. Еще чернила не высохли. Мы проводим вас в отдел. — Так, — Октавиус лихорадочно начал соображать. — Я ничего не совершал, я ни в чем не признаюсь и говорить я буду только в присутствии моего адвоката. Понятно? — Ваше право, — кивнул мракоборец. — Где ваша палочка? Мне нужно ее изъять. — Я оставил ее в своем кабинете, — стараясь оставаться спокойным ответил Октавиус. — Известите моего адвоката, мистера Нотта. И вы в курсе, что я член Визенгамота? У меня неприкосновенность. Меня нельзя арестовывать. — Мы в курсе, — кивнул мракоборец. — Так парни, обыщите его, а потом через портал в отдел. * * * Октавиус поднял голову и попытался понять, что от него хочет седой морщинистый мракоборец. — Мистер Флинт, где ваша палочка? — Я ее не брал, — прошипел Октавиус. — Я уже говорил вашим коллегам. Она в моем кабинете. Седой мракоборец сделал какие-то пометки у себя в свитке и продолжил спрашивать: — Вы понимаете, за что вас арестовали? — Нет! — стараясь не злиться, отчеканил Октавиус. — Мистер Флинт, вы обвиняетесь… в убийстве мисс Остин… темная магия… Октавиус не мог сосредоточится. Сказанное ускользало от него. Он недоверчиво продолжал смотреть на мракоборца. Тот вздохнул и сказал: — Мистер Флинт, Вы признаете, что вы это совершили? — Нет, — автоматически ответил Октавиус. — Я не согласен ни с одним из этих обвинений, и я не буду говорить без своего адвоката. Позовите моего адвоката. Я передал вашим коллегам его контакты. Мистер Нотт, позовите его. — Вы можете не говорить, если Вам угодно, — седой мракоборец продолжал что-то писать. — Адвоката мы известим. Пройдемте. — Я никуда не пойду, — разозлился Октавиус. — Мне нужен адвокат. Я буду ждать его здесь. — Вы будете ждать адвоката в Азкабане, — безапелляционно ответил мракоборец. — Пройдемте. Октавиус не двинулся с места, пытаясь осознать случившееся. Его не могли задержать мракоборцы. У них не было оснований. Октавиус был очень осторожен. Да, сейчас они его подловили, потому что он в полном раздрае из-за Катрины. Но это ничего не значит. Да, они с Катриной поругались, да, сильно, да, он психанул и ушел из кабинета. Потому что Катрина не хочет говорить срок беременности. А как без срока беременности рассчитать дозировку зелья для прерывания? Она же истечет кровью и умрет. А он не хотел, чтобы она умерла. Он хотел бы на ней жениться. Катрина же у него спрашивала: «Кто я для тебя?», «Зачем я тебе?». Октавиус каждый раз пытался отшутиться: «Я просто хочу, чтобы ты была со мной. Ты мой лучший делопроизводитель, без тебя бы я не смог». Без тебя бы я не смог. Это было правдой. Зачем он женился на Элеонор? Был бы не женат, он смог бы жениться на Катрине, у них бы родился ребенок. Правда, в такие моменты в голове всплывал голос отца, который обещал женить его к двадцать пяти годам. Но это ведь не точно. Может, просто пугал. А что теперь? Женат на Элеонор, дети с Элеонор. Развестись он с Элеонор не может, убить ее он не сможет. Это мерзко, и как потом жить с этим. И Катрина про это бы узнала. Кто выходит за мужчину, убившего свою жену? Да и дети, что с ними? Мальчики в этом не виноваты. Они его возненавидят, если он убьёт их мать. Вот если бы Элеонор сама умерла, это было бы неплохо. Но с чего ей самой умирать? Она здорова, проклятиями и ядами не занимается. Нет, надо признаться, что Элеонор с ним навечно. И Элеонор тоже сложно обвинять, она тут ни в чем не виновата. Она не любит Октавиуса, да, так бывает. Не все жены любят своих мужей. Но она хорошая жена, она хорошая мать. А вот Октавиус муж так себе. И что, жить с Катриной как с любовницей? Встречаться с ней украдкой, врать Элеонор про совещания и командировки? Он не сможет иметь с