Шутка про кофе

Город захлебывается в облепиховом свете. Лениво просыпаясь, птицы начинают разрабатывать связки, разбавляя утренние шумы природными нотками. Люди начинают потихоньку шевелиться, готовясь выползти из своих маленьких домиков в огромный мир. Яркие лучи отчаянно бьются в тонкие стеклопакеты, пытаясь прорваться комнату, но явно проигрывают шторам. Уилл спокойно спал все утро в полумраке, и не просто спал — высыпался. С чувством потянувшись в кровати, он уже через пару мгновений не мог сказать, что ему снилось. Это величайшее благо он отметил переворачиваясь на другой бок и обнимая подушку. Глаза не спешили разлепляться, и Грем попытался снова уснуть. Выходные Уилл любил как раз за то, что можно было долго просыпаться, долго гулять с собаками и неспешно завтракать. Они дарили прекрасную в своей простоте возможность растягивать крошечные удовольствия, на которые в будни времени категорически не хватало. Легкий звон на периферии сознания вновь возвращал к реальности. Сладко зевнув, Грем ощупью обыскал предположительное место расположение источника шума — и, открыв глаза, обнаружил, что это был телефон. Пару минут поборовшись с порывом выкинуть устройство из окна, брюнет включил его. На дисплее сразу высветилась пара пропущенных от Джонатана и сообщение от него же. В смс парень кратко объяснял, что с ним случились абсолютно непредвиденные обстоятельства, и он вдруг (через 2 часа после начала рабочего дня) понял, что не сможет приехать в кофейню. Дальнейшие извинения Уилл читать не стал. С тяжелым вздохом он рухнул спиной назад, утопая в пленительной мягкости подушек. На мгновение Грем поддался ей, раздумывая, кого он может попросить заменить непутевого парнишку. У Маринетт была репетиция — о трудности обучения на актера театра Грем знал лишь понаслышке, но в том, что даже за премию она не уйдет с пар, он не сомневался. Оставался только Брайан — на сколько Уилл знал, у того тоже был выходной. Совесть, учуяв легкий запах надежды, словно назло подбросила воспоминание, как воодушевленно он рассказывал про товарищеский матч по футболу. Конечно, если его попросить, он не откажется — Уилл был единственным работодателем, который согласился выплатить первую зарплату авансом, и, по хорошему, Брайан все еще был ему должен. Но, сравнив свой план к полудню доковылять до холодильника с нарисованной фантазией картинкой веселого, бегающего по полю паренька, брюнет снова тяжко вздохнул и поднялся с кровати. Собираться пришлось быстро — смена почти 3 часа работала без трети сотрудников. Последним аргументом в споре с совестью было предположение, что клиентов не так много, и девушки прекрасно справятся без дополнительно помощи — но от него наш герой отмахнулся, даже не пытаясь развивать в голове. Перед самым выходом Уилл загнал собак в дом и заглянул на кухню, обнаруживая на столе половину остывшего омлета и прохладный зеленый чай в своей любимой чашке. Одна из прелестей подрощенных детей — их не надо собирать. Эбигейл не только тихо ушла сама, позволяя отцу валяться в постели, но и приготовила ему завтрак. Сердце умилительно екнуло, и Грем не смог не задержаться. Он все равно ужасно опаздывал, и 10 минут вряд ли что либо изменят.