ней детей, потому что это запрещено. Потому что потом возникнут вопросы с наследством. Потому что он не сможет следить за этим своим ребенком. А у ребенка будет его кровь, кровь, открывающая как минимум хранилище в Гринготсе. Если это мальчик, конечно. Этим Октавиус себя и успокаивал. Может, у Катрины родилась бы девочка, и это бы не повлекло таких проблем. Но этого не узнать. Поэтому любая беременность не от жены должна прерываться. Так объяснял отец. И это было логично и правильно, но когда это не относилось к Катрине. Ее беременность прерывать не хотелось. Она ведь хочет детей, она сама сказала. «Я хочу ребенка от тебя». Кто бы раньше ему такое сказал. И он хочет, но нельзя. И она глупенькая, обижается, думает, все из-за денег. Если бы. «Ох, если ребенок для тебя слишком накладно, я выращу его сама». Это вообще не накладно. Никто бы даже не заметил, что он тратит деньги на сторону. Не все упирается в деньги, к сожалению. Это просто опасно для семьи. А семья прежде всего. — Мистер Флинт, встаньте, — Октавиуса сдернули с места. — Руки за спину. Еще один мракоборец появился перед ним. На лице у него были шрамы. Он сделал еще два паса палочкой, и руки Октавиуса с силой были отведены за спину и немедленно связаны веревкой. — Я конвоирую вас в Азкабан, мистер Флинт. — Я невиновен, — металлическим голосом проговорил Октавиус, внимательно всматриваясь в покрытое шрамами лицо мракоборца. — Поверьте, в Азкабане все невиновные, — ухмыльнулся мракоборец, подошел к Октавиусу, обхватил его за руку и вытащил портал. Хлопок — и они оказались в холле Азкабана. Темные стены, приглушенный свет. Мракоборец довел его до поста и пошел заполнять бумаги. Два мрачных волшебника отвели Октавиуса в маленькую комнату без окон и сняли веревки с рук. — Раздевайтесь, мистер Флинт, — сказал один из волшебников, вошедший в комнату за Октавиусом. Седой, с короткой стрижкой, с вытянутым лицом. Второй волшебник остался ждать их снаружи. — Что?! — не понял Октавиус. — Снимайте одежду, всю. Надевайте это, — он подал обычную мантию заключенного. — И, если вы будете сопротивляться, я сделаю все сам. У меня палочка есть. Не вы первый и не вы последний. — Вы знаете, кто я такой? — Октавиус до сих пор не мог поверить, что то, что с ним происходит, реально. — Конечно, — улыбнулся волшебник и от этой улыбки стало жутко. — Вас мы тут давно ждали. Вас или вашего отца. Или вашего деда, или вашего дядю. Вы не первый волшебник из древней чистокровной семьи, кто тут оказывается. Поверьте, я очень добр с вами и очень вежлив. Потому что до вынесения приговора я обязан так себя вести. Радует ли меня это? Нисколько. Но мысль о вашем приговоре греет мне сердце. А пока, будьте добры, снимите вашу одежду и сложите в этот мешок, — волшебник передал Октавиусу кожаный мешок. — Вы будете тут стоять? — Октавиус недоверчиво посмотрел на волшебника и, чуть помедлив, взял мешок. — Безусловно, — еще больше улыбнулся волшебник. — И следить, чтобы вы не натворили глупостей, — он наставил на Октавиуса палочку. — Мне нужен мой адвокат, — еще раз сказал Октавиус. — Меня нельзя задерживать и сажать в Азкабан. У меня неприкосновенность. — Мистер Флинт, я просто выполняю свою работу, — устало произнес волшебник. — Не усложняйте мне жизнь. Если вы невиновны, то завтра вы отсюда выйдете, и данный визит будет неприятной историей, которой вы сможете пугать своих внуков. Но правила есть правила. Октавиус вздохнул и, поняв, что в данный момент спорить бесполезно, начал расстегивать пиджак. Какая-то мысль тревожила его. Но он никак не мог понять, что это за мысль. Сейчас все, что его занимало, это вопрос, что он тут делает. И где мистер Нотт. — А