***

День в кофейне тянулся словно пожеванная, безвкусная жвачка. Уилл лишь раз работал с этой сменой — когда предыдущий бариста неожиданно ушел по семейным обстоятельствам, а Джонатан по объявлению еще не пришел. Грем знал их на уровне наниматель-работник, и, видимо, именно поэтому девушки казались напряженными — боялись сделать что-либо не так перед начальником. Уилл поморщился — он никогда не ставил себя выше остальных, ему нравилось трудиться наравне. Все утро брюнет думал, что неплохо было бы во время перерыва подойти, пошутить и разрядить обстановку — но он не был душой кампании, и к полудню привычно ушел покурить в давно ставший родным закоулок. Наблюдая, как тонкая серая струйка уплывала в нескончаемые небеса, Уилл снова вспомнил странного мужчину. Ему совершенно не хотелось признавать, что об этом обыкновенном в сфере общепита случае он думал так долго лишь потому, что ему понравился высокий блондин. С идеальной осанкой. Грем тихонько зашипел, в досаде приложившись затылком о кирпичную стену. Нет, дальше так идти не могло. Зажмурившись, он дернул из глубины души старую, вросшую в мясо занозу, за которую воспоминания и цеплялись: он боялся одиночества. Нет, разумеется, у него была Эбигейл. Раньше она была маленькой, и Уилл был для нее всем миром — как и она для него. Но девочка стремительно росла — теперь у нее была школа, друзья… Потом она уедет в колледж. Грем не позволял себе об этом думать, а если и думал, то запрещал представлять, что она может к нему вернуться. Он искренне желал, чтобы она прекрасно отучилась, встретила хорошего парня, вышла замуж, завела новую любящую семью. Без него. Эгоизм кричал, рвал и метал — Уилл отдал ей все, что мог, но Эбигейл уйдет. Обязательно. И не вернется. Хотя бы потому, что он слишком долгой ей лгал. «Скрывал», — мягко поправил внутренний голос, но брюнет лишь покачал головой. С каждым днем молчания он лишь усугублял, оттягивая горькую правду, рискуя ее доверием все больше. Но даже представить разочарование в ее глазах при взгляде на него было невыносимо больно. — Эй, там уже очередь набежала, — кучерявая светлая голова высунулась из-за двери, не заметив, как вздрогнул Грем. — Да-да, иду, — кивнув, Хлоя исчезла в здании. Затушив небольшую звездочку огня о кирпичную стену, брюнет бросил останки сигареты в урну. Нет, так дальше идти не могло. Можно позволить внутренним демонам сожрать себя заживо в предвкушении будущего, в страхе прошлого. Но в настоящем его ждали голодные клиенты, добросовестные работники, а вечером — любящая семья. И Грем снова пообещал себе не думать о нависающем отъезде дочери. И забыть статного блондина. Но у судьбы были другие планы.

***

Темнеющий за витриной город разряжал атмосферу: в преддверии окончания рабочего дня все расслаблялись. А после того, как Шерил разлила чей-то латте и вместо выговора получила мгновенную помощь в лице начальства, напряжение схлынуло. Девушка оказалась молчаливой, но трудолюбивой. Хлоя же была смешливой, благодаря чему уборка после закрытия стала поразительно оживленной. Она громко смеялась, рассказывала забавные случаи с предыдущей работы, время от времени забывая, что должна мыть столы, и, в самые эмоциональные моменты историй, даже махала тряпкой. Под строгим взглядом напарницы она замолкала, но надолго ее терпения не хватало. Уилл невольно смеялся. Казалось, Хлоя транслировала нескончаемый поток оптимизма, и, если бы она замолкла, ее бы разорвало на части, вновь пачкая только что отмытые поверхности ошметьями теплого мяса. Она, хоть и на мгновение, заставляла забыть обо всем. Стоило блондинке закончить со столами, как ее взор притянул уголок клиента. Подойдя, она взяла книгу Жалоб и Предложений, с неподдельным интересом изучая содержание. — Как же круто! — Дойдя, видимо, до последней заполненной странички, она поразительно громко захлопнула книгу, протирая влажной тряпкой обложку. — У тебя отлично все получается — рейтинг выходит покруче, чем в большинстве мест, где я работала! — Последнее было обращено уже к Уиллу. — Да ладно тебе, — у Грема при виде книги неприятно екнуло в груди, — тем более это не только моя заслуга. Не желая продолжать эту тему, он отвернулся, старательно оттирая уже чистый пол. — Это точно! — Ни капельки не застеснявшись, подтвердила девушка. — За целый месяц без жалоб надо нас всех благодарить в равной степени! А это при учете того, что многим клиентам «сахар не сладкий», «эспрессо слишком крепкий»… Скорее всего, на этом поток сознания Хлои не заканчивался, но дальше Уилл уже ничего не слышал. Недоумение затормозило сонный мозг. — В смысле ни одной жалобы за месяц? — Тупо переспросил брюнет, все-таки перебивая девушку. — А я о чем говорю? — Ничуть не обиделась она. Если бы Грем был андройдом, у него сейчас перед глазами пробежало бы ярко-красное предупреждение 418. Отложив швабру, он подошел и забрал у Хлои из рук пресловутую книгу. Торопливо листая странички, коллекционирующие не самые приятные моменты рабочих будней, он вскоре дошел до последней записи, быстро проглядывая строки, написанные идеально ровным, каллиграфическим почерком:

Хочу поблагодарить данное заведение за прекрасное обслуживание, в особенности — бариста Уилльяма Грема.