за что меня задержали? — вдруг вспомнив, спросил Октавиус. Он сложил всю одежду и полностью голый встал перед волшебником. — Это вам виднее. Мне ваши документы не дают. Подождите, не надевайте тюремное, — волшебник наложил диагностирующие чары. — Татуировки у вас есть? — Нет, — Октавиус покачал головой. — То есть да. Одна. Это маорийская. Это защитное заклятие. Они сказали, что Катрина мертва, но это же неправда. Так? Как она может быть мертва, если я ее только что видел? — Я не знаю, мистер Флинт, — результаты диагностирующего заклятия удовлетворили волшебника, и он кивнул Октавиусу в сторону тюремной мантии. Октавиус с отвращением надел ее и вытянул руки вперед, как попросил волшебник. Веревки снова туго обвили запястья. Волшебники повели Октавиуса по длинному коридору, который то взмывал вверх, то спускался вниз, петлял, загибался, но наконец они подошли к десятку дверей в коридоре из светлого песчаника. Одна из дверей была открыта. Седой волшебник пригласил Октавиуса внутрь. Камера была небольшая, в углу стояла кровать с матрасом и подушкой. В другом углу была раковина с унитазом. — Ваша камера предварительного задержания. Стены не пропускают звуки или магию. Дементоры в эту часть не летают, они охраняют настоящих преступников, тех, кто был осужден. Завтрак в семь утра, обед в час дня, ужин в шесть вечера. — Что я тут буду делать? — непонимающе озирался Октавиус. — Думать, — многозначительно посмотрел на своего пленника седой волшебник. — Обычно в этих камерах все думают, вспоминают прошлое, вспоминают, где ошиблись. Раскаяние приходит чуть позже. Так что думайте. Волшебник вышел, и дверь захлопнулась. Веревки, стягивавшие запястья Октавиуса, исчезли. Он остался один в абсолютной тишине. Свет пробивался из окна под потолком. Значит, еще светло, значит, еще день. Он обошел комнату — три шага в одну сторону и три шага в другую. Это больше походило не на камеру, а на склеп. Стало жутко. Он ощупал все стены, дверь. Глухо, никаких трещин. Октавиус сел на кровать и закрыл глаза. За что его взяли? За яды? Если за яды, то его ждет поцелуй дементора, это безусловно. Мракоборцы же говорили обвинение, вроде говорили, когда забрали его на улице. И потом в кабинете при допросе. Но он был в таком шоке, что не понял ничего. «Вы обвиняетесь, вы обвиняетесь. Пройдемте с нами. Не сопротивляйтесь!». Что с Катриной? Они говорили про Катрину. Она жива или нет? Эмоции на него плохо влияют. Ну что ж, хотел быть живым — и вот плата за это. Он обдумал все варианты и пришел к выводу, что сейчас лучше всего лечь спать и ждать мистера Нотта. Тот его вытащит. * * * — Октавиус, мальчик мой, — мистер Нотт слишком траурно смотрел на Октавиуса. Мракоборцы завели его в комнату для общения с адвокатом и вышли. Мистер Нотт подождал минуту, а затем ласково произнес: — Мне так жаль, такая утрата. — О чем вы? — не понял Октавиус. — Что я вообще тут делаю, мистер Нотт? — Мракоборцы убили твоего отца, — со вздохом произнес мистер Нотт. — Мне очень жаль. — Что? — Октавиус опешил. Отец всегда был центром мира. Солнце светило, потому что он позволял, звезды сверкали, потому что он позволял. Отец был бессмертен и вечен. Октавиус даже не верил, что отец умрет от исландского сланца. Все бы умерли, но не отец. — Он пытался вытащить тебя, но… — мистер Нотт трагически покачал головой. — Мракоборцы перестарались. Оснований у них не было, но что толку. Септимуса не вернешь. Октавиус в шоке опустился на стул. Вся решимость мгновенно покинула его. Если отец мертв, то шансов выиграть нет. Его привычный мир рассыпался. — Ты знаешь, за что ты здесь? — участливо спросил мистер Нотт. — Нет, — Октавиус помотал головой. — Я