Ганнибал Лектер

Уилл проморгался. Закрыл книгу и открыл, снова отыскав невозможную запись. Ситуация напоминала тактически продуманный, но совершенно не смешной розыгрыш.

***

Последующие несколько дней ожидаемой ясности не принесли. Уилл строил различные догадки, при этом не будучи уверенным, есть ли в них хоть какой-то смысл — никакой гарантии, что он еще раз встретит мужчину, не было. Но Грем упорно цеплялся за гладкие, скользкие края домыслов, опуская объяснения, собственно, их причин. Возможно, его пленил образ статного блондина. Возможно, он пытался спрятаться от мыслей о будущем. В любом случае, оба варианта он отрицал. Отсутствие клиентов дарило прекрасную возможность покопаться в себе, оставляя бренное тело за прилавком. Брайан, кажется, вышел покурить минут 20 назад, но причин звать его не было. Маринетт отнесла эспрессо парочке, расположившейся за самым дальним столиком, и молча села рядом, рассматривая очертания родного города через тонкую витрину. Внезапно — Уилл не знал, сколько времени прошло — у девушки зазвонил телефон. Яркая и контрастная мелодия полоснула тишину по горлу своей неестественностью и грубостью. Обыскав карманы, Маринетт наконец достала вибрирующее и кричащее устройство. Глаза быстро пробежали по дисплею, и по лицу теплая улыбка. — Я быстро! — Вскочив, девушка скинула фартук и упорхнула к черному выходу. За Маринетт тянулась сладкая, легкая аура влюбленности. Грем вздохнул, вспоминая юные дни. Каждый раз бабочки в животе начинали резать его заживо, заставляя плеваться кровью. Во рту надолго оставался привкус предательства, выводимый по ускоренной программе разве что алкоголем. Уилл искренне желал, чтобы подобная участь миновала его работницу. Поток мыслей прервал легкий звон колокольчика, оповещающий о новом посетителе. Брюнет повернулся, и первым ему в глаза бросился темно-синий костюм тройка. Мужчина — Ганнибал, прошептал внутренний голос — огляделся, всматриваясь в интерьер, и спокойно подошел к кассе. — Добрый день, что будете заказывать? — Выверено вежливо спросил Грем, успев надеть выученную наизусть улыбку. — Латте, с собой. Бариста позволил себе быстро скользнуть по клиенту взглядом — тот снова был максимально официально одет. Уилл сомневался, что блондин снова шел на встречу — по всей видимости, так эстетично одеваться мужчину вынуждала работа. Грем кивнул и отвернулся к кофейному аппарату, переборов желание и в правду плюнуть в стаканчик невозмутимому на вид посетителю. Раздумывая над тем, как можно так спокойно себя вести разыгрывая столь странный спектакль, Уилл не мог заметить долгий взгляд мужчины, облизавший его с ног до головы. В прочем, стоило бариста повернуться, как любой намек на эмоции мгновенно стерся с лица напротив. — Благодарю, — выверенный за долгие годы тон скрывал чувства, полыхающие под пронзительным светлым взглядом. По всей видимости, Уилльям Грем не узнал его. Разумеется, самонадеянно было бы полагать, что бариста его запомнит. Впрочем, блондин быстро решает — это даже к лучшему. Через пару недель парень точно ничего не вспомнит, и они смогут официально познакомиться. Вопреки мыслям, разочарование расползалось зияющей пустотой внутри. Брюнет поставил латте на стойку. Ганнибал потянулся за заказом, но вместо горячего картона пальцы касаются холодной плоти — по телу пробегает разряд тока, и Лектер быстро убирает руку от чужой, продолжавшей удерживать кофе, надеясь, что жест не вышел резким. — Простите, но что это было? — Спросил Уилл, скинув формальную улыбку и делая особый акцент на предпоследнем слове. — Что вы имеете в виду? — Притворное удивление удачно скрыло колыхнувшуюся надежду. — В прошлый раз. — Нехотя напомнил Грем, но мужчина продолжил выжидающе смотреть на него. Вздохнув, Уилл убрал руку со стакана и потер переносицу, приподнимая очки. — Вы хотели оставить жалобу… — Да… — Клиент замялся на сотую долю секунды, почти незаметно. В прочем, он мгновенно продолжил: — О таком не прилично говорить, — Уилл напрягся, — но мне было очень интересно посмотреть на вашу реакцию. Ганнибал понимал, что слишком рискует. Реакцию незнакомого человека предугадать невозможно — рассмеется ли брюнет, или, может, пошлет его? Ответ последовал намного быстрее, чем Лектер полагал: — Тогда или сейчас? — Ледяной взгляд искрился. Блондин сглотнул желание переспросить. Было в парне за прилавком что-то необъяснимо непоследовательное. Он притягивал, как свет костра притягивает мотылька — хотя, в данном случае, скорее слепня. Ганнибал решил поиграть с огнем. — Знаете, мне бы хотелось загладить вину. — В омутах он поймал легкий отблеск заинтересованности, — Я бы предложил угостить вас кофе, но, полагаю, вам его вполне достаточно. — Попробуйте загладить вину-у-у, — задумчиво потянул Грем и посмотрел на большие винтажные часы, украшавшие стену, — в 7 вечера. — Как скажете. Взяв кофе, блондин без лишних слов покинул помещение. Уилл провожал его широкую ровную спину неверящим взглядом, пока она не исчезла из поля зрения. В голове воцарилась гулкая тишина. — Я думала за это время уже кто-нибудь появится. От неожиданного хлопка по плечу Уилл крупно вздрогнул. Маринетт с удивлением уставилась на начальника, проклинающего свою пугливость, но решила промолчать. — И не говори, — оправившись, ответил брюнет, — Закроемся сегодня пораньше. Причину даже не надо было придумывать. Хотя Уилл сомневался, что ребятам нужно было объяснение — девушка мгновенно расцвела при мысли о паре свободных часов, а Брайан… — А где Брайан?

***

Наш герой не ошибся — в заведение вечером заглянуло от силы человек пять, и он без зазрения совести распустил работников в 18:30. Немного прибравшись, Грем бросил взгляд на часы и поспешил в кладовую скинуть фартук и взять куртку. Захватив ключи он выходит обратно в зал и замечает через стекло витрины синий силуэт, ждущий его на улице. Брюнет уже направился к двери, но, поддаваясь внезапной идее, поворачивает назад. — Добрый вечер, — Официальный тон разбавляется чуть приподнятыми, в легком намеке на улыбку, уголками губ. — Добрый, — Уилл протягивает один стакан блондину и освободившейся рукой запирает дверь кофейни. — А вам не вычтут из зарплаты? — Ганнибал покрутил в руке и отпил, как оказалось, латте. Впрочем, в его голосе не было ни капли осуждения — скорее любопытство. Грем фыркнул. — Я столько тут перерабатываю, что парой стаканов этот долг не покрыть. Сделав обжигающий глоток, брюнет посмотрел вверх. Вечернее солнце опаляло верхушки зданий, тысячи раз отражаясь от блестящих хрупкость стекол. Но на красоту мимолетности мало кто обращал внимание — оживленный окончанием рабочего дня человекопоток тек по улицам все быстрее и активнее, стремясь как можно скорее доставить домой каждого. Шаг за шагом, герои влились в общее движение. — Насколько я понял, вы неравнодушны к человеческим реакциям, мистер Лектер. — За будничным тоном Уилл прятал чрезмерный, по его собственным меркам, интерес к посетителю. — Доктор Лектер. Я психиатр. — По вашим методам не скажешь. — Мои труды достаточно известны, и, если вы мне не верите, легко можете проверить мои слова. — Предпочту довериться вам, — Грем неожиданно усмехнулся, краем глаза замечая ответную полуулыбку. Слова цеплялись за слова, фразы — за предложения, отвлекая от окружающего мира. Несмотря на то, что объяснять свои действия Ганнибал не стал, ситуация лишалась абсурда. Или так лишь казалось. Мрак неотвратимо крался мягкой, неслышной за разговором поступью. Возможно, именно поэтому Грем не сразу заметил наступления темноты. — Знаете, мне уже пора. — Сказал Уилл вместо ответа на очередной вопрос. Брошенный карими глазами взгляд резанул по внутренностям жгучей болью тоски. Через мгновение Ганнибал опустил голову, проверяя наручные часы, и чувство испарилось. Грем не успел осознать, чьи это были чувства — его или доктора. В следующую секунду он уже не был уверен в реальности ощущения. — …вечера. Уилл поймал лишь окончание пропущенной фразы. Но она определенно была не вопросительной, и Грем решил, что это было прощание. — До свидания, — мягко сорвалось с губ, на пол тона тише, чем должно было бы. Оглядевшись, брюнет понял, что припарковался в квартале от сюда, и ушел, не оборачиваясь, забирая невысказанный вопрос о возможности новой встречи с собой.