все прослушал. Мракоборцы объясняли, но я вчера все прослушал. — Тебя обвиняют в убийстве Катрины, твоей секретарши. — В смысле «в убийстве»? Она мертва? — отчаянно спросил Октавиус. — Она же была жива. Мы с ней вчера говорили. Она была жива. Она должна была быть живой. Она точно жива. Что с ней случилось? — Никто не знает, — мистер Нотт пожал плечами, — что с ней случилось конкретно. По версии мракоборцев, ты сжег свой кабинет адским пламенем и сжег ее. Живую или мертвую — сейчас сложно узнать. От нее не так много осталось. — Может, это не она? — в надежде прошептал Октавиус. — Это она, — мистер Нотт был непреклонен. — Колдомедики подтвердили. И твои подчиненные подтвердили. Ты запретил им входить в кабинет. Но они не послушались и вошли. Там бушевал огонь. Еще двух твоих сотрудников отправили в госпиталь, но они выкарабкаются. — А кого? — оглушенно спросил Октавиус. — Мисс Люси Кук, — Мистер Нотт искал имена в своих записях, — и мистера Мориса Мак-Люэна. — Они в норме? Они живы? — с отчаянием проговорил Октавиус. — Колдомедики говорят, что живы и даже есть все шансы на восстановление. Хотя адское пламя — довольно серьезное заклятие. Но это в любом случае жертвы по неосторожности. Давай вернемся к Катрине. Ты ее убил? — Нет, — Октавиус отрицательно покачал головой. — Мистер Нотт. Я ее не убивал. Мы поругались, я вышел из кабинета и запретил заходить. Но я ее не убивал. — Ты оставил палочку там? — мистер Нотт просматривал свои записи. — Да, оставил, — согласился Октавиус. — Мы поругались, и я подумал, что не буду брать с собой палочку, чтобы не натворить глупостей. Маркус так всегда делает, я знаю. И отец. А зачем еще я должен был оставлять палочку? — Чтобы она сгорела, — мистер Нотт многозначительно посмотрел на Октавиуса. — Это очень удобно. Она бы сгорела. И она, и Катрина, если бы твои подчинённые не вломились. Минут пятнадцати не хватило для полного уничтожения. — Это не я, — твердо повторил Октавиус. — Октавиус, послушай, — мистер Нотт внимательно посмотрел на своего собеседника. — Я твой адвокат. Скажи мне правду. — Я и говорю, это не я, — Октавиус уже не знал, как убедить мистера Нотта в своей невиновности. — Клянусь своими детьми, это не я. Мистер Нотт, поверьте. — Видимо, придется, — кивнул мистер Нотт. — Мракоборцы не хотят сотрудничать. Точнее, хотят, с одной стороны, потому что они катастрофически подставили себя с убийством твоего отца. Но на них давят сверху, из Визенгамота. И они сейчас зажаты между двух огней. Октавиус, если это не ты, то тебя подставили. И сейчас ты расскажешь мне все, очень подробно. И мы вместе будем думать, как тебя вытащить. Какие у вас с ней были отношения? — Мы работали вместе, — на выдохе ответил Октавиус. — Октавиус, — мистер Нотт улыбнулся. — Пожалуйста, расскажи мне все, как есть. Все, что было на самом деле. Я твой адвокат. Ложь я придумаю сам. Хорошо? Поверь, я знаю столько секретов и про твоего деда, и про твоего дядю, и про твоего отца, что ты меня не удивишь. В данный момент мне нужна правда. — Я не хочу, чтобы про это кто-то знал, — Октавиус смущенно отвел взгляд. — Кроме меня об этом не узнает никто, — мистер Нотт покачал головой. — Ни мракоборцы, ни твои братья. Адвокатская тайна. Хорошо? — Что с отцом? — вдруг отвлекся Октавиус. — Как они смогли его убить? — Сейчас мы не будем думать об отце, хорошо? — переводить тему мистер Нотт не хотел. — Сейчас мы будем думать только о тебе. Тебя нужно отсюда вытащить. Какие у вас были отношения? — Ну, — Окатвиус задумался, пытаясь подобрать слова. — У нас был роман, скажем так. — Давно? — не удивился мистер Нотт. — С нового года, — подсчитав ответил Октавиус. — Это был именно роман? — мистер Нотт наклонился вперед. — А не то, что вы пару раз переспали? — Это был роман, — без раздумий ответил Октавиус. — Никто ничего не знал. Мы встречались. Я даже брал ее в командировку. Нет, это не на пару раз. — Ты хотел ее бросить, поэтому вы поругались? — предположил мистер Нотт. — Нет, — Октавиус зажмурился. — Я не хотел ее бросать. Она мне нравилась. Но она забеременела. Хотя не должна была. Я давал ей нужные зелья и даже сначала контролировал, чтобы она их пила. Потом перестал. Она была ответственная и умная, и я подумал… Я не мог даже представить, что она сделает такую глупость. — То есть она специально забеременела? — мистер Нотт удивленно поднял бровь. — Да, — кивнул Октавиус. — Она думала, что я тогда разведусь с Элеонор и женюсь на ней. — Твой брак невозможно расторгнуть, — на автомате ответил мистер Нотт. — Я знаю, — Октавиус с отчаянием посмотрел. — Вы это знаете. Мои братья знают. Мой отец знает, вся верхушка Визенгамота знает. Элеонор знает. А Катрина не знает. Она не в курсе, что такие браки нельзя расторгать. Что заклятия на крови читались. Она про такое не слышала. В ее мире этого нет. Я пытался ей объяснить, но она считает, что я просто отмазываюсь. Что просто не хочу брать на себя ответственность за ребенка. — Почему ты не избавился от ребенка? — подумав, спросил мистер Нотт. — Именно на эту тему мы с ней и ругались, — эмоционально ответил Октавиус. — И именно за этим зельем я и пошел к Кассу. — Тебя взяли не у Касса? — мистер Нотт сверился с бумагами. — Ты общался с ним на эту тему? — Не общался я с ним. Не успел до него добраться. Меня на улице взяли. Просто, — Октавиус вздохнул и закрыл глаза. — Как все это тупо и мерзко, что я сам вынужден убивать ребенка от женщины, которую я, не знаю, может быть даже люблю. — Мне жаль, — мистер Нотт с тревогой смотрел на потерянного Октавиуса. — Итак, вы поругались. Дальше что? Октавиус выдохнул и продолжил: — Я сказал ей, чтобы она сидела в кабинете и никуда не уходила. Палочку оставил. Потому что… Ну, на всякий случай. Не хотелось никого по дороге случайно проклясть. Я и так наорал на Люси. Была бы палочка, я бы ее точно проклял. Я вышел на улицу. Думал трансгрессировать к Кассу, но как-то не смог сразу собраться. Решил пройтись до набережной. Дошел, и там меня и взяли. Ну и что? Мы в жопе? — В целом, да, — вздохнув, заключил мистер Нотт. — Почему меня вообще посадили? Почему не домашний арест? — Октавиус посмотрел на камеру, в которой они сидели. — Потому что ты совершил убийство, — мистер Нотт начал объяснять. — Циничное, наглое, в министерстве. Общеопасным способом, с использованием темной магии, что совсем край. Пытался сбежать. У них есть основания полагать, что ты сбежишь, что ты надавишь на Визенгамот, используя административный ресурс, что ты подкупишь Визенгамот. Даже одного такого основания было бы более чем достаточно. Так что не удивляйся своему задержанию. Октавиус не стал возражать, а задумавшись, спросил: — Когда дата рассмотрения? — Пока не назначили, — ответил мистер Нотт. — Рано еще. Сейчас следствие будет строить версию. А нам нужно от этого отпираться. — И как мы это сделаем? — Октавиус внимательно посмотрел на мистера Нотта. — Я буду думать, — мистер Нотт кивнул. — А ты пока не наделай глупостей. Ни в чем не признавайся, веди себя спокойно, не конфликтуй с мракоборцами. — Мой законопроект не прошел слушания? — внезапно спросил Октавиус. — Прошел. Поздравляю, — мистер Нотт улыбнулся. — Соглашение подписано. — Ну, хоть это радует, — Октавиус прикрыл глаза. — Мне кажется, что я попал в свой страшный сон. Мне нужно просто захотеть проснуться — и все будет по-прежнему.